Lady Gaga — Speechless
Такие вечера не для смерти. Падая, Лотор смотрит на нежно-сиреневые облака, перечёркнутые жирными полосами дыма от горящих двигателей, и думает, что снова всё испортил. Кровь его отца, ненавистная кровь, сильная кровь, приказывает выжить. Любой ценой, как бы обширны ни были раны, какой бы призрачной ни казалась надежда, сопротивляйся до последнего. Ты не умрёшь. Может, в какой-нибудь другой раз, но только не в этот. Рефлексы действуют вернее, чем затуманенный, растерянный разум. Во мраке и невесомости чужой планеты Лотор активирует сигнал бедствия и программу спасения и отключается, чувствуя приторный запах распылённого в шлеме обезболивающего.***
Никогда раньше не было так темно. Лотор моргает ещё несколько раз. Темнота не уходит, хотя шлема на нём уже нет, и гравитация определённо вернулась. — Видишь что-нибудь, рыцарь? — Голос молодой. Чистое произношение, но язык не родной, слишком заметен акцент. Может быть, второй или третий изученный. Землянин на службе у галра? — Покажи два пальца, если нет. Лотор поднимает два пальца, пробует голос. Похоже, горло не повреждено. — На вашей планете настолько тёмные ночи? — Солнце палит — ослепнуть можно. Лотор моргает ещё. Темнота всё так же непроницаема, но прочие чувства возвращаются. Непривычный запах, фоновый гул и плеск, неровная поверхность под спиной, ветер, касающийся лица. — Где я? — На маяке. Твой корабль упал в море совсем рядом. Скафандр тебя подлатал, но, — тёплые пальцы касаются лба, и Лотора начинает знобить, — судя по показаниям сканера, головой приложило сильно. Может, поэтому ничего не видишь. — Не вижу? — растерянно переспрашивает Лотор, стараясь не поддаваться панике. — Ты же показал два пальца. — Некто усмехается. — Если видишь, скажи, какого цвета у меня волосы. — Белые, — хмыкает Лотор. — Мимо, рыцарь. — Почему ты называешь меня рыцарь? — У тебя меч. Кому ещё в космосе нужен меч? Обопрись на меня, я отведу тебя в дом. Он не галра — невысокий и щуплый, хоть и крепкий, гладкая рука без когтей такая маленькая, что пальцы не сходятся у Лотора на запястье. Обезболивающее больше не действует, но идти Лотор может сам, пусть и медленно. — Здесь пригнись. — Его проводник осторожно давит ему на затылок. — Двери даже для меня не слишком высокие. Склонившись, Лотор шагает вперёд. Гул становится тише. — Ты в безопасности, рыцарь. Зови меня Кит.***
В бою ты можешь потерять любую часть тела, поэтому должен уметь сражаться обеими руками, с оружием и без, скованный, одурманенный, околдованный — или слепой. Когда-то Лотор считал, что тренировки в непрозрачном шлеме никогда ему не пригодятся. Как же он ошибался. — Красивый меч, рыцарь. Лотор улыбается. Делает выпад, ещё один, перебрасывает клинок в левую руку, раскручивает за спиной. Этому Киту не помешает понимать, на что способен воин галра. Даже сейчас. — Я осмотрел место, где затонул твой корабль. — Скрипят камни — Кит садится неподалёку. — Лечебная капсула, о которой ты говорил, разбилась, и на нашей планете вряд ли есть инструменты, чтобы её восстановить. Я много слышал о таких случаях, как у тебя. Чаще всего зрение восстанавливается со временем. Говоришь, больше ничего не болит? — Ничего. — Лотор наклоняет голову вправо, влево. Жгучая боль в шее и затылке, похоже, прошла окончательно. — Моя раса быстро восстанавливается. — Похоже на то. Прошло всего два дня. Любой человек провалялся бы в кровати не меньше недели. «Именно поэтому ваша планета принадлежит нам», — думает Лотор, но он не в той ситуации, чтобы озвучивать свои мысли. — Я подстрелил рыбу. Приходи обедать, рыцарь. Лотор поворачивается вслед удаляющимся шагам. Каковы шансы, что Кит, родившийся и выросший на порабощённой планете, не признал в нём галра? Каковы шансы, что здесь, на крохотном островке суши, который за час можно исходить вдоль и поперёк, у него не было шанса узнать, как выглядит венценосный изгнанник великой империи? В любом случае, Лотор не собирается называть своё имя. Если Кит решит спросить, придумает любое другое. Чутьё говорит ему, что Кит не станет спрашивать.***
