***
Автобус заглох у остановки. Точнее, у ее отсутствия. Их встретила скульптура из серых бесформенных глыб с гордым названием «Мышкин». И как она еще не развалилась? Но эту белую надпись заглушали граффити, где не менее гордо были нарисованы мужские органы и слова, которые порядочным детям лучше не знать. — И где тут город? — Варя повертела головой. — Как до него добираться? — Как-как, — из ее спины возникла кудахтующая бабка, — пешочком, ногами. Вы, молодежь, еще не разучились ходить? Вот в наше время мы из деревни, в сугробы, в холод, в школу шли. А вы… Бабка махнула рукой и, продолжая бормотать, вразвалочку устремилась по разбитой дороге. Варя проводила старуху непроницаемым взглядом. Конечно, воспитание и вежливость не дадут нахамить или просто послать в ответ, но в мыслях никто не запрещал эту бабку разматерить к чертям. — Не обращай на нее внимания, — сказала Снежка. Она все еще играла с брелком. Варя фыркнула. — А кто тут обращал? И отошла опять. На несколько шагов. Маша вздохнула, доставая телефон. И сколько это будет продолжаться? Нет, Маша не против, только им всем будет тяжело. Она и сама не хотела связываться с Варей — из слишком высокого круга, которого ей никогда не достичь. В ее социуме принято держать осанку прямо и защищать семью и древний род. У таких мысли внеземные, и они легко устраиваются в Департамент Москвы или любого крупного города. Маше такого никогда не достичь. Из автобуса выпали остальные пассажиры. Стоило студентам отдалиться, автобус завелся, заревел, пустил пыль на них и поехал дальше. Варя недовольно закашляла и взмахнула рукой, успокаивая пыль. — Нас же кто-то должен встретить? — вопрос был направлен к ней. Маша кивнула. — Хранитель города, — сказала она. — Имени не знаю, но номер дали. Маша нашла его в контактах и набрала. Волшебники уже давно не пользовались странными громоздкими артефактами — того же блюдечка с молодильными яблоками, а приноровились к людской технике. Удобно, нечего сказать. Пошли долгие гудки. Маша ждала, поджав губы, но никто не ответил. — Пфф, — Варя взмахнула прядкой. — ожидаемо. — Попробуй еще, — предложила Снежка. Она уселась около серого обелиска и что-то рассматривала на дороге. Маша прищурилась — это были муравьи, стройным рядом шедшие около травинок. — Давайте подождем, — наконец сказала она. — Если никто не появится через десять минут, пойдем сами. Варя ничего не сказала. Отвела взгляд на кривые сосенки и сжала руки. Снежка незаметно кивнула. Маша с терпящим выражением встала между ними. Написала маме, что все хорошо, и больше не обращала внимания на девочек — в интернете не до реальных ссор. И зря. Варя пристально рассматривала ее, а когда надоело, развернулась и помрачнела. Снежка насчитала 39 муравьев.***
Тесный магазинчик с сувенирами пустовал. Никто не осмеливался выходить на улицу в пекло, и в помещении находилась только одна персона. Аленка прислонилась к прилавку. Ее глаза медленно закрывались. Она яростно боролась с побеждающей дремой. В Лавку уже давно не заводились туристы или чужие люди, и магазин держался за счет местных, покупающих продукты. Аленка считала, что надо смести эти дурацкие сувениры, и все обставить едой, до конца превратиться в продуктовый. Но тогда ленивые деньки Аленки будут сочтены — дел будет невпроворот. И не останется сил на футбол и прогулки. Тем более, Игорек новым мячиком обзавелся, осталось ворота хорошие поставить и все. А потом можно до вечера играть, пока пацаны сами не разойдутся. Ей то хорошо, не надо готовиться к ЕГЭ, зубрить нудную теорию и убивать нервы. Все же хорошо, что бабка разрешила на год взять перерыв, а потом решиться, чем Аленка будет заниматься. У нее было много мыслей: заняться спортом профессионально, не важно каким, Аленка думает, у нее многое получится. Точнее, так говорил физрук, когда она первой прибегала стометровку или забивала гол. А потом физрук спился и ушел. Ему, наверное, можно доверять? Бабка предлагала идти на врача. Хорошая специальность, без денег не останешься, в любом городе устроиться можно. Аленку что-то эти речи не брали. Сидеть в какой-то серой