72 часа

39 часов. Рука слишком сильно сжала моё колено, и я повернула голову в твою сторону, чтобы убедиться, что это происходит на самом деле. Ты не отрываясь смотрел на меня, видимо, ожидая хоть какой-то реакции. Я поняла, что практически не дышу, когда твоя рука медленно стала подниматься по внутренней стороне моей ноги, уже преодолев край халата. — Что ты делаешь? — голос слегка дрожал, и я понимала, что просто никак не могу с этим справится. — Только не говори, что тебе не нравится, — губы растянулись в ехидной улыбке, а рука увереннее переместилась выше. — Перестань, — я быстро накрыла твою ладонь, находившуюся под халатом, и почувствовала, как по всему телу пробежал электрический ток. Боже мой. Это всё просто не может быть правдой. — Раздвинь ноги, — почти шёпотом произнёс ты, перемещаясь, чтобы удобнее расположиться надо мной. — Ну, давай же. Если я думала, что до этого мои лёгкие как-то странно перерабатывали затхлый воздух, наполняющий эту комнату, то теперь они прекратили свою работу вовсе. Моя левая нога непроизвольно дёрнулась, пропуская твою руку дальше. — Малфой, — я попыталась сдвинуть ноги, но поняла, что это действие стало самой большой ошибкой, и громко выдохнула, когда твои пальцы оказались сжаты между моими бёдрами. — Пожалуйста, не надо. — Ты слишком устала, — ты придвинулся ближе, произнося это почти в мои губы. — И тебе просто нужно расслабиться. В следующую секунду я совсем перестала понимать, что происходит. Твои пересохшие губы в очередной раз провели по моим, а рука сильнее надавила на самое чувствительное место. Я громко втянула воздух и закрыла глаза, решив, что обдумаю происходящее после. Сейчас я действительно слишком устала за это бесконечное количество часов. 45 часов. Я проснулась первая и поняла, что ты придавил мою руку, которая сильно затекла за то время, пока мы спали. Твоё лицо было расслабленно, а футболка слегка задралась над домашними штанами, открывая светлый участок кожи, на котором проступали твёрдые мышцы, по которым снова захотелось провести пальцами. Я закрыла глаза, вспоминая всё то, что произошло в этой комнате несколько часов назад. Это было состояние аффекта, никак иначе. В трезвом рассудке и здравой памяти ты никогда не прикоснулся бы к моей коже, не говоря уже о том, где умудрились побывать твои пальцы. Я плотно прижала грязные ладони к глазам, от чего пришлось тут же начать быстро моргать, чтобы согнать прилипшую пыль. И если твоё поведение можно было списать на отсутствие секса в течение нескольких дней, что для тебя безусловно являлось катастрофой, то о чём думала я, не имела представления даже та часть моего мозга, которая обычно отвечала за разумные действия. — Можно сказать, что ничего и не было, — я быстро распахнула глаза, поворачиваясь в твою сторону. — Довести друг друга до оргазма, это ещё не значит переспать, — я не видела, как ты ухмыльнулся, потому что снова развернулся ко мне спиной, но отлично слышала это по твоему голосу. — Ты не должна винить себя за то, что пыталась хоть как-то абстрагироваться в сложившейся ситуации. — Я не... — Мы прожили на одной территории почти год, и не было ни намёка на то, что произошло после того, как нас закрыли в комнате на несколько часов. — Это не имеет... — Грейнджер, ты когда-нибудь можешь перестать винить себя во всём, что хоть немного отходит от принципов твоей жизни? — Мои принципы это не то, что ты придумал у себя в голове, — я толкнула тебя в спину и услышала тихое кряхтение, когда ты соизволил повернуться. — Ну тогда, зачем мы вообще об этом разговариваем, если можно начать углубляться в более приятные вещи, — ты еле сдерживал смех, а я мгновенно вырвала руку из твой хватки, даже не заметив, когда ты успел обхватить моё запястье. — Ради Мерлина, Малфой! — мой голос стал выше на несколько октав и больше походил на визг. — Такие слова, обычно, произносят в конце, — снова засмеялся ты, и я со всей силы ударила тебя по ноге, которую ты начал двигать в мою сторону. 