POV. Ян Чонин.
— Проходите, — сказала мне женщина, и я сразу же зашёл внутрь. Можно было сразу понять, что это его мать. Внутри дом был довольно-таки милым. В нем не было ничего такого изысканного: простой и обычный, но уютный. Чувствовалась семейная атмосфера и весь этот уют. — Вам налить чаю или кофе, детектив? — я покачал головой в знак отказа. — Воды?.. Или, может быть, лимонад? — Нет, спасибо, не стоит, — пытался я вежливо отказаться. Ее глаза были полностью красными, и уж точно было понятно почему. Совсем недавно погиб ее сын, и это такая утрата… Всегда тяжело, когда твой ребенок умирает раньше, чем ты. — Я соболезную вашей утрате… — она только махнула рукой и пыталась сдерживать слезы. — Извините за такой грубый вопрос, но почему вы так не любите полицию?.. — Ох… — вымученно произнесла она, — на нашу семью напали, нет… Это было ограбление, вынесли некоторые вещи. Мы позвонили в полицию, но они ничего с этим не сделали, даже не смогли найти виновных. До сих пор не можем забыть этого кошмара. Наш сынок тогда так сильно перепугался, что боялся ночевать дома и перестал чувствовать себя в безопасности… — говорила она мне все это с таким доверием, что было даже неловко. Если я не найду убийцу, то она полностью будет разочарована в этом мире и перестанет толком кому-либо доверять. — Он очень добрый мальчик, — за этот день я столько раз об этом услышал, что можно с ума сойти. Почему он настолько идеален, что нет плохого отклика о нем? — Никогда никого бы не обидел и всегда помогал другим… Даже подумать не могла о таком… — Все будет хорошо, — пытался я успокоить ее словами, ибо не знал, могу ли похлопать по ее плечу. Всё-таки мы совсем чужие друг другу люди. — Я найду того, кто это сделал. Смерть вашего ребенка не будет напрасной. — Спасибо, детектив, — шмыгая носом, благодарила она. — Мне нужно привести себя в порядок, ибо немного позже приедет муж со своей матерью… — я понимающе кивнул. — Здесь его комната, — показала она рукой на дверь. — Можете осмотреть все что хотите. Я практически ничего не трогала здесь… — Да, конечно, — сказал я и уже зашёл в его комнату, закрывая за собой дверь. Не особо хотелось, чтобы она видела, как я роюсь в его вещах. В его комнате мебели — минимум. Есть только небольшая кровать, письменный стол, который больше смахивает на комод, на нём лежали разные школьные вещи, а также светильник, рядом стоял стул. Меня больше всего привлекли шторы — они были прозрачные, в каком-то переливающемся фиолетовом цвете и с узорами в виде неизвестных мне цветов. Также у него висели милые гирлянды, которые так и хотелось включить, но всё-таки не стоит этого делать. Я же не у себя дома… И, кажется, что я уже на протяжении пяти минут только и пялюсь на интерьер, стоя у двери. — Так, — выпалил я и уже начал спокойно ходить по комнате. Сначала я открыл этот комод, даже не удивительно, что там просто идеально были разложены вещи, каждая вещица на своем месте. Было тошно смотреть на его перфекционизм. Этот парень слишком идеален… Его комната тоже идеальна. Кто он вообще такой? У такого прекрасного ребенка уж точно есть скелеты в шкафу. Ни один человек не может быть настолько хорошим, и это факт. — Здесь точно должно что-то быть, — я встал на колени и заглянул под кровать — ничего, за шторами — тоже. — Где ты скрываешь свои секреты, идеальный ребенок? — я начал немного рыться в его вещах в комоде, пытаясь осторожно приподнимать их и класть так же идеально, как делал это он. Получалось все намного хуже, но кого это волнует?.. Роясь в этих вещах, я не понимал, какого черта все это делаю и уже собирался забить, но в какой-то момент рукой натыкаюсь на что-то. Это было похоже на блокнот. Аккуратно вытащив его, понимаю, что это был его личный дневник. Ну и вообще там было написано, что это именно он и есть. Однако проблема была в том, что на дневнике был замок, а ключа за все это время я здесь не встречал. Ох… Паренёк, похоже, очень часто писал туда что-то, потому что сам дневник объемный и в нем осталось не особо много свободных страничек. — Ещё раз здравствуйте, — позвонил я полицейскому, который не сразу мне ответил. Пришлось звонить не один раз. — В его рюкзаке не было никакого ключа? Там… Какого-нибудь небольшого?.. — Э-э-э, — послышалось по ту сторону