***
Я быстро бежал по лестнице, и многие ученики пялились на меня, наверное, думая о том, что не могут сделать того же, что и я. Или им просто было интересно, какого черта я все это делаю. Но я бегу к этому ученику, Чану, и молюсь о том, чтобы успеть. Пробежал уже полностью всю лестницу и уже находился на улице, пробегая глазами по лицам людей. Этот парень не был одет в школьную форму, поэтому выделялся из толпы других учеников. Но даже при этом я не мог его найти. Возможно, сейчас у них обеденный перерыв или еще какая-то дичь, поэтому их так много на улице. — Хэй, Бан Чан! — звонко прокричал я, и на мой голос повернулся он, хотя до этого я даже не имел понятия, где именно находится этот ученик. Было очень хорошим ходом просто произнести его имя, ибо не факт, что без этого я бы смог отыскать его. — Мне нужно поговорить с тобой и… — Извините, но у меня нет времени на болтовню, — грозно сказал он и пошел дальше. Вот что за наглец?! Я тут бежал за ним, а он себя так ведёт! Почему в наше время дети такие неблагодарные и злые? Я сделал что-то не так? У них же все-таки должно быть уважение к взрослым, или хотя бы они должны вежливо относиться к незнакомым им людям. Ладно, если у него такой расклад разговора со мной, то и у меня тоже. Я смог пробраться через эту толпу и одернул Чана за руку, потянув на себя. — Я же сказал, что у меня нет времени! — грозно прозвучало с его стороны, когда Чан повернулся ко мне лицом. Многие ученики обратили на это внимание и начали перешептываться. — Зачем вы идете за мной? Вы сталкер? — Ты вообще знаешь значения слова «сталкер», молодой человек? — возмутился я, ибо впервые за всю мою жизнь меня так называют. — Сталкинг является формой домогательства и запугивания, если ты не знал, то я ничего из этого не делал, тем более даже не слежу за тобой. Ты до этого вообще когда-нибудь видел меня? — на это он только начал качать головой, возможно, вспоминая, видел ли где-нибудь меня. — Вот именно! Я тебе же никогда не звонил и не сыпал оскорбления по телефону, не посылал разного рода нежелательных подарков, не выслеживал, а также с моей стороны не было никаких угроз или запугивающих действий. Так какого черта ты называешь меня сталкером?! — на последнем вопросе я слегка перевозбудился, ибо мне нравится ставить на место таких людей, которые даже не понимают, что говорят, но все равно вставляют эти слова. Это то же самое, если ты назовешь девушку шлюхой, но она в этот момент является девственницей. — Кто вы вообще такой? — спросил Чан меня, ибо на мои слова ему было больше нечего ответить. — И что вы от меня хотите? — Чан в какой-то степени отличался от остальных учеников, которых мне доводилось видеть в кабинете психолога. Он был похож на более взрослого человека, чем все они. Даже его взгляд отличался. — У меня правда мало времени. — Я — детектив, — быстро выпалил я, и у Чана забегали глаза. М-м-м, тебя это настораживает, дорогой мой друг? — Я задам тебе пару вопросов о вчерашнем вечере и все. После этого можешь спокойно идти по… — Я не даю свое согласие на сотрудничество с вами, — не дал он мне договорить, что меня повергло в шок. — Я буду разговаривать только с полицией, а не с каким-то молоденьким детективом, который даже нормально одеться не может, — а вот это уже звучит как оскорбление. Что ему не нравится в моей одежде? Многие молодые парни так одеваются! Джинсы и толстовка — это обычная одежда… Хотя прямо сейчас он стоит передо мной в темных джинсах и рубашке, которая была заправлена во внутрь. Я что, перестал следить за модой нынешнего поколения? — Я вам уже все сказал, и не стоит смотреть на меня с таким шоком. Лучше и дальше просиживайте штаны в своей квартире, но не лезьте ко мне. Сказать, что я в шоке, — это ничего не сказать. Сейчас спокойно сижу в своей машине и прокручиваю в голове его недавние слова. Как Чан вообще смеет так со мной разговаривать? Его родители или сама школа не учили манерам? Я слишком зол… Поэтому, чтобы слегка утихомирить свой пыл, начал читать отчет судмедэксперта, который недавно мне прислал тот полицейский. Хм… Парнишка умер от остановки сердца, поэтому толком не было крови и на шее нет синяков от удушья. С его стороны не