***
Внезапную идею подарить что-нибудь Северусу на Рождество Бродяга оправдывал для себя тем, что со скрипом, но может назвать теперь этого ворчливого слизеринца если не другом, то товарищем. А Сириус всем своим друзьям дарит подарки. К тому же он должен незаметно вернуть Северусу шарф, тот самый с серебряными змейками. И приложить к нему вдобавок маленькую безделушку показалось неплохим вариантом. А когда пару дней назад они с друзьями гуляли по маггловской рождественской ярмарке, Сириус увидел там варежки такого же зеленого оттенка. В голове всплыло воспоминание о том, как Снейп всегда зябко ежился и потирал руки, если в заброшенном кабинете зельеварения было холоднее обычного. Конечно же в следующую секунду Бродяга без сомнений укладывает купленные варежки поглубже в карман куртки. И ставит себе цель вечером снова подоставать рыжую ведьму. — Лили, Лили! Из того, что я успел выхватить из разговоров со Снейпом, я могу сделать вывод, что ты знаешь, где он живет, — возбужденно прошептал Сириус, ткнув ее в плечо. — Скажи, а? Мне, правда, очень надо. — Зачем? — неуверенно протянула девушка и с опаской покосилась на дверной проем, откуда доносились веселые голоса остальных Мародеров, наряжающих елку. — Он не особо радостно отзывался об отъезде домой на каникулы. И я просто подумал, что пока мы тут веселимся, вдруг он там где-то кукует в гордом одиночестве без единого подарка? — по интонации Бродяги совершенно не было понятно, придуривается ли он или абсолютно серьезен. — Поэтому я просто обязан подкинуть ему подарок. Так сказать, скрасить его уныние и немного реабилитировать праздник в глазах этой слизеринской змеюки. — Ты зовешь его змеюкой? — Лили удивленно округлила глаза, всматриваясь в шкодливую улыбку Сириуса. — Как он в тебя еще не запустил каким-нибудь сглазом? — Первые пару раз пытался, а потом смирился и даже иногда стал откликаться, — с гордостью сообщил Бродяга. — Но, ты уходишь от темы. На лице Лили все еще читалось недоверие. Девушка явно не собиралась во второй раз сдавать друга. Она обдумывала что-то свое, а потом вдруг беззвучно охнула, и в ее глазах мелькнуло осознание чего-то. Лили уставилась на Бродягу так, будто тот ей рассказал настолько невероятную тайну, что в нее просто невозможно поверить. Сириус приподнял брови в немом вопросе, ожидая услышать комментарии к такой странной реакции или хотя бы заветный адрес. — Если хочешь, могу тебе поклясться, что только оставлю ему подарок и сразу уберусь из его дома, — с самым честным видом заверил юноша. — Да-да, я сейчас тебе нарисую, как добраться до дома Северуса. — Тогда я сбегаю к нему сегодня вечером. Девушка так тепло ему улыбнулась перед тем, как повернуться и оторвать с холодильника бумажку для схемы маршрута, что Сириус едва удержался от вопроса, что там за мысль оформилась у нее в голове. Но вовремя остановился, справедливо предположив, что может этим все испортить и только разубедить ее.***
Бродяга прошмугнул на улицу, покидая тепло дома Эвансов, и, отойдя на достаточное расстояние, перекинулся псом, решив сначала доставить подарок Снейпу, а потом уже отправляться штудировать пыльные книжки. Если верить схеме, которую нарисовала Лили, дом Снейпа должен быть совсем рядом. Теперь Сириус был абсолютно уверен в том, почему эти двое дружат. Два маленьких волшебника, окруженные унылой маггловской реальностью, просто не могли не найти друг друга и не стать хранителями своих магических секретов. Пес Бродяга быстро добежал до крайнего домика на конце пустой улицы. Маленький, добротный, но старенький и какой-то неуютный. С тусклыми окнами, скрипящими ставнями. Сириус огляделся по сторонам, не замечая совершенно никого из людей, и перекинулся человеком. Он тихонько подобрался к окну гостиной, там горел бледный огонек лампы, подсвечивая тело на диване. С этой стороны было не видно, спит человек или просто полулежит, глядя куда-то в сторону кухни. В доме было тихо. Бродяга выдохнул и подкрался к двери. Решив на всякий случай не колдовать, он выудил из кармана скрепку, с которой не расставался с тех пор, как она спасла их с Сохатым шкуры на третьем курсе. Поковырявшись в замке и услышав заветный щелчок, Сириус победно усмехнулся и прошмыгнул в прихожую. Человек на диване даже не пошевелился, зато громко прохрапел. Бродяга не мог не попытаться рассмотреть его. Вокруг мужика валялась гора бутылок, сам он имел острые и суровые черты лица. Кажется, хмурый взгляд и брови достались Снейпу от отца. Удивительно, но в доме не было даже намека на праздничное настроение. Вообще всего было очень мало. Ни лишних картин, ни ковров, а только необходимый минимум мебели. Бродяга поднялся на второй этаж и толкнул ближайшую к лестнице дверь. К его счастью, это и оказалась спальня Снейпа. Тот лежал на кровати в забавной позе: на боку, закинув руки за голову, одна босая нога торчала из-под одеяла почти до колена и свешивалась с кровати, другая была спрятана где-то в складках. Сириус прыснул в кулак и оставил коробку со своим подарком на краешке кровати, так, чтобы ее сразу заметили. Вдруг с первого этажа раздался какой-то шорох, и Бродяга напрягся. Похоже пора сваливать. Жалко, что не получится как следует рассмотреть змеиную комнату. Потрясшись несколько десятков минут