72 часа

Если кто-то однажды скажет, что ненавидит тебя больше чем я, то в ту же секунду попрошу, чтобы на этого человека наложили Силенцио. А если кто-то захочет признаться в самой настоящей любви, я надеюсь, ты не поверишь ни единому слову. Всё, что говорят тебе люди, является ложью. И это единственное, что я могу утверждать наверняка.

* Если бы ты не пришёл в тот день, пытаясь незаметно прошмыгнуть в свою спальню, бесшумно шагая по лестнице и пачкая кровью ковёр в нашей общей гостиной, то ничего бы не произошло. Не было бы до — после — когда-нибудь и потому что. Я давно запомнила: волшебство не то, что мы изучаем на уроках, а совпадения — моменты, в которые по велению судьбы в одну секунду сходятся разные дороги. Поэтому, если бы в тот вечер я не решила дойти до гостиной Гриффиндора и не вышла из своей комнаты именно в ту минуту — ты бы умер прямо на лестнице, ведущей в твою спальню. У меня не было ни единого сомнения по этому поводу. Белая рубашка была перепачкана твоей кровью и оставляла следы на моём растянутом свитере, который я по привычке натянула, чтобы пройти несколько коридоров замка. Я крепко обхватила твою талию и придержала за локоть, помогая спуститься со ступенек и дойти до дивана, стоящего прямо напротив камина, в котором сейчас не горели поленья. Ты что-то повторял, но из-за нехватки сил это получалось настолько невнятно, что я не могла разобрать ни единого слова. Старалась сконцентрироваться на том, чтобы сделать всё возможное и не допустить твоей смерти прямо у меня на руках. Не помогал бадьян, кровоостанавливающие зелья и заклинания колдомедиков, которыми я обычно лечила свои раны во время поисков крестражей по всей стране. И даже в таком состоянии ты умудрялся говорить, что ни в коем случае нельзя идти к Помфри, так крепко ухватившись за моё предплечье, что я просто не могла представить откуда у человека, истекающего кровью, может оказаться столько сил. Мне кажется, что тогда ты даже не задумался о том, что прикоснулся ко мне впервые за всю жизнь, а я смогла осознать этот факт только спустя какое-то время. В тот момент Снейп казался мне единственным вариантом, если я хотела, чтобы к утру в нашей башне не стало меньше на одного человека. Поэтому, как только ты потерял сознание от боли, я сразу побежала к нему, понимая: на счету каждая минута, и моё промедление может стоить тебе жизни. * На следующее утро не произошло ничего. Может быть, только твоё лицо было чуть бледнее обычного, и ты не пытался растянуть губы в ухмылке при виде меня, что определённо было самым странным в твоём поведении за всё время нашего знакомства. Такая же вальяжная походка, уложенные волосы, начищенные до неприличного блеска ботинки. Мы столкнулись у портрета, ведущего на выход из башни. Ты как обычно прошёл впёрёд, не соизволив пропустить меня, и я уже стала наблюдать за твоей удаляющейся спиной, как вдруг услышала негромкое, как будто до последнего момента неуверенное в нужности: — Спасибо. * 3 часа. Это был тот день, в который всё началось, и если мне не изменяет память, с того момента прошло не больше месяца. Дней двадцать пять, максимум тридцать. Сейчас всё это напоминало сон, или жизнь в какой-то несуществующей Вселенной, ведь место, где мы находились в данный момент, создавало впечатление, что ничего другого в мире не существует. Мне казалось, что прошло где-то два часа после нашего «похищения» из общей башни, и после того, как я проснулась не в своей, слегка жёсткой, кровати, а на холодном каменном полу, повёрнутая лицом к твоей спине. Ты долго не шевелился и пришёл в себя только минут через двадцать после моего пробуждения, точно так же не понимая как мы здесь оказались. Никто из нас не помнил ничего кроме вчерашнего вечера, когда после долгого учебного дня мы одновременно вернулись в гостиную и молча разошлись по своим комнатам. После того случая с твоим ранением мы почти не разговаривали, задевая только учебные вопросы и, уж тем более, не возвращались к тому вечеру, когда ты чуть не лишился жизни на диване, на котором я