трубки. — Нет, ничего такого не было. Если бы что-то похожее нашли, то сразу же начали искать, что именно он открывает, я бы вам сказал об этом, детектив. Это значит, что вы что-то нашли в его комнате? — Да, но ещё не уверен, что это может что-то значить. Этот малец слишком уж идеален, мало кто отзывается о нем дурно, точнее, никто не сказал плохого о нем. И… — в комнату зашёл отец мальчика. — Здравствуйте, извините, но я пока говорю по телефону… — он кивнул и закрыл дверь. Сейчас почувствовал себя как будто обладателем этой комнаты. Такое чувство, что сказал это собственному отцу. И почему-то его папа был слегка злым… Ему не нравится, что я нахожусь здесь? Но почему?.. — Нашли какие-нибудь зацепки? Или хотя бы его одежду? — Мы думаем, что одежда может быть у того, кто это сделал, или он избавился от нее, потому что боялся, что мог оставить какие-нибудь улики, — спокойно говорил полицейский, и я слышал, как иногда говорил ему что-то Сынмин. — В школе никто ничего не видел, никто ничего не знает. Его не обижали, не дразнили, поэтому придется исключить твою мысль о том, что над ним издевались, — я только вздохнул. — Может быть, парню стало плохо, а ему не смогли помочь, побоялись, что могут обвинить их и сняли одежду… — я слышал, что Сынмин назвал это полнейшим бредом. — Я не уверен в этом. Кто при такой ситуации снимет одежду? Я соглашусь с Сынмином, что это полнейший бред. В шоковом состоянии можно сделать все что угодно, но не это. — Детектив, — снова открылась дверь этой комнаты, но уже зашла мама того парня. — Вам нужно идти… Мой муж не особо рад тому, что вы здесь. Он почему-то категорически против этого расследования… Но я хочу, чтобы душа моего сына могла успокоиться и уйти на небеса… Вы должны найти виновника… — Да, конечно, я уже ухожу, — сказал я и указал ей на дневник в моих руках. — Я могу его взять? Там может быть что-то важное, но я ещё не уверен, — она кивнула и уже проводила меня за дверь. Все случилось слишком быстро. — Вы ещё здесь? — спросил я у полицейского и был немного удивлен, что она спокойно разрешила мне взять личный дневник своего сына. — Он отошёл, — ответил мне Сынмин. — Что именно вы нашли в его комнате? Для чего нужен ключ? Тайник? — Сынмин, не суй свой нос во взрослые дела, — почему-то грубо сказал я, хотя хотел, чтобы все это было намного мягче. Разговаривать с детьми — не мой конек. — Тебе не нужно все это, лучше начни готовиться к экзаменам, они у тебя уже скоро, если я не ошибаюсь. — Боже, — фыркнул он. — Даже мой отец мне так не говорит, до свидания, — и Сынмин бросил трубку. Какой хороший мальчик. Сейчас я уже шел в сторону своей машины и хотел открыть дверцу, но ее резко закрыли и облокотились на нее. Эм… Какого черта? Что? Хван Хенджин? — Что это у вас в руках? — спросил он меня и скрестил руки. Но почему в моей голове это больше всего выглядит как подкат? Или я пересмотрел всяких мелодрам? — Что-то интересное? — почему в наше время дети такие любопытные? Или они просто делают все, чтобы не готовиться к экзаменам? Лень так и прёт. — Почему молчите, детектив? Может, вам помочь открыть этот дневник? Есть ключ? — Проблема в том, что ключа нет, — сказал я ему и отодвинул его от своей машины, садясь в нее. Но Хенджин просто в наглую сел в мой автомобиль и ещё так лукаво улыбнулся, что хотелось его ударить. — Разве у тебя нет парня? — на этот вопрос он только поморщился, боком устраиваясь пассажирском сидении. — Я знаю, что у тебя он есть, сам об этом говорил. Но почему ты садишься в машину к другому парню? — Может, лучше поговорим об этой вещице? — Хенджин провел рукой по личному дневнику, как будто специально задевая мои пальцы. Так, ребенок, давай без этого тут. — Ты пытался его открыть? — Буду пытаться, когда ты свалишь из машины, — улыбнулся я ему, убирая его руку. — Хенджин, тебе нужно только сейчас открыть вот эту дверцу и выйти, у меня ещё есть дела. — Почему ты такой? — спросил Хван у меня. — Я хочу тебе помочь с делом, он был моим другом, — так, стоп, а почему это мы перешли на «ты»? Допустим… — Почему ты пытаешься прогнать меня? Я близок… Очень близок с Чаном и могу разузнать обо всем сам. Я помогу тебе с ним, он все равно не собирается разговаривать с тобой, а со мной Чан-и занимается намного большим. — Так, — резко сказал