в Ночном рыцаре, Сириус уже стоял на пороге родового гнезда Блэков и прилагал огромные усилия, чтобы не развернуться и не сбежать отсюда как можно дальше. Портить себе праздник лицом матушки, призрительно кривившемся при взгляде на старшего сына, совершенно не хотелось. Но другого выхода не было. Он здесь по делу, а не просто так. Сириус тяжело вздохнул и как можно аккуратнее приоткрыл входную дверь и шмыгнул в коридор. После визита к родителям Лили в абсолютно маггловский городок на нем не было ни единой магической вещи. Если мать увидит его в потертых джинсах и кожанке, очередной ссоры с битьем посуды и криком на весь дом будет не избежать. К счастью, сейчас было слишком поздно для случайного столкновения с ней в коридоре. И Сириус в полутьме без проблем поднялся по лестнице под осуждающими взглядами портретов предков и почти прокрался в свою комнату, как рядом скрипнула доска паркета, заставляя его дернуться и замереть в нелепой позе. Сириус медленно оборачивается и утыкается взглядом в удивленного Регулуса. Брат только вышел из своей комнаты, наверное, собираясь заглянуть на кухню. Он, подсвечивая себе путь люмосом, чуть склоняет голову на бок и с почти безразличным видом кивает на дверь, рядом с которой застыл пойманный с поличным Сириус. — Ты за своими вещами? — произносит одними губами на грани слышимости. Скорее всего, тоже не хочет ругани во время праздника. — Почти, надо еще в библиотеку заглянуть, — также тихо отзывается Сириус и, посылая брату благодарный взгляд, спешит убраться из коридора в свои владения. Он закрывает за собой дверь и подпирает ее спиной, словно это остановит тех, кто мог бы к нему вломиться. Сириус щелкает пальцами, и зачарованные светильники загораются мягким теплым огнем. В комнате все такой же бардак, который гриффиндорец оставлял после себя, собираясь на учебу в Хогвартс в этом году. Видимо, домовики, до мозга костей преданные матери, не собирались следить за чистотой в комнате того, кто "оставил пятно позора на репутации великолепного рода Блэк". Или им просто не хотелось трогать маггловские штуковины, которые Сириус горами тащил к себе, словно нюхль – блестяшки. Фантики от жевачек, на которых никто не двигался и не собирался, кассеты для плеера, которого у Сириуса пока не было, плакаты с маггловскими музыкальными группами и много всякого другого барахла, раскиданного по всем углам. Вальбурга считала, что Сириус специально это все подбирает или обменивает у кого-нибудь в Хогвартсе, только чтобы ее позлить. Но это было совершенно не так. Ему просто было интересно. Можно ли заставить кассету играть с помощью магии? А если нет, то как именно работает плеер? Во всей этой технике было что похожее на артефакты. Магглы не могли согреть еду заклинанием, поэтому придумали микроволновку. Именно так и работают артефакты – делают за тебя то, что ты не можешь, или делают, затрачивая намного меньше усилий. Поэтому Сириусу казалось, что у магглов можно подсмотреть много идей для создания чего-нибудь совершенно нового для магического мира. И не его вина, что матушка, не углубившись в детали их жизни, называет магглов отсталыми и неспособными чему-то научить магов. Поначалу, еще учась на первом-втором курсе Хогвартса, Сириус пытался ее разубедить, но сейчас уже окончательно оставил свои попытки. Очень сложно доказать взрослым людям, что они могут ошибаться, особенно если ты младше их, особенно если это твои родители. Так что Сириусу оставалось только продолжать складировать свои трофеи у себя в комнате и любовно перебирать каждый винтик, в попытке разобраться, что и как работает. Сириус фыркнул, прогоняя не особо приятные воспоминания, в которых Вальбурга с гневом в глазах уничтожала любые не магические вещи, которые он хотел показать матери. Сейчас ему надо как можно скорее найти в библиотеке нужную книгу и с помощью прытко пишущего пера скопировать нужные абзацы. Домовики утром обязательно доложат родителям, что он был дома. Так что надо торопиться. Маггловская одежда отправилась в полет до кровати. А на смену ей пришли брюки с рубашкой, которую Сириус не носил так давно, что пришлось подгонять размер заклинанием. Просто подстраховка на тот случай, если за ночь Сириус не успеет и разговор с родителями все же состоится. Он выскользнул из комнаты, по памяти добираясь до кухни по темноте коридоров. Там обнаружился Регулус, лениво растягивающий чашку чая. Он не отрывался от книги. Кажется, что-то о родовых проклятиях и способах их снять. Или любая другая муть о темной магии. Сириус уселся на лавку, оглядывая стол, на котором стоял чайник и тарелка с эклерами. Простые бутерброды были бы лучше. Он вздохнул, хватая ближайшее пирожное. Стоило поесть сейчас, чтобы потом в библиотеке не отвлекаться на мысли о голоде. — Зачем тебе понадобилось в библиотеку? — подал голос брат, отрываясь от чтения. Он оглядел Сириуса и усмехнулся, видя на том "приличную" одежду. — Надо кое-что сделать, — Сириус неопределенно махнул рукой. — Я не собираюсь об этом распространяться. — Как знаешь, — меланхолично тянет Регулус, снова утыкаясь взглядом в пожелтевшие страницы. — По Хогвартсу в последнее время бродит слух, что у тебя отношения с кем-то со Слизерина, — как бы между делом бросает он. — Языки поотрывать