обычно писала свои эссе. Ты уже некоторое время ходил взад-впёрёд по помещению размером не больше пятнадцати квадратных метров и пытался высмотреть что-то на тёмных стенах или найти какой-нибудь механизм, который смог бы открыть металлическую дверь, на которой с этой стороны даже не было ручки. Здесь было прохладно, и я должна была благодарить Мерлина за то, что вчера по каким-то причинам умудрилась уснуть в махровом халате, а не как обычно в короткой майке. На тебе были пижамные штаны и футболка с коротким рукавом, от чего твоя кожа на руках покрылась мурашками. За последний час мы не обмолвились ни словом. Ты кричал в закрытую дверь нецензурную брань и требования выпустить тебя отсюда, даже не упомянув обо мне. В какой-то момент мне действительно показалось, что на меня наложили дезиллюминационные чары и ты попросту перестал меня видеть. Привлекать твоё внимание мне не хотелось, потому что я предполагала, какая реакция меня ждёт, если я стану источником хоть малейшего раздражения. 7 часов. В углу, где находилась старая раковина, капал кран, издавая раздражающий звук, который нам обоим действовал на нервы. Я успела уснуть на некоторое время, но всё ещё не понимала, сколько часов мы здесь провели. Ты смотрел в стену напротив, и мне было странно, что ты выбрал место рядом со мной, когда мог спокойно отодвинуться в самый дальний угол. Возможно, ты сидел здесь, потому что так тебе не приходилось видеть моё лицо. Твои волосы были спутаны от того, что ты всё время проводил по ним руками. Футболка слегка испачкалась, как и мой халат, о грязь на одной из стен, а руки были плотно сжаты в кулаки, будто ты был готов наброситься на противника в любую секунду. — Это они, — ты произнёс это настолько тихо, что в какой-то момент мне показалось, что у меня начались слуховые галлюцинации. — Что? — я прочистила горло, которое успело пересохнуть за столько часов молчания. — Те же люди, которые пытались убить меня месяц назад. — Но почему... — Они забрали ещё и тебя? — перебил меня ты и слегка повернул голову в мою сторону. — Не имею ни малейшего понятия. — Нет, я хотела спросить, почему они пытались убить тебя? — я не знала, имела ли вообще право задавать подобный вопрос, и тут же получила ожидаемый ответ. — Даже в такой ситуации, ты не можешь перестать совать нос не в своё дело, — твой голос, если бы он был чуть громче, точно бы покрыл ядом окружающие нас стены. — Это связанно с бывшими Пожирателями, — я произнесла этот факт с такой уверенностью, будто лучше тебя знала, что здесь происходит. Ты не ответил, издал недовольное фырканье и опустил затылок на стену, теперь пачкая не только одежду, но и свои светлые волосы. Я задумалась о том, что если нас не обнаружат утром, то обязательно должны будут начать искать. Гарри, Рон, твои друзья слизеринцы, ну кто-нибудь же обязательно должен будет заметить наше внезапное исчезновение. Я не понимала, пытаюсь ли я успокоить себя данной мыслью или наоборот похоронить все надежды на спасение, ведь ни у кого не было даже малейшей зацепки, где нас нужно было искать. — Нас не спасут, — ты как будто прочитал мои мысли. — Но Гарри... — я опять не успела закончить своё предложение. — Святой Поттер, Дамблдор и даже любой самый могущественный волшебник никогда не сможет оказаться в месте, где мы сейчас находимся. Я резко оторвала спину от стены и расширив глаза посмотрела на твоё лицо, где застыла привычная ухмылка безразличия. — Ты знаешь где мы? Смех, который в этот момент наполнил комнату, показался мне приступом сумасшедшего, сбежавшего из клиники и показывающего всем, как он ловко обвёл врачей вокруг пальца. — Мы в самом безопасном месте во всём мире, Грейнджер. В месте, откуда ты никогда не сможешь выбраться, если того не захотят хозяева. — Где? — моё терпение приравнивалось к нулю, и я не могла поверить, что в такой ситуации ты продолжаешь тянуть время вместо того, чтобы найти выход. — У меня дома. Тишина, повисшая в этот момент, была прервана звуками капель, которые снова начали падать на дно старой раковины.