Какого родиться неко?

Лучше читать под ATEEZ INCEPTION (не игнорируйте, это и правда придаёт атмосферы) Увидев эту картину, сознание Джуна отключилось. - Джин!!!! Тело онемело, боль пронзила все органы и мурашками прошлась по спине Джуна. - Господи, Джин! Он сломя голову, спотыкаясь о свои же ноги и чуть ли не падая, подбежал к своему малышу. Сердце рвало. Слёзы, которые он так долго сдерживал, вырвались наружу. Почему?! За что именно его малыш? Подбежав к нему, Джун заключил Джина в объятья, такие крепкие, будто в последний раз обнимает. Будто держит в руках самое дорогое. Хотя, почему будто? Так и есть. Джин для него самое дорогое, что есть на этом свете. И сейчас, это самое дорогое лежит в крови, избитый и без сознания в его руках… - Не уберёг… - Джун уже давно не может нормально соображать и оценивать ситуацию, он ещё тогда, когда увидел лежащего на асфальте Джина, рассыпался на миллион кусочков. Его разум окутала боль. Она как большое меховое одеяло, которое вроде тёплое, но жутко колется. - Джун! Не смей так говорить. Это не твоя вина. – К Намджуну присоединились ребята. Они подняли его самого с асфальта и Джина. Посадили их машину и повезли домой. Джина, укутанного в покрывало, держал Чонгук, а Джун сидел на переднем сиденье, рядом с Юнги, который вёл машину. Намджуну дали успокоительное, и он стал засыпать. Но стоило ему прикрыть глаза, как он услышал голос его Джина, его любимого малыша. Галлюцинации – подумал он, но потом услышал его голосок ещё раз и все сомнения вмиг развеялись. - Джин??! – Юнги испугался, что Намджун может бурно среагировать даже будучи под лекарствами, поэтому остановил машину на обочине. - Мм, Намджун? – у Джина всё ещё болела голова после удара, да и всё тело в целом. - Джин! Любимый! Солнышко моё, радость моя!!! - Намджун! – Джин, не выдержав рвущихся наружу эмоций, заплакал, но сейчас это были слёзы счастья. Он действительно боялся, что больше не увидит своего дорогого человека, любовь всей своей жизни. А сейчас он тут, прямо перед ним и ему не кажется. Он на руках Гука, рядом сидят его друзья Чим и Тэ, Юнги и его любимый. Все здесь, рядом и все живы. Сразу забылась та боль, которую он испытал в подвале, до встречи с ними. Сейчас она отошла на самый задний план. Намджун успокоился, и когда он окончательно пришёл в себя, Юнги поехал дальше. Остальная часть пути прошла довольно спокойно. Намджун всё же уснул благодаря лекарствам, и Джин немного поговорив с Чоном, тоже заскучал и уснул. Когда они подъехали к их общему коттеджу, Чонгук занёс Джина в его комнату и, переодев его, уложил отдыхать. Юнги разбудил Джуна и тоже довёл его до комнаты. Чимин и Тэ отпросились сходить в кафе через дорогу. И в коттедже воцарилась тишина. Такая, какой давненько не было. Гук и Юнги сели в гостиной и стали обсуждать дальнейшие действия по отношению к Хосоку. - Ну что, Гук? Что делать будем? Ждать уже не имеет смысла, как и мириться с ним. Похитив Джина и причинив ему боль, он совершил большую ошибку. Даже если мы с тобой найдём в себе силы простить его, то Намджун уж точно никогда не простит ему это. Хосок причинил ему и Джину слишком много боли. - Да, я согласен. Нужно продумать план действий. И… Знаешь что? Я думаю, лучше пока не посвящать Джуна в дела, связанные с Хосоком. Дадим ему передохнуть. К тому же, ты сам понимаешь, что Джун захочет отомстить Хосоку. Сейчас нельзя допустить необдуманных действий. Юнги кивнул в знак согласия. Остаток вечера они просидели в тишине за чашкой чая. Спать лёг каждый в своей комнате и со своей парой. Утром Намджун проснулся раньше всех, так как плохо спал. После недолгой дремоты из-за снотворного, он проснулся и уже не мог уснуть, он лежал и беспокоился за Джина. Джун с трудом дождался утра, что бы не будить Джина и ребят. Как только на часах показало девять утра, он подскочил и пошлёл к своему малышу. Его нервная система была расшатана до предела, синяки под глазами были такие, каких