я. — Вот давай без твоих этих подробностей, меня это не интересует. И что ты здесь вообще делаешь? Следил за мной? — Здесь живёт большинство моих одноклассников, эти дома находятся близко к школе. Чан — один из них, поэтому я и здесь, — улыбнулся он мне, и ему кто-то позвонил, но он сразу же отклонил вызов. — У нас с ним встреча у него дома, поэтому я пришел, а когда шел, то увидел тебя. Ладно… Подождёте меня? — а почему это мы стали такими вежливым? — Я думаю, что быстро с ним встречусь и вернусь к тебе, — он то говорит формально, то нет… — Вместе откроем этот дневник, хорошо? — Сваливай уже, — ответил я ему на все его слова, показывая на дверцу. После этого Хенджин сразу же вышел и направился к дому Чана, я ехал за ним следом очень медленно. Мог бы прокатить его, но уж нет. Ещё надумает себе слишком многого. Хван позвонил в звонок, и ему открыл дверь Чан, он сразу же запрыгнул ему на шею и слегка поцеловал в щеку пару раз. Эм… Бан Чан отстранил его от себя как-то грозно и закрыл дверь. Боится, что кто-то может увидеть?..***
Ключ, который способен вскрыть множество замков, — это вовсе не ключ, а отмычка. Ей пользуются преступники. А замок, который открывается множеством ключей, — это уже испорченная, поломанная железка. Однако, чтобы подобрать ключ и замок, которые идеально подходят друг другу, иногда приходится перепробовать несколько ключей и замков. Но замок откроет только подходящий ключ.
До сих пор не понимаю, зачем я сижу в машине и реально жду Хенджина. Вот мне это надо? Нет. Но тогда какого черта? Иногда я думал о том, что он сможет мне помочь с расследованием и с самим Чаном, но частенько отгонял эти мысли, ибо меня настораживает, что Хван так яро хочет мне помочь, еще как-то странно флиртует со мной. У него же есть парень, тогда зачем уделять внимание мне? Я же начинаю думать не о том… Боже… мутить со школьником — не самое лучшее решение. Но несмотря на все это, я все еще сидел в машине. Иногда проскальзывали мысли о моей школе… Ну и дичь там творилась. До сих пор помню, как один мой одноклассник любил поджигать людей, притом еще и стал серийным убийцей. У него были какие-то странные фетиши… Ему нравился запах, исходящий от человека, когда он сжигал их. Но было тупо, когда этот идиот сказал, что просто избавлялся от ненужных для него людей. Хреново, что его не смогли поймать. Успел свалить этот гаденыш. Долго город стоял на ушах, зная, что его никак не могут поймать. До всех не сразу дошло, что он свалил. Ладно… Надо думать уже о своем расследовании, а не об этом придурке. Хотя у меня толком идей уже нет. Надо постараться открыть этот дневник. Вдруг там что-то стоящее есть, но я вообще смогу открыть его без ключа? Не особо хочется портить его личную вещь. Это как-то не уважительно и… — Ты все это время просто пялился на дневник? — спросил меня Хенджин, когда сел в автомобиль, нарушая поток моих мыслей. — Может, еще рукой начнешь проводить, пытаясь прочувствовать энергию? В экстрасенсы, что ли, заделался? — стебался он надо мной, беря из моих рук этот дневник. — Здесь же можно просто срезать этот ремешок и спокойно открыть его, — говорил Хенджин мне очевидные вещи и посмотрел на меня, начиная что-то доставать из своей поясной сумки. — Я просто порежу это, — достал он оттуда складной ножик и тут же приступил к делу. — Почему школьник носит с собой складной нож, еще и с открывашкой? — спросил я его, а он только томно вздохнул, продолжая резать этот бедный ремешок. — Чан-и подарил мне его, — через парочку секунд ответил мне Хенджин. — Боится, что кто-то начнет приставать ко мне или нападет на улице, поэтому и дал мне этот ножик, — спокойно продолжал он. Ну… Чан мог бы купить ему балончик или электрошокер, а не вот это. — А открывашка здесь только из-за того, что мы иногда вместе пьем вино. Вопросов больше нет? — Мне спросить, почему школьник пьет в таком возрасте? — Боже упаси, детектив, — кстати, Хенджин почти уже открыл дневник. Осталось подождать еще чуть-чуть. — Думаю, у вас есть более важные дела, чем говорить школьнику о том, что пить — это вредно, что я еще молод и все в этом духе. Как-то не хочется все это слушать. И, может, мы поедем ко мне, а то как-то неловко сидеть в машине рядом с домом убийцы, не думаете? — я на это только кивнул, и он быстро