***
Какое-то время юноша провёл между сном и явью. Кроме печали, он ничего не ощущал. А потом его рывком привели в чувство увеличивающаяся тряска и стремительно нарастающий гул. Эзра открыл глаза. В каком-то метре от него с грохотом промелькнул огромный транспорт. От его шума он едва не оглох, но вот умчался, и звуковая буря утихла. Хотя тишина была весьма относительна. Но только не в Междумирье. Там всегда была блаженная и умиротворяющая безмятежность и абсолютное беззвучие, сопровождаемое лишь голосами джедаев прошлого, что звучали только для него в недрах самого разума. Эзра догадался, где они. Это один из бессчётных служебных тоннелей, которые паутиной опутывали самые нижние уровни Корусанта - как кровеносные сосуды под кожей. По таким туннелям нескончаемым автоматизированным потоком текли транспортные колонны, развозившие товары и сырьё из космопортов и с фабрик по миллионам адресов на всём планетарном мегаполисе. - А как мы сюда попали? - спросил Эзра Асоку Тано. И едва задав вопрос, тут же смутно вспомнил ту вспышку взрыва, от рушащегося храма на Малахоре, где сгинул Вейдер и чуть не погибла сама Асока, если бы он не успел вытащить её - ту, что откинула их обоих обратно в Междумирье и уже там забросила в соседнее пространственное окно. Эзра с трудом поднялся на ноги. Планета накренилась на своей оси, тусклые лампы сделались ещё тусклее, но почти мгновенно мир пришёл в норму. Эзра интуитивно схватился за световой меч - к его облегчению, он по-прежнему висел на поясе, где ему и полагалось быть. Высокая красивая тогрута указала на нишу, расположенную в двух метрах от них: – У меня плохое предчувствие насчёт этой лестницы. Взрыв, пусть и в другом измерении, обрушил на нее тонну всяких осколков. Так что нам придется поискать другой выход. Эзра кивнул: – Ну тогда нам лучше уже идти. В этой трубе должны быть ещё такие же лестницы. – А почему бы нам просто не позвать на помощь? – риторически спросила Асока, но тут же сама поняла, насколько же наивно это прозвучало. – Хотя для начала лучше разобраться в том, где мы очутились... Эзра сдержался и каким-то чудом сумел не ответить сарказмом. Ведь он уже успел занести Асоку в свой список самых любимых людей. После Кэнана и экипажа их корабля, разумеется. – Может, двинем отсюда уже, – предложил юноша, – Мне здесь очень не по себе, лучше бы мы застряли в Междумирье… Его слова заглушил рев очередного транспорта, несущегося по туннелю. И они мгновенно вжались в стенку, когда тот загрохотал мимо. Громадная телега была загружена под завязку и летела на автопилоте со скоростью несколько сотен километров в час. Когда куча груза растворилась в темноте, Асока решила, что долго здесь задерживаться не стоит и кивнула Эзре: – Быстрее! Еще час – и мы тут оглохнем! Они гуськом пошли вдоль стенки. В какую сторону идти – особого значения не имело. Цель проста – вылезти из этой трубы как можно быстрее. Асока шла первой, её глаза представительницы хищного вида человекоподобных позволяли ей лучше ориентироваться в полутьме. Их маленькая компания дошла до новой ниши как раз в тот момент, когда послышался гул третьего приближающегося грузовика. Вожделенная дверь оказалась закрытой. Но это обстоятельство быстро уладили световые мечи в их руках. Они рванули в разверзнувшийся дверной проем. Сзади прогремела третья фура. В отличие от их предыдущего местопребывания здесь не было шастающих мимо грузовиков. Транспортный туннель был относительно чист и хоть как-то освещен. Но главное – хотя он и не вел на поверхность, он был вполне горизонтален. Теперь они очутились в новом колодце с лестницей, но только эта вела не вверх, а вниз. Придется воспользоваться этой, другого выбора не было. Свет отсутствовал как таковой. Разве что тусклое мерцание исходило от какого-то лишайника, покрывавшего стены, но и так они едва могли различить очертания друг