***
— Я понимаю, Сынмин, что сейчас тебе тяжело, но ты должен меня выслушать, — говорил я ему, когда был у него дома. Тот полицейский спокойно впустил меня к ним и разрешил поговорить с собственным сыном. Отчасти, это была плохая идея, ибо Ким довольно-таки сильно переживает смерть своего учителя и даже не смотрит на меня, пытаясь еще сильнее закутаться в этом одеяле. — Мне нужна твоя помощь… Не подходящее время для такого, но ты же стал близок к Хенджину? — тот сразу же вылез из-под одеяла после этих слов и заплаканными глазами посмотрел на меня. — Ну, вы в больнице выглядели очень близкими. — Мы решили снова начать общение… а что? Почему вам вдруг стало интересно это? — говорил Сынмин, вытирая свои слезы, которые все равно через некоторое время продолжали скатываться по его лицу. Отец Кима говорил, что у сына была слишком сильная истерика совсем недавно и если я смогу успокоить ребенка, то без проблем впустит меня. Ну… Это вроде бы получается. Я не силен в таких вещах, только говорю то, что мне нужно. — Эм, в чем заключается моя помощь вам? — Надо проверить то, что это именно он виновен в смерти Минхо, — после этих слов Ким неотрывно смотрел на меня. Ему вдвойне становится больно из-за всего. Он слишком сильно переживает за смерть учителя Кима, а тут я еще говорю ему о том, что его друг, с которым он решил возобновить общение, убил его другого лучшего друга. — Мы хотим проверить его алиби, но это сделать практически нереально, ибо двое уже из того списка мертвы. Остались только его родители, которые сказали, что были дома, когда их сын вернулся с дополнительных занятий, когда Хвану стало плохо. Я хотел проверить камеры в том районе, но мне не дали на это разрешение и везде просто посылали. У меня ни под одного убийцу нет весомых доказательств и это капец как угнетает. — Вы хотите с помощью меня, вывести Хенджина на чистую воду? — я ему кивнул на этот вопрос. — Возможно, он и сознается как-то мне, но разве кто-то в суде примет такие доказательства, как, например, незаконное записывание разговора на диктофон или тоже видео? — В этом и есть проблема. Но сейчас хотя бы Чан-и начал утверждать, что во всем вина именно Хенджина, но у нас все равно под него ничего нет. Даже если мы и узнаем, что его алиби было полнейшей ложью, то все равно нет ни одного гребаного доказательства, что тот был тогда именно в классе, кроме слов Бан Чана у нас нет совсем ничего. — Но я также не думаю, что из-за меня Хенджин пойдет и расскажет обо всем. Разве ему это будет выгодно? — Это не важно. Тебе главное точно узнать — он это сделал или нет, а потом мы придумаем что-то и постараемся сделать так, чтобы Хёнджин сам как-нибудь прокололся. — Как проколется? Убьет меня, когда я услышу от него признание? Я не хочу этого делать, если моей жизни будет угрожать опасность! — Просто влюби его в себя, — Сынмин начал недоумевать. — У меня сегодня парень умер! Я не хочу прыгать в постель уже к другому! — Хенджин хочет любви, поэтому легко сможет повестись на кого-то, если тот начнет уделять ему хоть какое-то внимание. — Тогда сделайте это сами! — И быть для него вторым Бан Чаном? Нет, спасибо. Тем более я ему частенько давал понять, что не люблю его и он мне вообще не сдался. Хенджин не поверит в мою резкую перемену настроения. Он даже в больнице косо на меня смотрел, когда я хотел утешить его, — пытался я убедить Кима. Знаю, что это выглядит все слишком эгоистично по отношению к самому Сынмину, но сейчас я не вижу другого решения этого вопроса. Боже… мне же еще решать вопрос с Чанбином. Жду, когда та девушка проверить тот самый контейнер. — Думаю, что ты спокойно можешь сделать это и воспользоваться тем, что совсем недавно умер твой парень. Просто приди к нему и начни плакаться обо всем этом, скажи, что уже с ума сходишь по всему и утрате любимых людей, что хочешь, чтобы прямо сейчас перед тобой был кто-то, кто смог бы тебя утешить и так далее. Придумай что-нибудь! Тебя же все-таки Бог наградил мозгами. — Вы ужасны. — Поверь мне, Сынмин, я знаю это. — Но я делаю это не из-за вас… Только ради Минхо… — Я понимаю… Но все еще пришел сюда не с пустыми руками, — я протянул ему ту самую притчу, которая была найдена рядом с сожженным трупом Уджина. — Я подумал о том, что тебе стоит знать, почему он погиб, хотя бы прочитав эту басню… — я даже прямо сейчас использую его, ибо мне нужно знать какой смысл заложен в этой писанине.