72 часа

Ему показалось, что звуки, доносящиеся откуда-то сверху, предвещают разрушение Мэнора буквально с минуты на минуты. Поднявшись с пола, первое, что увидел Драко, была открытая дверь камеры и абсолютно пустая комната, в которой они столько времени провели вдвоём. Грейнджер пропала, и он даже не знал, в какой именно момент это произошло. Схватившись за голову, которая, казалось, прямо сейчас разломится на две части от боли, он сделал несколько осторожных шагов к выходу, понимая, что не знает чего можно ожидать в следующую секунду. В коридоре было пусто. Несколько камер с точно такими же металлическими дверьми были открыты настежь, а клетки, где обычно держали самых провинившихся заключённых, сейчас были залиты светом, который кто-то забыл выключить, последний раз спускаясь сюда. «Этот человек забрал Грейнджер», — сразу же подумал Драко, не переставая оглядываться по сторонам и аккуратно, чтобы не издавать лишних звуков, направился в сторону винтовой лестницы, которая вела наверх. К сожалению, подземелья — это была именно та часть замка, в которой за последние несколько лет Малфой мог ориентироваться даже в кромешной темноте. Второй этаж был похож на один из коридоров Хогвартса во время финальной битвы. В стенах зияло несколько дыр, ковры были сожжены, порванные портреты валялись по всему полу. Переступая груды разных вещей, Драко держал путь к следующему лестничному пролёту, по которому можно было подняться выше. В поместье не было ни души, и все звуки, которые он слышал, ещё находясь внизу, на какое-то мгновение показались ненастоящими. Доказательством того, что здесь прошла серьёзная схватка, в которой пострадало большое количество человек, служили пятна крови, периодически встречавшиеся ему на пути. Поднимаясь на четвёртый этаж Восточного крыла, Драко заметил, что только одна дверь была широко распахнута, в то время как все остальные комнаты выглядели абсолютно нетронутыми. Переступив порог этой комнаты, Драко понял, что до сегодняшнего дня никогда здесь не был, потому что это крыло замка использовалось только для размещения гостей или приспешников отца. Пол был полностью усыпан осколками разбитого окна, единственная табуретка перевёрнута, а ткань, наполовину разорванной шторы, валялась поверх кровати, которая стояла справа от входа. Он начал детально осматривать помещение, пытаясь понять, что же здесь произошло. Ни единого следа крови или других признаков битвы, которые можно было увидеть в остальных частях замках. Если бы не разбитое стекло, можно было подумать, что покой этой комнаты нарушил сильный ветер, ворвавшийся через открытое окно. Дойдя до письменного стола, Драко заметил несколько клякс от чернил и одно сломанное перо, валявшееся в углу столешницы. Он аккуратно провёл по поверхности, убеждаясь, что чернила не успели засохнуть, и это сразу наводило на мысль, что недавно здесь был человек, который писал что-то сидя за этим столом. Открывая ящики по порядку, резко дёргая их за ручки, он надеялся найти какую-то записку, или хотя бы маленькую подсказку, которую мог кто-то оставить. Везде было пусто. Даже шкаф и тумбочка около кровати хранили в себе лишь пыль и несколько старых, давно использованных безделушек по типу вешалки или разбитого блюдца. Продолжая осматривать комнату, Малфой заострил своё внимание на четырёх книгах, расположившихся на единственной полке, находившейся недалеко от стола. Он снял всю стопку и положил её на стол, быстро смахивая пыль с обложек. Одно из новых изданий учебника по Истории Магии, которое непонятно откуда взялось в гостевой комнате. Справочник запрещённых на территории Англии растений. Книжка без какой-либо надписи на обложке и ещё один справочник, только теперь по выращиванию драконов. Он внимательно осмотрел все четыре экземпляра и, не задумываясь, протянул руку к книге, которая не имела никакого названия. Открыв первую попавшуюся страницу, Малфой сразу понял: это вовсе не книга, а чья-то тетрадь, где все записи были сделаны мелким, убористым