Если муж оказался вдруг...

Я не могла себе представить, где может находиться с утра пораньше Первый Меч королевства. Несмотря на то, что мы уже больше месяца как женаты, я ничего не знаю о нём, его привычках, службе – вообще ничего! Где-то в глубине души зашевелилось чувство вины. Ну что же, будем исправлять ошибки! Они и так мне слишком дорого обходятся! Но для начала Аиторо всё же придётся найти. И я пошла самым простым путём. Повернувшись к моим сопровождающим, я с милой улыбкой в тридцать два зуба выдала: «Госпожа желает знать, где сейчас находится её досточтимый супруг, Первый Меч Торваала, Микодзука Аиторо». Ответом мне были округлившиеся глаза горничной и отвисшая челюсть амбала-телохранителя. Только я не поняла, отчего именно они так на меня вытаращились: то ли от моей неописуемой улыбки (больше напоминающей оскал буйнопомешанной), то ли от моей наглости. Но, собравшись с мыслями, горничная всё-таки ответила: «У его светлости так много забот, что никто, кроме всевышнего и короля, не знают, где он может находиться в данный момент». Я не до конца поняла, но, кажется, мне только что вежливо отказали в предоставлении необходимой информации. Хотя по интонации этой малышки я склонна предположить, что меня послали, и послали не в самое приятное место. Зря она так, я уже давно там, причём по самые уши. Но сдаваться я не намерена! - А могу ли я просить передать его светлости, что мне крайне необходимо поговорить с ним? – спросила я горничную, подходя к ней вплотную. - Да, но господина может не быть в замке и Вам придётся ждать, - нахмурилась она, давая понять, что так просто я с мужем не увижусь. - Хорошо, я подожду, пока ему доложат, но упомяните, пожалуйста, что это крайне важно! – ласково улыбнулась я. - Как пожелаете, госпожа, - девица слегка поклонилась мне и исчезла в переходах замка. Я, под конвоем охранника, ожидавшего конца нашего разговора, отправилась в свои покои ждать. Не знаю, где там был мой суженый, но через полчаса мне принесли записку от него. В ней было следующее: «Бросьте эти глупости и не беспокойте меня и прислугу своими прихотями, иначе вернётесь в старую спальню! Мне не о чем с Вами разговаривать. Аиторо». Я перечла несколько раз и на глаза навернулись слёзы. Ну как теперь всё исправить? Как сблизиться с ним после всего, что я натворила? Так обидно! Но больше нельзя быть безвольной заложницей событий. И, дождавшись темноты, я отправилась на поиски супруга. У него много дел, а значит, он наверняка засиживается допоздна, а не ложится спать с заходом солнца. Я плохо представляла, где может находиться его кабинет, но, промаявшись ожиданием весь день, нашла выход. Брачный браслет - не простое украшение. Он наделён магией, связывающей тела и души супругов. Если сосредоточусь на желании найти Аиторо – браслет укажет верный путь. Выбравшись в центральный коридор, я огляделась – вокруг ни души. Закрыла глаза, представила моего супруга, подумала, как мне необходимо его увидеть, всё рассказать, о многом поговорить - браслет слегка потеплел. Есть! Работает! Сделала несколько шагов в сторону ближайшей лестницы – браслет стал чуть холоднее. Понятно, это как в игре горячо-холодно! Тихонько зашагала по коридору, ориентируясь на ощущения от браслета. Шла минут двадцать, постоянно останавливаясь и прислушиваясь. При малейшем шорохе или шагах вжимаясь в ниши и прячась за мебель. Около огромной черной двери браслет стал на мгновение обжигающе-горячим и остыл, снова став просто данью традициям. Там, за дверью, мой муж. Страх, загнанный на задворки души, медленно вползал обратно. Когда потянулась к двери, увидела, что руки у меня