Иногда то, что мы знаем бессильно перед тем, что мы чувствуем. Стивен Кинг
Её сон был спокойным... по крайней мере, сначала. Она не помнит, как заснула, но с приходом резкого пробуждения Наташа поняла, что являлось причиной, хоть и недолгого, но спокойствия. Мама. Женщина спала в весьма неудобном сидячем положении рядом с ней на кровати и крепко прижимала к себе дочь, голова которой покоилась на её плече. Рыжеволосая очень аккуратно выбралась из каких-то по-особому защитных объятий и поднялась с больничной койки. Вздох разочарования сорвался с её губ, потому что снова не смогла спать. Хотя, это же происходит каждую ночь, с чего же удивляться? Никто из её родных не знал о том, что у Наташи уже давно проблемы со сном, если бы в этот раз она проснулась до того, как врачи стали сообщать родителям... да так и было бы дальше, но снова явилось на свет её обессиленное состояние организма, только в этот раз сильнее. Да, это уже не первый раз, когда Романова попала в больницу с подобным случаем. Впервые это случилось, когда она гостила у кузена Клинта и его семьи в Мексике. Опять же никто из них не знал, что девушка попала в больницу, а помог прохожий, который, как он сам и сказал, по счастливой случайности оказался доктором. Потеря сознания оказалась не такой долгой, как в этот раз, и Наталья очнулась ещё в машине скорой помощи. В последствие её рассказов о состоянии ей поставили диагноз... Хроническая бессонница... Она развилась на фоне крупной и по сути неизбежной стрессовой ситуации. Это была несильная форма отсутствия сна, но и неслабая. Спустя несколько недель после... аварии Таша начала пытаться спать, но выходило только несколько часов в сутки, где-то 2-3 часа. А потом, как бы она не хотела спать дольше, это вошло в, как она думала, привычку. Честно говоря, это не особо влияло на молодую представительницу семьи Романовых. Ей назначали разные методы лечения, одним из которых было иглоукалывание, и также некоторые лекарственные препараты. В идеале они должны быть эффективными для терапии основного заболевания, вызвавшего проблемы со сном. Но что же в её случае? Стресс можно назвать заболеванием? Естественно врачи хотели уведомить родных девушки, но она этому воспрепятствовала всеми возможными способами. Также Нат отказалась от лечения, ведь ей было совсем плевать. Но последний год она решилась попробовать, и это, хоть и немного, но стало помогать. Однако способов избавиться от бессонницы похоже нет. Несмотря на всё это, у неё никогда не было настолько долгой бессонницы... Почти трое суток. Хотя... ведь была причина... она сама отказывалась спать, только вот не понимает почему. Наташа попыталась как-то отбросить мысли на не очень хорошую тему и обернулась посмотреть через плечо на Мелину, которая мирно спала и не подозревала, что она имеет такую желаемую её дочерью возможность – нормально выспаться. Романова грустно улыбнулась собственным мыслям, хотя для обычного человека эта улыбка, скорее всего, даже не видна. Рыжеволосая бесшумно поднялась с кровати и подошла к окну. Видение за стеклом встретило Наташу полумраком, который как раз сейчас сменялся на утренний свет зари. Значит она проспала весь день, после, так называемого, прихода в себя. Вероятно, ей дали снотворного... да, скорее всего. «Полагаю, сейчас где-то около трёх утра». Что ей делать? Как отвлечь себя? Сна девушке точно больше не видать, а в палате совершенно ничего не было, она даже не знает, где её телефон. Наташа тихо передвигалась по помещению, словно привидение, смотря отрешенным взглядом куда-то в пустоту, хотя на самом деле её мозг был отнюдь не пустым, так как в голове крутилось огромное множество мыслей, которыми их обладательница пыталась перебить только одну, навязчиво и с огромной силой рвущуюся во главенство всем остальным. Рыжая устало прислонилась лбом к холодной стене и положила руку на равне с грудью, используя как опору. Усталость была не физическая, нет – душевная. Луиза Хей говорила: «Негативный опыт от ситуаций, в которые мы попадаем, и эмоции, которые мы испытываем, часто остаются в нашем теле. Одна из форм физического освобождения от этого следующая: закрыть все окна в машине или дома и