больничке, в белом халатике, слушать незнакомцев про их болячки? Нет уж, увольте. Однако других эта перспектива охотно завлекала, если судить, сколько в их классе сдавали химию и биологию. Почти половина. Только их лица совсем не выражали радости. Аленка боится, что отучится шесть лет в вузе, а потом поймет, что это вообще ей не надо. И останется на перепутье, пока остальные будут идти дальше. Сколько лет прождать, когда в ее жизни появится, хоть и не мечта, а что-то стоящее? Иногда сложно жить без цели. — Аленка! — возмущенный рев звенит в ее ушах. Та резко дергает головой и напяливает невинную улыбку. Говорить, что не спала, бесполезно. Тем более, красное помятое лицо все свидетельствует. Один из хозяев хмурится. Она так и не запомнила, как их зовут, и кто из них кто, ну, потому что, покажите ей человека, кто может отличить их? Разве родная мать, и то вряд ли. Алена знала, что близнецы отличаются по характеру. Один мягкий и почти с ней не ругается, а второй собачится по любому поводу. Она замерла, с надеждой, что перед ней первый. Огромный, целый двухметровый шкаф, мужчина с блестящей лысиной натужно вздыхает и походит к ней. Шаги отзываются скрипом половиц. — Спать на рабочем месте неположенно, — доносится сердито, и Аленка с недовольством различает в нем второго. Ой, сейчас начнется. Угрозы в вычитке мизерной зарплаты, штрафы и просто длиннющие лекции о жизни. Ему заняться больше нечем, чем с Аленкой беседовать? Найди брата и ему мозги компастируй! — Давно уже надо понять, — начинает он, а потом затухает. — Но да ладно… Аленка аж замирает. Она уселась подобающе, как первоклассница в первый школьный день, и подперела руками подбородок. — Дело есть, — один из хозяев наклоняется так, что Аленка может разглядеть его малюсенькие злобные глазки. — Надо за кое-кем съездить и привести сюда. — Куда и кого? — быстро смекает Алена. Если сам злой близнец попросил, то дело важное. И если она не согласится, он устроит истерику и уже потом без пререканий выгонит из Лавки. Так что Алене надо смириться. Может и денег дадут… — За бесплатно, — останавливает ее мечты злой близнец. — На вокзале тебя ждут три девушки. Ты сразу поймешь, когда увидишь их. — На вокзале? — восклицает Аленка. Вокзалом они называли место около города, где стоит знаменитый обелиск из груды камней. Обычно автобусы останавливались там, хотя до города идти и идти. Даже остановки нормальной никто не построил. В этом вся суть Мышкина. Все верх дном и не пойми где. — Далеко же! — продолжает она. — И как это — сразу пойму? — Поймешь, — просто говорит злой близнец и разворачивается, показывая, что разговор закончен. Он демонстративно открывает дверь, дожидаясь ее. Аленка вздыхает, топает от безысходности, напяливает полупустой рюкзак и берет скейт — скрипящий, облезлый, но родной и незаменимый. Кататься на автобусе в маленьком городе за деньги — глупо, а иногда надо спешить. — А потом можно домой? — Аленка моргает глазами и выпрощающе улыбается. На часах полпятого, можно и отпустить. Злой близнец хмурится и качает головой. Добрый бы отпустил. — Еще целый день впереди, — орет он. — Урежу зарплату когда-нибудь, все равно ничего не делаешь! Аленка киснет. Специально добирается медленным шагом, пока близнец не прикрикнет, и швыряет скейт на разбитый асфальт. Переезжает завядший от жары одуванчик и ускоряется — добираться долго. Да уж, давно к ним никто не приезжал. Три девушки, якобы она их узнает. Как именно? Если бы они были местными, то сами спокойно добрались. А по дружбе… Нет у нее таких. Интересно, кого судьба занесла?***
