Умение любить.

— О, нет! Ты сейчас серьёзно? Просто вряд-ли я смогу воспринять это как правду! — Неверяще смеялась Наташа, внутренне пытаясь утихомирить себя (всё же они в общественном месте). — Я клянусь тебе! — Хотя.., Стив смеялся так же задорно, как и она. — Я правда ворвался к нему в офис! И я правда кричал: 《Отец, не подписывай! Они заберут меня!》— Он размахивал вилкой, словно пытался передать, что он действительно сделал это. — О, боже! Я даже представить не могу, как были широко раскрыты их глаза! — Положив локти на стол, Романова закрыла лицо ладонями, пытаясь заглушить смех, который так и рвался наружу. А затем слегка раздвинула пальцы, чтобы были видны глаза, и ехидно сказала: — Ты, наверно, испытал огро-о-омный дискомфорт. — Тут подошло бы другое слово. — Посмеиваясь, Роджерс сделал глоток шампанского и озорно подмигнул ей: — У тебя же тоже было что-то такое... позорное. — О! Я была бунтаркой. Всего и не перечислить, это да. Честно говоря, какое-то время у меня даже был голубой цвет волос. Однако на официально-деловых встречах родителей я ничего подобного не устраивала. — Усмехнулась рыжеволосая и, тоже сделав глоток шампанского, чуть откинулась на спинку стула. — Ой, да ладно тебе. Я уверен, что что-то было. — Стив положил подбородок на ладонь, всем видом показывая, что он ждёт от неё историю. – Ой, ну ладно! Один раз я СЛУЧАЙНО, заметь, опрокинула торт на жену одного депутата. Ее платье было похоже на одну сплошную ваниль, не говоря уже о том, что на ее волосах шоколадные мотки ниток и иголки из корицы. — Наташа говорила это с "невинной" улыбкой, а затем отправила кусочек десерта к себе в рот. Стив так засмеялся, что люди, сидящие сососедству стали оборачиваться, на что Наташа мило и все также "невинно" улыбалась. Она видела, что блондин пытался сдерживать свой смех, но это у него выходило некудышно, отчего русская тоже перестала себя сдерживать. — Если мы не успокоимся... — переводя дух, смеялась Романофф, — нас вежливо попросят уйти отсюда. — Насчет этого не переживай – этот ресторан мой. Девушка слегка остановилась и хитро прищурилась: — Так вот почему мы еще здесь. Стив усмехнулся и посмотрел ей прямо в глаза: — Да, верно. Но ты права: если бы мы находились где-то в другом месте, то нам бы уже максимум сделали замечание. — Почему максимум? — Ой, детка, ты же звезда! О тебе сейчас весь Нью-Йорк говорит. — Стив хищно улыбался, смотря на ее выражение лица. — Ой, тоже мне, напротив меня тоже сидит звезда и корчит из себя обычного человечка. А так всего-то владелец корпорации. И едва ли какая-нибудь официанточка подойдёт к тебе с претензией, а не с голодным взглядом. — Ухмыльнулась Романофф. — Ну, если уж на то пошло, тогда то же самое можно сказать и о тебе. — Отразил Наташину эмоцию Роджерс. Они смотрели друг другу в глаза, неотрываясь, словно пытались разглядеть что-то в них, что-то затерянное, потаённое... Стив просто утонул в этой зелени... Это напоминало ему лес в самом его цвете. Что-то свободное, безграничное, тихое, наполненное глубокой тайной и жизнью. Чем больше мужчина всматривался в эти уникальные, неповторимые изумруды, тем больше он понимал, что они могут слегка менять свой оттенок. В их первую встречу, ее глаза были тёмными почти чёрными, когда Нат проснулась в больнице – светлыми. Сейчас же эта зелень была самой яркой из всех, которых он видел. Ни что в мире даже близко не могло сравниться с ними. Ни Наташа, ни Роджерс не заметили, что почти соединили руки, касаясь друг друга только пальцами. — Скажи, ты случайно не колдунья? — Стив даже не заметил, как эти слова слетели с его языка. — Почему ты так решил? — Эти слова не обидели ее – она лишь, слегка прищурившись, усмехнулась. — Я чувствую себя привороженным, иначе почему как бы я не старался, немогу отвести от тебя взгляд? Он заметил, что что-то изменилось в ней. Какая-то перемена... Замешательство и растерянность промелькнуло в ее глазах. Это была доля секунды, но Стив каким-то образом успел заметить это. В следующий момент она отвела взгляд в сторону и осторожно, чтобы это не выглядело резким, убрала руку. — Не думаю, что в моем роду были магички. — И, не дав ему возможности что-то сказать, продолжила: — Что ж я думаю, что уже пора закругляться. Всё-таки завтра рабочий день. — Нат, — назвав ее этим прозвищем, Роджерс вынудил ее поднять взгляд, — я надеялся, что ты не откажешь мне в прогулке. Ее сердце на мгновение перестало биться... Она увидела что-то вроде надежды в его бездонных голубых глазах. Или...ей показалось? Стив так смотрел на нее, что она просто не могла сказать то, что должна была, чтобы защититься, чтобы отгородить себя от кого-то, кто может приблизиться слишком близко ней. 《Наташа, скажи нет! Скажи! Ты уже позволила ему приблизиться опасно близко! Зачем..? Ты снова хочешь испытать то, что случилось 6 лет назад? А если с ним ты пострадаешь еще сильнее..? А если нет..? А может..? Романова!》 — Стив, я... — Пожалуйста. — Наташа пыталась заставить себя не смотреть ему в глаза, но... не смогла. — Если ты не хочешь гулять, тогда давай просто пешком дойдём до дома? — А как же твоя машина? —Спросила Романофф, желая найти хотя бы один аргумент, но тщетно. — Ее пригонят. Согласна? — Роджерс нежно взял ее руку в свою, уже с явной искрой в глазах, смотря на нее. 《Мы же всё рано живем в одном доме... Тогда...》 — Хорошо.

