***
two years ago;
Тэхён никогда не бегал от ментов, никогда не рисовал граффити на домах, никогда, блять, не лицезрел драки. Подобное бывало, когда он в далёком детстве гулял с хёном, но это совсем другое. Юта не подвергал его опасности, оставляя за своей крепкой спиной, чего нельзя сказать о его нынешнем спутнике. Связался с Чонгуком — понеслась, родимая. Если бы омега знал, какой адреналин и страх будет испытывать на «прогулках» с несносным альфой — никогда бы не согласился выполнять его желание на той тусовке. Накамото его держал на большом расстоянии от "арены", которой служило заброшенное футбольное поле, Гук же совершенно не следил за своим несносным знакомым, ему приходилось отбиваться железной трубой, благородно вручённой альфой. Ким был не то чтобы домашним омежкой, но в такие ситуации, как с Чоном, не влипал никогда, это уж точно. Побегать от законослужащих в фуражках? Запросто. Развязать драку с гопниками с соседнего района — без проблем. Омега не просил ни о чём эдаком, он шарахался любого чонгукова звонка, а на каждый отказ получал ответное: «Это моё желание, чертёнок, выполняй». И всё бы ничего, если бы через пару дней омега не вошёл во вкус этого пиздеца, в который его завёл альфа. Да, страшно, даже очень, но ведь весело. Боязнь за свою шкуру, её целостность и попадание за решётку — интригует. Красноволосый уже подумывал, что это психическое расстройство, болезнь, которой его Чонгук заразил, и до фени, что подобное не передаётся воздушно-капельным путём. Сам же альфа объяснил всё простыми словами: — Ты просто по-настоящему ощутил жизнь, — они сидели на крыше многоэтажки в этот вечер, созерцая красочный огненно-розовый закат. Чон сидел на краю, свесив ноги, а в его руке тлела сигарета. Тэхён же спиной к нему прикасался и со второй рукой брюнета пальцы переплёл. В этом действии не было чего-то романтичного, просто младшего страх никак не покидал, когда Гук вот так безалаберно относился к свей жизни, — согласись же: интересно ощутить эту бурлящую от адреналина кровь, текущую по венам. Чонгук большим пальцем водит по ребру ладони омеги, а затем резко назад откидывается, падая на его обмякшую тушу. Ким в этот момент знатно перепугался. Он и понять ничего не успел, когда на его коленке оказалась голова альфы, но сам Гук по-дурацки улыбался. Брюнет сигарету из рук выронил во время падения, теперь она рядом где-то дымится. — Ну, чертёнок, не пожалел, что согласился выполнить моё желание? — Чон рукой тянется к красным прядям и на палец их наматывает, аккуратно дёргая на себя, чтобы омега наклонился чуть ближе к его лицу. Тот лишь хмыкает в ответ, одаривая ироничным взглядом хулигана, который сам вообще-то втянул Тэ во всё это дерьмо. — Считай, у меня не было выбора. — Но ты мог просто отказаться и выйти из игры, — Чонгук недоумевает от слов младшего, которому явно не нравились потасовки в его компании. Никакому омеге не понравится лицезреть, как несколько альф вот-вот поубивают друг друга просто из-за своего длинного языка. Тэхён вздыхает, убирая руки брюнета от своих волос. — Я существую, чтобы забавляться, — Ким поднимает голову к красочному небу, которое с каждой минутой темнеет — наступают сумерки, поджимая время Кима, который уже должен быть на пути к дому, иначе гнева папы ему не избежать, — разве это плохо — не знать грядущего? По мне, так просто замечательно. Брови Чона вздымаются вверх. У этого омеги, как оказалось, внутренний мир намного богаче, чем может показаться. Это нравится Гуку настолько, что на его губах появляется лёгкая усмешка. — Какой ты интересный, оказывается, чертёнок. Альфа на локтях приподнимается и лавандовые уста Тэ накрывает, наблюдая за реакцией младшего. Этот поцелуй совсем ненавязчив, Чонгук лишь медленно сминает губы, смотря в ошеломленные тёмные глазёнки, что так забавно вылупились на него в негодовании. Омега впервые понял, что подразумевается под «бабочками в животе», когда осознал происходящее. Своим появлением Чон перевернул его жизнь с ног на голову, а этим несчастным поцелуем — всколыхнул чувства растерявшегося Тэ. Запах хвои чувствуется непозволительно близко, будто бы раньше это было что-то запретное, то, чем омега просто не имел права наслаждаться — именно поэтому природный аромат Чонгука кажется чем-то новым и ранее неизведанным. Гук отстраняется с той же аккуратностью, с коей и начал поцелуй. Омега не говорит ни слова, всё продолжает смотреть на него, словно в трансе находится. Брюнет тот ещё фокусник, всякое может выкинуть, но сейчас он готов поклясться, что не виновен. Только он хочет спросить о самочувствии красного чертёнка, как тот неуклюже и со спешкой скидывает его со своих коленей и поднимается на ноги. — Мне надо торопиться домой, — Ким прячет неловкую улыбку и розовые щёки в рукаве толстовки, убегая к выходу с крыши. Он оборачивается в сторону альфы только тогда, когда начинает уже спускаться, даря ему будничную усмешку. Чонгук руку поднял в знак прощания, подмигнув как самый настоящий ловелас. — Добрых снов, чертёнок. Брюнет складывает руки под голову, смотря на уже тёмное небо и не верит. Он не в состоянии признаться себе, что этот поцелуй был не просто так, а по-настоящей влюблённости до белых бликов перед глазами. Альфа рукой по лицу проводит, пытаясь осознать весь пиздец происходящего. Влюблялся ли он в кого-нибудь так, как в красноволосого чертёнка? Блять, нет. Никогда не было такого чувства эйфории внутри от обычного, мать его, поцелуя. Всё зашло куда дальше, чем простое соперничество за задницу омеги с Джексоном. Омега ощутил свою «школьную интригу» во всей её красе. Отношения с Чонгуком начались далеко не сразу, конечно. При следующей встрече на тему поцелуя никто не заикался, чему оба были благодарны друг другу. Начни они разговор о том вечере на крыше — вдвоём бы краснели. Не один Тэхён тут смущаться любит. Их общение затянулось дольше всякой недели, на которую возлагал надежды альфа. Если когда-то они просто пересекались, то в нынешнем и последнем учебном году они даже сидели за одной партой, всячески отвлекая учителя от объяснения новой темы. Тэ с каждым днём превращался в истинного бесёнка: послушание на уроках сошло на «нет», пусть высокий балл даже и не думал падать, но это отразилось на его отношении с учителями, которое пошло в худшую сторону. Одноклассники, конечно, знали, что это влияние хулигана Чонгука на некогда белого и пушистого Тэхёна. Пусть Ким и строил из себя главную стерву сея учебного заведения, но вот те, кто с ним близко общался, знали, какие он усилия прикладывает для успешной сдачи экзаменов и своего будущего. Не одни товарищи заметили, что омегу словно подменили: это коснулось и самого виновника торжества. С каждым очередным рисунком или ёбаным скетчем Тэхён убеждался, что медленно, но верно сходит с ума. Не в прямом смысле. Он по Чонгуку сходит с ума. По тому альфе, о котором с полной уверенностью заявлял всем, кто пытался его свести с ним: «Даже если он останется последним альфой на Земле, я с ним — ни за что!» Тэхёнов альбом весь изрисован в силуэте одноклассника, с которым он числится в «Золотой паре», а Чон и сам не заметил, когда для него сумеречное небо стало чем-то особенным, напоминающем о вечере, что перевернул его жизнь. — Эй-эй, смотри, как Джексон на тебя смотрит! — друг пихает Кима в бок, заставляя