почерком. В некоторых местах виднелись кляксы, снова давая понять, что кто-то совсем недавно делал данные записи, и чернила ещё не успели высохнуть. Пробежавшись по одной из строчек, Драко не поверил своим глазам и перевернул на следующую страницу, чтобы убедиться, что его подозрения оказались правдивыми. ... когда мы проснулись здесь, ты не хотел признавать, что помимо тебя в этой комнате присутствует кто-то ещё. Это была Грейнджер. Её почерк, с аккуратно выведенными буквами. Её ошибки, которые она старательно зачёркивала из-за невозможности исправить их магией. И её история. Точнее не так. Это была их история, которую ему предстояло увидеть её глазами. Машинально пробежавшись по строчкам ниже, он поднял валяющийся табурет и сел за стол, предварительно отодвинув все остальные книги. Пролистав к началу и ухмыльнувшись надписи про 72 часа, его взгляд застыл на первом абзаце, в котором Грейнджер обращалась к тому, кто найдёт эту тетрадь и решится прочитать историю длившуюся несколько дней. Мне показалось, что это неправда. И всё, что вы прочитаете дальше, скорее всего, я выдумала. Один человек, который является вторым действующим персонажем этой истории, как-то сказал мне, что за 72 часа, люди, находящиеся в одном помещении, могут начать испытывать взаимную симпатию друг к другу. И в тот момент я ему не поверила. Эта маленькая история про наши 72 часа. Даже если мы были рядом абсолютное другой промежуток времени. Его взгляд зафиксировался на цифре, которая была обведена в несколько раз жирнее, и только каким-то чудом не продырявила лист. Малфой тяжело вздохнул и перелистнул на следующую страницу, готовясь узнать всё то, что испытала девушка, которая столько дней находилась с ним рядом. * — Мистер Малфой, мне кажется Вам пора возвращаться назад, — услышав этот голос, Драко резко развернулся, крепче сжимая тетрадь в руке. Он уже несколько минут смотрел в трещину на обоях, практически не моргая и пытаясь переварить всю информацию, которую только что узнал из записей, сделанных несколько часов назад на этих жёлтых, слегка потёртых листах. — Мистер Малфой! — на него смотрел высокий мужчина со спутанными чёрными волосами в мантии аврора, крепко сжимающий палочку в правой руке. — Здесь была девушка, — он прокашлялся, чтобы его голос звучал более уверенно. — Гермиона Грейнджер. Её держали вместе со мной несколько дней в одной из камер подземелья. — Мы знаем, но никаких следов обнаружено не было. Сейчас её поисками занимается специальный отряд аврората, а Вам... — Она оставила вот это, — он протянул тетрадь в руки аврору, пристально наблюдая за тем, как тот хмурится, переворачивая листы. — Мы обязательно найдём её. А сейчас, я должен проводить Вас... Он не дослушал, выхватил кожаный дневник из рук мужчины и направился к выходу, который был ближе всех к Восточному крылу поместья. — Я сам прекрасно знаю, где выход из этого дома. * 3 дня. — Поймали всех Пожирателей, которые в тот момент находились в Мэноре, — сухим тоном произнёс Поттер, заходя в Башню старост и располагаясь напротив Малфоя, которого до этого в сотый раз допрашивали очередные люди из Министерства. — Я только что разговаривал с Кингсли. Нашли ещё несколько мест, где они держали пленников, но... — Грейнджер там не было, — утвердительно произнёс Драко, потому что изначально не предполагал другого исхода. — Это должен был быть я! — Гарри соскочил с дивана, в миллионный раз за последние дни повторяя эту фразу. — При чём здесь Гермиона? — Они хотели показать тебе, что такое, когда ты лишаешься самых близких людей. Неужели ты думал, что все твои выходки во время войны останутся безнаказанными? — Почему они отпустили тебя? — ещё с большим раздражением продолжал задавать вопросы Гарри. — Потому что изначально я не был их целью. Поттер, включи мозги и построй логическую цепочку в своей голове. Их целью сразу была она. — Ты знал! — Гарри сделал резкий выпад впёрёд, который тут же сдержал присутствующий сотрудник Министерства. — Мистер