Все скрывают свою сущность хотя бы иногда. И бывает так, что ты прячешь ее настолько глубоко, что даже не вспомнишь о ней, пока тебе не напомнят. А иногда ты сам хочешь забыть о том, кто ты такой. — Декстер
На уступе, облокотившись о стену, вальяжно восседал человек в черно-красном ханьфу и лениво покручивал в руке флейту. Алая кисточка на конце ходила из стороны в сторону, очерчивая в воздухе широкие дуги. Перед лицом пары сотен заклинателей человек был убийственно спокоен. Он не выказывал ни капли опасения и как будто и вовсе не замечал никого вокруг себя. Его взгляд был устремлён туда, где стояли Главы Су и Цзинь. — Я польщен! Столько благородных и праведных мужей — и в пещере этого скромного Старейшины! Что же вы здесь забыли, м? — Губы мужчины были растянуты в ухмылке, но в голосе чувствовалась едва скрываемая злость. — Ну, скажите уже что-нибудь! Или вашей наглости хватает только на то, чтобы причинять вред невинным людям и чинить беспорядки на этих землях? Юные адепты, забывшись, пытались вытащить свои мечи, а старшие заклинатели с ужасом пялились на Старейшину Илина. Но тот смотрел не на них, а как будто сквозь. И действительно, тут же за их спинами раздался гневный окрик: — Да как ты смеешь?! Ты, жалкое отродье! Последователь Тёмного пути! У входа в пещеру семь расплывчатых фигур в чёрных балахонах стояли на коленях. Каждую из них держала пара отвратительных мертвецов не первой стадии свежести. Именно туда смотрел Вэй Усянь. — И что же я сказал не так? Вы заявляетесь на мою территорию, проливаете кровь моих людей — думаете, это сойдет вам с рук? Я сотни и сотни раз твердил, что они невиновны. Видимо, раз слова не помогают, настала пора действовать по-другому. — Он встал с камня, заткнул флейту за пояс и медленно двинулся в сторону фигур. Заклинатели, стоявшие в переднем ряду, попятились назад, но Старейшина легко прошёл сквозь них и двинулся дальше, как будто на его пути ничего не стояло. — Всего лишь иллюзия? — пробормотал кто-то тихо. Но более опытные заклинатели знали, что то, что они видели перед собой, не было иллюзией. — Воскресшее воспоминание, — дрогнувшим голосом произнёс Лань Ванцзи. — Невиновны! Да в каком месте они невиновны?! Это псы из клана Вэнь! Среди них виноваты все — если не в действии, то в бездействии. Им давно пора ответить за свои злодеяния! И тебе тоже! Все вы не заслуживаете права жить! Все вы! — А вы считаете, что имеете право решать, кто заслуживает, а кто нет? — И без того холодный голос стал еще холоднее. — Сорвите с них накидки. — Мертвецы послушно выполнили приказ. Без накидок, с открытыми лицами, сложно было не узнать в фигурах семерых старейшин, чьи тела были найдены заклинателями в закрытой комнате. Теперь с каждой минутой сцена, разворачивавшаяся перед ними, все больше и больше походила на какой-то дурной спектакль. Каждый в пещере знал, чем он закончится, но никто не посмел бы уйти или отвернуться. Воскресшие воспоминания были страшно редки, они всегда показывали нечто важное, что могло повлиять на многие судьбы и даже изменить ход истории. А самое главное, что их невозможно было подделать. Если именно в данный момент перед ними появился именно этот фрагмент, значит, с ним связано что-то важное и пренебрегать этим не стоит. — Должен признать, такого я не ожидал, — задумчиво протянул темный заклинатель. — А ведь я даже не ошибся, когда говорил, что вы благородны, пусть насчёт праведности я бы и поспорил. Впрочем, нет. Я бы поспорил и с первым. — Он подошел к старейшинам почти вплотную и теперь мрачной тенью возвышался над их склонившимися к земле силуэтами. Заклинатели не могли видеть его лица, но было слышно, как к ноткам злости и иронии в его голосе примешались нотки заинтересованности. — Ох, так быть может, вы не ответили на мой вопрос потому, что я не был достаточно учтив? Тогда я сейчас исправлюсь. Что же вы забыли на проклятых землях, о уважаемые Старейшины? — Последние слова Вэй Усянь