никогда не было, он изрядно похудел и побледнел в лице за время отсутствия Джина. Намджун не очень хотел, чтобы его малыш видел его в таком состоянии, но делать нечего. Вот. Это его комната. Джун предельно слаб, и его ноги трясутся. Он слегка нервничает, что же скажет ему Джин? Может он вообще не простит его, ведь Джун не смог уберечь его, не уследил за своим сокровищем… Вдруг он его ненавидит? Юнги уже тоже проснулся и вышел на кухню пить воды, но по пути заметил Намджуна, стоящего перед комнатой Джина. Такого бледного, слабого. Он стоит, опёршись на стену. Боже… Как же страшно. Он точно не простит меня. Он уже наверняка возненавидел меня… Джун всё же решается зайти к нему. Терять нечего. Юнги, увидев то, что Намджун всё же зашёл, решает не трогать их и пойти дальше, куда и шёл. *** - Джин? Не спишь? - Нет, не сплю, Джун, заходи! - Можно, да? - Конечно, проходи скорее! Что за вопросы? - Просто… Ты… Прости, Джин! Ты, наверное, ненавидишь меня! Можешь ударить меня или выгнать, если хочешь… Мне так стыдно перед тобой! Прости, мой поступок невозможно простить, я ужасен… Боже… Джин, умоляю… - Намджун! Прекрати, прошу! Мне больно это слышать! - Что? – Джун не понял, в чём он опять провинился. Как же он отвратителен сам себе, даже извиниться не может… И без того слабые ноги Намджуна подкосились, и он упал на пол. - Перестань… Не надо… Хватит… - Джин расплакался. Его человек такой чудесный и добрый, а ему придётся его предать. И пусть это предательство ради жизни Намджуна, суть не меняется. - Ты настолько не хочешь меня слышать? – Мир Джуна рушится на глазах, если Джин сейчас ничего не ответит, то он просто погибнет изнутри, а потом и в реальности. Это слишком невыносимо. - Я не злился на тебя! И сейчас не злюсь. Джун, любимый, это не твоя вина. Я так ждал нашей встречи, хотел обнять тебя, а ты падаешь на колени передо мной. Хватит, вставай. Я люблю тебя, мне очень больно смотреть на то, как ты извиняешься ни за что. В этом происшествии нет и капли твоей вины. Ну же… Хватит сидеть, Джун, ты меня слышишь? – Душу резануло, будто ножом. У Намджуна сейчас на душе было ничуть не легче. Все чувства и переживания смешались в один большой ком и давили на него. Было неописуемо тяжело. Грудную клетку тянуло вниз. Джин что-то говорит, но Намджун его не слышит, всё будто в тумане. Его мозг специально отключился. Он прекрасно понимает, что если Джин прогонит его, скажет, что ненавидит, Джун этого не перенесёт. Он не сможет жить с этой ношей. Где-то издалека слышится голосок Джина… Такой певучий… Приятный. В голове сразу воспоминания. Как этот чудный малыш встречал его поздно вечером после работы, прыгал к нему на ручки, кричал на весь дом его имя, а после кормил вкусной, только приготовленной едой. И она всегда была чудесная, намного лучше ресторанной. Их совместные походы в кино… Их объятья, как же ему их сейчас не хватает… « Намджун, прошу, вставай, хватит…» Что? Это его малыш зовёт? Но он же не достоин встать, не достоин теперь смотреть в его глаза… Он ничтожество, что не уберегло своё единственное сокровище… « Джун, я не злюсь, вставай, пожалуйста» Это галлюцинации, да? Наверняка это он сам себе придумал, лишь бы не слышать, как его выгоняют и рушат его жизнь навсегда. Мозг Намджуна наотрез отказывается воспринимать этот мир, он сейчас где-то далеко отсюда. Где-то там, где точно не почувствует боли, точно не умрёт… Точно… Если бы всё было так просто. Джин больше не может умолять Намджуна встать. Он сам поднимает его, так бережно, боясь уронить. Он так сильно исхудал, что ощущение, будто возьмёшь его, и он рассыплется пеплом, на мелкие пылинки. Он донёс Джуна до кровати и уложил его. Достучаться до его разума никак не получалось. Единственное, что сейчас может сделать Джин, это лечь рядом, укутать своего любимого, обнять, подарить всё своё тепло и шептать на ушко, что-то милое, спокойное. Может, если он поспит, то что-то изменится? Так он и сделал.