Закаленные судьбами

Кайон никогда раньше не думал, что ему придётся выбирать между двумя любимыми львицами. Никогда не думал, что будет неверным мужем. Что будет изменять своей жене и что будет изменять именно с этой львицей. Но думал, не думал, а всё-таки он это сделал. Это был, как казалось, обычный поход в прайдленд. Рани осталась у Древа Жизни, так как чувствовала себя не очень хорошо, так что Кайон пошёл один в компании своих лучших друзей к своему родному прайду. За этот пролетевший год он окончательно вырос, превратился в совершеннолетнего льва, так что не было удивительно видеть его с окончательно выросшей огненной гривой. Он с радостью обнял всех своих родственников и неспешно пообщался с каждым из них, даже с Кову он пообщался и разговаривал с ним без неприязни и отчужденности, как при встрече несколько месяцев назад. И затем пошёл проверять, как обстоят дела у новой Львиной Гвардии. У них было всё хорошо, они справлялись отлично, прямо как и когда-то он со своими друзьями-гвардейцами. Он лишь кивнул и вышел из пещеры, так как его позвала новая королева, то есть Киара. Они гуляли долго и разговаривали так же долго, и в конце концов львица всё же призналась, что через несколько месяцев он станет дядей. Кайон лишь обрадовался, широко улыбнувшись, и начал обнимать и поздравлять сестру, ведь он был безгранично рад за неё и Кову и был рад в скором времени носить звание «дядя». Весь оставшийся день он то разговаривал с родственниками, то бродил по родному прайду, навещая старых знакомых, которые были не меньше всех рады его приходу. Так прошёл первый день. В принципе обычно, а вот на второй день он был немного удивлён. Так как Симба изрядно постарел, а Кову ухаживал за своей беременной женой, Кайон по доброте душевной предложил, нет, настаял на том, чтобы он сделал обход границ. Львы сначала отказывались, но потом всё же согласились. И вот рано утром он отправился на обход. Своих друзей он с собой не взял, ведь хотел побыть один. Так Кайон шёл по ещё мокрой от росы траве, слушая и наслаждаясь пением проснувшихся птиц. Он прокручивал в голове всё, что случилось с ним и его друзьями за время путешествия и проживания возле Древа жизни. Как вдруг он услышал зовущий его голос и, обернувшись, он с удивлением увидел Витани.  — Витани? — изумленно спросил он.  — Кайон, подожди! — сказала она, подбежав к нему, — Почему это ты пошёл на обход и даже не предупредил об этом меня и мою Гвардию?  — Оу, я… Я думал, что мой отец или Кову тебе это сказали, — ответил он и уголки его губ расплылись в улыбке, когда он увидел в глазах Витани кое-что, — Погоди… Ты же не об этом хотела поговорить, верно? Не ври, я всё прочитал по твоим глазам. Витани лишь усмехнулась.  — Что ж, похоже от прежней Витани-отщепенки у меня ничего не осталось, рассуж ты это так быстро понял, — сказала она, — Ладно, да, я и вправду пришла поговорить о другом.  — Да? И о чём же? — уже с нескрываемым интересом спросил он. Дочь Зиры закусила нежнюю губу и неуверенно начала:  — Ну… В общем мы с тобой раньше не так уж и ладили и… — она вздохнула, обречённо вскинув голову, затем снова посмотрела на него и продолжила: — Ты не будешь против… дружить со мной? Ну, ты не будешь против, если мы с тобой станем… Аргх, как же это слово произносится…?  — Друзьями? — спросил он. Львица сразу же положительно кивнула.  — Да, точно! Друзьями, — ответила она. С тех пор они стали друзьями. Но с каждым днём Кайон и Витани замечали, что когда они вместе, то в их душах разливается приятное тепло, а сердца начинают биться в бешеном темпе. Кайона это удивляло, ведь он такого ещё никогда не чувствовал даже рядом с Рани. Витани в свою очередь лишь смущённо отводила глаза, чтобы скрыть свою очарованность сыном Симбы. Но их с каждым днём всё больше и больше тянуло друг к другу. Это притяжение усиливалось с каждым днём. Но однажды они не смогли ему противиться. Однажды всё же наступила та ночь, поменявшая всё между ними. Однажды они пришли на поляну цветов, что раскрываются ночью и выпускают пыльцу, запахом которой они были одурманены в ту же минуту. Им было невероятно хорошо, приятное тепло растекалось в душе при одном только прикосновении и сливании в поцелуе губ друг друга. Приятная дрожь проходилась по телу от прикосновений к друг другу. Им, особенно Кайону, было всё равно на то, что подумают или скажут остальные, даже Рани. Им хотелось быть вместе, хотелось рваться всё ближе и ближе, как будто и этого было мало. Длился уже месяц их тайных отношений. Витани и Кайон наслаждались друг другом. Но однажды к землям Прайдленда внезапно пришла Рани. Она бросилась в объятия шокированого мужа и с радостью сказала, что беременна. Витани, которая наблюдала за этой сценой, стало очень больно. Как будто кто-то вонзил острые когти в сердце и разорвал его на мелкие кусочки. Она развернулась и ушла, куда глаза глядят. Кайон хотел за ней побежать, но не смог, так как был скреплен крепкими объятиями «любимой» жены. А затем весь оставшийся день ему пришлось ходить с Рани, выслушивать её речи и отвечать на вопросы. Он старался выглядеть весёлым и радостным, чтобы она и никто другой ничего не заподозрил, но мысли о Витани вновь и вновь и заставляли его невольно глядеть вдаль на скалу предков, где она, скорее всего, сейчас находилась. Вечером Кайон всё же пришёл к Витани. При её виде сердце его сжалось от боли. Она подняла на него красные от недавнего плача глаза и улыбнулась вымученной улыбкой.  — Вит, милая, что-то случилось? — встревоженно спросил он её.  — Да случилось та, что именуется Рани, — ответила она спокойно, но хрипло и надрывно.  — Не волнуйся, я обещаю, что в скором времени расстанусь с ней.  — Что? Нет! Кайон, как ты… — говорила она и вздохнула, — Кайон, ты ведь должен прекрасно понимать, что наш мимолетный роман ничего не значит по сравнению с ребёнком.  — То есть тебе не нравилось это всё, что было между нами? — переспросил он. Витани обречённо вскинула голову вверх и потом снова посмотрела на него.  — Нет, Кайон, мне безумно всё нравилось, но…- сказала она через минуту молчания.  — Тогда в чём дело, Вит? — прервал он её.  — Дело в ребёнке, Кайон! — закричала Витани, — ты понимаешь, что львёнку нужен отец?! Понимаешь, что ребёнка так просто не вычеркнешь из своей жизни?!  — Но… — попытался вставить слово лев.  — Тебе нужно забыть меня, — твёрдым голосом ответила Витани, — а мне тебя. С этими словами она развернулась к нему спиной и стала смотреть в небо на звезды. Кайон несколько минут просто молча глядел на неё, а затем с лёгким отчаянием в голосе и отрывно спросил:  — Как можно забыть о тебе и о том, что было между на…  — Между нами ничего не было, — отрезала львица. Витани не видела, но смогла вполне понять, что Кайон со вздохом кивнул.  — Хорошо, будь по твоему. И затем послышались отдаляющиеся шаги. Всё. Кайон ушёл. Их отношениям подошёл конец — так думала Витани. Затем сделала шаг к краю выступа, сделала глубокий вдох. «Лучше уж умереть, чем мучить и себя, и Кайона». Ещё один шаг и… И вот тело фиалковоглазой львицы беззвучно летит вниз и разбивается. И только хрупкая слеза напоследок скатилась по её щеке прежде, чем она окончательно покинула сей мир. Но они ещё встретятся. Однажды. Но уж точно не завтра и не в скором времени.