развернуться в сторону окна, где стоит альфа страшнее грозовой тучи и тёмных глаз с красного не сводит, словно дыру так и хочет в нём прожечь. — Отвечаю, к Чону тебя ревнует! Так, вы с ним это, того самого, или что? Никак не пойму, давай колись! Очередной толчок в бок, а Тэхён уже готов за голову хвататься. Все уверены в их отношениях с Чонгуком, одному омеге ничего неизвестно. Пусть они и общаются с альфой на постоянной основе, но никогда не обговаривали все «случайные» прикосновения. С каждым поцелуем за углом у Кима случается кислородное голодание из-за близкого контакта с брюнетом. Сколько бы раз омега не задавался мысленными вопросами, значит ли это что-то для Чонгука, он никак не мог набраться смелости спросить это у него самого. А если обсмеёт? Скажет что-то вроде: «Да подумаешь поцелуи, что в них такого? Они ничего не значат» или «Сними корону, Ким, есть омеги и получше тебя». Чёрт знает, что у этого Чонгука на уме. — Да не знаю я! — разозлившись, отвечает омега, чуть ли не ножками топая от недовольства от всей этой неразберихи. Если чувствует что-то, то пусть предлагает встречаться, чтобы не путать бедного. Тэхён смотри на рядом стоящего омегу, который глаза на него вытаращил. — Это как так? То есть… Друга красноволосого жестоко обрывают. Чон сама внезапность: постоянно появляется будто из пустого места и только запах хвои может выдать то, что он рядом. Локоть альфы опускается на плечо Кима, тем самым привлекая внимание обоих к его не скромной персоне. У Чонгука снова прикид, словно недавно по асфальту всем телом прошёлся. Хотя так оно и было, но Тэхёну это знать совсем необязательно. — Меня обсуждаем, милые юноши? — взгляд лисий так и говорит: он всё знает, слышал каждое слово омег. И неважно, что альфа только что с футбольного поля явился, где и прогуливал урок математики. — Нет! — тут же выдаёт бесёнок, чем вызывает ещё большие подозрения. Его друг тут же скрывается с глаз долой, решая «не мешать голубкам флиртовать», и только сильнее подставляет Тэхёна, ибо оставил его наедине с Чонгуком после такого диалога между ними. А альфа только глаза закатывает, усмехаясь. — Слышал бы ты свой писк, чертёнок, — брюнет непослушные волосы назад зачёсывает, наклоняясь к самому уху омеги и обжигая горячим дыханием. По телу Кима стадо мурашек проносится, от чего тот вздрагивает и руками себя обнимает. На щеках еле заметный румянец. Чувство, будто он где-то оплошал и это засекли взрослые, сжирает его, создавая сдавленное ощущение внутри, — такой забавный. Мило, — заключает Гук, поднимая взгляд на Джексона, которому удалось лицезреть эту картину. Руки альфы стискиваются в кулаки, а на лице желваки играют. Сердце стучит бешено, желая поскорее выпустить скопившийся за всё это время гнев на Чонгука, так удачно стоящего напротив. Вот только страшно. Стоит Джексону взглянуть в не многозначный взгляд Тэхёна, как всё тело каменеет, не позволяя и шагу сделать, что уж говорить о причинении вреда человеку, в которого Ким, вероятно, влюблён. Вся ненависть к Чону растворяется на мгновение, когда взгляд с любимым встречается. Несколько лет старшей школы, с самого её начала, Ван не может и ночи провести без мысли об омеге с ярко-алыми волосами. Богатый альфа, такой весь хладнокровный ко всем окружающим по уши влюбился в квадратную улыбку, острый взгляд и смех, который настолько редко можно услышать, что, кажется, скорее снег в летний сезон выпадет. Джексон совсем недавно услышал, как Тэхён смеётся. И благодаря кому? Благодаря Чонгуку. Ебаному Чонгуку, которого действительно хочется убить просто за то, что именно он смог рассмешить красного дьяволёнка. Вану такое не под силу, потому