Ombre

Лиззи громко вздохнула и привычно оглядела разгромленную комнату. Снова. С ним могла бы прожить разве что горничная. Ни одна нормальная женщина не осталась бы здесь. Она — ненормальная. Нервно хихикнув, Лиззи принялась за уборку. Большинство валяющихся вещей больше невозможно было использовать. А ведь она столько потратила, чтобы создать для него комфорт. Покупала все эти безделушки. С каким восторгом Роберт воспринял её идею придать их "гнёздышку" немного уюта. Только ему не нужен уют, лишь одно — победа. Она провела пальцами по шахматной доске. Его миру, его сердцу, душе. К нему опасно прикасаться, он этого очень не любит. Позади скрипнула дверь, Лиззи сразу же убрала руку и отошла в сторону. Медленно обернулась и тут же встретилась с его взглядом. Любой бы подивился глазам её мужчины. Слишком яркие, фанатичные, обжигающие своим помешательством. Всегда, независимо от обстоятельств. А она всегда боялась за него. Боялась, что он сгорит в своём собственном огне. -Роберт,-Лиззи так и не придумала, что сказать и просто продолжала смотреть на него. А он подходил всё ближе и ближе. Его руки дрожали, она сразу это заметила. Шагнула ему навстречу. Его миром была шахматная доска, её — он. -Лиззи, я всё ещё чувствую: они следят за мной,-он бросился к ней и схватил за руки. Она крепче сжала его вспотевшие ладони и притянула ближе к себе. Она не могла видеть его таким. Взвинченным. Сумасшедшим. Очередной шахматный турнир. Роберт ещё теснее прижался к ней, будто бы стараясь спрятаться у неё на груди. Лиззи хотела успокаивающе погладить его по голове: это всегда срабатывало, но он упорно не выпускал её руку. В последнее время его приступы паники стали повторяться всё чаще и чаще. И раз за разом последствия становились всё хуже. И она уже успела сбиться со счёта сколько ей приходилось снова и снова прибираться в их небольшой квартирке. Успокаивать его, как маленького ребёнка укладывать спать. Она чувствовала себя беспомощной, ведь никак не могла ему помочь. Впрочем, Лиззи всегда знала, что сама виновата. Пожертвовала своей карьерой ради него. Это она заперла себя в этой клетке, балансирующей на грани безумия и гениальности. Он всегда был странным. Ещё в первый день их знакомства Лиззи заприметила его эксцентричность. Каково было её удивление, когда в симпатичном незнакомце, ночующем в парке на скамье, она узнала знаменитого Бобби Фишера. Об этом шахматисте говорила вся Америка, а за его матчами следили все. Она не была исключением, хотя никогда не любила шахматы. А сейчас и вовсе испытывала к ним отвращение. Она сама не понимала как оказалась рядом с этим человеком. Когда успела полюбить все его причуды. А он даже и не противился, наоборот соглашался на всё. Только никогда не позволял ей называть себя «Бобби», исключительно Роберт. Она ни о чём не жалела. Всегда считала бессмысленным что-то менять. Даже если бы ей был дан шанс вернуться в самое начало их знакомства, Лиззи сделала бы тот же выбор. Но в последнее время её часто посещали воспоминания о собственной молодости. Тогда она ещё не была такой беспокойной и не чувствовала себя загнанной в угол. Птичка, добровольно залетевшая в клетку. Лиззи постоянно чувствовала, что всё это совсем не её интересы, мечты. Но оставалась рядом. Любила его, словно сумасшедшая. Никогда не любил её. Только шахматы, только извечное соперничество. -Скажи, я ведь самый лучший и ты никогда не найдёшь себе другого?-он мягко отстранил её и посмотрел прямо в глаза. Требовательно. Он уже знал, что она должна ответить. В его мире просто не могло быть иначе. -Конечно, дорогой,-она погладила его по плечу.-Другого Роберта просто не может быть. Теперь ей казалось, что он и не знал другой жизни. И существовал только в своём мире шахмат. Всегда играл, но никогда не жил. Все её попытки оживить его проходили впустую. Он просто не умел. Она обессилено плюхнулась на стул. Казалось, будто из неё медленно высасывают всю энергию. Из энергичной, общительной и весёлой девушки она превратилась в блеклого призрака самой себя. Вероятно, только так и можно было остаться с ним, потеряв себя. Лиззи обожала его холодные руки. Как они согревали в такие неприятные минуты. И Роберт снова неожиданно подошёл к ней со спины и сжал в объятиях. Она зажмурилась и погладила его по руке. А он положил голову ей на плечо, тихо что-то шепча. Фишер, словно наркотик, она не может от него отказаться. Но ей большего не надо, только каждый день видеть его.