кричать изо всех сил. Бить изо всех сил подушку или кровать – другой безобидный способ». И это правильно, но что же делать с душевным освобождением? И есть ли оно вообще? Тишина на несколько мгновений захлестнула волной пустоты в сердце и в душе, принося чистоту и... покой. Но это было только на миг, ведь ей вдруг показалось то, что она слышит во всех снах, но не слышала в реальности уже много лет. «Не может быть...» Она сильнее зажмуривает глаза и пытается внушить, что это лишь её, похоже, по-настоящему больное сознание играет с ней в злую шутку. Но нет! Снова повторяется, но уже громче и отчаяней. Наташа больше не может это игнорировать и срывается с места, словно от этого зависела жизнь. Она быстро и удивительно бесшумно открывает дверь, вылетая из палаты, бешено оглядываясь. – *М...* Романова ищет глазами источник голоса, но никак не может понять откуда он. – *Н...* Право по коридору. А потом ещё куда-то. Повороты. Повороты. Она перестала смотреть на дорогу – лишь двигалась на зов, на такой отчаянный зов... Слезы снова стали течь по её лицу, она не замечала ничего вокруг, только поняла, когда услышала сильный хлопок, что уже выбежала куда-то на верхушку здания. Крыша. Холодный ветер коснулся её тела, которое обогревали только больничная рубашка и лёгкий халат, который привезла Мелина. Наташа вдохнула его глубоко в свои лёгкие, пытаясь унять надвигающуюся бурю в голове. – *Мама* Она задохнулась и, кажется, слеза на её щеке словно застыла, ожидая её реакции. Наташа медленно повернула голову в сторону и увидела свою жизнь, свой смысл существования, свое сердце и душу... – *Здравствуй, дорогая. – Улыбаясь, проговорил её погибший муж. Дрожа, она шумно вдохнула леденящий лёгкие воздух, а слёзы, застывшие на лице, стали оттаивать нагреваясь новыми, тёплыми. А обессиленое тело не смогло больше держаться в стоящем положении. С искаженным от горя лицом Наташа упала на колени, не чувствуя никакой физической боли. Она не испытывала страх – только боль. – *Мама, тебе больно? Почему ты плачешь?* – Говорила маленькая девочка, подбегая к ней, и, садясь напротив. Наташа так хотела прижать к себе и никогда не отпускать её доченьку, но, когда она протянула руку, та прошла сквозь. Слезы с новой силой стали падать на холодный пол крыши. – *Папа, почему мамочка плачет, мы же рядом с ней?* – Повернувшись к мужчине, всё ещё стоящему у перил, проговорила Саша. Роман подошёл к ним и, сев рядом с девочкой, протянул руку к щеке жены. Прикосновения не было, но Наташа почему-то почувствовала тепло его руки. – *Но как... как такое возможно?* – Рыдая, и, смотря на любимые и такие родные лица, спросила вдова. – *Всё возможно, главное только верить.* – Улыбнулся Романо‘в. – *Но так не бывает. Я видела... Вас больше нет... Не могу так больше, не могу без вас... Рома... Мои силы на исходе...* – Снова проститься? Нет, не после того, как вновь увидела их! – *Мамочка, не плачь. Мы никуда не уходили, мы всегда были рядом с тобой.* – *Любимая, прошло столько лет, ты должна отпустить, должна простить себя, за то, в чем совсем нет твоей вины. Ты живёшь, так и должно быть, твоя судьба ещё впереди, мы это поняли, пойми и ты. Я и наша дочь всегда будем с тобой, но ты должна отпустить нас. Ты освободишься наконец от цепей, что сдавили твою шею.* – *Нет! Я не хочу... я хочу обнять свою дочь, хочу быть со своим мужем... Больше не могу так жить... Я устала...* – Рыжеволосая каким-то образом поднялась на ноги и медленно подошла к перилам. Оперевшись одной рукой, она смотрела вдаль как в пустоту. – *Ты невероятна, Наталья Романова. Ты самая сильная женщина, которую я знал в своей жизни... Ты найдешь того, кто сможет помочь тебе вернуться к жизни. Мы любим тебя и хотим, чтобы ты была счастлива здесь, запомни это. Саша, давай.* В этот момент он поднял девочку и медленно поднес к Наташе. Она повернулась к ним лицом и как завороженая смотрела на её ребенка, что счастливо улыбался ей. А, когда её Сашенька была достаточно близко к лицу матери, рыжеволосая закрыла глаза и почувствовала поцелуй в лоб. – *Я люблю тебя, мамочка.* – Сладкий шепот приносил в её душу спокойствие. – *Я тоже тебя люблю, моя розочка.