дрожат. Стук сердца отдавался гулом в висках, горло сдавил спазм. Я вся сжалась в комок, собираясь с силами, чтобы постучаться. Но дверь распахнулась раньше. На пороге стоял он. В лёгкой шелковой блузе, обнажавшей загоревшую шею и ключицы, тёмных бархатных бриджах, обтягивающих накачанные бёдра, и тапочках. Миленьких розовых тапочках. При взгляде на них дар речи покинул меня окончательно. - Ну что топчешься на пороге? Заходи уже, раз пришла, - произнёс он, осмотрев меня с головы до пят. А потом просто повернулся спиной и вернулся в комнату. Я шмыгнула следом, тихонько прикрыв дверь. - Я непонятно написал? Или у тебя со зрением плохо? Мне нет дела до твоих проблем, и я не намерен потакать твоим прихотям! Запомни это! – он смотрел на меня тем самым взглядом, который так напугал меня утром, после моей неудачной попытки умереть. - Если ты думаешь, что изменение условий твоего содержания является следствием изменения моего отношения к тебе, то ты заблуждаешься. Я по-прежнему считаю, что ты корыстная, а иначе умерла бы до брачной ночи и не терпела эти «муки», - он выделил это слово какой-то особенно противной интонацией, - и неблагодарной шлюхой. Я открыла рот в изумлении и обиде, но он продолжал: - Я не знаю иного названия женщине, которая отдаётся мужчине ради денег. Или я был не прав, и ты вышла за меня по большой любви и, не снеся такого чувства, решила вскрыть вены? Что я могла ему ответить? Он знал всё обо мне, моей семье, долгах отца и судьбе моих сестёр и брата в случае неоплаты. К чему глупые оправдания, слёзы, объяснения. Я виновна! Но сегодня я пришла не каяться в грехах - этому ещё придёт время. Молча подошла как можно ближе к пышущему гневом мужу. Склонилась в столь вежливом реверансе, на который только была способна, и тихим голосом произнесла: - Многоуважаемый супруг! Я бы ни за что не посмела тревожить Вас ради собственной прихоти! Дело, с которым я пришла, касается в первую очередь Вас. И только поэтому не могла медлить, стремясь, как преданная супруга, встать на защиту Ваших интересов, - в его глазах плескалось удивление, смешанное с интересом. - И что же Вы имеете в виду? – спросил он уже более спокойным тоном. - Вчера, в саду, я совершенно случайно нашла некоторые бумаги, и они дают почву утверждать, что Ваши управляющие Вас обкрадывают, - я протянула ему страницы из отчёта, где красным карандашом сделала накануне соответствующие заметки. Едва он бросил на них взгляд, как меня оглушила пощёчина. От неё мгновенно заныла вся левая половина лица, и слёзы покатились из глаз. - Никогда, слышите? Никогда не смейте совать свой нос в мои документы! Ваше предназначение – быть матерью моих детей и ничего более! – голос его снова сорвался на крик, казалось, ещё чуть-чуть, и он примется избивать меня. Но руки его, сжатые в кулаки, были вытянуты по швам. Обида с новой силой принялась терзать меня. За что? За что он ударил меня? Я ведь для него... а он... Слёзы потекли ручьём. - Я хочу быть Вам полезной! Я с радостью буду воспитывать наших детей! Знаю, что мой мерзкий поступок оскорбил Вас. Мне искренне жаль, я бы не поступила так, будь я хоть немного знакома с Вами и не так испугана! Пусть Вы не полюбите меня, пусть считаете только средством для продолжения рода – мне всё равно! Я всеми силами буду стараться Вам помочь в любом качестве, будь то жена, любовница, мать Ваших детей, кухарка, горничная или бухгалтер! – с этими словами я повторно склонилась в глубоком почтительном реверансе и вышла за дверь, держа подбородок высоко поднятым. А потом, добравшись до своих покоев, ревела навзрыд до утра, лишь с рассветом забывшись тревожным сном.