друга на расстоянии нескольких шагов. Из щелей сочилась склизкая дрянь, в воздухе витал тошнотворный запах гнили. Наконец, они спустилась по лестнице. Та вела в небольшой зал, оснащенный одиноким фотонным светильником. Здесь туннель разделялся на три трубы. Таблички, висевшие над каждой, наверное, когда-то обозначали направления, куда вели эти три новых туннеля, но все надписи были безнадежно утрачены. – Я понятия не имею, куда идти, - грустным голосом проговорила Асока. Хоть она и прожила недолгие годы своего бытия падаваном на Корусанте, но в туннелях на Нижнем уровне не ориентировалась совершенно. – У меня есть встроенный определитель направления, – сказал Эзра, активируя устройство на своём запястье. – Чтобы попасть к Храму, лучше выбрать вот этот, – он указал на левый туннель. – Значит, идти надо по правому, – пробормотала Асока. Эзра посмотрел на неё. Их взгляды на секунду встретились, а затем он отвернулся. – Я постараюсь отвести нас в безопасное место, – обратилась к нему Асока. – Если портал не перекинул нас во времени, то Храм Джедаев сейчас в руинах, а то и хуже - резиденция Императора... - Но в любом случае будет безопаснее, если мы останемся вместе. Произнося это, Эзра понял, насколько же принял верное решение. – Да, – согласилась Асока. – Если уж нам придется некоторое время общаться друг с другом, надо сделать это общение приятным, – она повернулась к левому туннелю и сделала несколько шагов, потом вдруг остановилась, а Эзра просто не смог промолчать и не поделиться с ней тем, что наболело в его душе: – Кэнан погиб спасая нас всех - ты многое пропустила. И я не хочу слышать никаких замечаний в его адрес! - Единственное, что я могу сказать о Кэнане - это только самое лучшее. Эзра не ответил и последовал за ней. Нет эмоций; есть гармония. Наверное, когда-нибудь так и будет. И потом он еще не полноценный джедай, и судя по всему, уже вряд ли таковым станет. Но чтобы видеть некоторые вещи, Сила не нужна. Например: очевидно, что в данный момент команда у них собралась наилучшая из возможных.***
Космос – отличное место для всех, кто желает скрыться от любого вида неприятностей: будь то разгневанный супруг, проблемы с законом или банальная кража информации. Неймодианский грузовик «Саак'ак», отключивший всё, по чему его только возможно было отследить, в тайне ото всего и всех пробирался сквозь неизведанные сектора Внешних территорий, совершенно не опасаясь, что его засекут. Здесь, в нескольких тысячах парсек от густозаселенных Центральных миров, вполне достаточно минимальной маскировки. Даже неймодианцы, признанные мастера параноидального мышления, чувствовали себя относительно спокойно в этом бескрайнем пространстве между центральным гало и одним из спиральных рукавов. Но и тут лидеры Торговой Федерации не могли расстаться с природной страстью к уловкам. Они нуждались в лицемерии и вероломстве, подобно тому как маленькая личинка нуждается в безопасности и тепле своего убежища. И «Саак'ак» был наглядным тому примером. На вид – обычный торговый корабль, подковообразный корпус которого предназначен для транспортировки большого количества груза. Но стоило только незадачливому врагу попытаться подойти ближе, как он с удивлением обнаружил бы тяжелую броню из нескольких слоёв дюрастали, бластерные турели и хорошо защищенные коммуникационные коридоры. И заметят они это именно в тот самый момент, когда уже будет слишком поздно. На капитанском мостике «Саак'ака» стояла тишина. Лишь мерно шуршали системы фильтрации воздуха. Напротив огромной панели застыли три фигуры. Плащи и накидки, выдававшие в них представителей аристократии, ниспадали вычурными, буквально кричащими о своей дороговизне, складками на пол. На появление некоего четвертого - неймодианцы на первый взгляд не отреагировали, но в их жестах появилось что-то подобострастное. В физическом смысле четвертого