было никакого сопротивления, ибо не было следов борьбы, кроме некоторых парт, которые были слегка не на своих местах. Странно было бы считать это за ограбление только из-за факта того, что его сумка была полностью раскрыта и вещи валялись. Родители сказали, что из рюкзака ничего не пропало, хотя откуда им знать?.. Я так скоро запутаюсь окончательно… Стоит ли это вообще считать изнасилованием? Да, у него нет одежды, но, может, просто кто-то хотел постебаться над ним и «приказал» снять одежду, детишки слишком заигрались и не знали, что у парня проблемы с сердцем. Никто из учеников даже не упомянул это… Странно. В моей голове это выглядит только как убийство по неосторожности. Я направился к дому родителей умершего парня. Тот полицейский написал мне, что они там уже были и им не разрешили зайти в комнату парня, что почему-то только я могу это сделать. Немного не понимаю, почему они так не доверяют им. У этого уж точно есть какая-то веская причина. Я уже приехал к ним и спокойно припарковал машину возле их дома. Домик небольшой. Уж точно можно сказать, что они не богаты, но и в бедности не живут. Простой одноэтажный домик без забора, хотя, проезжая по этому райончику, я не увидел ни одного ограждения. Ладно, нажимаю на звонок, и дверь мне открыли сразу же, возможно, ждали моего прихода.***
POV. Хан Джисон.
— Детектив слишком сильно давил на тебя, поэтому тебе стало плохо? — спросил меня Чанбин, когда мы были в кабинете медсестры… Хотя это же парень. — Со мной он вел себя не очень компетентно. — Ты ел сегодня? — спросил меня Феликс, когда записывал у себя в бумажках мой очередной приход к нему. На его слова я только слегка кивнул, и он протянул мне пакетик растворимого кофе. — Я недавно поставил чайник. Прям как чувствовал, что ты придешь. И тебе стоит пойти домой, ты же помнишь свои предыдущие обмороки в школе? — говорил Феликс Ли, когда я уже по-хозяйски наливал себе кофе. При пониженном давлении не особо есть таблетки, поэтому мне приходилось просто закидываться успокоительными, чтобы прошла моя трясучка, или пить кофе. — Я позвоню твоим родителям. Не переживай ты так сильно из-за этого маленького идиота, — это он так детектива обозвал? Серьезно?.. — он быстро решит это дело и не будет докучать тебе. — Ага… Спасибо… — вымученно произнес ему. До сих пор не понимаю, почему он здесь работает и так открыто говорит с нами. Феликс разве не должен быть тоже компетентным?.. Так же Чанбин сказал? — Чанбин, — начал Феликс. — Проследи, чтобы он сел в машину. Не особо хочется снова бегать по всей школе и искать его. У нас же камеры только на проверке включаются. — Да, конечно, — на автомате сказал Бин, и мы вышли из этого кабинета, который мне уже как второй дом. Я мешал свой кофе и дул на него, чтобы тот поскорее остыл. Уже в какой раз беру запасную кружку Феликса, но у меня такое чувство, что он для меня ее сюда приволок. — Ты не ответил на мой вопрос, Хан. — Ничего там такого не было, — пытался я переубедить его, но на Чанбине это не особо работало. Он каким-то образом может различать мою ложь. Я вот, главное, даже не смотрю на него, ибо занят своим кофе, но его осуждающий взгляд так и чувствую на себе. Он не любит, когда ему лгут. — Мне до этого уже было немного плохо, а он только спровоцировал нервозность. Я перенервничал, ибо был удивлен тем, что меня позвали к нему на разговор. Вот и все, — мы шли по коридору школы и уже спускались по лестнице. Блин… Я еще даже не успел отсидеть полностью ни на одном уроке. Почти сразу же пришлось идти к Феликсу. — Я могу и с охранником подождать, когда приедут родители. Иди на урок. — Нет, — настойчиво сказал Бин и продолжал идти рядом со мной. — Я должен проследить, что ты сядешь в машину. Мне лишние беспокойства о тебе не нужны. Я так только больше переживать буду и гадать, уехал ли ты. Второй такой твоей сцены я не хочу. — Не стоит мне каждый раз напоминать об этом, Бин-и. — Ладно, — произнес он и посмотрел на меня, останавливая мое движения своей рукой. — Всегда мне говори, если чувствуешь, что тебе плохо, — на это я только закатил глаза и впервые отхлебнул от кофе. Он был горячий, но я все равно пил. — После этого я сразу же отведу тебя к Феликсу, и