забил в навигатор свой адрес. — Родителей нет дома? — Нету, — почему-то резко замялся Хван, продумывая что-то у себя в голове. Мне почему-то стало интересно, о чем он думает… Просто всегда говорит быстро и отвечает так же скоро. — Они работают сегодня, детектив. Я подумал о том, что у меня нет ничего, чем можно было бы угостить вас. Извините, знал бы, что так все будет, купил бы что-нибудь вкусненькое, но могу предложить только чай или кофе. — Забей, — сказал ему я и включил поворотник, дожидаясь, когда светофор разрешит мне поехать. — Не факт, что я зайду к тебе, — после этих слов он почему-то загрустил. — Мы можем и в машине проверить, что там в его личном дневнике. Уже открыл?.. — Да, просто жду, когда приедем, — уже без какого-либо энтузиазма говорил Хенджин. — Осталось совсем немного. Живу тут поблизости. Мои родители не особо любят дома, поэтому и живем в квартире немного дальше от школы, — на это я только кивал, ибо не понимал, зачем этот школьник так много говорит о себе. Чувак, мы не на свиданке. — Здесь лучше поверните направо, навигатор всегда ведет более долгой дорогой. Окей… Припаркуйте машину вот здесь, — вообще-то, я уже самостоятельный мальчик и сам могу припарковать машину… — Откроем ег… — Да, — перебил я, что Хенджину не особо понравилось, потому что еще я выхватил из его лап этот личный дневник. — Перед тем, как открою его, хочу спросить, — Хван только кивнул на это, показывая, что он готов ответить на еще один мой вопрос. — Почему ты так сильно хочешь узнать, что в этом дневнике? Думаешь, что там есть что-то про тебя? — Ну… — слегка помедлил он. — Просто любопытно, что мой друг мог написать там обо мне. Может, там есть что-то связанное с его смертью. Я должен знать, сделал это мой парень или нет. — Допустим, — вырвалось из меня, когда он говорил. — Ладно, к черту тебя, не вижу смысла вообще подозревать твою персону, — в этот момент я уже открывал дневник и слегка был удивлен. — Это разве не тот парень? Как там его?.. — Он рисовал Хана… — тихо произнес Хенджин и пододвинулся ко мне ближе, чтобы ему было намного лучше видно. Я перевернул еще страницу, и… Эм… — Тут чисто вся информация о Джисоне… Его рост, вес… Возраст, вкусы в еде, даже говорится о его болезнях. Он что, сумасшедший? — на его слова я ничего не отвечал, а просто продолжил листать личн… Можно ли теперь это считать за личный дневник?.. — Зачем он почти каждый день записывал передвижения Хана? Что за ху… — Хенджин чуть не сматерился, но быстро замолк. Там были такие записи: «Сегодня я не смог увидеть его… Мне было очень грустно из-за этого. Джисон всегда заряжал меня энергией одной своей улыбкой, но сегодня его нигде не было видно. Я не буду злиться на него из-за этого. Вдруг ему просто стало плохо… Или я настолько невнимательный, что не смог заметить его». «Я был рад, что смог увидеть его на перемене на следующий день. Но возле него опять этот гребаный Чанбин! Почему он всегда так близко и как-то пошло обнимает его?.. Придурок! Отойди от моего Джисон-и!» «Сегодня я проследил за ним. Ему снова стало плохо на уроке, и он должен был поехать домой, но почему-то вместо этого пошел на крышу. Что он там собирается делать? Надеюсь, он не хочет спрыгнуть, если Джисон-и сделает это, то я, не задумываясь, прыгну вслед за ним. Совсем не могу жить без него… Какая-то ломка и нехватка его… На крыше он только сидел и смотрел в одну точку, разговаривая с самим собой. Я отчетливо слышал, что ему не нравится, что Чанбин влюблен в него, он хочет только дружбы и больше ничего. Но его друг слишком настойчив, что его иногда раздражает. Но я рад, что не только мне противно, что Чанбин все это делает. Моему Хан-и тоже это не нравится… А если я сделаю это…» — Эм… Почему он закончил на этом? Что он задумал? — спрашивал у меня Хенджин таким голосом, как будто я знаю ответ на все его вопросы. — Может, его действия погубили его? — тоже задавал я вопросы. — Он решил что-то сделать Чанбину, потому что его любимый человек «страдал» из-за любви Со, но сам погиб из-за этого… — Думаете, что это сделал Чанбин? Но как же Чан-и? — Я не могу проверять только один вариант, Хенджин. Это мог сделать не только Чан из-за ревности к тебе, но и Чанбин из-за того, что почувствовал угрозу, или, может быть, его пытались убить.