Поттер, я попрошу... — Ты бы никогда не помог ей! Не удивлюсь, если на самом деле они хотели забрать тебя, но ты сбежал! — Закрой рот! Ты понятия не имеешь, что происходило всё это время. Малфой грубо оттолкнулся от спинки кресла и быстро вбежал вверх по лестнице, взглянув на закрытую дверь, ведущую в её комнату, как он привык делать последние три дня. 15 дней. Тетрадь лежала на тумбочке, раскрытая примерно на середине. Её вернули буквально вчера, досконально изучив содержание и наличие различных заклинаний. За этот короткий промежуток, когда она снова оказалось у него в руках, он перечитал её не меньше десяти раз от начала и до конца, пытаясь увидеть то, что по его мнению он не заметил раньше. Не было подсказок. Каких-то намёков. Даже обычного шифра, которые все используют для передачи секретных посланий. А ещё ни строчки о том, что было в той комнате, где она оказалась после их заточения. Грейнджер как будто хотела, чтобы единственным, о чём узнали люди, стали моменты, когда их заперли именно вдвоём. 38 дней. Он первый раз задумался о том, что вечером в башне может быть настолько тихо. Никто не хлопал дверями. Учебники не стучали по столу. В душе не лилась вода. А из соседней комнаты не доносилась эта вечно надоедливая музыка, которую она никогда не делала тише по его просьбам. Прошло больше месяца после того, как он понял: в их башне он остался один. 54 дня. Было интересно наблюдать за людьми вокруг, которые делали вид, что ничего не изменилось. Как будто события двухмесячной давности сожгли вместе со старыми выпусками Пророка, а переживания по поводу пропавшей ученицы волновали от силы пять человек, которые почему-то решили, что на публике будут вести себя так, будто ничего не происходит. Это было безусловно правильно. Именно поэтому данный факт его ужасно раздражал. Драко был первый, кто всем своим видом показывал, что ему нет никакого дела до того, что произошло. Будто он не имел к тем событиям никакого отношения. Они все забыли про неё. Эта мысль крутилась ежедневно, когда он проходил по коридорам, сидел в Большом зале или разглядывал учеников на уроках. С тех пор он наблюдал за всеми, не пытаясь объяснить причину даже себе. Это были обычные школьники. Обычные учебные будни. И обычная толпа, которая часто не давала быстро пройти в нужном направлении. Всё было обычно. Кроме того, что на совместных занятиях вверх не взлетала рука. Во время обеда не слышался звонкий смех со стороны стола, стоящего напротив. А на лестницах не было причин спуститься на несколько ступенек ниже, чтобы её волосы не могли залезть в лицо. Всё было обычно. 72 дня. На самом деле он считал. Не для чего-то конкретного, а как будто бы в ожидании, что в один день, услышав, как открывается портрет, он выглянет из своей комнаты и увидит эту лохматую, ещё больше чем обычно, голову. Состроит надменное выражение лица, как будто бы и не было этих месяцев ожидания и надежды услышать скрип двери или половицы на одной из ступенек старой лестницы. А потом крикнет: «Тебя не было целых пятьдесят девять дней, и знаешь сколько обязанностей я выполнял за тебя?». Развернётся и снова исчезнет в своей комнате, только там позволяя себе наконец-то выдохнуть от осознания, что это всё закончилось. Но этого не произошло. На оставшихся страницах дневника он ежедневно вырисовывал цифры. Что-то наподобие утреннего ритуала, сразу после душа, перед тем, как пройти к шкафу и выбрать, что надеть сегодня. Это было то утро, в которое он простым карандашом, как обычно, написал число, на котором заострил чуть больше внимания, чем в любой день до этого. Перед ним была цифра, которую он произнёс в первые несколько часов три месяца назад, сидя на грязном, холодном полу и внимательно разглядывая лицо гриффиндорки, пытающейся показать, что не существует в мире того, чего она бы не знала. 72. Он первый раз поставил после цифры точку. Закрыл блокнот и положил его во внутренний ящик тумбы. Это было то утро, когда он понял, что Грейнджер больше не вернётся.