что не его омега любит. — Идём в класс, — Тэхён тянет Чона в кабинет, когда видит взгляды альф, направленные друг на друга. Он прекрасно знает, что это означает, и обычно подобные случаи всегда остаются без последствий. Но не в этот раз, видимо. Джексон в два больших шага приближается к альфе и за ворот его грязной толстовки отдёргивает от омеги, делая замах и попадая ровно в челюсть. Тэхёнов крик не отрезвляет на этот раз. Глаза застелила пелена зависти и ненависти к Чону, который думает, что ему всё сойдёт рук. Нет, он очень сильно ошибается. — Чонгук! — вопит омега, пытаясь влезть между сцепившимися альфами и остановить это безумие, что началось по щелчку пальцев. У Кима в горле тяжёлый ком встаёт от страха и собственной беспомощности. Он не может даже сказать что-то, хочет руку на Джексона поднять, дать отрезвляющую пощёчину, которая обязательно подействует, но подоспевший вовремя учитель останавливает всех троих одним грубым голосом. Столпившиеся ученики с любопытством глазеют на то, как два самых завидных альфы дерутся за красного принца сея заведения. Ван ещё несколько секунд не отходит от Чонгука, сжимая его ворот в кулаках и к стене грубо прижимая. В глазах обоих непоколебимая уверенность, а в чоновых ещё и вызов плещется через края, провоцируя на продолжение. — Я тебя, блять, ненавижу, — цедит Джексон сквозь стиснутые зубы. Рука учителя, что с силой оттаскивает их друг от друга, предотвращает все попытки развития ссоры. — Не могу не сказать того же, — отвечает брюнет, стирая кровь с ссадины на скуле. Если их ненависть друг к другу превратится в электричество — загорится весь мир: Тэхён в этом только что убедился. — Ты действительно думаешь, что я к тебе ничего не чувствую? Они снова на той самой крыше, где произошёл поцелуй, который для омеги и вовсе был первым. Этот вопрос Чонгук задал неожиданно после долгой тишины. На его щеке пластырь со звёздочками так благородно налепленный красным чертёнком со словами: «И только попробуй оторвать». Звучало угрожающе, поэтому Гук даже и не думал снимать его, закатывая глаза на все смешки друзей. Сосредоточенный взгляд направлен на оранжевое небо, а Тэхёнов — на его тёмную макушку. — Я не знаю. — выдыхает омега, обнимая колени, чтобы согреться. На улице под вечер холодает, но сейчас обоим нет до этого дела: назрел разговор, который оба избегали. Альфа разворачивается к Киму и серьёзный взгляд теперь направляет уже на омегу. Он голову вбок склоняет, думая, правда ли чертёнок такой глупый или всё же притворяется. Однако глаза, как у испуганного бельчонка, говорят о первом случае. Чонгук устало выдыхает, обречённо опуская голову — Тэхён не перестаёт его удивлять. Его краткий ответ подкашивает Чона. Если не любит, зачем так горячо отвечал на поцелуи и хватался за плечи, чтобы на ногах только удержаться? Давать ложную надежду всё равно что со слепым в прятки играть. — Ты, должно быть, смеёшься надо мной? — альфа грустно усмехается, поднимаясь на ноги и сверху вниз смотря на красноволосого. — Издеваешься, да? Омега в замешательстве. Он не понимает Гука, никогда не поймёт, если тот не перестанет себя так вести. Слышно, что альфа говорит через боль. Ему обидно, а вот отчего — Тэ непонятно. В голове в миг тысячу догадок того, что же он сделал не так, но лишь одна остаётся верна, в понимание которой младший поднимает взор на Чонгука. — А что, по-твоему, я должен думать? — омега колени к груди подтягивает, обнимая их обеими руками. В глазах Чона он сейчас выглядит таким беззащитным, что тот начинает жалеть о своём давлении на это маленькое, только на первый взгляд, существо. Он засматривается в карие глаза и щурится