— Мы уже целый час ждем! Пошлите! Варя вскипает быстро. Маша стучит пальцем по своим часам и буднично оповещает: — Пятнадцать минут, Варя. Только пятнадцать. — Ты сказала, что мы пойдем после десяти минут, — цедит она. Маша жмурится, больше от жары, чем от Вари, но она тоже играет свою роль. У нее уже мозги плавятся от яда, который достается весь ей. Снежку она не трогает — мала добыча, да и девушка никак не реагирует. Та просто смотрит на муравьев. Почему Варя так не может? — Ну дойдем мы до города, дальше что? — спокойно спрашивает Маша, хотя хочется орать и материть. А Варя откровенно бесится и не скрывает этого. Она дергает косой, поправляет кожанку (смотря по блеску и ее состоянию здесь не обошлось одной тысячью) и делает пару шагов. — Тогда я пойду сама, — честно, Маша этого ожидала, — а вы оставайтесь. — Нет, — ее нервы сдают, и она вываливает накопившееся раздражение: — Маша, ты никуда не пойдешь. Где мы будем тебя искать потом? Администрация четко сказала держаться вместе. Волшебные могут учуять тебя. — Что они мне сделают? Они не учились девять лет в Академии. Вопреки словам, она останавливается. Ожидает, что скажет Маша. Маша делает большой вдох. Ей напомнить, что произошло в прошлый раз? Что она вообще виновата в этой ситуации? И замирает. — Варя! — она указывает позади ее спины. — Там… Она недоговаривает. Варя сама прекрасно слышит грохот и оборачивается. С горы, по проселочной дороге, неслось нечто, поднимая пыль не хуже автобуса. Нечто истошно кричало, и похоже, потеряло самоуправление. Маша успевает различить огненно-рыжие волосы, прежде чем прыгнуть на кусты. Варя с щелчком пальцев исчезает, перед тем как нечто врежется в нее. БА-БАХ! Клуб пыли поднимается перед их глазами. Варя дергается, и Маша с треском веток падает в кусты. — Ой, что там случилось? — Снежка запоздало отмирает от созерцания травинок и подбегает к ним. — Девочка! Та девочка валялась на дороге, потирая задницу. Пыль осела на нее, и из волос, которые за километр можно увидеть, торчало пару листьев. Рядом, перевернувшись верх дном, валялся очень старый скейт. — Тебе больно, девочка? — Снежка наклонилась перед незнакомкой, протягивая руку. Снежка, Снежка, сколько повторять, не доверять незнакомцам. Варя стоит поотдаль и сверлит девочку высокомерным взглядом. Помощи, конечно же, не предлагает. Девочка совсем не девочка. Уже девушка, примерно их возраста, с чуть дерганной манерой и живым лицом, усеянным веснушками. Маша сразу замечает дешевую, из китайского магазина, кофточку и истертые до дыр джинсы и выдыхает. Она не спешит подходить и осторожно делает шаги к незнакомке. Та поднимается с помощью Снежки и восклицает: — Какая у тебя рука холодная! Это как вообще? Лето же… Похоже, перед ними не волшебница. Снежка уже открывает рот, чтобы рассказать, ну вот так получилось, она — маг льда и блабла… как ловит предупреждающий взгляд Маши, и тухнет. — Ой да ладно, — благо, девушка, не просит объяснений и разворачивается к Варе. — Прости меня, я сильно разогналась, а тут гора, думала смогу… Ты не ушиблась? — Нет, — выдавливает вежливо Варя, но без улыбки. Наоборот, мрачнеет. Ее излюбленный прием — я не буду с тобой ругаться, но мы вам не рады. — Ну и хорошо, — девушка отряхивает себя. — А мне вообще показалось, будто я проехала сквозь тебя. Также не бывает! Маша спрятала улыбку. Еще как бывает, девочка. Снежка с интересом разглядывает незнакомку. Та, прихлопнув себя по лбу, благодарит ее. — А ты сама как, не ушиблась? — выдает из своего угла Маша. Она подходит к ним, вставая около Снежки. Ее параноик замолк, и она расслабилась. Эта девочка точно угрозы не показывает. — Да неет, — машет она рукой и после секундной заминки вываливает тонну слов: — Походу это вы те три девчонки! Меня отправил зло… один из хозяевов Лавки, он вам, похоже, в аренду жилье сдает. Вы долго ждали, да? Простите! Это все хозяин, полчаса назад сказал, что вас надо забрать… — Стоп-стоп, — Варя помассировала висок, и девушка замокла. — Мы поняли, не надо говорить. Можем идти. Девушка кивнула. Она поправила рюкзак, закинула туда скейт и пристроилась около Снежки. Впереди шла Варя, словно знала дорогу. Молчание было недолгим. — А вы тут какими судьбами? — спросила она. Снежка и Варя зажались и промолчали. Маша закатила глаза. Они столько раз повторяли легенду для простых людей, сложно запомнить? — Да у нас тут бабка жила троюродная, а мы ее племянницы, — принялась объяснять Маша. — Померла недавно она, а нам надо все бумажки собрать. Она постаралась придать голосу грустную нотку, и незнакомка купилась. — Аа, соболезную, — неловко протянула она, а потом добавила: — да тут в Мышкине