* – Слёзно сказала Наташа, всё ещё не открывая глаз. – *Мы будем всегда рядом. Будь счастлива. Я люблю тебя, мой президент. Обещай дать себе шанс.* – *...обещаю.* – Она чувствовала, как они отдаляются, но не смела открыть глаза, ведь иначе Наташа бы прыгнула за перила и всё бы кончилось, но дала слово и будет пытаться начать заново. Дунул ветер и в одно мгновение леденящий душу холод, окружающий её на протяжении почти шести лет, вдруг стал отступать. Романова открыла глаза и увидела рассветное солнце, медленно принимающее пост луны. А с новым дуновение воздуха, уже начинающим приобретать теплые оттенки, Наташа вдруг почувствовала... свободу. Спали все цепи, все кандалы – весь груз прошлых лет, выжимающий все силы из её тела. Она с облегчением вздохнула и снова закрыла глаза, не обращая внимания на слёзы стекающие по щекам. Пусть девушка и отпустила их, но разбитое сердце всё ещё причиняет боль, однако возможно когда-нибудь раны затянутся... В любом случае, Романова дала обещание, что будет ждать этого момента. Рыжеволосая даже не слышит, что в дверь, которая захлопнулась за ней, уже давно ломятся врачи, во главе которых была её мама. Даже нельзя представить, что пришло в голову женщине, когда, проснувшись, она не увидела в палате её дочь, а, узнав, что она вышла на крышу, и подавно. Дверь с дребезгом распахнулась и вся группа людей вбежала на крышу, где мирно стоящая у перил девушка глубоко вдыхала утренний воздух, не обращая внимания на одинокие слезинки, скатывающиеся по щекам. – Наташа! – Мелина отчаянно побежала к ней и, встав рядом, беспокойно смотрела на своё уставшее от жизни дитя. – Наташа! Дочка, что ты, чёрт возьми, тут делаешь?! Обычно изумрудные глаза показались под опухшими веками, но теперь они были красными и заплывчатыми. Взгляд был отстранённым, направленным вдаль, куда-то в сторону горизонта, где солнце начинало потихоньку отмерять новый день. – *Наташ!!!* – Женщина, не выдержав, слегка тряхнула её и выкрикнула на русском. Девушка стала медленно переводить глаза на свою мать и с такой же скоростью восстанавливать осознание происходящего. Наташа стала понимать, что рядом с ней сейчас ее мама, и нужно что-то сказать, но никакие слова не приходили в голову. – *Мам? А... ты почему здесь? Сейчас слишком рано...* – Стараясь успокоить свои мысли, девушка наконец отыскала ответный вопрос и попыталась нахмуриться. Мелина недоуменно и немного гневно посмотрела на дочь, но беспокойство всё равно в большей степени брало верх. Она повернулась к врачам и извинилась, сказав, что всё в порядке. Когда они оставили двух женщин наедине, старшая заговорила: – *Когда я проснулась, тебя не оказалось в палате! Я стала искать тебя, а когда столкнулась с одной медсестрой, та сказала, что ты на крыше, а врачи пытаются отпереть дверь, что ты заперла! Не удосужишь ли ты свою мать объяснениями?* – *Прости... Я дверь не запирала, возможно, она захлопнулась...* – *Это не объясняет того, что ты тут делаешь, да ещё и в слезах!* – На эти слова Ната вздохнула и, снова повернувшись к перилам, стала смотреть на город. – *Я думала о том, что... мне нужно... отпустить... Рому и Сашу... (судорожный вдох) Не принимая... этого, я не делаю лучше не им.., не себе...* – Слёзы стекали по её щекам, и рыжеволосая впервые спустя столько лет чувствовала их на своем лице. Раньше она лишь ощущала, как щиплет глаза, как появляется сухость на щеках после солёной жидкости, потому что её лицо было словно онемевшим. – *Пора... дать шанс* Мелина ничего не говорила, а лишь смотрела на свою дочь, которая теперь наконец-то нашла стимул двигаться дальше, и в материнском сердце стала с новой силой теплиться надежда. Наташа повернулась лицом к маме и видела в её глазах отражение своих мыслей: возможно, когда-нибудь её жизнь наладится. – Я всегда буду рядом. – Прошептала черноволосая. Младшая Романова поджала губы и с неудержимым порывом обняла мать. – Я люблю тебя... – Слова и чувства, кажется, забытые в голове молодой женщины, вновь всплыли на поверхность. Она так долго боялась снова поддаться порыву, а сейчас сказала их, почти не задумываясь. Конечно зеленоглазая понимала, что любит родителей, братьев, сестру и племянников, но в её голове было убеждение: если произнесет эти три таких, по сути, простых слова, то дорогие ей люди исчезнут. Мелина шумно вдохнула и судорожно выдохнула, услышав то, что не слышала от своей старшей дочери уже шесть лет. – Я тоже тебя люблю, детка.***