специально выделил интонацией и даже отвесил издевательский поклон, чтобы стало совсем ясно — нисколько он их не уважает. Еще какое-то время стояла тишина. Вэй Усянь ждал. Старейшины молчали. Наконец не выдержав, темный заклинатель ухватил одного из них за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза: — Не испытывайте мое терпение, оно не бесконечно. — На этот раз неприкрытая угроза. — Нас отправили, чтобы убить тебя, — последовал холодный ответ Старейшины Лань, и тихий смех разнесся по пещере. — Какая честность! Что и следовало ожидать от Гусу Лань. И все же, странно видеть вас здесь… Мне казалось, что такое поведение ниже адептов вашего ордена, — хмыкнул Вэй Усянь. — Думаю, вы и сами знаете, что я не могу так просто дать вам уйти, после того, что вы сделали. Впрочем, вы можете рассказать мне, кто вас подослал, и тогда возможно… возможно, что вы уйдете хотя бы живыми. — Улыбка в конце была пугающей. — …Демон! — с дрожью выкрикнул один из пленных. — Демон? — горько усмехнулся Старейшина Илина. — Если быть демоном означает защищать слабых и быть верным своим принципам, то я ни капельки не против. — Холодный взгляд прожег пленников. — Но своим молчанием вы подтвердили, что вы здесь непросто так, да еще и по чужой указке. Лань Ванцзи, прежде завороженный неторопливыми изящными движениями, белыми тонкими пальцами на флейте и выражением гнева на любимом лице, вздрогнул. Знакомые слова больно отдались в, как он считал, мертвом сердце. Это обещание… Их общее обещание… В который раз он наблюдал горькую правду: он, Ханьгуан-цзюнь, ошибся. Он думал, что этого человека изменил Путь Тьмы, но это было не так. Вэй Ин был жесток и бессердечен во время войны, Ванцзи думал, что никогда не сможет вернуть того солнечного мальчишку, но это не так. Нет, Вэй Ин не стал прежним после Свержения Солнца, но и жесток не был, он был… пустым? Да, именно пустым, выпитым до дна, как и кувшин Улыбки Императора в их первую встречу. Намного позже они встретились в Илине, когда Вэй Усянь уже жил на Луаньцзан вместе с остатками Вэнь. Тогда Ванцзи сумел разглядеть маленький огонек жизни в чужих глазах, словно у того появилось то, ради чего стоит цепляться за жизнь. Он не был похож на того, кого отравлял темный Путь. Совершенно и абсолютно точно нет, но его отравляло нечто другое, но он так и не смог разобрать, что. Если его тяготил выбор, то почему не выбрал другой? Почему он поступил именно так? Ответа не было, и ему пришлось вернуться в реальность, еще раз посмотреть на возлюбленного и понять, что никогда не откажется от него, даже если надежда встретить его вновь пуста. А старейшины из прошлого глубоко внутри обмирали от страха, но не произнесли и звука — никто из них не собирался выдавать того, кто стоял за всем. Молчание длилось какое-то время, оно давило неподъёмным грузом. И темному надоело ждать. Состроив грустную мордочку, он протянул: — Ох, если так продолжится, то мне это быстро надоест, а я, знаете, не очень терпелив. Заклинатели вздрогнули, но продолжили смотреть лишь в землю, сцепив зубы. Посмотрев на такое единодушие, Вэй Усянь с деланным сожалением протянул: — Какая жалость… Взмах темным рукавом и пленных скрутило в тисках Тьмы, заставляя корчится от боли. Уже через несколько секунд из их цицяо потекла кровь, а рот был раскрыт в немом крике. Их тела прошивало насквозь, словно невидимыми разрядами, и скручивало от невыносимой боли, а по лбу скатывался холодный пот. Темная ци проникала в самое нутро, разрывая духовные каналы, безвозвратно калеча их, но потом она остановилась, и все вдруг закончилось, а путы опали от повторного взмаха Старейшины Илина. Отдышавшись и придя в себя, пленные рискнули поднять головы и посмотреть на Старейшину Илина, но лучше бы они этого не делали, а притворились мертвыми. Его замораживающий взгляд не предвещал ничего хорошего для них. «Так и знал», — малодушно подумал темный заклинатель, но вслух произнес: — Кажется, ранее я