недоверчиво, ожидая продолжения от омеги, который замолчал на время, слова подбирая. — Ты правда нравишься мне, Чонгук. Но я не понимаю твоего отношения ко мне. Альфа моргает несколько раз, пытаясь до конца вникнуть в произнесённое чертёнком. Он усмехается и наклоняется, замирая у самых губ Кима, который даже дышать забывает, окончательно потерявшись в чонгуковом космосе. — Я так похож на бабника, меняющего партнёра каждые три недели? — Тебе честно ответить? — Тэхён на шёпот переходит. Он только сейчас понимает, что не видел Гука с кем-то в близком контакте из противоположного пола, и тут все его оправдания заканчиваются. Однако это не отменяет того факта, что за альфой бегает добрая большая часть школы. Чонгук прыскает в кулак, чуть отстранившись от медного лица. — Я люблю тебя, Тэ, — альфа на колени становится, как и Ким. Он кладёт руки на его щёки, касаясь губами родинки на кончике миниатюрного носика, — ты ведь не догадывался? Чонгуку только еле заметного кивка хватает, чтобы в мыслях ласково обозвать своего чертёнка глупышом. Альфа чувствует, как руки Кима тянутся к нему, как он обнимает его, уложив подбородок на плечо. Никто бы не поверил, что такой хулиганистый в школе Чон Чонгук может быть самым ласковым и счастливым котом рядом с Тэхёном, стервозным омегой, который не переносит на дух запах сигарет. Теперь «Золотая пара» Сэнай стала по-настоящему существующей.now;
Чимин уже чуть больше недели работает в баре Hope world и ни на что не жалуется, кроме сна, длинной всего в четыре, а если повезёт, шесть часов. Раньше совмещать учёбу и работу было намного легче, потому что Пак не работал ещё в ночных заведениях. Однако он готов прикусить язык и радоваться этим несчастным нескольким часам сна, получая кругленькую сумму, благодаря которой теперь у него сытая жизнь. Ему льстят заинтересованные в его теле взгляды, которые исчезают лишь когда он покидает сцену, уступая шест другому танцору. Свою новую деятельность омеге не удалось скрыть от Лиёна, что на следующий же день посетил Надежду, желая узнать, как здесь складывается непривычная для беты обстановка. Чхве не был человеком, любящим подобные заведения, он искренне верил, что ночная потасовка никогда ничем хорошим не заканчивается. Бета не такой святой, каким кажется, но подобного рода развлечения вряд ли когда-нибудь признает. В тот вечер он явился в бар, не предупредив Чимина об этом, решил устроить другу неприятный сюрприз. Закончилось всё тем, что стоило омеге выйти на сцену и увидеть знакомое лицо, как он споткнулся и чуть не вылетел к зрителям. А вот Лиён только уголки губ приподнял, ободряюще помахав другу. Бета не осуждал новую работу Пака, наоборот, был очень счастлив, когда видел радость в глазах розового лишь от озвучивания получаемой за ночь суммы, которая постоянно колеблется, увеличиваясь с каждой ночью. Хоуп нахваливает его навыки и харизму, говоря, что у Чимина большое будущее в сфере танцев. Омега знает. Он всё прекрасно знает, ведь точно так же говорил его папа. Через некоторое время Мичи ощутил на своей шкуре, что большое внимание со стороны альф не всегда так круто, как может показаться на первый взгляд. Омега сидел за барной стойкой и пил слабоалкогольный коктейль, услужливо сделанный для него Агустом по индивидуальной просьбе. На высоченных каблуках легко свалиться и на трезвую голову, что уж говорить об алкоголе в крови? Ему за сегодняшнюю ночь предстоит ещё два раза выйти на сцену, поэтому напиваться не в его планах. Чимин скучающе болтает трубочкой в полупустом стакане и наблюдает за блондином, который ведёт скучный диалог с рядом сидящим омегой. Пак ловит лёгкое дежавю. Он часто перед