Дом крошечный — две комнаты, помещение для приготовления пищи, хранилище продуктов и санузел, в котором Лотор едва помещается. На третий день Лотор перестаёт ронять вещи, назначения которых не знает, и задевать углы. Его тело может приспособиться ко всему — в отличие от ума, не привыкшего к скуке. Прогулки по острову и тренировки с мечом не помогают справиться с дефицитом информации. — Если я от чего-нибудь и умру, то от безделья, — признаётся он за завтраком на четвёртое утро. — Развлечений здесь немного, — соглашается Кит. — Ты мог бы показать мне пару приёмов со своим мечом. Лотор вопросительно приподнимает брови. — Я учился у матери, — продолжает Кит. — Тренироваться с кем-то веселее, чем одному. И ещё есть книги. Много старых земных книг. Могу почитать тебе вслух. — Книги? Ты говорил, что у тебя нет ни пада, ни доступа к информационному хранилищу империи. — Физические носители. Что-нибудь о них слышал? Лотор качает головой. Галра отказались от физических носителей больше одиннадцати тысяч лет назад, но это, пожалуй, лишняя информация. — Подожди, я тебе покажу. Вернувшись из комнаты, Кит перехватывает Лотора за запястье, кладёт его руку на небольшой прямоугольный предмет с выдавленными символами. — Это книга. На бумаге. Много отдельных листов, сшитых вместе. Ты открываешь обложку, — он проводит пальцем Лотора по шершавой боковине, и она раздвигается под когтем, — листаешь страницы и читаешь слова на каждой из них. — Как устроено чтение, я знаю, — хмыкает Лотор, и Кит хмыкает в ответ. — Что это за материал? — Специальным образом обработанная древесина. — Разве она долговечна? — Нет. Портится очень легко. От огня, от небрежного обращения, от воды… — Как неосмотрительно. На вашей планете очень много воды. — Не думаю, что мои предки могли выбирать. Интонация меняется — едва ли речь всё ещё о древесине. Свободной рукой Лотор автоматически нащупывает рукоять клинка. — Нет, — устало говорит Кит и выпускает его запястье. — Я мог бы убить тебя, когда нашёл без сознания. Я этого не сделал, не сделаю и теперь. — Даже если я нападу? — спрашивает Лотор, жалея, что не видит его лица. Читать ложь по глазам много проще, чем по интонациям. — К чему тебе нападать? Пока не вернётся зрение, будет непросто выжить здесь в одиночку, рыцарь. Даже галра не могут обходиться без пищи. — Ты знаешь, кто я? — спрашивает Лотор — и вздрагивает, когда Кит касается его скулы. Но это всего лишь прикосновение, не угроза, не вызов, не удар. — Все знают, кто ты. Твой император позаботился, чтобы на каждой планете узнавали твоё лицо. — Он мне не император. — Лотор выплёвывает каждое слово; старая ненависть вскипает внутри, поднимается горечью до горла. — Хотел бы я сказать, что и не отец. — Именно поэтому ты здесь. — Кит наклоняется ближе — Лотор чувствует его дыхание. — Когда снова сможешь видеть, отвезу тебя на материк. Мои друзья одолжат небольшой корабль. С нашей планеты не так уж сложно выбраться. Твой отец плохо следит за нами, едва ли раз в неделю удостаивает патрулями. Но мы не настолько слабы, как кажется. — Кому ты служишь? — холодея, спрашивает Лотор, но заставляет себя не прикасаться к клинку. Кит прав — мог бы добить его ещё в море. — Я сам по себе. Кровь отца говорит, что живым Лотор стоит дороже, но много приятнее прислушаться к крови матери, той матери, которую Лотор никогда не видел. Быть может, здесь, на крошечном острове, Киту попросту скучно одному.***