говорил, что был удивлен появлению адептов клана Лань. И теперь у меня возник вопрос: а может, вы не принадлежите ордену, чьи одежды носите? Бледные от столь тесного контакта с темной ци старейшины, казалось, после слов Усяня и его участливой улыбки побледнели еще больше. — Ч-Что за вздор?! — в бешенстве прохрипел Старейшина Лань, запнувшись. — Вздор? Я бы посоветовал еще раз обдумать свой ответ. — В помещении стало на пару градусов ниже. Старейшины лихорадочно думали, как выбраться из этой ситуации, а еще пытались понять, как этот отступник пришел к такому выводу?! Когда напряжения не было больше сил выносить, Старейшина Цзинь пораженно выдохнул: — Неужели ты один из?.. Другие вздрогнули от догадки своего товарища и теперь еще с большим ужасом взирали на Старейшину Илина. Склонив голову набок, он заинтересованно спросил: — Со мной своим предположением не поделитесь? — но не услышав ничего в ответ, фыркнул даже как-то по-детски обиженно: — Ну и ладно. — Хотя должен признать, что вероятность того, что вы ошиблись, дайте-ка подумать… — Вэй Усянь сделал задумчивое выражение лица, а потом хищно оскалился, насмешливо глядя на «старейшин» и жестко припечатав: — нулевая. Приблизившись, Усянь наклонился к одному из Ланей и сорвал с него нефритовый жетон, подставляя его под свет, проникающий в пещеру, и пристально рассматривая. Сделав для себя какой-то вывод, он развернулся к заклинателю, носящего одежды Гусу Лань, и любезно спросил: — Отвечать будем? И знайте, если вы мне снова скажите: «Вздор!» — то разговор у нас будет весьма коротким. Фигура в белом вздрогнула. Мужчина все же поднял свой взгляд и наткнулся на холодную темную сталь. Его губы дрогнули и, в конце концов, он смог произнести: — Не понимаю о чем вы, господин. Я всего лишь Старейшина своего ор… Кха! Заклинатель не успел договорить — его скрутило от боли, которую причинили тонкие жгуты Тьмы, обвившие его тело. По пещере разнёсся голос, полный холодного презрения: — Терпеть не могу, когда мне так нагло врут, да еще и глядя прямо в глаза. Вэй Усянь отступил от Старейшины Лань, повертел жетон в руках и через мгновение раскрошил его. Вместо белых осколков нефрита на пол упали черные обломки, которые подтверждали, что пропуск — фальшивка, а значит заклинатель не принадлежит ордену Гусу Лань. — Подумайте еще немного и дайте мне правильный ответ на вопрос «кто вы все?». И знайте, это последняя попытка. Не разочаруйте меня. Все семь заклинателей задрожали и вновь покрылись холодным потом от осознания, что их разоблачили. Несмотря на слова про последнюю попытку, они знали, что не уйдут отсюда живыми или в своем сознании. Ведь они знают, кто перед ними.***
Глаза тёмного заклинателя недобро прищурились. Он протянул руку к говорящему, который все же сделал попытку что-то рассказать. С пальцев сорвались тонкие ленты тёмной ци. Послышался хруст. — Кажется, я уже говорил, что не люблю, когда мне лгут, — без эмоций сказал Старейшина Илина. Заклинатели молчали. Они с нескрываемым страхом пялились на Старейшину Илина, чье лицо искривилось в гримасе бешенства и злобы, и на тело, валяющееся у его ног. Им было дурно, они никак не хотели повторить судьбу своего предшественника, но разве у них был выбор?***
— Постой! — вырвался полузадушенный хрип из горла одного из Старейшин Ордена Цзинь. — Мне есть, что тебе рассказать. Старейшина Илина, который решил уже покончить со всем этим спектаклем, с презрением посмотрел на говорящего. Тьма отступила от этого человека, остальные же больше не поднимались с каменного пола. Было видно, что старец колебался, решая что-то для себя, но в конце концов выдохнул: — Я хочу тебе кое-что поведать в обмен на свою жизнь. — А вы уверены, что вправе торговаться со мной? Впрочем, если информация будет мне полезна, то я согласен. С условиями, конечно. Старец было задохнулся от такой наглости, но он также понимал, что даже такие слова от такого человека — благословение. — Вы действительно