– Ой, Баки, будь добр, заглохни! – Отпирая дверь в свою квартиру, устало проговорил Стив. Второй мужчина усмехнулся и, подмигнув жене, продолжил: – Да ладно тебе, Роджерс, ну давай сходим туда, что тебе стоит. Мы понимаем, что ты терпеть не можешь все эти официальности, но ты просто обязан там быть, ты ведь всё-таки наследник. Они вошли внутрь, и хозяин безразлично прошёл к барной стойке, сев на один из стульев. – К тому же он будет только через месяц. Отказаться ты можешь в любой момент, но я тебя прошу, брат, подумай. – Продолжила мысль мужа Ванда, подойдя к Стивену, и, положив руку ему на плечо. Барнс прошел дальше, включил телевизор и сел на диван, всё ещё усмехаясь упрямству своего шурина. – О, чёрт! Даже не думай в этот раз не прокатит. Я не стану поддаваться, на твои уговоры. – Налив в снифтер виски, проговорил Роджерс уворачиваясь от взгляда сестры. – Ну, Стиви, пожалуйста-пожалуйста. – Ванда сложила ладони вместе и в умоляющем жесте стала чуть потряхивать. – Вот, дерьмо... – Пораженно выдохнул Роджерс. – Ха-ха, я же говорила! – Это было адресовано не Стиву, а её мужу, который как-то странно серьёзно смотрел в экран телевизора. – Милый, ты чего? – Ванда, помнишь, ты говорила, что тебе очень нравится русская компания... ну, та, которая одежду выпускает. Черт, забыл название... – Времена Года! – Немного обижено проговорила она, но, не понимая к чему он клонит, стала ждать продолжения его слов. – Да, и ты говорила про президента этой компании, она... – Джеймс хотел продолжить, но голос жены прервал его. – Ох, да! Ей сейчас прозвище в дали: Основательница тренда. Жду не дождусь, когда они возобновят работу в Нью-Йорке. Мне так хочется познакомится с ней лично... – Дорогая, тут про неё в новостях говорят. – Также прервав её, всё ещё с серьезным выражением лица. – Что? О ком вы говорите? – Непонимающе проговорил Стивен, подходя вместе с сестрой ближе к дивану. На экране показалась девушка, рассказывающая новости дня. –.... А сейчас вы узнаете, что же произошло сегодня ночью. Мы получили анонимную информацию о том, что в NewYork-Presbyterian Hospital несколько дней назад попала известная русская бизнес-леди, президент компании «Времена Года», Наталья Алексеевна Романова. Причина нахождения её в больнице не известна... Стив застыл на месте. Это имя. Это лицо, которое показали на экране. Он знает её... Это Наташа. Та самая Наташа, которая приходила к нему несколько дней назад, которую он сам навещал в больнице. Роджерс посмотрел на сестру, которая закрыла рот рукой, переживая так, словно знала лично. Стив помнил её родителей, но тогда он был слишком мал, чтобы понять, чем они занимаются в бизнесе, а сейчас... их дочь. – Также до нас дошёл слух, что сегодня в районе четырёх часов утра Наталья Алексеевна хотела покончить с собой, спрыгнув с крыши здания. Но, вероятно, подоспевшие врачи успели этому помешать. Наш корреспондент Эрик Квил на территории Пресвитерианской больницы. Эрик? – Добрый день, Джуди, телезрители. Сейчас я нахожусь именно на территории той самой больницы, где сегодня могла произойти мировая трагедия. В одной из палат этого многоэтажного здания сейчас находится известная основательница модной линии одежды, которая покорила весь мир. Сегодня эта прекрасная рыжеволосая девушка (на экране высветилось фото) была на крыше этого госпиталя и хотела лишить себя жизни. Анонимный информатор сообщил, что Наталья стояла у перил, когда её обнаружили врачи, и уже была готова спрыгнуть. Она произносила какие-то слова на русском языке, которые могла понять лишь её мать, Мелина Романова, как раз она и убедила дочь не прыгать. Непонятно, что послужило причиной такого резкого срыва и желания попрощаться с собственной жизнью. Будем надеяться, что с Натальей Алексеевной будет всё в порядке и в скором времени она покинет больницу... Подождите... Вон она! Даг, снимай. (Наталья выходила из больницы вместе с матерью и мужчиной в черном