Плеть, перец и пряность

             В ноздри ударил душный запах подвала — он не раз обращал внимание, что подвалы пахнут особенно. Иногда это что-то сырое, иногда сухое, но всегда есть этот затхлый привкус. Глаза щипало яркостью — серый коридор нещадно освещали белые лампы. Он устало вздохнул и обернулся на своего вожатого — высокого мужчину, брюнета, жилистого, в потрёпанном, но довольно чистом костюме. Его сухое и острое лицо было как всегда холодно и собранно, китайская косичка колебалась при каждом шаге.       — Кузурью-сан? — улыбнулся он натянуто. — Долго нам ещё?       Мужчина хмыкнул.       — Не очень, Акечи-кун. Немного терпения.       Парень многозначительно постучал пальцем по наручным часам на правой руке.       — Время не ждёт. Я занятой человек, как вы помните.       На губах мужчины появилась тень улыбки.       — Настолько занятой, что прибыл сюда с другого конца Токио?       Парень вздохнул и крепче сжал хватку на чемодане с красной литерой «А».       — Кузурью-сан, — наконец сказал он, — пожалуйста, не тратьте моё время и нервы. Этот ваш человек действительно… — он прищурил глаза, — действительно что-то знает о внутренней кухне Блэка?       Мужчина кивнул.       — Вроде как он даже с ним работал. Но, разумеется, за своё содействие он попросил очень много.       Парень и мужчина обменялись многозначительными взглядами.       — И что же именно?       — То же, что и все: протекцию и доступ к золотой кормушке.       — М-м.       Парень скосил глаза на чемодан.       — Они никогда не меняются, не находите, Кузурью-сан?       — Истинно так, Акечи-кун.              Иные квартиры были больше, чем эта комната. Просилось сравнение с тюремной камерой. Опять этот надоедливый белый свет, небольшой столик, футон у стены — кажется, тут можно было даже жить, если захотеть.       Справа от стола валялось несколько пачек из-под лапши быстрого приготовления, а одна такая дымилась на столе. В воздухе витал терпкий запах табачного дыма. Жирные влажные пальцы потушили сигарету, а губы разошлись в зловещем оскале.       — О, кто это тута у нас?       Низкий голос принадлежал низенькому плотному мужчине с кривыми зубами и сморщенным лицом. Его глаза, чем-то напоминающие две пуговицы, внимательно следили за гостями.       — Зовите меня Кенджи, — представился парень и легонько поклонился. — Амане Кенджи.       — Кен-хан, значит.       Мужчина, сидя по-турецки на футоне, мерзко хохотнул. Вытер пальцы о ворот фиолетового пиджака.       — Что ж, Кен-хан так Кен-хан!       По его взгляду читалось, что он ни капли не поверил в это, но принял как данность. В конце концов, в теневом мире быстро привыкаешь не задавать лишних вопросов, особенно касательно чужой личности.       Кузурью, стоя в двёрном проёме, фыркнул.       — Всё остальное за тобой, Амане-кун.       С этими словами он закрыл за собой дверь. Мужчина на футоне указал на стул напротив стола.       — Присаживайся, значится, Кен-хан. Чувствуй себя как в домике! — он снова хохотнул в своей булькающей манере.       — Благодарю.       Кансайский диалект мягче Канто и создавал забавное звучание, точно бы собеседник — это эдакий американский Санта-Клаусс, который зачем-то выучил японский. Только вот этот грязный вонючий мужчина ни капли не походил на сказочного персонажа — если только не на какого-нибудь мерзкого гоблина из западного фэнтези. Запах в этой комнате стоял отвратительный, мускусный — от него хотелось проблеваться.       — Ну, значится, с чем пожаловал к Томми Гану?       Парень покашлял, пока присаживался за неуютный пластиковый стул. Его взгляд скосился на футон.       — А это?..       — А! Томми Ган попросил, чтобы ему, значится, дали поспать, а то Томми Гану пришлось ой как несладко, когда он решил, что ему с Куро-ханом не по пути!.. А Куро-хан, я тебе по секретику скажу…       — Какого рода услуги вы предоставляли мистеру Блэку? — прервал парень поток речи на середине. Улыбнулся.       Мужчина покачал головой.       — Кен-хан, так дела в этом мире не делаются, уж кому как не Томми это знать. Хе-хе… — его лицо резко стало серьёзным. — Куро меня уроет, если прознает, что я сделал. И я не хочу попасть к нему на банкет, Акенджи-хан.       Парень даже не поморщился — разумеется, его уже раскусили.       — И Кузу-хан, этот ваш пожарный, — Томми снова расплылся в крокодильей улыбке — кривые жёлто-коричневые зубы и скудная полоска усов над губой только усилили это впечатление. — Он мне много пообещал, если я заложу Куро.       Парень даже не моргнул и кивнул.       — Понимаю, риск.       — И я бы хотел свои гарантии, Кен-хан. А то вдруг мои кишочки покинут комнату отдельно от меня? — он снова рассмеялся. — Сначала гарантии, значится, а потом я скажу, что знаю.       — Сколько?       Оскал стал шире. Мужчина подался вперёд.       — Сто лямов на бочку, Кен-хан. Наликом.       Парень прикрыл глаза.       — Прямо сейчас?       — А ты как думаешь, Кен-хан? Деньги не терпят, уж кому как не Томми знать?       Парень поджал губы. Открыл глаза и внимательно посмотрел на мужчину на футоне, точно бы на какое-то редкое насекомое.       — Конечно, Томми-сан, один момент.       Он медленно поднялся и вышел наружу, прикрыв за собой дверь. Неторопливо достал из кармана платок и закашлялся; из глаз выпали несколько слёз. Отдышавшись, он шумно выдохнул.       — Будут вам деньги, Томми-сан.       В этой реплике отчётливо прозвучало что-то донельзя зловещее.              Томми обслюнявил большой палец, после чего бегло пробежался им по пачке. Пересчитав таким образом количество купюр, он начал изучать рисунок.       — Кен-хан, тут же всего десять лямов. Ты за кого меня держишь туточки?       Парень натянуто улыбнулся.       — Большего пока достать не удалось. Всё-таки сто миллионов, — он сжал пальцы, — солидная сумма. Надеюсь, такой гарантии вам хватит?       Нахождение в этой вонючей комнате скрашивала мысль о том, как отреагировал его «спонсор», когда он озвучил эту просьбу. Но ещё больше его грела другая, которая…       — Надеюсь, таких гарантий вам достаточно?       Томми сморщился, напоминая недовольную рыбу-каплю.       — Кен-хан, если бы деньги всё решали в это мире. Я бы хотел выйти из этого здания одним куском. Живым и невредимым.        Парень пожал плечами.       — К сожалению, здесь вам придётся поверить только моему доброму слову.       Томми изменился в лице: оно превратился одну сморщенную злую маску они, которая изучающе смотрела на собеседника.       — Кенджи, так дела не делаются в нашем мире.       Парень пожал плечами. Мужчина недовольно поджал губы.       — У Куро плохая репутация, Кен-хан. И хотя ты весь из себя такой беленький, у Кузу-хана ручки-то по локоть в крови. И вы не вызываете доверия, я вам так скажу.       Парень сложил пальцы в замок.       — Томми-сан. Если вы и дальше будете гнуть свою линию поведения, мы можем вас прямо сейчас доставить на территорию Мистера Блэка, перевязанного праздничной лентой. Я уверен, мистер Блэк оценит подарок. А вы так не думаете?       Мужчина сплюнул и запалил сигарету. Затянулся.       — Твоя взяла, Кен-хан.       После этого начался его рассказ.              — Короче, берёшь вот эту херовину, целишься вот сюда, нажимаешь на курок, пау-пау, разносишь головы, мозги, а потом хрясь! — она сделала движение рукой. — И перезаряжаешь. Легко?       — М-м…       — Давай, Мако, даже малолетки с этим справятся!       — У меня такое впервые… — робко попыталась противиться Макото.       Джунко хмыкнула.       — Мако-чан, всё у всех бывает впервые. Вот думаешь, я тоже с самого начала стала такой потрясной сучкой? Как бы не так!       У Макото скривилось лицо.       — Да, я поняла, Джунко. И, можно потише? — она кивнула головой назад — а вокруг аркадного автомата со стрельбой уже собралась толпа любопытных зевак.       Джунко сделала гримасу.       — Какая ты сучка, а. Ладно, — она слитным движением развернулась на пятках. — Погнали!       Вспоминая этот момент, я всегда думаю о том — а кто же она на самом деле, мой дневник? Джунко странная. И говоря «странная» я не имею в виду её привычки, манеру говорить, откровенность, доходящую до тошноты. Джунко странная, потому что я до сих пор не уверена, кто она. В разные моменты проглядывают разные грани её характера — безумного — в этом я уверена.       — Макото, не тормози, уроют!       — Д-да! — пискнула Макото, сжимая пистолет крепче в руках.       Её только и оставалось, что завистливо вздыхать, посматривая в сторону растущего счёта — Джунко работала за двоих, если не троих. Никаких дёрганий, лишний движений, ничего такого. Всё выглядело так, словно она с какой-то ленцой разбиралась со всем, что происходило на экране, умудряясь страховать Макото, неопытного игрока. Зомби не давалось ни одного шанса, каждый выстрел летел ровно в цель. И хотя атмосфера виртуального тира неподдельно захватила Макото (даже против её воли), она не могла не отметить…       Что Джунко слишком хороша в стрельбе. Она готова была поклясться, что та могла бы спокойно стрелять по-македонски вообще не напрягаясь.       — Идите к мамочке, сукины дети!       Её голубые глаза горели безумным огнём азарта, расширившиеся, неморгающие, они почему-то навевали Макото ассоциации с наркоманами под дозой, как их изображают в разных дорамах и фильмах. Её руки иногда подрагивали, что, впрочем, не мешало ей всё так же точно ложить виртуальные пули в мишени.       — Вы только посмотрите на счёт! — крикнул кто-то из зевак.       Макото невольно скосила глаза в угол экрана: около ста тысяч очков?.. Это действительно так много? В этот момент она не обратила внимание, как перед ней выросла очередная немёртвая мишень на экране…       — А!..       Чтобы взорваться кучками зелёных ошмётков — почему-то у местных зомби была зелёная кровь (вступление что-то поясняло на эту тему, но Джунко его благополучно проскипала). Макото выдохнула — у неё оставалось всего две жизни из пяти против четырёх из пяти у напарницы. И если кто-то из них проиграет, проиграют обе.       Джунко взорвалась в истерическом хохоте и крутанула контроллер для перезарядки. На её лице была нечеловеческой ширины улыбка. Она потёрлась щекой о пистолет.       — Мамочка хочет ваши кишочки… хи-хи-хи…       Макото сглотнула.       — Дж-жунко?       Та моргнула и скосила взгляд на Макото — не забывая прожимать на курок.       — О, извини, увлеклась! — глуповато хихикнула. — Ничто так не радует по утрам, как аромат свежей бойни…       У Макото дёрнулось лицо.       — Джунко?       — В плане, как я люблю мясные шутеры!       Макото готова была поклясться, что Джунко имела что-то ещё, говоря «аромат свежей бойни» — теперь гяру ещё больше напоминала наркомана в состоянии глубокого кайфа. И хотя Макото саму захватил азарт игры и чувство опасности… С Джунко творилось что-то донельзя неладное.       — Ах, ты ёбаный!..       