тем, кто распускает такие слухи, — фыркает Сириус и поднимается из-за стола, не дожидаясь очередного провокационного вопроса от брата. Ему все равно, скажет ли тот что-нибудь матери про его мнимую девушку. — У меня просто новый друг. Сириус не рискует использовать палочку в доме, поэтому время смотрит по старым, скрипящим часам, пристроившимся в углу кухни. Уже почти двенадцать, если он хочет успеть хоть что-нибудь отыскать в библиотеке, то стоит поторопиться. Гриффиндорец поднимается и хлопает себя по карманам, проверяя все ли при нем, и разворачивается к выходу. В последний момент он берет со стола тарелку с остатками эклеров и так оставляет брата полуночничать на кухне дальше. В стенах читального зала стояли мертвая тишина и запах пыли. Родовая библиотека Блэков всегда отличалась особой мрачностью, но ночью это ощущалось особенно сильно. Сириус поежился и, хлопнув в ладоши, зажег лампы на стенах. По дорогим тканевым обоям поползли колышущеюся тени, притаились по углам и между книжных стеллажей. Сириус прошелся вдоль ближайшего из них и, едва касаясь, провел пальцем по потертым корешкам толстых книг. Одна из них неприятно кольнула магическим импульсом, должно быть, книга о проклятьях и чем-то зловещем. В детстве их с Регулусом сюда не пускали, предупреждая, что тут среди обычных могут попадаться и очень опасные для читателя книги. Их и сейчас сюда не каждый раз пускают. Но ни одного из них это не останавливает. Поэтому Сириус знает, что делать. Он спокойно гладит книгу по корешку второй раз, теперь уже более уверено, и чувствует, как магия в ответ обдает не жаром проклятия, а теплом узнавания хозяина, признавая в нем кровь создателей этого места. Сириус, вспоминая расположение книг по рунам, проходит мимо нескольких полок и, найдя нужные, принимается за поиски того, что помогло бы ему замаскировать неживой предмет, сделав его живым с точки зрения магии, или перенести на него качества живого, чтобы вплести это в круг из рун для медальона.***
Лили очень удивилась, когда проснувшись пошла на кухню, чтобы налить воды, и наткнулась на Сириуса, подъедающего вчерашнюю лазанью. Он отсалютовал ей свободной рукой, пока второй подхватывал следущий кусок. Сириус сидел с ногами на стуле, в растянутом домашнем свитере и за обе щеки уплетал лазанью из общей тарелки прямо руками. Весь его вид был довольный, но смертельно уставший. Как будто он всю ночь где-то шлялся, вместо того, чтобы быстро вернуться, как обещал накануне вечером. — Ты был у Северуса? — почти шепотом спрашивает Лили, присаживаясь на соседний стул. Тишина еще спящего дома располагает только к таким разговорам, в половину громкости. Иначе кажется, что тебя слышно даже на втором этаже. — Да, был, — Сириус неопределенно пожимает плечами. — Но еще заглядывал на Гриммо. Повидаться с Регом и покрасоваться перед портретами предков. В его голосе сквозила напускная беспечность. Словно Сириус пытался представить то, что произошло, совсем незначительным. Менее важным, чем оно было. Лили задумчиво прищурилась, разглядывая расслабленную позу друга и улыбку, почти незаметную за усталостью после бессонной ночи. — Джеймсу интересно, почему ты не позвал Сепию. Никто не был бы против, — девушка наблюдает за Сириусом, складывая руки на столе. — Он переживает, что это из-за него. Потому что сначала он все испортил. — Сохатый тут не при чем, — Сириус странно морщится и чешет затылок. — Она... Я уверен, ей некомфортно в больших компаниях. Это была бы не лучшая идея. От внимательных зеленых глаз не укрывается, как Сириус отводит взгляд и подбирает фразы для ответов. Девушка все больше убеждается в своей догадке, постукивает пальцами по столу и закусывает губу. — Хорошо, — она слабо улыбается и ободряюще хлопает парня по плечу. — Но когда-нибудь ты обязательно нас познакомишь и расскажешь всю стоящую за этим историю. При этих словах Сириус напряженно дергается, но ничего не говорит. Он доедает последний кусок лазаньи и встает, хватая грязную посуду и направляясь к раковине. — Пора всех будить, если мы поедем на каток, как хотели вчера, — вздыхает он.***
Северус проснулся рано. За окном стояла сказочная зимняя погода. Солнце, голубое ясное небо и свежий снег на улицах. Слизеринец вздохнул и откинул одеяло. Что-то не слишком тяжелое тут же свалилось с кровати на пол и брякнуло о деревянные доски. Волшебник удивленно поглядел на темно-зеленую коробку, перевязанную подозрительно знакомой ало-золотой лентой. Нет. Нет! Блэк не мог появиться этой ночью в его доме. Но незнакомая коробка с кривоватым бантом красноречиво говорила об обратном. Северус, напряженно застыв, сидел, сжимая край одела в ладони, и сверлил коробку мрачным взглядом. В этот момент он был готов молиться всем существующим богам, магии, небу, земле – чему угодно, лишь бы в этой коробке не оказалось тупого магического розыгрыша или саркастичного обещания от Мародеров обязательно наведаться сюда в полном составе. К сожалению, подарочек не пожелал самоуничтожиться от осознания своей неуместности и продолжал кокетливо поблескивать ленточкой в лучах солнца, пробивающихся из-за тонких занавесок. Пришлось вылезать из-под теплого одеяла и поднимать с пола коробку. Внутри оказался его собственный шарф, темно-зеленые варежки и перо для письма. Выбор был весьма... интересен. Похоже, основной целью Блэка было вернуть шарф. И, если честно, Северус доволен тем, как Блэк все сделал. За дорогой и бесполезный подарок слизеринец прибил бы гада на месте. Но перо вполне себе безобидно – никаких чар, это было проверено первым же делом – и дизайн понравился Северусу. Потому что, как бы не хотелось этого признавать, но вкусом и талантом к подбору подарков Блэк обделен не был. А варежки... скорее напоминали внезапную и импульсивную покупку, несмотря на то, что идеально подходили к шарфу. Но лишними они зимой не будут, так что хорошо, возможно, Северус не станет возвращать это все обратно.***