выступлениями сидит за барной стойкой, перекидываясь обыденными вопросами с Агустом, что протирает свои излюбленные стаканы, составляя их на полки. За это недолгое время пребывания тут Мичи не удалось узнать о бармене ровно ничего. Это хорошо. Он любит загадочных личностей, которых так и хочется раскусить, как орех. Чимин не сразу обращает внимание на альфу, что занял место рядом с ним и заказал напиток для, как он выразился, «Розового симпатяги». Пак переводит скучающий взгляд сначала на ликёрную рюмку, затем на незнакомца с заметной щетиной. Альфа в возрасте: лет сорок пять, а то и все пятьдесят на первый взгляд. Пак помнит его среди зрителей, которые кидали небольшие суммы на сцену. Мужчина не медлит и сразу задаёт вопрос о настоящем имени. Омега называет не свое имя, чем привлекает внимание Агуста, что вопросительно бровь выгибает. Мичи ему подмигивает, показывает, что свою игру ведёт. Краткий диалог с вопросами о возрасте, учёбе и хобби проходит «на отъебись» со стороны Чима, который устало потягивает так благородно заказанный незнакомцем напиток. Чужие руки на пояснице нервируют, а когда они переходят на бёдра, Пак щетинится, как кот, переводя гневный взгляд на альфу, на котором счастливая улыбка красуется. — Не хочешь уединиться, малыш? — Мичи устало выдыхает, он натягивает уголки губ и наклоняется к уху мужчины, обдавая того горячим дыханием. — У меня отец работает в полиции, дорогой мой, — Чимин говорит тихо, почти шёпотом. Благодаря негромкой музыке, играющей в зале, их точно никто не услышит. Незнакомец заметно напрягается, но ладони от чужого тела не убирает, — если ты сейчас же не уберёшь от меня свои свои грязные руки, обещаю, я напишу заявление о домогательстве, усёк? Повторять не было нужды — альфа тут же прекратил всякий контакт с омегой, отчеканив громкое: — Тц, что за омеги пошли, — незнакомец скрывается с поля зрения, а Пак ловит на себе недоумевающий взгляд бармена, который подошёл к нему ближе, облокотившись о стойку. — Что ты ему такого сказал? — Агуст смотрит на тёмную макушку, постепенно сливающуюся с толпой и двигающуюся к выходу из заведения. Этот омега им такими темпами всех посетителей распугает. — Пригрозил отцом, который работает в полиции, — Чим пожимает плечами, в один глоток допивая оставшийся в стопке ликёр и пододвигая её к бармену. Если к нему часто будут подкатывать такие личности как сегодня, омега, наверное, придумает что-то поинтересней. Главное, чтобы подобные ситуации не дошли до ушей Лиёна: он точно что-то предпримет. — Это правда? Чимин переводит взгляд на Агуста и довольно усмехается. Неужели он так искусно врал, что даже этот проницательный во всём, казалось бы, альфа не уловил подвох? Омега показывает ровный ряд зубов, когда смеяться начинает, заставляя бармена ещё сильнее насторожиться и словить себя на мысли, что у омеги не только цвет волос странный. — Такая же чистая, как и то, что меня зовут Ко Чиён. Альфа снимает рабочий фартук чёрного цвета, аккуратно складывая его и оставляя за стойкой, а сам усаживается на высокий стул, прикуривая сигарету. Вскоре рядом опускается и Хоуп, который уже приготовил ключи от машины, чтобы поехать домой и подвезти друга. — Не боишься, что с ним что-то случится? — Юнги делает затяжку, дожидаясь, пока Чон сядет рядом. Он знает, что Хоуп понимает, о ком в данный момент пойдёт речь, поэтому не тратит времени на объяснения. — Сегодня какой-то хмырь пытался затащить его хуй знает куда за маленький напиток. Разговор идёт о сотруднике, который за эту неделю с лишним стал чуть ли не главным доносчиком прибыли, что просто подлетела. Хосок устало потирает переносицу. Этот день выдался