— Что это? — Деревянный меч. Коротковат для тебя, но больше не найти. — Тоже остался от предыдущего смотрителя? — Лотор трогает обмотанную чем-то мягким рукоять, взвешивает меч в руке. Сбалансирован на удивление неплохо. — Моя мать увлекалась кендо. Земной вид спорта. Готов? Где он, Лотор слышит по шороху камней под ногами, и выпад нарочно делает мимо. Кит легонько бьёт по его мечу своим и шагает вправо. Вслед за ним Лотор шагает влево. Не так уж сложно представить, что у него просто завязаны глаза, и наставница показывает, как избежать подсечки, ориентируясь на дыхание противника. — Ты хорош. — И ты. — Кит смеётся, усаживаясь на тёплые от солнца камни с ним рядом. — Мне бы твой слух. Он притихает — может, задумывается, может, рассматривает Лотора, пользуясь его слепотой. — Так какого цвета у тебя волосы? — спрашивает Лотор. — В тот раз я не угадал. — Чёрные. — Он двигается ближе. — Хочешь ощупать моё лицо? Я не против. Он прижимается щекой к протянутой ладони. Лотор обводит кончиками пальцев его нос и брови, изогнутые в улыбке губы, узкий подбородок, трогает густые пряди чёлки. — Ну как? — с любопытством спрашивает Кит. — Честно говоря, я понял только, что у тебя длинные волосы, — усмехается Лотор. — Мне раньше не приходилось ощупывать чужие лица. — Можно ощупать твоё? Хочу узнать, что ты чувствуешь. Я закрою глаза, чтобы было честно! Кивнув, Лотор поворачивается к нему. Кит гладит его щёки, основательно исследует нос, лохматит брови, щекотно касается ресниц, оттопыривает уши. — Такие острые, — глубокомысленно сообщает он, нажимая пальцами на кончики. — Как у всей моей родни, — смеётся Лотор. — Да, — вздыхает Кит, — я бы тоже на ощупь ничего не понял.***
У всего в старом доме есть голоса. Скрипучий диван, шаткие половицы, шуршащие на ветру занавески из маленьких пластиковых бусин, визгливые дверные петли. Даже не обладай Лотор острым слухом, никто не смог бы подобраться к нему незамеченным. Диван снова скрипит — Кит ворочается. — Про что будет книга? — спрашивает Лотор со своей лежанки на полу. Вся мебель здесь для него слишком мала. — Про принца, у которого была так себе родня. Тебе должно понравиться. — Что-то из вашей истории? — Нет. Всё выдумка. Но если исходить из представлений о мире в этой книге, в какой-то из реальностей всё случилось по-настоящему. — Кит смеётся. — Вряд ли ты хорошо знаешь историю Земли. Я упустил шанс навешать тебе лапши на уши. — Что? — Соврать тебе, рыцарь. Лотор хмыкает. — Что такое лапша? — Я лучше дам тебе пощупать при случае. Он бегло переводит книгу на язык галра, останавливается, чтобы объяснить Лотору значения непонятных английских слов и описать предметы, которые не встречаются в космосе. Едва ли Лотор представляет их верно, но его деятельный ум вцепляется в новые знания, а лучшего лекарства от скуки всё ещё нет.***
На восьмой день Кит отправляется на материк — Лотор слышит, как железное днище катера скрипит по камням, как вода гулко плещет о борт, как хлопает на ветру привязанный к крюкам чехол, — дело, как он говорит, всего на несколько часов. Маясь от скуки, Лотор снова обходит остров, забирается на огромный камень, но крики птиц и шум волн давно его не развлекают. В доме тоже нечем заняться. Разве что… Кит сказал, подниматься на башню небезопасно. Точно не опаснее, чем падать в море на горящем корабле, — думает Лотор, осторожно проверяя ногой каждую ступень, прежде чем перенести на неё вес. До верха башни он добирается без приключений, довольный новыми ощущениями. Гул моря здесь звучит иначе, а шершавая каменная стена под ладонью — уже разнообразие. Круглая комнатка наверху едва ли таит в себе сюрпризы. Лотор обходит её, ведя рукой по толстому стеклу, потом ещё раз — нарочно топая громче. Напротив лестницы шаги звучат иначе. Интересно. Лотор садится, простукивает пол кулаком, ощупывает щели между половицами, находит ту, что поддаётся, поддевает когтем. Крышка небольшая — всего несколько дощечек, значит, и секрет не такой уж страшный. …или нет. Клинок в дальнем углу тайника, бережно обёрнут тканью поверх ножен. Не трофей — трофеи держат на видном месте. Но Кит определённо человек — или неплохо им притворяется. Аккуратно пристроив крышку на место, Лотор отправляется вниз. Он не намерен задавать вопросы. По крайней мере, сейчас. Может, позже. Не найдя, чем ещё