Когда Смоленский Князь, Противу дерзости искусством воружась, Вандалам новым сеть поставил И на погибель им Москву оставил: Тогда все жители, и малый и большой, Часа не тратя, собралися И вон из стен Московских поднялися, Как из улья пчелиный рой. Ворона с кровли тут на эту всю тревогу Спокойно, чистя нос, глядит. «А ты что ж, кумушка, в дорогу?» Ей с возу Курица кричит: «Ведь говорят, что у порогу Наш супостат». — «Мне что до этого за дело?» Вещунья ей в ответ: «Я здесь останусь смело. Вот ваши сестры, как хотят; А ведь Ворон ни жарят, ни варят: Так мне с гостьми не мудрено ужиться, А, может быть, еще удастся поживиться Сырком, иль косточкой, иль чем-нибудь. Прощай, хохлаточка, счастливый путь!» Ворона подлинно осталась; Но, вместо всех поживок ей, Как голодом морить Смоленский стал гостей — Она сама к ним в суп попалась. Так часто человек в расчетах слеп и глуп. За счастьем, кажется, ты по пятам несешься: А как на деле с ним сочтешься — Попался, как ворона в суп!
— Я не понимаю причем здесь эта басня. Она разве как-то связана с его смертью?.. — Ты многое можешь не знать об Уджине. Какие вообще есть предположения насчет всего этого? — Ну… В этой басне Крылов описывает тот период Отечественной войны, когда Кутузов, дав отпор врагу, покинул Москву. Следом все жители тоже стали покидать город. Перед уходом большая часть Москвы была сожжена самими жителями. Все деревни и села в округе были тоже сожжены и брошены. Вместе с сожженными постройками погибли и огромные запасы провианта, съестных припасов, на которые надеялся Наполеон. — Подожди, а это не значит то, что Уджин связан с тем поджогом в деревне? Жители ушли искать потерявшегося Джихо в лесу, но когда вернулись, то увидели пожар. Он же мог сжечь ее, — спокойно говорил я, ибо знал, что тот мог это сделать. При мне же сжег всю школу. Но тогда Уджин сделал это на эмоциях. — Но зачем ему сдалась та деревенька? Так, кхм, странно, — Сынмин снова начал рыдать. Черт! — Это просто догадка, не факт, что это верно. Минуточку… а может этим поджогом он пытался скрыть труп Джихо? Это разве не значит, что Уджин был в сговоре с Чанбином?.. — Давайте просто продолжим анализировать это… — через слезы говорил Ким и с закрытыми глазами пытался успокоиться. Ему точно не в радость было узнавать такого Уджина. — Вероятнее всего, идея басни появилась у Крылова после того, как… Я лучше найду об этом в интернете, не смогу дословно процитировать, — я только кивнул и ждал, когда он все необходимое найдет в просторах своего телефона. Так мило, что только из-за меня он сейчас держится и пытается нормально себя вести, хотя я бы точно понял, если бы у него началась очередная истерика. — В «Сыне Отечества» была опубликована заметка, в которой рассказывалось, что французы в Москве вынуждены охотиться на ворон, чтобы хоть как-то решить проблему голода. А Кутузов действительно считал голод одним из решительных средств в борьбе с Наполеоном. Он говорил: «…но уж доведу я проклятых французов… до того, что они будут есть лошадиное мясо». — Ты думаешь, что я что-то понял? — По сюжету басни ворона спокойно наблюдает, как Москву покидают ее жители. Сидящая на возу курица спрашивает ворону, едет ли та вместе со всеми? Но ворона решила, что французы будут в Москве сыты и ей ничего не угрожает. Более того, ворона считала, что ей удастся поживиться чем-нибудь, когда в Москву придет французская армия. Но ворона, которую Крылов в этой басне насмешливо называет «вещуньей», ошиблась. Оголодавшие французы питались, чем попало, в том числе и охотились на ворон. В итоге, ворона из басни тоже попала к ним в суп. В этой басне Крылов выразил всеобщую народную радость по поводу того, что враг терпит заслуженное несчастье и позор, который сам навлек на свою голову. В последних строках басни автор открыто смеется над Наполеоном, говоря о нем: «Попался, как ворона в суп». — Хм… а можно по нормально объяснить? — Ох… — томно вздохнул тот, шмыгая носом. — Уджин думал, что ему ничего не угрожает и что тот может остаться здесь… без каких-либо проблем, но получилось так, что все пошло совсем в другую сторону. Ему что-то угрожало, что-то… что могло его убить?.. Я не знаю, детектив! Совсем недавно вообще понял, что не знал Уджина полностью. Он многое скрывал от меня, поэтому не могу нормально объяснить все. У меня голова взрывается! — Понятно, — только и ответил я. — Даже я ничего не понимаю. Если бы мы знали полную картину, то возможно разобрались бы во всем, но похоже не прямо сейчас… Ладно, не важно. Кстати, не знаешь, где сейчас Хан? — Минхо, где он? — резко спросил Сынмин, смотря за мою спину. Я даже подпрыгнул. Твою ж мать, все это время Минхо был здесь?! — Говорит, что в последний раз видел его на крыше в школе пару минут, а потом пошел в больницу. Больше не видел Хана. — А ты можешь меня предупреждать, что он здесь? — Мы были занята басней, детектив… — Ох… — я позвонил Хану, ибо хочется его тоже склонить в свою сторону, но тот не брал трубку. Даже со второго раза не взял. — Эм, что-то случилось на крыше? — Минхо сказал, что сам разберется с Ханом, а потом и с Чанбином. Он сейчас пошел искать Хана, так как переживает, что с ним могло что-то случиться. — Хорошо… с Хенджином все в силе? — Да, я позвоню ему после того, как вы уйдете. — Отлично! — Детектив! Нашли еще один труп в школе! — отец Сынмина ворвался в комнату, прерывая наш разговор, затем он обратился к сыну: — Сынмин, малыш, ты можешь кого-нибудь пригласить сегодня на ночевку к нам? Мне придется сегодня разбираться со всем этим идиотизмом вне дома. — Хорошо…***
POV. Ким Сынмин.
Котам нужна живая мышь, их мертвою не соблазнишь. Иоганн Вольфганг Гете «Фауст»
Чувствую с каждым днем себя более брошенным. Скорее всего, это из-за того, что слишком часто теряю близких людей, когда об этом даже подумать и никогда не мог. Та же мама… а теперь еще и любимый человек. Вдруг и с отцом что-то случится? У него такая ужасная работа, при которой любой очередной вызов может стать последним. Я написал сообщение Хенджину, что хочу прямо сейчас увидеть его и побыть вдвоем. Он быстро прочитал и тут же ответил, что будет минут через двадцать. Ему нужно было собрать некоторые вещи и доехать до меня, а я остался стоять и пялиться на свое лицо в зеркале. Смотреть на свое заплаканное лицо не особо хотелось, ведь я был не в лучшей форме. Хотя, как я еще должен выглядеть в такой-то ситуации? — Надо взять себя в руки, — только и мог пробормотать. Я потер виски, и взгляд несколько прояснился. Когда вышел из ванной, то тут же пошел включать чайник. На самом деле, хотелось выпить бы чего-то покрепче, но понял, что если начну это делать, то точно сопьюсь. У матери были сильные пристрастия к алкоголю, что иногда это сводило с ума и приходилось сваливать из дома. Из-за нее у меня никогда не было желания выпивать. А вдруг я стану таким же?.. В квартире было тихо, прям как на кладбище, но тут тишину разорвал звонок в дверь. Хенджин пришел намного раньше, чем говорил до этого. Я томно вздохнул и еле-еле плелся в сторону входной двери. Через пару секунд придется одновременно быть собой и в тоже время пытаться влюбить в себя Хенджина. Да, совсем недавно я предполагал, что тогда было странно, что его родители присутствовали дома, когда он ушел пораньше с дополнительных заданий, ибо их толком никогда не было там. Все слишком странно… Мне даже неловко предполагать, что это мог