Он почти забыл об этом за каникулы, но лукавые взгляды Лили сделали свое дело. Северус должен проверить, что чувствует к Блэку. Сварить амортенцию было легко. Сложно было понять, чем на самом деле пахнет сам Блэк. Северус неделю при каждом случайном столкновении с Блэком все думал, как извернуться и ненавязчиво понюхать того, чтобы не вызвать подозрений или не выставить себя идиотом. И госпожа удача повернулась к нему лицом в самый неожиданный момент. Блэк умудрился забыть свою мантию в их лаборатории в заброшенном кабинете. Тех десяти минут, что потребовалось гриффиндорцу на осознать и вернуться, вполне хватило Северусу, чтобы получить необходимую информацию. И вот через неделю после этого случая, когда зелье было готово, он стоял перед котлом с розовым варевом. Северус застыл в нерешительности. Ему всего лишь надо подтвердить, что зелье пахнет по-другому. Но противный червячок сомнений грызет что-то в груди, не давая сделать последний шаг. Ох, видит Мерлин, не готов еще Северус к таким откровениям. Слизеринец наконец решился. Перелил немного зелья в чистую склянку и вдохнул. Это определенно запах его шампуня, а еще сухое хвойное дерево, наверное, сосна или пихта и мокрая псина… Псина? На мантии этого запаха не было. Нет, неужели тогда оборотнем в лесу был Блэк? Северус нахмурился и наклонился ближе к склянке, принюхиваясь еще раз. — О, так вот чем от тебя постоянно пахнет! Что варишь? — Блэк будто материализуется прямо за спиной и заглядывает через плечо. Так, что можно почувствовать его дыхание над ухом. Северус от неожиданности дергается и роняет склянку с треклятой амортенцией. Розовая жижа растекается по полу, и он сразу же наступает на лужицу ботинком, а рукой хватает крышку и захлопывает котел, чтобы гриффиндорец не увидел цвет жидкости. И, конечно, благодарит магию за то, что Блэк не подозревает сейчас, что это было за зелье. Слизеринец чувствует, как быстро колотится сердце, а руки слегка подрагивают. Он был в шаге от того, чтобы быть пойманным на горячем. Северус переводит дыхание и, совершенно не собираясь комментировать свою заминку, уничтожает остатки разлившегося зелья взмахом волшебной палочки, затем наконец медленно разворачивается лицом к Блэку. — Так, ничего особенного, — запоздало отвечает ему. — Тебя каким ветром сюда занесло? — Да просто. Джеймс снова носится с Лили, а Ремус воюет с последствиями разгильдяйства Питера. Ну, конец года не за горами, сам понимаешь, — Блэк стоял, засунув руки в карманы, и бегал взглядом по стенам. Сейчас он имел до того растерянный вид, словно и сам не знал, зачем ноги привели его в этот их заброшенный кабинет. — А я… Подумал, может, если понаблюдаю за тобой, хоть что-то к зачету по зельям в голове останется. Все равно делать больше нечего. Северус хотел было возмутиться, что он тут не нанимался развлекательные шоу вести. Но в последний момент передумал ругаться и вспомнил, что все равно хотел найти Блэка, чтобы предупредить. — Поттер собрался устроить Лили ужин при свечах на Астрономической башне, — выдал Северус, невозмутимо усаживаясь на стул рядом с гриффиндорцем. — Откуда ты знаешь? — Блэк перестал наконец отводить взгляд и посмотрел прямо на слизеринца. — Он опять заявился ко мне в магазин и купил розы, долго спрашивая не завянут ли они до ночи, — нехотя пояснил тот. — Так вот, ты ему скажи, что розы надо зачаровать, чтобы они были белые, а не красные. Я так и не смог ему объяснить, потому что тот уперся как баран. — Это опять что-то на языке цветов? — Блэк заинтересованно вскинулся и задумчиво почесал за ухом, словно действительно пытаясь вспомнить значение алых роз. — Нет, это Лили любит белые розы, — ворчливо отозвался Северус, складывая руки на груди. — Ого, не думал, что ты будешь помогать Джеймсу. — Плевать я хотел на твоего Поттера. Это для Лили. У нее пунктик про идеальный романтический ужин в списке "Обязательно к выполнению со своим парнем". А этот олень своими красными розами пустит все книззлу под хвост. Блэк удивленно покосился на нахохлившегося Северуса и некоторое время молча разглядывал его. — Иногда мне кажется, что ты все-таки ее любишь не как друг, — осторожно заметил он. И от Северуса не укрылось, как Блэк в этот момент напрягся и потянулся к палочке. Похоже, он до сих пор подсознательно считает, что разговор о чувствах Северуса к Лили сводится в мордобой. Ну, после стольких лет вражды это и неудивительно. Слизеринец бросил взгляд на остатки амортенции, плотно закрытые крышкой. Ох, если бы… Будь это и правда Лили, все могло быть намного проще. — Если бы я ее любил не как друг, я бы сам уже давно организовал ей что-то подобное. Не считаешь так? — он вопросительно уставился на гриффиндорца. — Ну кто тебя знает, — фыркает Блэк. — Может для тебя романтика – это потащиться в полночь срывать очередную ядовитую гадость, а потом подарить чай ручной работы? — Замечательная идея, когда-нибудь так и сделаю.***