себя занять, он засыпает на своей лежанке. Похоже, здесь он выспится на сотню лет вперёд. Кит входит громко — хлопает дверью, бросает что-то на пол, скрипит молниями куртки и сапог. От него пахнет местным примитивным топливом, дымом и какими-то ещё людьми. — Получилось дольше, чем рассчитывал, — говорит он, проходя мимо. — Нашёл штуку, которая сможет тебя развлечь. Любишь слушать музыку? — Музыку? — хмурится Лотор. — Ты имеешь в виду боевые гимны? — Нет, просто музыку. Приходи, как захочешь. Он включает плиту, хлопает дверцами холодильника, бросает что-то на стол. Пахнет замороженной рыбой и незнакомыми растениями. Повернувшись на спину, Лотор несколько раз моргает. Темнота кажется не такой густой. В ней есть участки чуть светлее, и когда Лотор поворачивается в сторону кухни, ему мерещится блеклая полоса на полу. Побыв с этой мыслью наедине достаточно, чтобы сердце перестало колотиться слишком быстро, он отправляется на запах жареной рыбы, — и только потом вспоминает, что, вероятно, Кит со своим человеческим слухом не заметил бы его смятения. — То есть люди собираются вместе и зарабатывают тем, что сочиняют песни? — Да. У вас не так? Лотор разводит руками. — Мы развлекаемся гладиаторскими боями. — В общем, у музыкальных групп есть названия. Эта называется «Королева». — Кит чем-то щёлкает, и комнату заполняют непривычные звуки. Скорее приятные, чем нет. — Хочешь, буду переводить, о чём песня? — Зачем вам это? — спрашивает Лотор, приподнявшись на локте. — Чужие слова? Что нужно делать, когда их слышишь? — Танцевать. Подпевать. Тренироваться. Трахаться. Что угодно веселее делать под музыку. Иногда мы заучиваем песни наизусть и поём. Или приходим на концерт группы и танцуем с множеством незнакомых людей. Почти как гладиаторские бои, только никто не умирает. Ну, — он усмехается, — почти. Иногда кому-нибудь не везёт. Теперь звучит достаточно весело? — И ты был на концерте этой группы? — Нет. Все музыканты умерли задолго до моего рождения. Тогда планета ещё была свободной. Может быть, Лотором двигает эта странная музыка, может — желание выжить. Он и сам не смог бы сказать наверняка. — Я сделаю так, что ваша планета станет свободной снова, — говорит он. — Было бы неплохо, — отзывается Кит, но даже не пытается сделать вид, что поверил. — В общем, эта песня о любви. Давай включу следующую. — Поправь меня, если я сужу поверхностно, но люди действительно только и делают, что поют о любви? — Там была песня про велосипед! — Я читал кое-что о землянах. О невероятной для мирной расы страсти к убийству себе подобных. Ваши брачные обычаи удивительно свирепы. Мы никогда не убиваем своих женщин из-за романтических отношений. Только в честном бою. — Сколько лет назад ты это читал? — Кит занимает своё место на диване. — Триста? — Не помню точно. Может быть, сто пятьдесят. — Многое изменилось за сто пятьдесят лет. Для нас это огромный срок. И даже если так… убивая из-за любви, умирая за любовь, люди не могли перестать о ней петь. Это одна из отличительных черт нашей культуры. Мы верим, что любовь — что-то вроде чуда. — Удивительная наивность, — с усмешкой повторяет Лотор, заложив руки за голову. — И удивительная свирепость для таких маленьких существ. Он дразнит намеренно, надеясь узнать, как много Кит способен от него вытерпеть. Если слишком много — вероятно, за то, что Лотор здесь, ему платят. Тогда Лотор доберётся до того, кто это делает. Он умеет узнавать правду. Так или иначе Кит приведёт его к неизвестному благодетелю, и… — Слушай, ты, — Кит понижает голос и, похоже, свешивается с дивана, потому что его дыхание касается лица, — может, мы и маленькие, как ты выразился, но ещё одно плохое слово о моей любимой группе — будешь спать на улице! Не обязательно смотреть ему в лицо, чтобы понять, насколько он взбешён. Похоже, если ему и платят, здесь он сам себе господин. — Я просто поинтересовался, — фальшиво оправдывается Лотор с тем выражением лица, которое