особенно трудным, хотелось послать друга на хуй и не подвозить, только бы не решать какие-то проблемы, что на него снова взваливал Агуст. Альфа складывает руки в замок, прикрывая глаза и на время замолкнув. — Ну, тогда ты будешь следить за его красивой задницей, — отчеканивает Чон, прикуривая сигарету и пододвигая пепельницу на середину, — когда он появился, клиентов стало намного больше. Это полностью его заслуга. По городу быстро разнеслись слухи об омеге с розовыми волосами. Даже люди, с которыми у меня имеется контракт, посещали заведение, желая посмотреть на нашего зверька. Блондин выпучивает на него лисьи глаза, желая увидеть в выражении лица Хосока хотя бы намёк на то, что это заявление — просто шутка. Альфа молча тушит недокуренную сигарету, выключая свет в помещении и следует на улицу. Юнги его догоняет, хмыкнув недовольно. Он опускается на пассажирское сиденье серой тойоты и пристегивается ремнём безопасности. — Я же бармен, а не охранник, Хосок-а, — тянет Юнги, щёлкая музыку на магнитоле. По крыше стучит надоедливый, но такой успокаивающий дождь, вот только на лице обоих никакого намёка даже на спокойствия. — Будешь ещё и персональным охранником Пак Чимина, — выдавил Чон недовольным голосом, показывая, что не имеет никакого желания продолжать этот разговор, — если с ним что-то случится — вылетишь с должности бармена как пробка. Агуст устало выдыхает, мотнув головой к окну, на котором появляются капли дождя, что вскоре переходят в настоящий ливень. Сейчас с директором спорить бесполезно. А ведь он не мухлюет, блондин действительно рискует лишиться единственной достойной, по-своему мнению, работы, только из-за этой привлекательной задницы. Если так подумать, то Чимин и сам в состоянии отогнать от себя любого невежу, как сегодня, например. Однако Мин сомневается, что омега что-то сможет сделать, если будет угроза вне ночного заведения. В Надежде имеется охрана, да и толпа людей, в том числе тех, кто сможет отодвинуть танцора за свою спину и защитить. На счёт опасного ночного времени, в которое Пак возвращается домой, Юнги ручаться не может. Придётся действительно следить за ним. — Открой бардачок, — альфа переводит недоумевающий взгляд на директора, не понимая эту странную просьбу, но без лишних вопросов выполняет её. На дне ящичка виден гладкий металл. Агуст достаёт пистолет, судя по всему, произведённый в Корее. Он хмурится, переводя взгляд на директора. Недавно Хосок лишил его всякого оружия, а тут сам выдаёт, будто опасность в лице рядом сидящего друга миновала, — на всякий случай. Чёрт знает каких мудаков сейчас можно встретить в тёмных уголках города, вдруг тоже с огнестрельным будут. Мин кивает, убирая оружие за пояс, чтобы соседей, блуждающих ночью по подъезду, не перепугать случайно. Он накидывает капюшон, когда Хоуп тормозит у нужного дома, и уже собирается выходить из машины, как директор его останавливает, окликнув. — И, Юнги, будь с ним подобрее, что-ли, — Чон выключает магнитолу одним движением пальцев. Её включает только блондин, когда его подвозят, а так альфа привык ездить в тишине, отдавая предпочтение своим мыслям, — попробуй наладить с ним контакт, обменяйтесь номерами… — К чему ты говоришь это? — перебивает его Мин, намекая, что пора бы уже на чистоту. — …найди уже кого-нибудь. Своим каменным выражением лица ты выглядишь старше меня, тебе это выйдет боком. Блондин прыскает в кулак, а через несколько секунд и вовсе смеяться начинает. О боже, на такой искренний смех его может вывести только Хосок. Альфа лицо в ладони прячет, пытаясь успокоиться. Один Чон говорить может такие вещи, будучи без омеги уже несколько лет. Всё время, что они