Осознание догнало его намного позже. Посреди ночи, в его комнате, когда он ворочался с бока на бок и не мог уснуть. "Так вот чем от тебя постоянно пахнет." Северус подскакивает на кровати, громко втягивая ртом воздух. О Мерлин! Вот к таким откровениям он действительно еще не готов. Теперь к катастрофе под названием "симпатия к Блэку" добавилась еще одна. Так, ладно, каким-то чудом это оказалось взаимно. Но, Мерлиновы подштанники, это ж какой кошмар начнется, когда до Блэка все дойдет?! Северус не может допустить, чтобы Блэк узнал о его возникающих чувствах. Тогда гриффиндорец ни за что не отстанет от него. Слизеринец просто обязан с особой тщательностью по несколько раз взвесить все за и против, прежде чем действовать в сложившейся ситуации. Потому что Северус видел, как Блэк ухаживал за Сепией. Если теперь тот приударит за Северусом, это мигом станет достоянием всего Хогвартса. Все знают, все следят за ними... хуже ситуации не придумаешь. И это не говоря о том, во что это все может вылиться в будущем. Блэки тоже не будут рады непонятному полукровке, да еще и мужчине, рядом со своим наследником. А Северус не считает, что призрачная возможность построить отношения с бывшим врагом стоит того, чтобы воевать с таким огромным количеством недовольных и отбиваться от толпы желающих сунуть свой нос в чужие отношения. Нет уж, увольте. Для всех будет проще, если Блэк так и не осознает свою новую влюбленность, а Северус благоразумно промолчит. К тому же это могут быть остатки чувств к Сепии, они ведь должны пахнуть одинаково. Так что не стоит переживать раньше времени.***
В последнее время Северус был занят приготовлением зелья, потому что новая комбинация рун, подобранная Блэком, показалась им обоим самой удачной и должна была наконец сработать. И, надо признаться, впервые Северус не смог приготовить зелье по отработанному рецепту с первого раза. Потому что чертов Блэк все время крутился рядом. Стоило только слизеринцу шагнуть в их кабинет зельеварения, как Блэк появлялся на пороге не позднее, чем через десять минут, и усаживался рядом, с самым обыденным видом утыкаясь в книгу по рунам или чарам. И Северус готов поспорить на свою волшебную палочку, что гриффиндорец листает страницы просто так, а вместо чтения постоянно таращится ему в спину. У слизеринца от этого взгляда мурашки по коже и руки дрожат. Вот и как в такой обстановке собраться и работать? Северус стоял, облокотившись на стол бедром, и пытался размолоть сушеную гречиху до однородной пудры. Стоял, полностью погруженный в свои мысли. Зачем Блэк постоянно приходит? Возможно, чтобы поддержать легенду Сепии, и для своих друзей он сейчас на свидании. Но ему совершенно не обязательно проводить при этом время с Северусом. Любое безлюдное место в Замке подойдет. Но нет же, вот он Блэк, собственной сиятельной персоной, сидит в углу кабинета, закинув ногу на ногу, и делает вид, что смотрит в книгу, а не следит за руками Северуса. Конечно, сам Северус никогда в жизни не спросит его, что это за ерунда сейчас происходит. Отчасти и потому, что этот вопрос заставит Блэка задуматься над причинами своих постоянных визитов. И тогда все может подойти к опасной черте, за которой находится осознание собственных чувств, а слизеринец поклялся себе, что оттянет этот момент всеми силами. Возможно, пока его спасает только то, что у Блэка, судя по всему, в наборе черт характера просто отсутствует привычка постоянного самокопания. Но пока это работает. И это просто прекрасно, потому что иначе многое было бы сильно сложнее для Северуса. — Я не хочу лезть тебе под руку, но, — неуверенный голос Блэка вырывает слизеринца из клубка спутанных мыслей, возвращая в жестокую реальность, где... — ты, кажется, пропустил момент, когда нужно было засыпать гречиху. Северус замирает и медленно прикрывает глаза, потому что, черт возьми, да! Ты не имеешь права лезть под руку, но ты это постоянно делаешь! Он борется с подступающей яростью и сглатывает ругательство в адрес Блэка, готовое вот-вот сорваться с губ, после чего смотрит на заклинание темпуса, висящие над котлом. Опоздал, на целых шесть минут. — Какая уже это попытка, третья? — обреченно спрашивает Северус, с раздражением бросая пестик на стол. Он вытирает руки о штанины брюк, стряхивая с них прилипший порошок, и устало валится на второй стул за той партой, где пристроился гриффиндорец. Как же это все утомительно. Хочется просто забить на все, вычеркнуть последние четыре месяца из памяти и продолжать жить, не забивая себе мозги медальонами, рунами и симпатией к бывшему школьному врагу. — У тебя все нормально? Северус натыкается на неподдельно обеспокоенный взгляд Блэка. Тот сидит в своей белоснежной рубашке с двумя расстегнутыми пуговицами, со своей копной чуть вьющихся волос, со своими внимательными серыми глазами. Сидит непозволительно близко к чужой границе личного пространства, прикрыв книгу и слегка наклонив голову