сделать именно Хван. Просто какая бы была на это причина? — Привет, — произнес Хенджин с небольшой улыбкой, когда я открыл дверь и впустил его. На эти слова я только промычал и обратно пошел на кухню, ибо чайник уже вскипел. — Твоего отца не будет сегодня? — Он занят трупами, ибо в последнее время их стало слишком много. Так странно, что после смерти Минхо начали умирать у нас люди все больше и больше. Хм… Или это началось с Джихо? — Хван только пожал плечами. Когда я наливал нам двоим чай, то тот ушел в мою комнату и убрал туда рюкзак, быстро возвращаясь ко мне на кухню, садясь на стул за столом. — Кстати, что вообще там с Чаном после этого инцидента в больнице? И ты в порядке?.. — Я уже привык к побоям, поэтому мне нормально, — спокойно говорил Хван, как будто эти слова были обыденностью. — А вот Чан… Поговаривают, что его выпустят под залог до самого суда. — У него есть деньги? — Похоже, есть. Уж точно откладывала эта сволочь, когда я давал ему на больничные счета, — я томно вздохнул. Вот как можно не верить в то, что его бьет Чан? Все же на лицо… буквально. — Но странно, что его могут отпустить, разве нет? Он ударил меня в больнице при своей матери, точно не чувствуя свою вину, а тут уже такое. Боже, Чан-и даже начал говорить, что это я изнасиловал Минхо! — Ох… Даже ничего адекватного не могу сказать на это, — со вздохом произнес я и подал ему кружку с чаем. — Но он сознался, что помогал насильнику, поэтому его точно должны посадить, — Хенджин на мои слова только кивал. — Знаешь, хотелось бы мне посмотреть на того парня, кто изнасиловал его. Просто его уже так долго не могут поймать, что хочется пожать ему руку. М-да, даже детектива сюда приплели и полиция тоже есть… Слишком все сложно. — А может они все-таки его уже поймали?.. — Ты это о чем? — А вдруг это все-таки Бан Чан, но просто начал говорить о том, что он только помогал и все такое. Тоже как вариант… Тем более у него была школьная форма Минхо, от которой он не мог нормально избавиться. — Подожди, ты знаешь о форме? — Эм… ну да… Я же иногда ночевал у него и плюс ко всему он просил меня помочь с формой, но я послал его, ибо это не мои проблемы. — Я чет нихрена не понимаю. — Что именно? — Ты точно знаешь что-то большее, но молчишь. Что же это? Просто твои слова звучат так, как будто Чан реально все это сделал и сказал тебе об этом. Может… Ты и есть тот, кто помогал ему, но он решил вину перекинуть на тебя?.. Тем более только его сперма была на форме. — Давай не будем об этом говорить. — Почему? — спросил я у него, но тот только покачал головой и начал пить чай. — Почему, Хенджин? — переспросил его, но меня игнорили, поэтому я сел на стол рядом с ним и забрал кружку с чаем из его рук. — Просто ответь мне, — Хван только облизал свои губы языком и отвел взгляд в сторону. Мне пришлось взять его за подбородок и заставить посмотреть на меня. — Ты же знаешь, что мне можно доверять. Столько всего между нами было, что я мог бы давно распустить слухи о тебе по школе, когда ты перестал со мной общаться из-за Чана. Но я же не такой человек… — я все еще держал его за подбородок, он смотрел на меня, покусывая свои губы и точно о чем-то размышлял. Хенджин слегка провел рукой по моей коленке, отчего я опешил, забывая полностью обо всем, но он всего лишь расположил свою голову на моей ноге. — Я все еще доверяю тебе, но о таком сложно говорить… — я гладил его по волосам, пока он лежал на моей ноге. — Ох… Мне даже до сих пор тяжело признаться в своих чувствах к тебе, — так, стоп, что?! Что он сейчас говорит? Разве такое возможно? Мы же друзья… Всегда были только ими! — Когда я встречался с Чаном, то часто думал именно о тебе. Для тебя я уже стал никем, поэтому думал переключиться на кого-то другого. Но я даже детективу был не нужен… Я вообще для кого-то что-то значу? — Конечно, значишь… — говорил я, продолжая гладить волосы, но уже двумя руками. Он поднял голову. Так получилось, что лицо