ты спокойно можешь после этого посидеть на уроках, слегка передохнув. Не нужно доводить себя до такого состояния, что ты даже говорить нормально не можешь и трясешься так, как будто у тебя начинается приступ. Благо, у Феликса есть успокоительные, — читал он мне очередную нотацию, а я просто кивал в такт его слов, попутно попивая этот кофе. — Хан, не нужно просто слушать меня и делать вид, что ты понял, а потом делать все по-своему. Я не желаю тебе зла. Просто говорю то, что может помочь тебе. — Да-да-да, я понял тебя. Мы можем уже идти к охраннику? У меня голова кружится, — но вместо того, чтобы идти дальше, Чанбин обнял меня. — Что ты делаешь? Мой кофе! — спросил я его, но не сопротивлялся этому его действию. Его объятия всегда были такими крепкими и искренними, что всегда становилось тепло на душе. Но мой кофе! Я немного пролил на пол, но его это не останавливало. Ему что, не жжет, когда так близко к нему что-то горячее? Я тут скоро уже помру от такого тепла. Еще и на руки слегка попало… — Я так сильно схожу с ума, когда тебе становится плохо, — отвечал, возможно, он на мой вопрос, и в какой-то момент на лестнице я замечаю того парня… Минхо, он просто смотрел неотрывно на нас, не двигаясь. Это меня повергло в шок, но почему-то я не смог ничего сказать и даже пошевелиться. Меня волновал только кофе, хотя я не сводил взгляд с Минхо. — Не могу даже представить, каково тебе сейчас… Я не хочу потерять тебя, а вдруг ты когда-нибудь упадешь в обморок и ударишься обо что-то?.. — продолжал Чанбин, а Минхо в этот момент начал широко улыбаться. Эм… Какого черта?! — Я… — Чанбин неожиданно взял мое лицо в свои руки, и мы были слишком близко друг к другу, но кофе был еще ближе. — Я… — Так, стоп, хватит! — резко остановил я его слова, убирая эти руки со своего лица свободной рукой и отходя на парочку шагов от него. — Просто пошли к охраннику. Здесь не место для разговора о чувствах, мы можем быть не одни, — хотя я знаю, что мы не одни здесь, но не сказал об этом Чанбину. — Извини… — только пробубнил он. — Я немного перевозбудился, — в моей голове это слово больше намекало на контент «восемнадцать плюс», а не на что-то другое. Спасите меня от мира радуги, я не хочу всего этого… — О-о-о, это же Хан-и! — радостно сказал охранник, смотря на меня. — И… М-да, ты снова с этим другом, — Чанбин на эти его слова только закатил глаза и сел на скамейку рядом с охраной, куда я тоже присел. — Снова понизилось давление? — я кивнул. — Ох, но ты же только недавно пришел. Вся эта суматоха с умершим парнем потрепала тебя? — Немного… — вымученно сказал я и попивал свой кофе. Чанбин почему-то всегда нервничал рядом с ним. И частенько мне говорил о том, что он не доверяет охраннику и для него он какой-то странный. Ну… Иногда он несёт всякую дичь, ну а так... нормальный старичок… Со своими закидонами. — Жалко, конечно же, его… — начал свою тираду охранник. Единственное, что мне в нем не нравилось, это то, что он болтает обо всем и сплетничает о каждом, поэтому с ним лучше дружить и не переходить дорогу. — Эта свинья не очень хорошо с ним обошлась, — его слова немного удивили меня. Он… Назвал его свиньёй?.. Он… Знаком с Минхо?.. — Хм… — охранник заметил мое беспокойство, возможно, понимая, что я тоже знаю об этом и разговаривал с Минхо. Но как он связан с ним? Не было бы тут Чанбина, я бы обо всем его распросил. — Вчера… Когда я проходил по школе, то слышал чей-то голос, который говорил очень-очень тихо, и я не смог уловить ничего. Сначала подумал, что кто-то из школьников остался здесь, но… — Вот давайте без ваших бредней, — остановил его рассказ Чанбин, злобно смотря на охранника. — Ему и так плохо. Не хочу, чтобы из-за ваших выдумок стало хуже. — Я ничего не выдумываю! — Да-да-да. — Так вот! — резко прозвучало от него. — В какой-то момент в мою сторону начал идти мальчик, я его окликал, спрашивал, что он тут делает в такой-то час, все же давно ушли, а он ещё здесь. Но парень как будто не слышал меня! Он прошел мимо! И резко начал бежать, конечно же, я рванул за ним. Но знаешь, что было дальше? — охранник обращался ко мне, не принимая того факта, что Бин не одобряет всего этого и хочет, чтобы тот заткнулся. На