49 часов. — И ты дейсвительно никогда не летела на метле? — до этого я ни разу не видела, что у человека может быть настолько неверящее выражение лица. — У нас же у всех, как минимум, на первом курсе были занятия по полётам. — Я придумала себе травму колена, которую получила в детстве, и смогла убедить Помфри дать мне освобождение от практических занятий, — мои щёки покрылись румянцем, потому что мне до сих пор было стыдно за ту ложь. — Допустим, — ты всё ещё не мог вернуть свою обычную маску и продолжал смотреть на меня как на восьмое Чудо света. — Я никогда не... — задумавшись, я бросила взгляд в сторону окна, откуда начинали проскальзывать бледные лучи солнца, оповещающие, что наступило очередное утро. — Не занималась ... — я смущённо опустила глаза, не понимая зачем вообще начала эту тему, если можно было сказать что угодно. — Сексом? — Сексом в нашей общей башне! — быстро выпалила я и снова отвела взгляд. — Если бы мы, опять же, играли на деньги, и за каждый раз я давал тебе по галлеону... — ты задумался, будто пересчитывая что-то в уме. — Вот тут ты точно смогла бы забрать определённую часть из моего сейфа. — Я надеюсь, это не выходило за пределы твоей комнаты? — Ну... — Только не на диване! — я затрясла головой так быстро, что мои волосы запутались ещё больше. — Пусть будет не на диване. — Малфой, Годрика ради, — я подползла к тебе, уже не обращая внимания на шершавый пол, и несколько раз ударила по рукам. — На этом диване я провожу времени больше, чем в своей кровати! — В каком-то смысле, я тоже, — ты снова засмеялся, уворачиваясь от очередного удара с моей стороны. — Хватит драться, теперь моя очередь спрашивать. Вот я, например, никогда, не спал с кем-то из твоего факультета, — твой тон указывал на то, что ты пытаешься вывести меня на чистую воду по поводу моих отношений с Роном. Зачем тебе это было нужно, я не имела ни малейшего понятия. Я встала и громко проговорила: «Факультет Слизерин является единственным достойным факультетом нашей школы». Это было заранее заготовленное условие, так как ни алкоголя, ни других заданий, которые обычно предусмотрены в этой игре, у нас не было. К слову, ты гораздо реже произносил ту же фразу, только с названием моего факультета, из чего я пришла к выводу, что в своей жизни ты успел сделать не так много того, что я думала является твоей ежедневной рутиной. Ну, либо я подбирала какие-то неправильные вопросы. — Уизли, — я бы не хотела никогда слышать голос, которым ты выплюнул эту фамилию. — Только не начинай, — застонала я, не собираясь портить себе настроение ещё и твоими ругательствами. — Просто это глупо. — Глупо трахать всех, кто вильнёт перед тобой задницей в обтягивающей юбке, а влюбиться в порядочного, хорошего человека — это не глупость, — в середине этого предложения я подумала, что это прозвучало так, будто я оправдываюсь перед собой. — Ты его бросила. — Это было обоюдное решение, потому что мы... — я резко остановилась, думая о том, что, а главное кому, хочу сейчас сказать. — Какое вообще тебе есть дело до наших бывших отношений с Роном? Мы кажется говорили об этом уже несколько часов или дней назад. — Просто рад, что твоя умная голова одумалась, и ты наконец-то перестала изображать из себя тупую гриффиндорку, которой, мне лично кажется, не являешься. Я попыталась переварить все слова, которые ты сейчас сказал, и расставить их в правильные предложения, потому что, если брать конкретно твою формулировку, то ты только что назвал меня умной. Не зубрилкой, находящей радость только в книгах, а рассудительной представительницей своего факультета. Подумав об этом ещё раз, я всё-таки решила, что что-то неправильно поняла. — Я никогда не занимался сексом в библиотеке! — громко сказал ты, тут же поднимаясь, чтобы произнести условленную фразу. Мои глаза округлились, я быстро подняла их на твоё смеющееся лицо, которое показывало, что ты специально начал подбирать факты, которые вгонят в меня в краску ещё сильнее. Будто предыдущих разговоров и действий несколько часов назад мне было недостаточно. — А ещё мои руки никогда не забирались в нижнее бельё человека, с которым я просидел в комнате какое-то бесконечно количество часов, — произнеся эту фразу, ты протянул мне руку, чтобы я тоже поднялась для исполнения задания.