костюме, возможно водитель. Корреспондент и оператор бежали к месту, где уже столпились другие журналисты и газетчики. Значит этот "анонимный информатор" продал информацию не только им.) Мисс Романова, скажите правда, что вы хотели покончить с собой? (Наташа не отвечала, пытаясь как-то пробраться через толпу.) – О, боже мой! Я просто ума не приложу, как такое возможно? Я отказываюсь верить в это! Нет, это точно слухи. Да ещё эти чёртовы журналисты донимают... Посмотри, у неё усталый вид, может её ещё и звонками донимают? – Твердила Ванда, гневно расхаживая по комнате. – Милая, почему ты так уверена? – Знаешь, хоть её карьера началась не так давно, но я слежу за ней с самого начала. Можно даже сказать, я знакома с ней лично, Джеймс. Про её семью даже говорят, что они принадлежат к императорской семье Романовых, ну, ты же знаешь про династию Романовых? Вот, а сами они говорят, что мол однофамильцы. Но ты... Стивен не слушал их разговор, ему нужно было убедиться, что с Нат всё хорошо, что она цела. Слова в голове заставляли сердце биться с бешеной скоростью: «...пыталась покончить с собой...» Он не мог объяснить панику внутри него, которая почему-то с каждой минутой становилась всё больше. – Это прямой эфир? – Резко перебил разговор супружеской пары Стивен. – Да... – Ванда посмотрела на него с нахмуренными бровями. Роджерс развернулся и быстрым шагом двинулся к двери. И только когда он собирался взяться рукой за ручку, услышал поспешные шаги за спиной и голос сестры: – Стив, в чем дело? Ты куда? – Я... Мне нужно в ту больницу. – Не поворачиваясь говорил он, чтобы Ванда не прочла по его лицу, что в его голове. – Что? Зачем? – Она пыталась повернуть его к себе, но Стив не поддавался, а лишь открыл дверь. – Я потом объясню. Не волнуйся. Он старался ехать как можно быстрее, но всё же соблюдал правила. Славно богу, что эта больница была неочень далеко от его квартиры. Стив вылетел из своей машины, как ядро из пушки. Всё-таки успел. С одной стороны, ему хотелось, чтобы Наташа уже освободилась из этой толпы назойливых репортёров, а с другой, блондин хотел вызволить её оттуда сам. Он пробирался через толпу, а журналисты, которых он миновал, стали пятиться назад, потому что знают, как Стивен к ним относится.***
Pov Наташа У меня уже начинает раскалываться голова от них. Неужели эти люди не понимают, что я не намерена давать комментарии. Пусть пишут, что хотят, главное – виновник наказан. Одна медсестра, новенькая, услышала, что произошло ночью из ординаторской и, приукрасив историю, решила продать эту чепуху в разные газеты. Каким-то образом, доктор Беннер быстро обнаружил виновницу и обещал соответствующее наказание для девушки. В любой другой день я бы простила, но не сегодня... Я всё прокомментирую в моем Инстаграм, но потом – не сейчас, когда мне даже больницу покинуть не дают. – Такими темпами мы не доберёмся до машины. – Шепнула мне мама. – Господь, помоги нам. – Шепнула в ответ я. Но что произошло дальше? Словно чудо, моё желание исполнилось с моментальной скоростью. Ведь перед нами выросла высокая фигура уже хорошо знакомого блондина. Если говорить, как я была рада его видеть, то пришлось потратить весь мой словарный запас. – Стив..? – Нат, я выведу вас отсюда, но нужно будет ехать на моей машине, ваша слишком далеко. – Сказал он, прикрывая лицо от вспышек фотоаппаратов. – Я... – Повернувшись лицом к маме, выжидающе посмотрела на неё, хотя это не заняло и секунды. – Лучше поезжайте вдвоем: наш водитель не знает дороги до квартиры. Дорогая, не волнуйся, вдвоём с Эдиком мы выберимся быстрее. – Хорошо... *вспышка* Тогда давай выберимся отсюда как можно быстрее, иначе у меня случиться приступ ненависти ко всему живому. – В то же время иронично и раздражённо сказала я. Стив засменялся и, не спрашивая, взяв мою руку в свою, решительно двинулся к машине. По моему телу прошёлся поток мурашек, как же это всё-таки странно, но я, как всегда, мастерски, как бы это самоуверенно не звучало, не показывала вида. Вспышки фотокамер, видеосъёмка и вопросы преследовали нас до самой двери автомобиля. Похоже теперь появятся новые репортажи о "новой паре". (Мысли Романовой: 🙄) (Мысли автора: 😏😈😎😍😈)