Хвана уже было в моих руках и я поглаживал его щеки. Он не плакал, но был близок к этому. — Ты для меня многое значишь… — пришлось перебарывать себя, чтобы это сказать. Для меня он всегда был просто другом и мои чувства к Уджину еще не прошли, а тут уже такое. Но чтобы узнать информацию придется быть таким. — Я тоже не мог тебе рассказать об этом, ибо не хотел портить нашу дружбу тогда… — Но ты же сам говорил, что мы просто друзья. — Я так говорил, потому что не знал, что ты сам чувствуешь ко мне. Ты мне разбил сердце, когда променял меня на Бан Чана, — говорил я полностью то, что приходило в голову и что было бы логичным прямо сейчас. Становится ужасно больно только из-за того, что я пудрю ему мозги. — Мне приходилось забывать тебя с помощью учителя Кима… — черт, я не смог сдержаться и зарыдал только от одного упоминания Уджина. Не хочется говорить такое… — Боже, Боже, Боже! — повторяя это снова и снова, Хван встал со стула и обнял меня. Эти объятия были слишком крепкими и теплыми, что меня очень удивило. С самого первого момента, когда я узнал о смерти Уджина, то хотел, чтобы меня именно так и обняли, поэтому я стал рыдать еще сильнее. — Если бы мы уже тогда поговорили обо всём… о своих чувствах, то такого бы точно не было. Не факт, что все это бы произошло. Мы были слишком глупыми и надумали только плохие сценарии у себя в голове, — после этого он посмотрел на меня, пытаясь вытирать слезы с моего лица, а потом просто взял и слегка коснулся моих губ своими. Я отпрянул от неожиданности и шокировано посмотрел на него. — Не лучшее время для первого поцелуя? — Это просто было неожиданно… — прокашлялся я, ибо только сейчас понял в каком положении нахожусь: Хёнджин оказался между моих раздвинутых ног. Извините меня, конечно же, но я даже при первом сексе себя так не чувствовал. Это было слишком неловко и неожиданно. — Ты такой милый, — сделал он мне комплимент, пока долго пялился на меня и улыбался. — Прям так и хочется съесть, — я слегка ударил его по плечу, смутившись, он снова поцеловал меня. На этот раз поцелуй получился глубоким. Я целовал его нижнюю губу, пока он делал это с моей верхней, немного покусывая ее. По инерции я начал приоткрывать рот, ибо уже привык целоваться с языком и Хван решил воспользоваться такой возможностью, тут же проникая во внутрь, касаясь своим кончиком языка моего. — Меня хоть и бесит Уджин, но он хорошо научил тебя целоваться, — из-за сказанного им, мне стало не по себе. Но не стоит показывать свое недовольство. Только не сейчас. — Чан тоже неплохо научил тебя. — Неплохо? — посмеялся он, закусив губу и игриво посмотрел на меня. Что вообще творится в его голове?.. Хенджин слегка поцеловал меня в мочку уха, а потом чуть ли не стал издеваться над ним. То целовал его, то посасывал, то потягивал и покусывал. Мне не особо все это нравилось, но я терпел, поскуливал и иногда постанывал, делая вид, что его действия доставляют мне удовольствие. Ох… у меня слишком чувствительные уши, поэтому не могу терпеть такого. — Я целуюсь намного лучше, чем просто «неплохо». — Я заметил… — мои руки были у него на плечах, а его — на моей талии. — Мы забыли про чай… — Ты сам забрал его у меня. Было так больно из-за этого. — А ты забрал у меня мое сердце. Мне намного больнее! — нес я какую-то дичь, но ему это нравилось. — И что ты вообще будешь делать с ним? Ну… С моим сердцем?.. — Буду оберегать, — на полном серьезе сказал Хван, притянув меня к себе, что между нами осталось небольшое расстояние. — Ох… Но если уже говорить о самом Чане, то ты прав, — Он неожиданно сменил тему. Недавно Хенджин не хотел об этом говорить, а тут резко поменял свое мнение. Эм… это из-за моего признания?.. — Мне пришлось помогать ему в тот день, когда он все это сделал… После этого я перестал слушаться его и как-то нормально на все реагировать. Просто это точно не то, как я хотел бы жить и вообще существовать. Он — ужасен.***
POV. Хан Джисон.