его вопрос я только покачал головой. — Он прошел сквозь стену! После этого я все время слышал про свинью и благодарителя, как будто кто-то залез в мою голову и крутил одну и ту же пластинку. Но я… Я… Нет! — говорил в каком-то испуге он и смотрел в одну точку. — Я не могу сказать, кто убил его, я не могу! — я повернулся в ту сторону, в которую он смотрел, но не видел там совсем ничего. Только пустоту. Оттуда уже кто-то ушел? Убийца? Призрак? М… Минхо?.. — Давай уйдем от этого сумасшедшего, — резко сказал мой друг, и мы пошли в сторону ворот школы, выходя из самого здания, он тянул меня за руку и всеми силами не хотел, чтобы я слушал нашего охранника. Ну… Его рассказ и правда пугает. Как я теперь могу спокойно ходить в школу, зная об этом призраке?.. И убийце, который находится где-то рядом… А может… Я могу стать следующей жертвой! — Мне все равно страшно… Мы ушли от него, но я все равно боюсь, — держа его за руку, говорил я и не особо хотел отпускать. А вдруг сейчас нападет призрак и утащит меня куда подальше! Или сам убийца! А так я могу схватить за Чанбина, и он спасет меня от их лап. — Ох… — вздохнул Бин. — Иди ко мне, я обниму тебя, — он вроде бы сказал, чтобы я подошел к нему, но на самом деле сам потянул меня к себе и обнял. Не то чтобы я был против, это было нужно мне сейчас. Мама часто обнимает меня перед сном, чтобы я ничего не боялся, и перед уходом включает мой любимый разноцветный ночник, из-за которого я чувствую себя более спокойно в темноте. Иногда Чанбин — это мой второй светильник, но уже в дневное время. — Ты разве не помнишь ту притчу о призраке, которую рассказывал нам учитель Ким? — спросил Чанбин у меня, но я вообще не понимал, о чем он. Почему так резко начал говорить об этом? Я же потихоньку уже успокаивался, а тут снова призраки… — Возможно, меня не было на уроке в тот день, я не помню об этом, Бин-и… — Ты был там, — сразу же сказал он и продолжил гладить мои волосы. — Просто ты спал, — я слегка посмеялся с этого, литература частенько вгоняла меня в сон, поэтому я не стал выбирать ее для сдачи, да и моему институту это не нужно. Так что все шикарно. И, эм… Бин смотрит на меня, когда я сижу на уроках?.. Зачем? — Я тебе расскажу об этом, — не самая лучшая идея… — Японец боялся призрака своей покойной жены, которая приходила к нему ночью и могла читать его мысли, знала ответ на каждый вопрос и… — Я думал, что это должно меня утешить, но это снова пугает… — проговорил я и начал обнимать Чанбина еще крепче. В его объятиях почему-то было безопасно и тепло… Но его рассказ пугал. Я чувствовал, как сердца Бина начало стучать быстрее, когда я приблизился к нему ещё ближе и начал крепче обнимать. — Я не все тебе рассказал, — со вздохом произнес Бин и начал гладить меня уже по спине, пытаясь восстановить свое сбившееся дыхание, но получалось не очень. — Дзэн-буддист посоветовал ему поставить рядом с собой горшок с бобами и спросить у призрака, сколько их там. Когда мужчина все это сделал и спросил, то призрак его покойной жены исчез и больше не появлялся. — Эм… И что ты хочешь от меня?.. — слегка возмутился я, говоря все это ему в плечо. — Мне стоит поставить горшочек с бобами на свою тумбочку? И ждать появления призрака, чтобы спросить, сколько их там? — Нет, глупенький, — вообще, это прозвище всегда было обидным для меня, но Бин говорил его так нежно и мягко, что это не звучит как оскорбление. Как будто он не хочет меня обидеть этим, как будто у него только хорошие побуждения. — Чтобы преодолеть свои негативные убеждения, то есть эти мысли о призраке и о том, что он приходит к тебе ночью, необходимо осознать их как иллюзию, как сотворенные нашим капризом пугающие привидение. Это заложено в самой голове. Японец не знал ответ на то, сколько бобов в горшочке, поэтому призрак не ответил на этот вопрос и исчез. И иллюзия пропала. — То есть… — неуверенно заговорил я, — призрака не существует, и это, может быть, только плод нашего воображения?.. — Да, — тут же ответил мне Чанбин и убрал голову с моего плеча, я тоже посмотрел на него. — Все-таки иногда ты можешь понять литературу и не быть глупеньким, — с улыбкой на лице произнес он, а я только надул губки. Ну блин. А