приводило в ярость его гувернантку. — Ну, знаешь, чужая культура… никогда не угадаешь, где правда, где выдумка. — О вас, — теперь Кит почти шипит, — тоже много выдумок. Он отодвигается, громко сопя; в его обиде чувствуется что-то личное. Что-то, что Лотор бы не хотел задевать даже из чистого прагматизма. В конце концов, в его состоянии спать на улице — глупая идея. — Кит, — он садится, ощупью находит руку Кита, — я действительно мало знаю о вашей культуре. Мне не хотелось бы тебя оскорблять. Ты хорошо ко мне относишься. Я отплачу тебе, как только смогу. Тонкие пальцы Кита вздрагивают, и это… ощущается странно. — Нет, — отвечает он глухо. — Я делаю всё это не ради награды. Ты нуждаешься в помощи. Люди помогают тем, кто попал в беду. Это тоже часть нашей культуры. Пока ты не можешь постоять за себя сам, я буду тебя защищать. Лотор отдёргивает руку раньше, чем вспоминает, что перед ним не другой галра. Проклятая слепота. — Теперь я тебя оскорбил? — удивлённо спрашивает Кит. — Нет. Не бери в голову. Ты почти повторил слова брачной клятвы, только и всего. — Оу. — Он смеётся и пихает Лотора в плечо. — Мы защищаем не только тех, кто с нами в отношениях, но и… — Продолжай, — требует Лотор, стараясь не выдать напряжения. — Тебе не понравится. — Теперь Кит его дразнит. — Я сказал, продолжай! Достаточно потерять равновесие всего на секунду — снова проклятая слепота, он не чувствует себя в безопасности, — клинок оказывается в руке. Лотор остановил бы себя раньше, чем успеет причинить вред, — он готов поклясться, успел бы, — но лезвие лязгает о другое такое же, и он ни с чем не перепутает звук. — Меч галра? — шепчет Лотор; ему очень хочется вытянуть руку, чтобы ещё раз ощупать гладкое лицо, мягкую кожу, закруглённые уши. — Как… как ты заполучил это оружие? — Я полукровка, — спокойно говорит Кит и рывком отводит в сторону его меч. — Такой же, как ты. Такой же чужак. Для всех. Он скатывается с дивана. Слушая шлёпанье босых ног по скрипучему полу, Лотор засовывает клинок под лежанку и даёт пару минут остыть — и Киту, и себе. Кит на берегу — Лотор слышит шуршание гальки под его ногами и свист клинка, рассекающего воздух. — Я не хотел нападать, — говорит Лотор с приличного для извинений расстояния. — Я… — слово даётся ему тяжело, — уязвим. Я бы не поступил так, если бы мог тебя видеть. — Мы не слабаки, — огрызается Кит. — Я не слабак. У тебя бы не получилось меня прирезать. Даже не будь ты уязвим. Звучит самонадеянно, но почти все, кто любил недооценивать противников, давно стали космической пылью. — Ничего не случилось, — продолжает Кит спокойнее. Выдыхает, и Лотор слышит, как клинок ложится в ножны. — Надеюсь, теперь ты чуть больше веришь, что я способен тебя защитить. Он проходит мимо — возвращается в дом. Лотор следует за ним — и, слишком взволнованный, пригибается недостаточно низко. От резкой боли в макушке кажется, что перед глазами светлеет. Всего на секунду — надежда пропадает так же быстро, как появляется. — Ты в порядке? — испуганно спрашивает Кит, ощупывает его голову, заставляет наклониться. — Очень больно? Покачав головой, Лотор неловко цепляется за косяк — его шатает. Кит деловито подхватывает его под локоть, ведёт к лежанке, помогает сесть, спешит на кухню, возвращается, чем-то погремев. — Холодный компресс. Должно помочь от ушиба. Крови нет. Лотор морщится — с мокрой тряпки течёт в волосы, но не это чувство самое странное. — Так кого ещё вы защищаете? — спрашивает он требовательно. — Тех, кто слабее. Я же говорил, что тебе не понравится. — Кит усмехается, и в том, как его пальцы на мгновение касаются щеки, есть что-то ещё. Лотор чувствует это инстинктивно и не знает, как толковать. — Но ты не слаб, рыцарь. Я ни минуты не думал, что ты слабее меня. Я не дурак, хоть и человек наполовину. Он уходит, а Лотор недоверчиво притрагивается к щеке, словно может пощупать и растолковать его прикосновение, и наконец признаёт, что люди — величайшая тайна.***