***

Они еще немного побыли в ресторане, а затем, расплатившись (разумеется, Стив запретил Нат даже допускать мысль о том, что он позволит ей платить). Сейчас они спокойно шли улицам, скрываясь под тёмными очками, чтобы мало ли какой любопытный журналист захочет их сфотографировать. - Могу я задать тебе вопрос? - Спросил блондин, медленно шагая рядом с ней. - Смотря что тебя интересует. - Хмыкнула Романофф, смотря куда-то вперёд. - Ну, например, почему ты переехала сюда? Или правду говорят, что там [в России] так плохо? — Стив сначала улыбнулся, а потом вдруг подумал, что это может обидеть девушку, но, посмотрев на её спокойные черты лица, он немного расслабился. Рыжая прыснула и, элегантно изогнув бровь, наигранно обидчиво спросила: — Похоже, здесь кое-кто приверженец общепринятых мнений, как печально. — Раньше мне не доводилось бывать в России, поэтому приходится довольствоваться тем, что есть. — Ну... Как бы то ни было, я люблю родину. Да, там есть свои недостатки, но также множество прелестей. — Романофф вдруг остановилась и прислонилась к перилам набережной. — Честно говоря, я сама неособо понимаю. Может мне захотелось чего-то нового, смены обстановки, например. Может я просто не стала раздумывать. Конечно, я бы могла назначить любого из доверенных и надёжных людей поехать сюда, но... понятия не имею. Я президент компании, вхожу в состав совета директоров, так ещё и являюсь совладелицей, наверно логичнее было бы остаться в России. — Но ты все равно поехала сама. — Констатируя факт, блондин встал рядом с ней, также смотря вперёд. — Да. Глупо, правда? — Нат повернула голову к нему и выжидающе посмотрела. — Ни сколько. — Уверенно произнес Роджерс и тоже повернулся к ней. — Ты имеешь право на выбор, тем более ты так и осталась президентом, скоро начнёт свою работу ВременаГода, а в России у тебя 2 брата и сестра. — Основное место работы компании ВременаГода — это Россия. Вице-президент — моя сестра. Главенство родственников. — Засмеялась Романова. — А президент в другой стране. Да и братья ни особо заинтересованы в модельном бизнесе, на котором впринципе все и держится, так что можно сказать, что всё легло на наши с сестрой "хрупкие" плечи. Стив смотрел на нее безотрывно, словно загипнотизированный. Взглядом он прослеживал черты её лица, а эти длинные рыжие волосы так и манили его руку. Блондин хотел прикоснуться к ним, отвести чуть назад, чтобы увидеть линию шеи. Пока её смех играл, словно музыка у него голове, Роджерс снова осмотрел всю девушку стоящую рядом с ним, но когда он снова вернулся к лицу Наташи... В этот момент она сняла свои солнечные очки и... его взору открылись изумрудные глаза. Мгновение превратилось в вечность. Время словно остановилось и все живое замерло в ожидании... чего? Чего же? — Ты очень красивая, Наташа Романова. Я никогда не встречал кого-то столь прекрасного. — Его серьезнось и уверенность в глазах пугали её, по крайней мере она так думала. Русская сама не замечала, как в животе зашевелились "бабочки". — Наверно, мне стоит сказать спасибо, но, честно говоря, твоя твёрдость пугает. — Тебе не нужно говорить мне спасибо или что-то в этом роде. Сказать почему? — Это был вопрос, но Стив не дождался даже намёка на то, что рыжая хочет что-либо ответить. Снял свои солнечные очки и продолжил: — Потому что это был не комплимент, я лишь указал на факт. Ни огонька на озорство, ни пошлого намёка, ни какого соблазнительного отблеска – лишь крепкая уверенность, теплота в глазах и нежность голоса. Он не пытался ей льстить, не пытался уложить в постель (что, несомненно, часто пытались сделать другие), не переходил черту. Стив являлся для неё тайной и открытой книгой одновременно, поэтому Наташа не могла понять какому ощущению верить. Глубина его глаза завораживала, словно она смотрит в два океана... чистых и прозрачных. Безотрывно, тихо, завороженно — вот какими наречиями можно было описать их взгляды. Романова, как впрочем и Стив, не помнит, кто первый придвинулся ближе, кто первый перевёл взгляд на мянящие губы, кто первый потянулся прикоснуться к ним своими, кто первый пленил их языки в горячее танго, кто первый прижался всем телом к другому... Ничего из этого они не помнят — только лишь ощущение прикосновений, чувство объятий, коварный танец, в который были втянуты их языки, и "бабочки" в животе. Если бы была возможность, то вполне вероятно, что они бы не стали разрывать поцелуй, однако острая необходимость в воздухе вынудила их сделать именно это. Тишина. Оба не знают, что делать и что говорить. А может... это и не требуется?