знакомы, Агуст не видел, чтобы директор хоть с кем-нибудь даже флиртовал. Чонгук, бывало, спрашивал в чём дело, но Хоуп всё скидывал на свою занятость и работу, мол, целый бар и торговлю наркотой содержать не каждый сможет, а тут его друзья хотят ему ещё и потомство припихнуть. Гук, помнится, даже шутил, что у их директора просто импотенция. Мысль, конечно, забавная, что услышь её виновник такой роли, Джей Кей бы точно пару пуль схватил. — Чья б корова мычала, Хосок-а. Ты старше меня аж на восемь, мать его, лет! — Юнги проводит в голове немые расчеты и грустно усмехается. — В двадцать девять люди уже по несколько детей имеют, а у тебя всё работа да работа. — Ну смотри, я предупредил, — директор кривит губы улыбке, зыркнув на друга, — я же видел, как ты глазел на Чимку. Приударит за ним какой-нибудь бизнесмен получше тебя, поплачешься мне потом в жилетку. Блондин глаза закатывает, махнув другу и буркнув тихое: «В пизду тебя», выходит из тойоты под проливной ливень, двигаясь к подъезду. Знал бы этот Чимка, как назвал его Чон, что директор на придумывал, тоже бы ему пулю в лоб пустил. Пак не выглядит тем, кто хочет находится в отношениях на данный момент. Юн так решил совсем не потому, что тот отшил бородатого незнакомца, просто омега задумчивый не в меру своего возраста, пусть и бывает, показывает свою жизнерадостность. Агуст звенит сцепкой ключей и открывает дверь подъезда, приложив магнитный ключ. Тихо и темно, как и всегда. В лестничном пролете между этажами так никто и не поменял лампочку, поэтому приходится подниматься в нагнетающем мраке. С верхнего этажа второпях спускается омега в возрасте и, заметив тёмную фигуру, охает от испуга, демонстративно схватившись за сердце. Мин поднимает на него усталый взгляд и кивает в знак приветствия, обходя его и поднимаясь уже на свой этаж. Пройдя в квартиру, он скидывает капюшон и кидает ключи на тумбочку, что стоит в коридоре. Из ванной комнаты слышится шум воды. Чонгук, вероятно, тоже недавно вернулся. Мин проходит в свою комнату и стаскивает с себя уличную одежду, переодеваясь в спортивные брюки и поношенную футболку. Шурша мягкими тапочками, он проходит на кухню и, открыв окно нараспашку, прикуривает. Дождь всё так и льёт, как из ведра. Кухня в мгновение ока окутывает приятная для Мина прохлада. Но, кажется, не для Гука, который вышел из ванной. — Юнги, бля, опять застужаешь хату, — слишком энергично говорит альфа для человека, который за сутки спал всего пару часов. Он в одних шортах проходит на кухню, откидывая влажные пряди назад. Чон берёт со стола пачку привычных мальборо и тоже прикуривает, поясницей облокачиваясь о столешницу. Джей Кей видит загруженное выражение лица друга и хмурится, — что-то случилось, Юн? — Может быть, может быть, — задумчиво отвечает блондин, не особо вникнув в вопрос Гука, чем вызывает у того очередную гневную тираду, — да успокойся. Хоуп очередной работы накидал, вот и всё. Брюнет хмыкает, зажимая сигарету в губах и наполняя лёгкие сизым табаком. Он плечами передёргивает, пододвигая к себе стеклянную пепельницу. — Ну, не один ты такой. Не один. Конечно, блять, не один. Теперь его мысли будут заняты не только ахуенной задницей Чимина, но и ещё его безопасностью, которую хуй знает как организовать. Это возможно, если Хосок будет отпускать его на час раньше с работы, что, в принципе, реально, стоит только обговорить все детали. — Ёбаный Пак Чимин, сука, — изрекает Юнги, выкидывая сигарету в окно щелчком пальцев, и под укоризненный взгляд Чона скрывается в своей комнате. Вместе со сладким томлением из-за этого омеги появилась и хуева туча проблем, которые разгребать, конечно же, Агусту.