с ними и не было. Силуэт в плаще с капюшоном был голограммой, трехмерным изображением, проецируемым неведомым источником с расстояния многих световых лет. Неосязаемый, нематериальный, таинственный образ подавлял трех неймодианцев. Они подчинялись ему безропотно, словно он был рядом, сжимая в каждой руке по бластеру, готовому вот-вот разразиться тремя смертельными выстрелами. Лицо – едва видное из-под капюшона – было жестким и неумолимым. Этот четвертый медленно обвел неймодианцев колким взглядом. Резкий голос разорвал молчание. Он принадлежал тому, кто давно привык к всеобщему беспрекословному повиновению. – Вас только трое. Самый высокий, носящий тиару вице-короля, срывающимся голосом ответил: – В-вы правы, влад'ика Сид'иус. – Я вижу тебя, Ганрей, и твоих лакеев Хаако и Дофайна. Где четвертый? Где Мончар? Вице-король Федерации Нут Ганрей стыдно и так по-детски и недоразвито хлопнул руками перед собой, тщетно пытаясь скрыть нервную дрожь пальцев. Он надеялся, что со временем привыкнет разговаривать с владыкой Сидиусом, но пока получалось плохо и, возможно, только хуже и хуже с каждым разом. Кроме всего прочего, встречи с Дартом Сидиусом, по мере приближения крайнего срока наложения эмбарго, становились все более напряженными и выводящими из равновесия. Ганрей не знал, что ощущают его партнеры Даултай Дофайн и Руне Хаако, – обсуждение чьих-либо чувств было строжайше запрещено неймодианским этикетом, – но он отдавал себе отчет в том, каково ему бывает после общения с владыкой-ситхом. Очень хотелось закуклиться обратно в родильный кокон и заснуть вечным, беспробудным сном. Особенно сейчас. Проклятие на Хаса Мончара! Где шляется этот выродок, этот паразит? Вне всяких сомнений, не по переходам «Саак'ака». На корабле обыскали все, от центральной сферы до зажимов на концах каждого стыковочного захвата. Но не смогли найти не только заместителя вице-короля. Так же недоставало одного разведывательного катера, оснащенного гипердвигателем. Если сопоставить эти факты, шансы вице-короля Ганрея стать кормом для плесени на Неймодии угрожающе возрастали с каждым судорожным вздохом. Голографическое изображение Дарта Сидиуса мигнуло, затем снова обрело четкость. Сбои, судя по всему, происходили из-за активности зон звездообразования или радиационных вспышек на солнцах, находящихся между кораблем и тем загадочным миром, откуда исходил сигнал. Уже не в первый раз Ганрей ловил себя на мысли, что ему интересно где именно находится реальный ситх. Но вице-король отогнал прочь ненужные мысли. В данных обстоятельствах он не желал знать слишком много о союзниках. Да и то немногое, что он уже знал, очень хотелось забыть. Сотрудничать с Дартом Сидиусом столь же безопасно, как быть запертым в пещере на Татуине с голодным крайт-драконом. Лицо под капюшоном обратилось прямо на него. – Так что? – потребовал Сидиус. Уже открывая рот, Ганрей знал, что лгать бесполезно; Ситх был мастером Силы, этого таинственного энергетического поля, которое, как сказал кто-то, связывает Галактику так же надежно, как и гравитация. Сидиус, может быть, и не мог читать чужие мысли, но определить, что кто-то лжет, он, несомненно, был способен. И даже осознавая это, неймодианец не смог удержаться от увиливаний. Зато ему, наконец, удалось прекратить появление липкой, маслянистой испарины на шее. – Он забол'ел, влад'ика. Сл'ишком много еды, а у н'его оч'ень слабая конституция и желудок. Ганрей закрыл рот, плотно сжав губы, чтобы не дрожали. Внутренне он клял себя. Такая трогательная и прозрачная отговорка! Даже гаморрианец догадался бы! Он ждал, когда Сидиус скомандует Хаако и Дофайну взять его и лишить одеяний и чина. Он не сомневался, что они это сделают. Для неймодианцев в общегалактическом языке самым сложным словом для понимания оказалось слово «лояльность». Но, к глубочайшему удивлению Ганрея, вместо