благородны, молодой господин Вэй, — тихий смешок, и не ясно насмехался ли он или констатировал факт. — Я, кажется, уже давно понял, кто вы на самом деле, просто не решался признаться себе в этом. Мне не стоило забывать, чем был прославлен орден Юньмэн Цзян в прошлом, хоть эта информация не подтвердилась, оставшись слухом, призраком. Впрочем, это сейчас неважно. То, что я хочу рассказать, касается Цзинь Гуаншаня, нет, всего Ордена Цзинь. Все нахмурились, так как не понимали, что имеет в виду Старейшина Цзинь, говоря об Ордене Цзян. Ваньинь тоже нахмурился, так как тоже не понимал, что тот имеет в виду, а двое воинов за ним напряглись. Глава Цзян отметил про себя, что их надо будет допросить. Потом все обернулись на бастарда упомянутого заклинателя, нынешнего главу Цзинь. Тот вздрогнул, но сохранил лицо и недоумение на нем и стал ещё внимательнее наблюдать за происходящим. — А вот это действительно уже интересно. На одно очко кармы в общем зачете Ланьлин Цзинь стало больше, — усмехнулся Вэй Усянь. — Почему я должен верить? — Потому что это касается тех, кем вы дорожите больше всего, а мне нечего терять. Услышав ответ, Вэй Усянь нахмурился, а потемневший взгляд будто видел саму душу и резал не хуже остро заточенного меча. Пожевав губу, он ответил: — Допустим. Старейшина Цзинь вновь закашлял, а потом, словно что-то поняв, начал быстро говорить, будто боялся опоздать: — На самом деле Глава Цзинь задумал заполучить Печать Преисподней, чтоб подчинить себе мир заклинателей. Уверен, вы это давно поняли, поэтому не отдаете её. Они хотят… Кха-х!.. собрать армию мертвецов не ниже ранга «лютый», ведь они полностью провалились, когда потребовали Печать, понадеявшись на ваш возраст и давление со стороны родных и общества. Но вы обошли и это… Кхе-кхе! Удавшиеся эксперименты они хранят в подвале, — последнее предложение прозвучало совсем тихо, на лице старца такая мука и безвыходность, что дышать больно. Он упал к ногам Вэй Усяня, преклоняясь. Старейшина Илина отскочил от него, словно гуля увидел. На его лице шок, удивление и неверие. Армия мертвецов! А он еще думал, почему в Башне Кои он почувствовал потоки темной ци, хотя быть их не должно в таком защищенном месте. — Я вас прошу, помогите! Кхе-х… Наш Глава сошел с ума! Он так хочет познать Путь Тьмы, что не ведает, куда это может привести! Не ведает, кому переходит дорогу! — страшный кашель заполнил все помещение. — У него в помощниках глава мелкого клана, совсем еще неизвестного, но… Именно они выдавали себя за Старейшин Лань. Прошу, поверьте! — Заклинатель зашёлся в страшных хрипах, из цицяо потекла, не останавливаясь, кровь, глаза закатились, оставляя лишь белесую полоску. Он начал сотрясаться в предсмертных конвульсиях, хватаясь руками то за горло, то за лицо, оставляя багровые царапины. Вэй Усянь всё ещё заторможено наблюдал за ним, но очнувшись и быстро сообразив в чём дело, выругался. Он за секунду оказался рядом, но было уже поздно. Старейшина был мёртв. Внимательно осмотрев того, Вэй Усянь пришёл к выводу: — Заклятье конфиденциальности… Впрочем, в их неспокойное время это обычное дело — скреплять договор вот таким вот заклятием. Но кто эти загадочные «они»? Ещё немного потратив своего времени на осмотр трупа, Старейшина Илина нахмурился. Он запустил руку в волосы, еще сильнее взлохматив их. Легкость и надменность быстро слетели с его лица, уступив глубокой усталости. — И что теперь со всем этим делать? И что ещё за другой Глава? Он приставил два пальца к вискам Старейшины и прикрыл глаза. Заклинатели из настоящего поняли, что он хочет окунуться в «Сопереживание». Делать это было очень опасно в одиночку, а если для этого ты ещё и используешь Путь Тьмы, то тут уж и говорить нечего. В следующее мгновение Старейшина Илина отскочил от трупа как ошпаренный. — Разве такое возможно? Разве может обычное связующее заклинание, призывающее держать рот на замке, уничтожить душу? — пораженно пробормотал он. Вопрос