вперед. Весь такой готовый выслушать и помчаться помогать решать проблемы. Весь такой идеальный. И Северуса так и подмывает вскочить, разрушив эту идиллию, и заорать. Какого черта?! Почему?! Что тебе так понравилось тогда в Сепии? Что такого ты нашел тогда в ней и сейчас увидел во мне? Неужели оно тебе и правда нужно? Но вместо этого он лишь хмыкает и неопределенно пожимает плечами. Блэк на этот жест реагирует странно. Залипает взглядом где-то на уровне его шеи, и выглядит еще более взволнованным. — Может чаю? — предлагает он, нервно постукивая пальцами по книге в руках. — Ну, того самого. С мятой и зверобоем. Глядя сейчас на этого человека, Северус отчетливо видит того, кто неуверенно мялся на пороге цветочного, после истерики Сепии. Это тот самый влюбленный и виноватый Блэк. В этот момент слизеринцу становится как никогда ясно, о Мерлин, они в такой заднице. Он еще раз вспоминает ухаживания Блэка, и чувствует, как дергается глаз. Почему он не заметил этого всего раньше? Еще до каникул. — Да иди ты, — бросает слизеринец, нервно подскакивая со стула и возвращаясь к котлу. Он взмахом волшебной палочки уничтожает испорченное зелье и чистит котел. Потом бегло оглядывает все ингредиенты, пересчитывая запасы, и собирает свои вещи. И все это опять под пристальным взором Блэка. — Да что ты все пялишься?! — наконец он не выдерживает и оборачивается, встречаясь с волнующимися серыми глазам и хмуря брови. Северус неосознанно дергает край рукава и выжидающе смотрит на Блэка. И, честное слово, он сейчас на грани истерики или того, чтобы кинуть авадой в этого гриффиндорского придурка. Блэк в ответ удивленно приподнимает брови, словно силится понять, чем именно вызвал эти раздражение и гнев. Он изучает Северуса, сканирующе проходится по нему целиком: от складки меж бровей к поджатым губам и так до подрагивающих кончиков пальцев, хватающихся за одежду. Потом как-то меланхолично вздыхает и тоже поднимается. — Если я мешаю тебе работать, мог бы просто сказать, — спокойной выдает он и продолжает рассуждать вслух, сталкиваясь с вопросительным взглядом из-под изогнутых бровей. — Во всяком случае, я не знаю другой причины, почему ты в последнее время такой нервный. Джеймс и остальные точно в этом не виноваты. Только если это какие-то ваши слизеринские разборки. Но, насколько я знаю, в вашей змеиной норе сейчас тоже тихо. — И ты бы просто перестал приходить? Взял бы и послушал меня? — ехидно интересуется Северус. На секунду на лице гриффиндорца мелькает то выражение усталой обреченности, с которым родители принимаются по третьему кругу объяснять одно и то же их невнимательному чаду. Но оно так быстро сменяется обычным, что Северусу все-таки удается удержать свой порыв втащить Блэку прямо здесь и сейчас. — Я, как минимум, связан обетом и не могу "препятствовать работе над артефактами". Если бы ты сказал, что мое присутствие мешает, да, я бы послушал, — он весело усмехается и показательно трясет запястьем перед Северусом. — Хотя странно то, что раньше тебе это не мешало. — Раньше ты не пялился! — огрызается слизеринец и добавляет, уже спокойнее. — Да, я не могу работать, пока ты тут сидишь у меня над душой. Дай мне нормально сварить зелье в одиночестве, — выдыхает он и чувствует, как с этой фразой из него выходит напряжение, копившееся всю последнюю неделю. — Тогда встретимся после выходных? — спрашивает Блэк, задумчиво перебирая что-то в уме. Возможно, считая, сколько времени займет изготовление зелья. — Да, я заранее нарисую все руны. А ты достань еще один медальон, — кивает Северус. Они вместе выходят из кабинета, и Блэк машет ему рукой на прощание, шустро направляясь по коридору в сторону гриффиндорской башни. А Северус остается рассеяно моргать ему вслед, переваривая ситуацию. Обалдеть. Блэк понял, что именно его нервировало. Не ткнул наугад, а действительно проанализировал все, что знал о нем. И, более того, вместо того, чтобы попытаться высмеять его криворукость или продолжить еще больше действовать на нервы, он просто согласился не приходить пока.***
Сириус не понимал, что происходит со слизеринцем в последнее время. Снейп смотрел на него волком и огрызался при любой возможности. Он даже в самом начале их авантюры был спокойнее. А тут разошелся. Не пялься на меня. Заткнись и не смей мне тут улыбаться как идиот. Катись к чертям со своей помощью. И тому подобное. И Бродяга бы все понял, если бы так случилось только один раз. Ну, мало ли у человека настроение плохое сегодня. Но не несколько недель же! Сириус даже поводов для раздражения давал в два раза меньше, чем обычно. А получал столько негатива, будто наоборот со всем усердием взялся играть на нервах слизеринца. Чего уж тут скрывать, он был обижен. Крайне неприятно получить плевок в душу сейчас, когда Сириус думал, что они со Снейпом могли бы стать друзьям. Но разозлиться на слизеринца окончательно все равно мешала мысль, что человек вроде Снейпа не станет так себя вести без причины. Сириус видел, что того что-то гложет, постоянно нервируя и портя настроение. От предложений о помощи гордая змеюка, конечно, только отфыркивалась и советовала проверить мозги у Помфри. Но Сириус не собирался просто так сдаваться, с удивлением обнаруживая в себе совершенно детское желание