что в этом такого, если я не могу понять смысл произведений, которые нам задают читать? Там же нет никаких формул или теорем, с помощью которых можно все решить. — Тебе получше? Ты вроде бы перестал трястись. — Да… Намного лучше, спасибо, — мы смотрели друг другу в глаза. Любой бы в этот момент подумал о чем-то не том, но мне было все равно, пока Чанбин неожиданно не перевел взгляд с моих глаз на губы. Но потом быстро начал смотреть в разные стороны. Так… Теперь я думаю о том, о чем подумал бы любой. Спасите. И… Я забыл у охранника свою кружку с кофе. — Я думаю, что ты прибьешь меня за такие слова, но я все равно скажу, — сказал Бин, но мы тут уже все понимаем, что будет дальше. — Я хочу… Хочу поцеловать тебя прямо сейчас, — его взгляд снова упал на мои губы, но он уже не переставал смотреть на них. Мне стало от этого неловко, и я только закусил свою нижнюю губу. — Я могу поце… — Нет, — резко выпалил я и отстранился от него. В мои планы не входит пункт стать геем и встречаться с лучшим другом. — Родители могут приехать в любой момент. — А если бы не они, то ты бы разрешил поцеловать себя? — спросил он меня, лукаво улыбаясь. Еще и губу закусил, дебил! — Разве это сейчас важно? — Да, это важно. — Но мы же можем этот разговор отложить до завтра?.. — я говорил все что угодно, чтобы он отвалил от меня хотя бы на некоторое время. Но, думаю, не особо получалось. Чанбин довольно-таки терпеливый и сообразительный мальчик. Блин… Мы можем просто остаться друзьями и не портить эту дружбу всякой любовью?.. — Завтра воскресенье, и мы не учимся, — стал он говорить факты, а я просто нервно теребил руки. — Так что я не смогу тебя завтра увидеть и поговорить, а по телефону… Не хочу разговаривать об этом именно так. Вдруг ты разрешишь себя поцеловать и… — Так, ладно! Ты меня подловил, прекрати. — Я хорошо тебя знаю, поэтому сразу же могу понять, что ты делаешь и чего ты хочешь, — вот насчет последнего не уверен, но, в целом, Бин прав. — Хан, я уже почти год жду от тебя ответа. И если ты думаешь, что своими действиями я перегибаю палку, то… — вообще, да, немного перегибаешь, — извини. Но и ты меня должен понять. Я хочу с тобой отношений, а не дружбы, но если ты пока не готов, то я смогу подождать тебя ещё немного. — Я… Я даже не знаю, что на это сказать, Бин-и… — Просто доверяй своим чувствам и будь собой. Неважно, что могут подумать об этом другие. Если ты всегда будешь слушать других, то потеряешься и не поймёшь, кто ты на самом деле, — такое чувство, будто меня пытаются склонить к чему-то. Секта? — Я не хочу на тебя давить, ты же знаешь… Я люблю тебя уже долгое время. Ты… — Я знаю, Бин-и, — прервал я его, ибо не особо хочется слушать это уже в который раз. Я частенько избегаю таких его разговоров. Понимаю, что ему нужно выговориться и рассказать о накопившихся чувствах, но… Почему именно сейчас? — Ты мне много раз уже говорил об этом… Мне неловко. Мы можем отложить разговор? — В который раз? — спросил меня Чанбин, и я только вымучено простонал, смотря на дорогу. Где же родители? Я хочу поскорее домой. — Ты всегда откладываешь этот разговор. От чего ты хочешь убежать? — от тебя… — Что тебя так пугает?.. — твоя эта гейская любовь. — Почему ты не хочешь говорить о своих чувствах? Почему ты этого так боишься? Ты частенько прыгаешь в мои объятия и не хочешь отпускать… Это так сводит с ума, что я начинаю думать, что ты тоже чувствуешь что-то ко мне, поэтому снова начинаю этот разговор, но ты убегаешь. Я не могу смотреть на то, как ты пытаешься избежать этого. Я… — Бин-и… Прошу… — уже я сходил с ума от его слов, не желая это слушать. По моему телу пробежали мурашки. Я уже хотел сделать все что угодно, чтобы он прекратил об этом говорить. Но Бин все равно не прекращал… — Хан, — снова начал он, и я уже хотел сквозь землю провалиться. — Я понимаю, что ты не хочешь сейчас этого и тебе плохо, но… — я поцеловал его в щеку. Знаю, что сделал сейчас большую глупость, но это хотя бы заткнуло Чанбина. Я только слегка прикоснулся к щеке и посмотрел на его реакцию. — Ты… Прямо сейчас… — он уж точно не верил в то, что происходит. Хотя я тоже в шоке от того, что сделал. Зачем поцеловал его? Теперь… Наша дружба… Черт!