поставил в тупик. Заклинатели в неверии смотрели на тела. Душа неприкосновенна, как бы не был тяжек грех человека. Те, кто нарушал это негласное правило, сурово наказывались: их душам не давали уйти на круг перерождения долгие столетия, если грех уж слишком тяжек или душа не исправляется, то ее уничтожали, но таких задокументированных случаев было всего двенадцать. Старейшина Илина должен был стать тринадцатым. Вэй Усянь приблизился к другим трупам, но результат был тот же. В их телах не было души. — Это просто отвратительно, — хрипло произнёс ужасный Старейшина Илина. Заклинатели были полностью согласны с ним. Он продолжил рассуждать вслух: — Их душа не могла так просто покинуть тело. Неужели кто-то связал заклинание с темной ци? Если это так, то любое с ней взаимодействие могло привести к подобному исходу. Кажется, вас отправили мне, как свиней на убой. Взгляд Вэй Усяня взволнованно метался по всей пещере, он заставлял себя прокручивать всё вновь и вновь, не упуская ни одной детали, его одежды нервно колыхались, а рука теребила кисточку на флейте. — Нужно предупредить, — пробормотал Усянь, закусив большой палец, а потом его губы искривились в горькой усмешке. — А я ведь с самого начала понял, ещё на первом совете после окончания войны, что они хотят Печать не для того, чтоб следить за ней, но кто бы мог подумать, что они зайдут так далеко. Кажется, их терпение лопнуло, раз они прислали своих старейшин, чтоб убить меня, — невесело хмыкнул Старейшина Илина, и в его голосе не было и капли страха к смерти и возможной угрозе. Он задумался, но придя к какому-то решению, развернулся и прошёл вглубь залы. Вернувшись, Усянь держал в руке коробочку из тёмного дерева с искусной отделкой, через секунду открыв её. В ней на мягкой подушечке лежал тонкой работы серебряный колокольчик Ордена Юньмэн Цзян. В его глазах разлилась нежность и теплота. Он бережно провёл по холодным лепесткам лотоса и фиолетовой кисточке. С входа донёсся робкий голосок: — М-молодой господин Вэй, в-вы звали? Вэй Усянь закрыл крышку и положил коробочку в рукав, только после этого он повернулся к Призрачному Генералу. — Вэнь Нин, — с улыбкой поприветствовал он, — как А-Юань и четвертый дядюшка? Все обошлось? — Да, господин Вэй. Те заклинатели не успели сильно навредить им. Сестра сказала, что А-Юань отделался лишь испугом, а четвертый дядюшка получил глубокое, но не страшное ранение, когда прикрывал его. Сейчас с ними все в порядке. Вэй Усянь облегченно выдохнул: — Вот и славно! — а потом переключился на другую тему: — Ты же помнишь, что я принял приглашение от шицзе и павлина? Заклинатели вздрогнули от упоминания этой пары и того, с какой мягкостью и теплотой те слова были произнесены. Они впервые за всё время увидели ласковую и добрую улыбку совсем ещё юноши, а не жесткую ухмылку тёмного заклинателя, от имени которого вздрагивает и сотрясается от страха вся Поднебесная, который убил столько людей и который сейчас спокойно говорит с мертвецом в окружении других трупов. Контраст просто поражал. Если бы они не видели это собственными глазами, то сказали бы, что большей чуши никогда в жизни не слышали. Легендарный Призрачный Генерал неуверенно кивнул в ответ и с вопросом посмотрел на своего господина: — Я помню, что вы согласились, но сказали, что лучше на публике вам не появляться, чтоб лишний раз не вступать в конфликт, так что прибудете с опозданием и после гостей. И ещё, г-господин, невежливо называть с-супруга д-девы Цзян п-пав-павлином. — Ну уж нет! — возмутился тот. — Он до конца своих дней будет павлином, и ничто это не изменит! — Вэй Усянь негромко рассмеялся и сложил руки на груди. Он с озорством подмигнул мертвецу, и улыбка стала шире. — Тем более должен же я проверить, что он её больше не обижает. Хотя, если это было бы так, то мы бы давно с Цзян Чэном разгромили Башню Кои и отправили шицзе с А-Лином в Пристань Лотоса. А павлина… Мм, сложный вопрос. Если бы не шицзе, то