неминуемого наказания Сидиус спокойно кивнул. – Я понял. Значит, мы вчетвером обсудим план на случай непредвиденных обстоятельств, если торговая блокада Набу не состоится. Мончар тоже будет посвящен в него, когда поправится. Ситх продолжал говорить, излагая свой план: спрятать армию боевых дроидов в грузовых отсеках торговых кораблей, но Ганрей едва мог вникнуть в подробности. Он был поражен, что его отчаянная хитрость сработала, что даже перестал бояться упустить что-либо из слов ситха. Но радость вице-короля жила недолго. Он понимал, что в лучшем случае приобрел отсрочку, но не больше. Когда голограмма Сидиуса в следующий раз материализуется на капитанском мостике «Саак'ака» и потребует объяснения по поводу Мончара, сказка о болезни уже не убедит ситха. Выбора не было. Его заблудший помощник должен быть найден. И быстро. Но как это сделать, не вызывая подозрений у Сидиуса? Временами Ганрею казалось, что ситх может каким-то непостижимым образом заглянуть в каждую каюту, в каждую нишу и палубу грузового корабля, казалось, он знал всё, что происходило на судне, каким бы незначительным ни было событие. Вице-король приказал себе сохранять спокойствие. Он воспользовался тем, что Сидиус на секунду переключил внимание на Хаако и Дофайна, и исподтишка сунул успокаивающую капсулу в рот. Он почувствовал, как вновь нормально стали функционировать легкие, судорожно пульсируя, стараясь обеспечить нормальный доступ воздуха. Старая пословица характеризовала неймодианцев как вид, все органы которого созданы для переживаний. Нут Ганрей отчетливо ощущал, что тревога, подавленная на короткое время, угрожает вырасти снова, но на этот раз в желудке. Похоже, в пословице изложена не совсем приятная, но правда.***
Владыка Дарт Сидиус закончил инструктаж неймодианцев и сделал легкое, почти пренебрежительное движение. На другом конце комнаты щелкнул переключатель, и голографическая связь прервалась. Мерцающее бело-голубое изображение неймодианцев и части их капитанского мостика, захваченные лучом передатчика, растворились. Сидиус тихо и неподвижно стоял на площадке гиперпространственной связи. Его разум мерно плыл по непостоянным водоворотам Силы. Прочие, обладающие меньшей восприимчивостью, давно забыли о них. Но для Сидиуса Великая Сила была прозрачным всепроникающим туманом, невидимым, но тем не менее осязаемым, постоянно собирающимся и клубящимся вокруг него. Невозможно рассказать и описать, простыми речами что Сила такое. Единственный способ же познать – это использовать ее. Много лет он учился понимать и ощущать каждый прихотливый поворот неустанного течения Силы, каким бы незначительным изначально он ни был. Но даже не обладая своими исключительными способностями, он знал бы, что Нут Ганрей лгал о местопребывании Хаса Мончара. Вспомнилась старая шутка об этом качестве вице-короля: «Как понять, что неймодианец лжет? Ему достаточно открыть рот». Сидиус чуть заметно кивнул. Несомненно, Ганрей лукавит. Единственный вопрос: почему? Неймодианцы слабы и это действительно так. Но даже самое трусливое существо зарычит, вскочит на задние лапы и начнет кусаться, если на то есть серьезная причина. Они строят какие-то свои козни. Все остальные варианты безнадежно, наивны. Хотя Дарта Сидиуса можно было бы обвинить во многих грехах, но доверчивость – не из их числа. С учетом того как важна блокада Набу и последующие экономические махинации, напрашивалось одно разумное действие. Сидиус снова едва заметно двинулся. Сила откликнулась рябью. Передаточная площадка под его ногами засветилась опять. Он послал свое изображение сквозь пустоту в другое отдаленное место. Настало время ввести в игру нового участника – того, кто годы тренировался выполнять именно такие задания. Того, кто составлял вторую половину ордена ситхов. Его протеже, его последователя, его ученика. Того, кого Сидиус называл Дарт Мол.