часто люди умирают. — Чего? — Маша поперхнулась, не ожидая, что разговор пойдет в другую сторону. — В лесу теряются, — невозмутимо сказала девушка, указывая куда-то вдаль, — и искать не ходят, потому что спасательные бригады сами теряются. А еще в горах, в болоте, а в озере сколько погибших… Незнакомка говорила это абсолютно спокойным тоном, словно речь шла не о человеческих жертвах, а о том, что надо купить в магазине. Варя тоже прислушалась. Даже Снежка повернулась, удивленно мигая. Девушка продолжила идти, не замечая недоуменных взглядов. — Так что, не заходите далеко, — посоветовала она. — А то тоже того… потеряетесь. Когда ее слова встретила тишина, она вскинула бровями. — Вы чего? Ни разу не слышали про пропащих? Бабка ваша не рассказывала? Маша помотала головой. Они поднялись по склону и перед ними во всем своем виде раскинулся Мышкин. Сердце у них не захватило, и впрочем, ожидаемая картинка в голове оправдалась. Обычный серый городок с облезлыми пятиэтажками и неспешными безрадостными жителями. Таким видом любой город России похвастается. Но что-то было не так. Маша пригляделась — взгляд ее, конечно, прицепился за темную полоску на окраине, плотный лес с острыми елями на высоте. И он… окутан туманом?! В сорокоградусную жару? Маша поморгала, стянув и обратно надев очки. Незнакомка проследила за ее взглядом и сказала: — Да не удивляйся ты! В лесу всегда туман. И в городе обычно тоже. Только сегодня жарко почему-то. — Но это же невозможно! — воскликнула Маша. Это даже волшебством не объяснишь. Она стала лихорадочно вспоминать все прошедшие курсы, вдруг действительно такое бывает. Но ее разум вопил: «НЕТ, ЭТО ДУРДОМ, ТУМАН В ЖАРУ? НЕВОЗМОЖНО! ПОЧЕМУ ОНА ТАК ЛЕГКО К ЭТОМУ ОТНОСИТСЯ?» — В Мышкине нет ничего невозможного, — пожала плечами девушка. Они пошли по тротуару, где тут и там повылезали одуванчики. Встречные дома встретили их гнетущим молчанием, только где-то в открытом окне орал телевизор. — А как тебя звать? — задала вопрос Снежка, пока Маша застряла с этим туманом. — Аленка! — улыбнулась во все зубы девушка, словно ждала, когда ее спросят. — А меня Снежка, — ответила она, а потом указала на них — Это Варя и Маша. Маша улыбнулась, а Варя косо посмотрела на Аленку и хмыкнула. — Классно, — радости в голосе поубавилось. Наверное, они с Варей производили впечатление не самое приятное. Но она хотя бы старалась. — Мышкин выглядит интересно, — сказала Снежка, разглядывая трещины на стенах. — Аленка, ты тут все знаешь? Маша незаметно вздохнула. Ох уж эта Снежка. Ей в любом месте найдется красота. А ты вспомни, где она жила! По сравнению с ее Родиной любому Мышкин покажется сказочным местом. — Нуу, конечно, знаю, — протянула Аленка, явно не соглашаясь с восторженными охами Снежки. — Город как город. Делать особо нечего, все друг друга знают. Самое интересное — это на Школьной улице. Там столько мальчиков собирается! Маша закатила глаза. Судя по блеснувшим глазам знакомой, вот что интересовало ее в первую очередь. Что-что, а ей не до любовных интересов. Во-первых, быстрее бы им добраться до нового места жительства и напиться холодной водой. А во-вторых, пойти посмотреть на туман в лесу. Варя тоже не выражала никакого интереса. Да и зачем ей парень? Она его легко может купить… — Ой, мальчики! — а вот Снежка купилась на удочку. — Надо туда обязательно сходить! — Могу сводить, — пожала плечами Алена. — Все равно вы рядом будете жить. — Ты что, тоже жилье снимаешь? — резко спросила Варя. — Да нет, — растерялась Аленка. — Работаю в Лавке, а наверху вы будете жить, наверное, точно не знаю. Варя не ответила. Она зашагала быстрее — и как у нее сил хватает что-то делать в жару? У Маши уже голова напеклась, зря она кепку не взяла по маминому совету. Хотя ее послушай, и индейский бубен нужно захватить. На всякий случай. Маша немного отстала от Снежки и Аленки, которые что-то обсуждали. Варя вообще скрылась — они пошли по проспекту, всюду засаженному деревьями. Их спасительные тени опустились на Машу, и она вдохнула полной грудью. Собственная стихия всегда успокаивала — растения никогда не были буйными, как ветер или вода с огнем, да и земля тоже. Только и делай, что листвой шелести. Постояв немного под тенями, Маша остыла и побежала за ушедшими вперед девочками.***