ткнуть палкой в растревоженный улей в лице Снейпа и посмотреть, что из этого выйдет. Вот и сейчас, на предыдущую неделю оставив того в покое, теперь Бродяга был обязан выяснить обновленные пределы прочности слизеринского терпения. Поэтому, пока Снейп старательно выводил руны на столе, он сидел чуть поодаль и не сводил внимательного взгляда с тонких пальцев и узловатых запястий. И, нужно отдать Снейпу должное, держался тот хорошо. Ругался себе под нос, иногда закусывал губу, но продолжал стойко игнорировать Сириуса у себя за спиной. — Хоть бы в этот раз все получилось, — вздыхает Сириус, взъерошивая волосы. — Сейчас точно, — уверяет его Снейп, заканчивая дорисовывать новый вариант магического круга. Они оба, затаив дыхание, наблюдают за тем, как мягкий свет рун впитывается в медальон. На металле вырисовывается орнамент, похожий на завитки использованных рун. Кажется, все наконец получилось. Сириус бросает взбудораженный взгляд на слизеринца и тянет руку к новоявленному артефакту. — Ну что, сегодня у нас подопытный ты? — усмехается тот, наблюдая за действиями Бродяги. — Может, лучше ты? — на всякий случай предлагает Сириус. — А если он превратит меня в какого-нибудь зверя? Тебе менять обличие не впервой, и опыта в этом больше, — хмыкнул Снейп так, как будто намекал на что-то. Бродяга так и замер с медальоном в руках. При чем здесь звери? Уж в кого, а в них превратиться, используя артефакт, было невозможно. Это Сириус знал, как анимаг со стажем. Подождите-ка... Не может же Снейп знать. — Да, это именно то, о чем ты подумал, — змей растягивает губы в самодовольной улыбке. — Мне Поттер намекнул, к тому же от тебя псиной воняет. Я все голову ломал, почему. И твой друг очень удачно навел на эту мысль Сепию, а с ней и меня. — Ты! Не смей никому рассказывать! — ощерился Сириус, бросая медальон обратно на стол. — Если ты... — Эй, полегче, — Снейп фыркает и с улыбкой приподнимает бровь. — Неужели, уже забыл, что знаешь о придуманных мной заклинаниях? Мы с тобой в одной лодке. Просто хотел сказать, что я в курсе.***
Вот и все, они сделали медальон. Еще в четверг. И всю пятницу Сириус с непонятным волнением искал в толпе знакомую черную макушку и чуть ссутуленные плечи. К вечеру Бродягу сожрала изнутри тревога. В голове билась судорожная мысль, что все не может взять и просто так закончиться. Ему казалось, будто он навсегда упустит возможность общаться с Северусом, если не сделает что-то еще. Что-то, что однозначно даст понять, что в их отношениях стоит запятая, но никак не точка. И Сириус не смог придумать ничего лучше, как наведаться в цветочный магазинчик. К середине выгула учеников в Хогсмиде Бродяга обратился к остальным Мародерам и, состроив максимально виноватое лицо, сообщил, что собирается дальше променять друзей на Сепию. Джеймс в ответ на это лишь понимающе махнул рукой, но потребовал хотя бы вечером присоединиться к ним в Трех Метлах. Едва отойдя от друзей в сторону, Сириус резво припустил к окраине по уже знакомому маршруту. Когда до заветной двери с колокольчиком остался один поворот, Бродяга затормозил и с волнением представил себе возможную реакцию слизеринца. Тот удивится, разозлится или, может быть, обрадуется? Северус наверняка уже давно заскучал один в магазине – из всех развлечений только цветы поливать. Сириус усмехнулся, и, передумав в последний момент, обошел здание со стороны и, перекинувшись псом, устроился около дома напротив, через стекло витрины наблюдая за Северусом за прилавком. Пожалуй, он лучше дождется конца рабочего дня, чтобы потом спокойно поговорить. В течение всей смены слизеринец кидал долгие задумчивые взгляды на горшочек с белыми фиалками, а иногда смотрел в окно. Не менее задумчиво. В какой-то момент Сириусу даже показалось, что его заметили. Но Северус не вышел прогонять его веником, поэтому гриффиндорец пришел к выводу, что тот просто хочет поскорее вернуться в замок и завалиться спать или что-то такое. Северус сначала хотел посидеть в магазинчике подольше. В конце концов, ему все еще нравилась его тишина и уютная атмосфера. Но подозрительно знакомая собака, ой простите, пес, уж слишком навязчиво маячила за окнами. Похоже, Блэку и правда где-то тут медом намазано. Иначе Северус не мог объяснить, почему того так как магнитом тянет в этот магазин. Что тогда, что сейчас. Слизеринец полил напоследок цветы и закрыв изнутри заднюю дверь, вышел через основную, звякнув колокольчиком. Пес сразу вскочил и приветливо завилял хвостом. И Северус не смог сдержать своего желания поддеть гриффиндорца. — О, дождался меня! Молодец. Кто тут у нас хороший мальчик? — приторно протянула Сепия, расплываясь в довольной ухмылке. Пес в ответ оскорбленно оскалился и поджал уши, но бить хвостом из стороны в сторону не перестал. Он залаял и указал головой в проход между домами, скрытый вечерними тенями. — Ну уж нет, я с тобой туда не попрусь, — фыркнул Северус, поправляя на себе шарф. — Я конечно могу оценить эффектность подобной сцены. Зашли в тень девушка с собакой, а появились два парня. Но давай оставим эти фокусы для дешевых шпионских фильмов. Сириус в ответ клацнул зубами и гордо поплелся в темноту один, возвращаясь уже в человеческом облике к терпеливо дожидающейся его Сепии. — Я не видел ни