Темнота отступает. На следующий день Лотор видит больше — больше света там, откуда громче всего шумит море. Квадрат окна и прямоугольник открытой двери с его лежанки кажутся слишком маленькими — для галра они в самом деле невелики, но Кит, стоящий на пороге, ещё меньше. Его силуэт слишком расплывчатый, чтобы Лотор смог разобрать хотя бы одну черту. — Я принёс рыбу, — говорит Кит. — Приходи завтракать, рыцарь. Похоже, он ничего не заметил, и до времени Лотор не намерен рассеивать его заблуждения. — Постой, он занялся сексом с незнакомой женщиной, которую встретил в подозрительной местности, и искренне удивился, когда у него отняли оружие и коня? Эта ваша любовь превращает вас в идиотов! — Пожалуй, — напряжённо замечает Кит и к чтению не возвращается, лежит, не шевелясь. Лотор начинает беспокоиться. — Я снова тебя оскорбил? — спрашивает он, поднявшись на локте. — Я должен принести извинения? — Нет. Ты же не пытался проткнуть меня мечом. — Кит кажется весёлым, но что-то в его тоне есть ещё, чего Лотор не понимает. — Что тогда? — Не думал, что со мной однажды случится то же самое. Так вот, едва очнувшись, он отправляется на поиски коня… Его тихий голос сплетается с урчанием генератора и шумом спокойного моря; опустив голову на подушку, Лотор подтягивает колени к груди. Он думал, что никогда больше не испытает этого чувства — чувства, что его оберегают. — Эй, ты слушаешь? Хочешь, расскажу легенду про маленький народец, который украл героя? Ты в порядке? Что-то болит? Кит откладывает книгу. Его пальцы касаются щеки, и теперь Лотор понимает. — Лотор? — испуганно окликает Кит, не получив ответа, обхватывает его голову ладонями, поворачивает к себе. — Скажи что-нибудь. Тебе плохо? Забота. Безопасность. Защита. — Лотор, — повторяет Кит тише. В том, как бережно его пальцы придерживают затылок, возможно, больше инстинкта, чем сознательного намерения, а Лотор, возможно, пожалеет. Но он слишком слаб, слишком растерян, слишком — он ненавидит это слово — уязвим. Он прижимается лбом к маленькой сильной ладони, признавая, что нуждается в опеке, и почти не удивляется, когда Кит касается губами его щеки и виска и ложится рядом. — Вот так, — бормочет он, устраивая голову Лотора у себя на груди, обнимает так крепко, будто намерен защищать до самой смерти. Лотор позволяет ему и это. — Я уверен, ты скоро сможешь видеть. Подождём ещё немного. Если ничего не изменится, я постараюсь найти надёжного врача. Ты выберешься отсюда, я сделаю всё, чтобы ты выбрался. Лотор засыпает с острым желанием остаться навсегда.***
Галра рождаются и умирают с оружием в руках. Сражаются от первого и до последнего вздоха, готовые, если потребуется, пожертвовать своей жизнью ради остальных. Нет большей доблести, чем погибнуть в бою, и нет большего проявления любви, чем позволить себя защищать. Когда Лотор просыпается, светлый квадрат окна кажется ярче, а рука Кита по-прежнему лежит на плечах и, стоит шевельнуться, сжимает сильнее. — Как себя чувствуешь? — сонно спрашивает Кит. Он порывается встать, но Лотор торопливо удерживает его. Обхватывает, притягивает ближе, не готовый отпустить, не готовый расстаться с упоительным чувством безопасности. Кит не сопротивляется. — Думал, ты не захочешь, — шепчет он, уткнувшись носом Лотору под подбородок, и целует в шею. Только когда кожи касаются острые зубы, Лотор понимает его намерения и сознаёт свои. — Галра целуются? — Да, — выдыхает Лотор. — Да. Кит снова обхватывает его голову ладонями, прижимается губами к его губам, прикусывает верхнюю, обводит языком, тянет зубами — и, как неосмотрительный принц из земной книги, Лотор теряет голову. Может быть, зря. Может быть, он пожалеет, но знание, каково это, будет того стоить. — Хочу видеть тебя всего, — говорит Кит. Он откуда-то знает, как снимается защитный костюм галра, его руки действуют быстро и безошибочно. Лотор откладывает очередные вопросы. Тянет его ближе, обводит ладонями гибкую спину, сжимает ягодицы. Кит перехватывает его запястья, прижимает к постели у него над головой, втирается между его бёдер. — Хочу узнать тебя. Хочу заслужить твоё доверие. Хочу, чтобы тебе не было страшно рядом со мной спать. Хочу тебя защищать. Его пальцы на запястьях стискиваются крепче; само собой, Лотор мог бы с лёгкостью вырваться из его хватки — но иногда смысл в том, чтобы сдаться. И он сдаётся.***