Снежка с неподдельным интересом рассматривает полки. Те с небольшим слоем пыли, с веселыми китайскими игрушками. Она хихикает, беря в руки черного кота с косыми глазами и сжимает его. Из него, на небольшой магазинчик, выходит тонкий писк, что останавливает разговор за ее спиной. Варя с Машей яростно спорили о чем-то с большим лысым дядькой, из-за голоса которого гремела керамическая посуда. — Не трогать ассортимент, — теперь дядька орет на нее. Чем-то на ее деда смахивает. Он также хмурится и брызгает слюной, когда не успевает за словами. Снежка послушно откладывает кривого кота и становится рядом с девочками. Еще бы вазочки те со смешным рисунком посмотреть… — Не поведу я вас к Хранителю, — мотает головой дядька. — Сами идите, он гостей не любит. Снежка перекатывается с пятки на носочки, блуждая взглядом по магазинчику. Здесь от обычных продуктов до смешных сувениров — лопоухих русалок и пушистых медведей. А еще вязаные игрушки, Снежка купила бы одну такую. — Но как мы его найдём? — спрашивает Маша. Она плотно сжимает губы — злится. Хорошо, что не на нее. — Просто, — отрезает дядька. — Не пойду к нему. — Ну и пожалуйста, — также отвечает Варя. Она в скидывает подбородок и подхватывает чемоданы. — И без вас справимся. — Подожди, — говорит Маша, но Варя не останавливается. Она проходит за прилавок, к неприметной двери. Там небольшая лестница — ее цоканье каблуков и стук колесиков чемодана отзываются рассерженностью. Маша со вздохом идет за ней. — Я бы рад, — вдруг говорит дядька ей, — но Кот в последнее время злой. К нему лучше не подходить, пусть остынет. — Хорошо, — Снежка с улыбкой кивает. — Спасибо за квартиру. У вас очень замечательный магазин. Хмурое лицо дядьки разглаживается, он гордо кивает. — А то! С 90-х торгуем, а ты знаешь, какое там время было? — Грабили? — Еще как! — голос дядьки опять гремит на весь магазин. — Окна разбивали, дрались, но попробуй с нами подраться. — Вы большой молодец, — искренне хвалит его Снежка. За подсобкой, около двери в их квартиру, что-то грохочет. Скоро появляется Аленка, отдуваясь и таща огромную коробку. — Аленка! — улыбается Снежка и подходит к ней. — Помочь? — Н-нет, — сипит та и с грохотом валит коробку на полу. — Куда? — орет дядька. — Аккуратнее надо! Вычту из зарплаты! — Так вы сами бы притащили тогда, — тоже кричит Аленка. — Вечно надо над хрупкой и бедной девушкой издеваться! Дядька покраснел и потряс пальцем, пытаясь что-то сказать. Аленка махнула рукой и плюхнулась за прилавком. Она улыбнулась Снежке и сказала: — Ты если что заходи! Рядом совсем. Могу завтра и на Школьную отвести. Снежка засмеялась и кивнула. Она зашла за прилавок и махнула рукой девушке: — Приятно было познакомиться! Ты классная девчонка. Разворачиваясь, она не заметила, как Аленка лучезарно улыбнулась.***
За тонкой дверцой была темная затхлая комната. Голые стены, потрескавшийся потолок, три низенькие кровати и громоздкая позолоченная люстра, не вписывающаяся в «интерьер» — теперь это наследие передалось им на несколько месяцев. Снежка с улыбкой уселась на оставшуюся кровать около двери, и та скрипнула под ее весом. Около левой кровати виднелась дверца, которая вела в ванну. Под шкафом был закатан пыльный ковер, торчащий наружу наполовину порванными кисточками. Рядом с кроватью квадратная тумбочка, у Маши она расшатана и открыта. Та попыталась ее закрыть, но сдалась и легонько пнула ее. — Здравствуй, милый дом, — со вздохом сказала она. — И это вы называете квартирой? — Варя осталась стоять посередине комнаты. Ее глаза с ужасом вращались вокруг окна без евроремонта, с кружевной тюлью, желтых половиц и мебелью, видевшую еще самого Сталина. Она с брезгливостью подошла к кровати и тут же взвизгнула, забираясь на нее. Из щели на полу выскочил жирнющий таракан и задвигал ножками к Варе. — Уберите! — заорала она, прячась под подушку. Маша со смешком подхватила таракана и выбросила в окно. — Да уж, весело тут будет.