Джунко умудрилась получить хит и разразилась потоком брани, смешанным с градом пуль, которые продолжали летать по экрану. Тем временем по сюжету игры они шли по какому-то офисному зданию, где из-за поворотов постоянно выпрыгивала разная нечисть.       — Ёбаный якитори тебя! Сдохни, сдохни, сдохнисдохнисдохнисдохни!..       А это вылез бугай, напоминающий собой нечто зелёное в футуристичной броне. На полэкрана протянулся его бар здоровья. Толпа зрителей вокруг них тем временем начала поддерживать их дуэт.       — Давайте, девчата, таких их!       — Гля, как зажигают!       — Да даже сам Король бы так не смог, зуб даю!       — Да Король бы всех порвал одной левой, о чём ты?!       На последнюю фразу Джунко дёрнулась как от удара электрическом током. Её глаза опасно сузились.       — Значит так, сучки! — повернула она голову назад. — В этом данжоне только один король. И богиня ща всем покажет, где их место, — под конец она перешла на шипящий шёпот. Её покрасневшие глаза с проступившими венами, казалось, даже слегка светились в полумраке помещения.       — Джунко? — моргнула Макото.       — Макото, дай сюда пикаль, ща я всех тут урою.       — А…       Макото не успела пискнуть, как второй контроллер перекочевал в руки к Джунко.       — Смотрите и сосите, сучки!       Поток пуль на экране вырос в два раза.       — Ха-ха-ха!..       Макото шумно выдохнула, ощущая дрожь в руках — кажется, заряда адреналина на сегодня с неё хватит. А вот Джунко… вызывала беспокойство. Но, кажется, чем больше собиралось зевак и чем громче они поддерживали игру Джунко, тем больше та заводилась и начинала играть всё агрессивнее. Если немного закрыть глаза и пофантазировать, можно практически воочию представить её персонажем какого-нибудь недорого американского боевика или аниме, который устраивает буллетхел врагам.       Между тем, уровень подошёл к концу и выскочил итоговый счёт. Джунко пафосно откинула голову назад в повороте и улыбнулась.       — Кто тут ещё король, сучки? Я тут король. Я богиня. Я, Эношима, мать вашу, Джунко!       Макото оставалось только вздохнуть. Джунко не меняется, да? Ей только и оставалось, что незаметно скользнуть в толпу.              — А что вы можете сказать про Эношиму Джунко, Томми-сан?       — Хта?       Парень натянуто улыбнулся.       — Блондинка с длинными хвостиками, подросток, приёмная дочь мистера Блэка. Припоминаете?       — А, Джанки.       — Джанки?       — Ну, мы её так зовём — один знакомый негр придумал, он из Америки всякую дурь возит.       Томми держал чемодан с деньгами у себя на коленях, прижав к животу, и периодически проводил по нему рукой, улыбаясь.       — Ну, если мы говорим про одного человека…       Томми хмыкнул.       — Малолетняя стерва, которая устраивает разнос по любому поводу? Слышал о ней, не доводилось видеться. Те, кому приходилось с ней работать, говорили, что сущая дрянь.       — Ясно, — парень сделал пометку в блокноте. — Вернёмся к Блэку. Вам доводилось видеться с Блэком?       Томми хохотнул.       — Кен-хан, если бы всё было так просто! — он подался вперёд и показал оскал. — Ни одна, собака, значится, Кен-хан, не видела Куро в лицо.       Парень моргнул.       — То есть, ни разу?       Томми кивнул.       — Про него всякое говорят в наших кругах, Кен-хан. Пару раз, Кен-хан, мне доводилось с ним висеть на одной линии.       — И как?       Томми наморщил лоб.       — Низкий голос, значится. Говорит так, словно железка из научной фантастики. Этот, как его…       — Робот?       — Да не, этот, Вейдер. И вот всё и хорошо… — Томми сглатывает. — Но у тя есть потом желание сходить в храм и оставить монетку. Я не трус, Кен-хан, но чуть в портки не отложил, — Томми рассмеялся, словно бы довольный шуткой.       — И что же такого страшного, Томми-сан?       Лицо Томми стало очень серьёзным.       — Потому что ты понимаешь, что этот человек не будет играть в трали-вали. Он, Кен-хан, с тобой потом разберётся. Эта Джанки — сука, и она много кому кровь отсосала. Но Куро, Кен-хан — это человек, которого боятся даже китайцы.       — Даже китайцы?       Томми постучал влажными пальцами по чемодану.       — Я не знаю всего, но вроде они присылали своего, чтобы перетереть с Куро за сферы влияния. Китайцы, Кен-хан. Даже они.       Парень кивнул, вдумчиво вглядываясь в блокнот. Он даже смотрел не на записи — просто на белый в клеточку центр листа.       — Значит он страшный, да?       — Очень, Кен-хан. Пару дельцов вроде меня, значится, однажды решили Куро наебать.       — И? — парень поднял бровь.       Томми мрачно рассмеялся.       — И одного из них потом нашли с его яйцами засунутыми в глотку. Показательно притом так нашли, в канализации, в горе дерьма. Кен-хан, — мужчина поднял глаза. — В нашем деле много не проживёшь, если не умеешь читать намёки. И я не хочу, чтобы из меня сделали точно такой же намёк для остальных.              — Ну и кто здесь данжен мастер, сучки? — Джунко пафосно повернула голову назад. Макото сглотнула, поддерживая общую тишину, наступившую в помещении несколько минут назад.       Джунко в одно лицо с двух пистолетов вынесла финального босса виртуального тира, не потеряв ни одной жизни ни на одном из игроков непосредственно в самом файте. Правда, и оставалось у неё всего на один хит — одна на своём пистолете, две на том, который от Макото. Схватка вышла запоминающаяся — для уклонения от атак босса было необходимо вовремя остреливать части его монстроподобного тела (больше всего оно напоминало сложенную вместе гигантскую гору тел с щупальцами). И Макото была сто процентов уверена, что играй на месте Джунко она — они бы сложились ещё на подходе. Последний уровень жёстко испытывал реакцию и опыт игрока. И многие из завсегдатаев аркады, которые комментировали происходящее, сошлись на мнении, что Джунко когда-то уже проходила этот уровень — ибо никто не мог поверить, что можно с первого раза отреагировать на многочисленные ловушки, расставленные разработчиками. Особенно для кооперативного режима, где мишеней было как минимум в два раза больше, а боссы усложнены.       Больше всего Джунко напоминала мне разгорячённую богиню войны. Горящие безумием синие глаза, широченная улыбка, поток брани, который лился из неё точно песня, вспотевшее тело, точно бы она пробежала марафон. Мне было жутковато — не от того, что Джунко жуткая, но оттого, насколько безумный азарт она источала.       Глаза Джунко пробежались по толпе и безошибочно вычислили Макото.       — Вот я сучка, а, Мако-чан?       Она закинула один пистолет к себе на плечо.       — Пришли сюда пострелять обе, а по итогу?       Общий фокус внимания мгновенно сместился на Макото к её неудовольствию. Она натянуто улыбнулась и отмахнулась.       — Да ладно тебе, Джунко. Мне было весело.       — Да не пизди, скучала небось в сторонке.       Джунко вернула контроллеры в специальные пазы у автомата.       — Всё, шоу больше не будет, народ, можем расходиться. Королева намокла, хочет высохнуть.       Макото даже не поморщилась, услышав очередную (вероятно) пошлую шутку. Джунко тем временем провела рукой в волосах и откопала там солнцезащитные очки, которые утонули где-то в глубинах прядей и повесила в районе декольте за дужку. Расправила взмокшие розово-блондинистые пряди. Затем она в пару шагов очутилась около Макото и обвила её руку — девушка даже не успела пискнуть.       — Во я жопа, а, Мако-чан? Весь фан себе зажопила. Тебе хоть немного понравилось?       Макото молча высвободила руку и поджала губу. Говорить что «да, понравилось» ей не хотелось, чисто инстинктивно — Джунко бы нашла способ сделать из этого какую-то издёвку. Но и сказать нет — просто стоять в стороне и наблюдать за Джунко тоже по-своему было интересно. Откуда она так выучилась играть в автоматы? Но и да, она бы предпочла доиграть… сама, за своим местом.       Тем временем она встретилась глазами с Джунко — та как раз над ней нависла, заинтересованно вглядываясь в неё. Макото изогнула губы.       — Ну и?       Девушка сделала маленький шажок назад, создав безопасную дистанцию.       — Это был познавательный опыт, Джунко. Спасибо.       Гяру прищурилась, затем расплылась в улыбке и покивала, прикрыв глаза.       — Блин, ну дерьмово всё равно получилось. Меня, блин, забайтили с этим королём. Я терпеть не могу, когда меня с кем-то сравнивают, — Джунко высунула язык. — Я, блядь, уникальная и неповторимая, поняли?       Макото вздохнула. Кажется, у Джунко на это пунктик.       — А об этом обязательно всем нужно знать?       — Слушай! — Джунко упёрла руки в боки. — Поживи с моё с чёртовой Муку, поймёшь всё сама!       — А причём здесь Мукуро-сан? — склонила Макото голову набок.       — Да эта свинья!..       У Джунко зазвонил телефон. Выматерившись, она полезла за ним в свою небольшую дамскую сумочку на одном центральном замке.       — О, помяни свинью. — хмыкнула и мазнула пальцем, поднесла к уху. — Да, Муку, какого хрена? — недовольно произнесла она и быстро пошла в сторону выхода.       — Джунко… — вздохнула Макото и нехотя последовала за ней, чувствуя разочарование.       Она не уверена, связано это было больше с тем, что она хотела услышать окончание истории или просто её раздражало отношение Джунко к родной сестре. Возможно, оба момента.       — Куда мы сейчас?..       Джунко, стоявшая спиной к Макото, медленно обернулась.       Я не уверена, что произошло в тот момент, мой дневник. Освещение, атмосфера, обстановка, угол обзора — я реально не знаю, что могло измениться, что с Джунко произошла очередная метаморфоза.       Лицо гяру, до того подвижное и улыбчивое, лишилось всякого намёка на жизнь и движение — кажется, Макото видела такое лицо только у Сае, когда та выматывалась настолько, что валилась с ног. Или же у отца — когда тот такой спокойный и умиротворённый лежал перед кремацией.       Я правда не понимаю, как можно превратиться в совершенного другого человека за такое короткое время.       Джунко приложила палец к губам. До ушей Макото донёсся только голос Мукуро — холодный, собранный и словно бы что-то докладывающий.       — Ясно, — наконец зашевелились губы Джунко.       Её голос звучал низко и без всякой доли эмоций. Лицо застыло, каждый мускул на нём, словно бы всё это — одна большая восковая маска, надетая поверх её обычного, такого подвижного и живого лица.       — Вот оно как.       — Джунко?       Метаморфоза была столь резкой, что я даже не успела понять, что произошло. Вот она ругалась на свою сестру, улыбалась, что-то шутила, а вот она словно другой человек — совсем непохожий на прошлого, чужой.       — Дома разберёмся.       Из трубки донёсся голос Мукуро — кажется, в нём появилось что-то навроде эмоций.       — Срочно?       Джунко прикрыла глаза.       — Руби концы и ищи козла.       Мукуро что-то ответила. Глаза Джунко мгновенно расширились и налились кровью.       — Я сказала, пошла и сделала! И мне похуй, что там у тебя и где там у тебя!       Макото вздрогнула — эта вспышка гнева выглядела странно. Странно и безжалостно. Странная в своей резкости, и резкая в безжалостности.       — Да мне похуй, как. Перевяжи ленточкой и вставь яблоко в ебало, блядь!       — Джунко?       — Потом свяжемся. Да, да, я помню.       Джунко мазнула по отмене вызова. Она шумно дышала, сжимая в кулаке телефон, который, казалось, даже хрустнул.       — Джунко?       — А, прости.       Она прикрыла глаза.       — Плохие новости.       Макото сделала осторожный шаг вперёд.       — Может?..       — Да не, хуйня, — Джунко махнула рукой.       Её лицо медленно расглаживалось и снова приходило в движение. Она натянуто улыбнулась.       — Всё равно эта хуйня не от меня зависит. Муку разберётся.       — А, касательно чего?.. — поинтересовалась Макото.       Джунко махнула рукой.       — Да, забей. Один гондон доебался. Пошли уже на улицу, я пить хочу.       С этими словами Джунко перешагнула порог аркады.              — А вообще, Куро тот ещё шутник.       — Шутник?       — Ага.       Томми ел новую порцию быстрой лапши и смачно чавкал.       — Прикинь, он однажды вышел на русских. На русских, значится!       — Русских?       — Ага. Что-то там про покупку оружия, но у них не срослось. Всё же, — Томми подул на лапшу, прежде чем заглотить новую порцию. Прожевал. — Это у нас он большая шишка, а в миру так, мелкая сошка. Мне кажется, он из-за этого комплексует. Ну, типа, знаешь, если у мужика хрен не с дайкон…       — Без уточнений.       — Ты мя понял, Кен-хан.       Томми сально улыбнулся и подмигнул.       — Говорят, он пытался у этих русских купить ядерное оружие, но я в это не верю.       Парень моргнул.       — Ядерное… оружие?       — Ага, ну, как во время второй мировой, знаешь, только круче. Я в это не верю, Кен-хан. Куро может и охуел, но не настолько, чтобы считать что весь мир будет его бояться как в Японии. Да даже здесь в Японии, его влияние — тю! — Томми сплюнул. — Пара мест на Хоккайдо, немного Канто и здесь, Эдо. Мелкий таракан, я те так скажу. Но очень и очень злобный.       Акечи, кажется, уже не слушал своего собеседника, а только пялился в блокнот, где его острие ручки записало слова «весь мир» и «ядерное оружие».       — Ядерное оружие, ядерное оружие… — словно заколдованный повторил он.       — Кен-хан, ты в порядке?       — Ты ведь это не всерьёз, да?..       Томми помахал рукой.       — Кен-хан, ты чего?       Парень дёрнулся, точно бы проснувшись от дремоты.       — Да, простите, Томми-сан. Это всё, или вы ещё что-то?..       Мужчина пожал плечами.       — Кен-хан, я многое знаю, но я всегда знал, когда надо остановиться. И, значится, с Куро я решил остановиться пораньше, чем он сделал бы со мной что-то эдакое. Смекаешь, дэ?       Парень поднялся из-за стола и поклонилась. Улыбнулся.       — Разумеется, Томми-сан. Я вас понял. Что ж, не возражаете, мы пройдём на выход?       Томми напрягся.       — Это ещё зачем?       — Для передачи остатка средств, разумеется. Вы же не думали, что собрать сто миллионов так просто?       Некоторое время мужчина просто вглядывался в него, не говоря ни слова.       — Не нравятся мне такие гондоны как ты, Кен-хан, честн скажу.       Парень моргнул.       — Простите?       — С виду вы все такие чистенькие, гладенькие, а потом нож в жопу засовываете. Нехорошие у тебя глаза, парень, нехорошие.       — Мы, вроде бы, обсудили вопрос доверия, разве не так?       Мужчина хмыкнул.       — Томми может и старый хрен, но Томми не дурак. Если вы меня наебёте или, — он провёл большим пальцем по шее. — Того. Я, значится, в долгу не останусь. И тогда вам придётся иметь дело уже не со мной.       — Вы идёте или остаётесь здесь, Томми-сан?       Нехотя тот поднялся с грязного вонючего футона и отряхнул брюки.