В вечерних сумерках небо сливается с морем, словно остров висит в космосе, — но зато Лотор видит эти сумерки, и тёмные очертания берега, и абрис выщербленного ветрами камня. Силуэт Кита едва различим — только фиолетовые вспышки клинка, который он перебрасывает из руки в руку, подсвечивают тонкие предплечья, перехваченную поясом талию, собранные в хвост волосы. Пусть вполовину человек, он движется как галра — почти все приёмы Лотору знакомы с детства. Быть может, и в Лоторе больше от галра, чем хотел бы надеяться. Быть может, никого на Алтее не обманули бы его черты — как вряд ли здесь, на Земле, кого-то обманывает внешность Кита, — и кровь матери не помогла бы ему обрести новый дом. Быть может, он ошибался с самого начала. — Эй, рыцарь, — окликает Кит, раскручивая над головой светящийся клинок, — не хочешь присоединиться? Усмехаясь, Лотор снимает с пояса меч и шагает к нему.***
Лотор отвратительно быстро привыкает — к тому, как крепкая рука обвивает во сне его плечи, к приветственным поцелуям, к прикосновениям, которые не несут в себе ничего, кроме искренней заботы. Вслед за светом и тенями возвращаются цвета, и, пусть лицо Кита всё ещё напоминает пятно, Лотор заново узнаёт его на ощупь. Он не знает, сколько осталось до того дня, когда Кит отвезёт его на материк и добудет для него корабль, и не знает, хочет ли улетать. Глупо думать, что он, принц и воин, мог бы отказаться от священной цели узнать, кем была его мать, ради призрачной безопасности на жалком клочке суши посреди планеты, пленённой народом его отца. — Я с тобой, — говорит Кит, кладя свой клинок рядом с его. — Я не позволю ни единому волосу упасть с твоей головы. Но Лотору нравится, как Кит тянет его за волосы, когда делает его своим. Нравится целовать его длинные ресницы, лёжа с ним рядом на скрипучем полу, нравится задрёмывать у него на груди, чтобы проснуться от его поцелуев. Галра берут от жизни всё, что могут взять, и всё, что могут вырвать силой, берут тоже; нет ничего зазорного в том, чтобы насладиться короткой передышкой. О том, что обманывает себя, Лотор подумает когда-нибудь потом. В космосе у него будет очень, очень много времени.***
Пожалуй, на галра Кит всё-таки не похож. Перед глазами плывёт, но уже получается разобрать черты. Не дыша, Лотор обводит кончиком когтя сжатые губы и смотрит, как вздрагивают блестящие от солнца ресницы. — Привет, — шепчет Кит и замирает, встретив его взгляд. — Ты… Лотор, ты… Лотор показывает один палец. И, пока всё не закончилось, торопится получить ещё один поцелуй. — Когда ты повезёшь меня на материк? — Когда дочитаю тебе книгу. Впереди самое интересное. И ты не дослушал Леди Гагу. — Она принцесса крови? — Пожалуй, нет, но поёт как королева. Лотор фыркает, задумчиво играя с рукой Кита, такой маленькой и такой сильной. — Если бы у галра была королева, пела бы отвратительно. Смеясь, Кит ловит его за запястье, прижимает к губам его пальцы, обводит языком острые когти. Он не притворяется, в его взгляде нет страха, нет лжи, нет потребности угодить. Он делает только то, что хочет, и Лотор не понимает, где просчитался. — В книге ещё пять частей. Про сына этого принца. Будут новые герои, старые тоже появятся. Я бы хотел тебе прочитать. Иначе никогда не узнаешь, чем кончилось. — Да, — шепчет Лотор, целуя его в шею, и грудь Кита вздымается под его ладонью. — Я хочу узнать, чем всё кончилось. Кит нескоро добирается до книги. Его частое дыхание сливается с тихо звучащей из проигрывателя песней, и, хотя смысл ускользает, Лотор, кажется, начинает понимать, почему людям так нравится всё делать под музыку.***