— Да, блять, Чанбин! — кричал я во все горло, но он никак не реагировал. Он уже вытащил меня на улицу, уводя от всего этого как можно дальше. — Отпусти меня! Почему ты так себя ведешь?! — Потому что ты стал вести себя очень плохо, — сказал он какую-то бессмыслицу. — Просто успокойся и все будет намного проще! — Нет! Отпусти меня! Я должен поговорить с Джихо! Он точно там! — истерил я, но на него это совсем не работало, поэтому пришлось намного сильнее сопротивляться до такой степени, что я чуть ли не упал. Бин успел поймать меня и спокойно поставить на ноги, но убежать от него тоже не получилось. — Ну, блять, отвали! — он влепил мне пощечину. Я замер, шокировано смотря на него. — Какого хрена ты себя так ведешь? Что вообще с тобой случилось? Где тот милый Хан Джисон, который никогда в жизни даже не матерился и не вел себя так? Ты из-за Минхо начал меняться? Что он тебе такого сказал? — С чего ты взял, что дело только в нем? — А в чем еще?! — разозлено крикнул Чанбин, я вздрогнул, испугавшись его грубого тона. — Призраки — ужасны. Они манипулируют, завладевают тобой, влюбляют и даже могут убить, поэтому я не верю, что с ним все хорошо. Ладно, я смогу принять то, что это все из-за него, но, твою ж мать, я реально надеюсь на то, что ты с ним не спал и не собираешься тоже стать призраком! — А если собираюсь, то что? — Ты с ума сошел?! Это неправильно! Ты должен быть живым! — Но я лучше умру, чем буду с таким парнем, как ты, Со Чанбин! — Возьми свои слова обратно! — Никогда! — Ах, ты ж, сука!***
POV. Ян Чонин.
— И че это за хрень?! — произнес я, когда увидел труп. — Почему ему отрубили голову? Почему вокруг какие-то странные символы и черный порошок? Че за нахуй?! И где гребаная басня? — охранник лежал просто на полу в каком-то из кабинетов в школе, крови было много, что в ней можно было бы спокойно искупаться. — Эм… может… это сектанты?.. — предположил полицейский. Я в недоумении посмотрел на него. — Так, стоп! Все заткнулись! — грозно произнес тот и все реально замолкли. Он прислушивался к чему-то и тут я услышал чей-то плачь, сразу же пошли на звук мы. — Боже, Хан Джисон?! — удивился тот, ибо этот ребенок как-то смог втиснуться в шкаф, который был на половину меньше его роста и заполнен какими-то бумагами. — Что ты здесь делаешь? — Ну… я… я… — не мог он нормально говорить, даже не смотрел на нас. Он не был в крови, что могло бы натолкнуть на мысль, что сделал это не Хан. — Можешь сказать что случилось? — спросил я у того, но ответа совсем не было. — Хэй, дружок, — начал полицейский и открыл шкафчик пошире. — Все закончилось, все хорошо, мы тебя не обидим, — только на эти слова тот начал реагировать. Ох, я пропускал все занятия, где говорилось о том, как надо разговаривать с жертвой. Все-таки надо было это делать, а не страдать какой-то хренью. — Ты можешь вылезать оттуда, — Хан еле-еле вылез, я помог ему это сделать и своим телом пытался прикрыть его взор в сторону трупа. Ему не стоит это видеть. Мы быстро увели Хана оттуда и нам сказали зайти в другой свободный кабинет, чтобы поговорить с ним. — Ты видел, кто это сделал? — спросил я у него и тут же меня по голове ударил отец Сынмина. Я снова задал что-то не то? Ох… как же сложно. — Видел… — тихо сказал Джисон и мы только переглянулись взглядом с полицейским. — Ну… Охранник — этот тот, кто оставлял басни на местах трупов… Поэтому сейчас там нет ничего… — я кивнул на это и сел на одну из парт. — Они просто говорили об этом… Говорили о многих странных вещах, но… он просто взял и отрезал голову охраннику… — на этом моменте Хан начал нервничать еще сильнее, смотря на свои дрожащие руки. — Также я теперь знаю… Знаю, кто убил Джихо и Феликса, — я снова переглянулся с полицейским. — Это Чанбин… — Он убил только троих? — Да… — Ты знаешь что-то об проекте Чанбина на поступление в медицинский? — Хан отрицательно покачал головой на мой вопрос. — Проект, в котором было написано об ядах, которыми он убил двоих. — Я впервые о таком слышу, детектив. Он даже никогда не хотел поступить на медицинский… Чанбин говорил, что собирается пойти на учителя по литературе… — Теперь же мы можем получить ордер? — Определенно.