одного маггловского фильма, да еще и шпионского, — сообщил он, подставляя Сепии локоть. — Я скорее сдохну, чем пойду с тобой под ручку, — Северус сморщился, что, надо признать, на девчачьем его лице смотрелось даже почти мило. — Здесь нет зрителей, перед которым надо играть парочку, так что давай, пожалуйста, без этого. Сириус усмехнулся и поднял руки в примирительном жесте, показывая, что сдается. Они в спокойном молчании побродили по окрестностям деревни, остановившись наконец у какой-то каменной ограды, откуда открывался вид на переливающееся в сумерках озеро и горящие огни в домах. — Так зачем тебе все это было нужно? — неожиданно спросил Сириус, указывая на свой шарф на чужой шее. Сепия слегка заметно поморщилась и достала из кармана медальон, покрутив цепочку в руках. — Помнишь начало года? Когда вы в очередной раз почти сожгли мою мантию? Мне нужны были деньги на новую, — сознается неохотно, почти не смотрит на Сириуса. —Серьезно? Столько кипеша всего-то ради мантии? — пожалуй, это самый неожиданный вариант ответа. — А, ты поэтому предлагал мне купить мантию? — Блэк, заткнись, пока не получил авадой в лоб. А ты знаешь, я могу, — проворчал Северус, слегка покраснев скулами. Все-таки сознаваться в свой бедности было немного стыдно. Сириус в ответ на угрозу лишь заливисто смеется. Они оба знают, что нет, Северус этого не сможет, сколько бы ни угрожал. — Но знаешь, это было круто, — Сириус искренне улыбается Северусу. — Я узнал много нового. И о тебе тоже. Скажи мне кто-нибудь раньше, что к шестому курсу мы с тобой сойдемся, я бы ни за что не поверил. Сириус сейчас выглядел таким спокойным и странно счастливым. Он был весь как на ладони. Радовался весне и теплому закатному солнцу. Радовался тому, что они закончили работу над артефактом, в который вложили столько сил. Но на дне его глаз блестело что-то еще, невысказанное. То, что никто из них пока не был готов произнести вслух. Потому что, Северус тоже так считает, еще год назад они бы сами в это ни за что не поверили. Но все же... кажется, ты начинаешь мне нравиться. Сириус поймал его задумчивый взгляд и вопросительно склонил голову. Северус на секунду нерешительно замер, взвешивая все за и против, а потом быстро сдернул с себя гриффиндорский шарф и потянулся свободной рукой к Сириусу, за затылок мягко притягивая его ближе. Плевать, что у Северуса нет никакого опыта в поцелуях. Плевать, что Сириус об этом подумает. Он просто невероятно хочет сейчас это сделать, хочет попробовать. Конечно, нырять вот так в пропасть с головой – совершенно не в его стиле, но один раз можно и выйти за рамки. Северус просто должен проверить. Он прижался к сириусовым губам и понял, что совершенно не представляет, что делать дальше. Но гриффиндорец, если и растерялся, то тут же пришел в себя, и уверенно втянул нижнюю губу Северуса, затем лизнул верхнюю и чуть наклонил голову вбок, нащупывая своим языком чужой. В следующую минуту слизеринец почувствовал чужие руки на своей талии, а затем и вовсе потерялся в ощущениях, не успевая одновременно сосредоточиться на действиях и рук, и языка. Очевидно, Сириус Блэк умел целоваться и был в этом чертовски хорош. И, похоже, до этого он целовался только с девчонками. Потому что Сириус довольно быстро будто бы одернул себя, и их поцелуй из радостно-страстного превратился в тягуче-нежный. Северус нахмурился, понимая, что первый вариант ему нравился больше, и прикусил губу Сириуса, с вызовом уставившись в глаза напротив. В ответ гриффиндорец усмехнулся в поцелуй и, напоследок легко клюнув Северуса в уголок губ, отстранился. На секунду опуская удивленный взгляд на свои руки, сжимающие шарф. — А теперь объясни мне, какого хуя только что было? — облизывая губы, воскликнул он. Северус задумчиво пялился перед собой, стараясь переварить только что испытанные ощущения. Честно, он сам тоже понятия не имел, что это только что было. Он даже не до конца понял, что именно хотел проверить. Что ему нравится Блэк, и он сам нравится Блэку, спасибо амортенции, уже не секрет. Привычно погрузиться в свои мысли и начать все анализировать просто не получалось. В голове было неожиданно пусто. Только чувство удовлетворения где-то глубоко в груди и призрачные следы недавних касаний на губах. Северус заторможено моргнул и потянулся рукой к лицу, но вовремя опомнился и вернул уже чуть более осмысленный взгляд на Сириуса. — Весь последний год я был втянут тобой в кучу проблем и сомнительных экспериментов, должен же я хоть что-то с этого поиметь, — ухмыльнулся слизеринец. Сириус тоже подвисал. Рассеянно пялился в ответ, подбирая наиболее остроумный вариант. — И только посмей сказать, что тебе не понравилось, — наконец Сириус самодовольно оскалился, рассматривая лицо Северуса. — Да, медальон вышел обалденно. А вот целуешься ты так себе. — Да иди ты! — воскликнул Сириус, выглядя при этом оскорбленным до глубины души. — Все, свали уже. Ты же говорил, что встречаешься с остальными Мародерами в Трех Метлах. — Ну и свалю, — фыркнул гриффиндорец, а потом вдруг засветился от радости так, словно только что выиграл Мировой чемпионат по квиддичу. — Кстати, по поводу поиметь... — Брысь, я сказал, — змеей зашипел на него Северус, против воли растягивая губы в такой же довольной улыбке.