Тёмная громада маяка высится над ними, пока они прыгают с камня на камень — быстрые, ловкие, словно ничего не весят. Уходя от удара, Кит кувыркается через голову, скользит по каменной крошке к воде, и там Лотор настигает его. Брызги взлетают из-под сапог, оседают на лице и волосах. Кит уходит — красивый разворот, ловкий удар под неожиданным углом. Чёрная прядь падает на лоб, и Лотор, засмотревшись, пропускает хитрый выпад. Меч по крутой дуге улетает в воду. Закрыв лицо ладонью, Лотор призывает его обратно. — В бою вслепую были плюсы! — смеётся Кит и наклоняет его к себе, чтобы поцеловать. — Спасибо. Мне приятно, что ты считаешь меня красивым. Их мечи лежат на камнях, мягко сияя, пока Лотор прижимает Кита к шершавой стене. Он берёт всё, что может взять, а Кит позволяет ему — и, вбиваясь в него, царапая его бёдра, оставляя на его плечах вспухающие следы зубов, Лотор всё ещё чувствует себя защищённым.***
Ночью их будит пронзительный писк. Распахнув глаза, Лотор в первую секунду пугается, что снова ослеп, и жалеет, что позволил себе уснуть голым. Неразборчиво рыча что-то сквозь зубы, Кит вытаскивает из куртки рацию, нажимает кнопку, крохотный красный диод подсвечивает его лицо. — Кит! — слышит Лотор, а дальше всё на английском. Слова лепятся одно на другое, сливаясь в сплошной поток, и чем их больше, тем сильнее сжимается рука Кита на плече. — Понял, — коротко говорит Кит и отключается. Свет исчезает; в безрассудном желании убедиться, что Кит всё ещё рядом, Лотор касается ладонью его щеки. — Мои друзья засекли корабль галра. Слишком большой для патруля. Возможно, ищут тебя. Нам нужно уходить сейчас же. Одевайся. Натягивая костюм, Лотор ненавидит себя за слабость. За то, как успел расслабиться здесь, в месте, которое никогда не было по-настоящему безопасным. За то, что поверил, будто всё это продлится долго… хоть сколько-то продлится. Из дома он выходит с мечом в руке — и, потрясённый, смотрит на ослепительный луч, пробивающий темноту с вершины башни. Там, наверху, что-то скрипит, двигается огромная линза, и луч уходит в сторону. — Что это? — спрашивает Лотор, когда Кит спускается. — Я включил маяк. — Кит обнимает его за талию, притягивает ближе, и чувство защищённости возвращается, несмотря на то, как часто бьётся сердце, как бурлит кровь от решимости сражаться. — Он так работает. Указывает путь в ночном море. — Но все прошлые ночи… я не мог не слышать этот звук. Почему только сейчас?.. — Послушай, — говорит Кит, и Лотор заранее отравлен не произнесённой ещё правдой, — я не тот, за кого себя выдавал. — Я знаю, — глухо отвечает Лотор, сжимая рукоять клинка. — Всегда знал. Кит качает головой. — Позволь тебя удивить. В низких облаках проступает силуэт корабля, обозначенный голубоватыми огнями, — силуэт, какой Лотору доводилось видеть только в старых книгах. Он смотрит, боясь моргать, но корабль настоящий, как и остров, и маяк, и Кит, смотрящий ему в глаза. — Они здесь, — шепчет Кит; сквозь гул моря и шум двигателей Лотор ясно слышит каждое слово, — семья твоей матери. Они послали меня за тобой, чтобы я защищал тебя — или убил, если ты так же безумен, как твой отец. Я мог бы соврать, что хотел убедиться, можем ли мы тебе доверять, потому остался здесь с тобой дольше необходимого. Вот только правда в том, рыцарь, что моя миссия окончена, но я всё ещё хочу защищать тебя, даже когда ты в состоянии постоять за себя сам. — Кто ты такой? — спрашивает Лотор, бессильно роняя меч в ножны. — Я Кит, полукровка, чужой для всех и в той же мере для всех свой. — Кит улыбается, и в сердце Лотора вспыхивает новая надежда. — Я здесь, чтобы привести тебя домой. На каменный берег опускается первый челнок; угрозы нет, но Кит всё равно заслоняет Лотора плечом, крепче сжимает его руку. И, желанный, любимый, оберегаемый, Лотор склоняется к его уху, шепча: — Я тоже хочу тебя защищать.11-19 июля 2020