точно бы по-тихому закопали, а так… — Молодой г-господин! — О, а еще я помню угрозу Чэн-Чэна, — совсем шкодливая улыбка украсила лицо Усяня. — Он сказал, что если тот посмеет ее обидеть, то скрутит ему Цзыдянем… — Господин! — в край смутился мертвец. Ему не нужно было продолжение, он и так все понял. — Эх, ладно, — разочарованно протянул темный заклинатель, но в глазах до сих пор играли искорки смеха. Взгляд Вэнь Цюнлиня наткнулся на семь тел за спиной его господина и до сих пор окружавших их мертвецов и сразу помрачнел. Вэй Усянь тоже замолчал и посерьезнел, обдумывая следующие свои действия. — Верно, но планы изменились, — нервно пожевав губу, Усянь кивнул, отвечая на невысказанный вопрос. — Если всё действительно так, как есть, то пав… Кхм, Цзысюаню, шицзе и А-Лину, и даже Цзян Чэну угрожает опасность. Мы отправляемся до начала празднования, а не после, как планировали. Но не волнуйся, мы уйдем до того, как оно начнётся. Подробнее я объясню по пути. — Хорошо, молодой господин. — Призрачный Генерал вежливо поклонился. — Мы выдвигается сейчас? — Да, и лучше нам будет добраться до Башни Кои как можно быстрее, так что мы срежем по тропе Цюнци. — Кивнув себе, он продолжил: — Цзян Чэн должен прибыть до начала празднования, так что мы с ним переправим шицзе и А-Лина в Пристань Лотоса. Празднование проведем там же, сейчас в Ланьлине, если верить чужим словам, слишком опасно для них. А Цзысюань пусть сам решает, все же это его орден. Хотя… Нет, увы, но шицзе не согласится на это. Придется тащить его как котенка за шкирку в Юньмэн, если он будет сопротивляться. Для спокойствия шицзе, конечно. Под защитой Цзян Чэна и его Ордена им будет лучше. У заклинателей чуть ли глаза из глазниц не выпали, когда они, наконец, поняли, какой момент времени видели и что услышали. Темный заклинатель собирался предупредить и защитить тех, кого называл семьей, тогда почему все вышло иначе? И для чего такие радикальные меры? Ну да, в подвале клана Цзинь куча мертвецов, но ты же темный заклинатель, в чем проблема? Усмири их! Скажи об этом другим и усмири! И почему он так спокойно говорит о Главе Цзян? Разве они разорвали связи задолго до этого? И раз речь зашла о Главе Цзян, то что связано такого с его орденом? Почему те «старейшины» так испугались, когда поняли, кто такой Усянь? И главное: кто же он, враг или друг? Кто он? А Цзинь Жулань помнил, что дневник сказал ему: «Знаешь, в самом деле? И то, что помимо Создателя в их смерти виновны ещё как минимум три человека? И что один из них уже мёртв, но двое всё ещё живы?». Кто эти трое? Один из них мертв… Кто? Это не кто-то из старейшин, а из разговора следует, что виноват во всем предыдущий Глава Цзинь, но как? Только тем, что хранил у себя «улучшенных» мертвецов? Бред. Но если предположить это, то кто оставшиеся двое? Когда до него долетели слова про тропу Цюнци и защиту, он неверяще прохрипел: — Нет… Не иди!.. Но Вэй Усянь был глух к мольбе наследника Ланьлин Цзинь. Приблизившись к выходу, Старейшина Илина обернулся и ещё раз обвёл пещеру взглядом. — Молодой господин?.. — Не волнуйся, Вэнь Нин. Просто у меня плохое предчувствие. Не обращай внимания. «Словно ловушка захлопнулась», — мелькнуло в голове Вэй Усяня и того передёрнуло от такой ассоциации. Ещё раз пробегая взглядом по темным сводам, Старейшина Илина скривился от вида тел «старейшин», которые, как оказалось, активно помогали в осуществлении всех этих злодеяний. Он дотронулся ладонью до каменной стены, и красные письмена, нанесённые на неё, вспыхнули. Тьма медленно приблизилась к мертвецам, окутывая их, пол задрожал, и через мгновение всё пропало. Теперь они покоились внизу, в Зале Воздаяния. Вэй Усянь мысленно отметил для себя, что их надо будет все же похоронить, когда они вернутся. В следующее мгновение два самых главных ужаса и монстра всего мира заклинателей покинули своё пристанище, не зная, что их ждет, и оставив заклинателей из настоящего в смятении.