***
«Идиот!» «Бесполезный!» «Несмотря на то, что он с нами одного возраста, он до сих пор не смог сформировать Золотое Ядро!» «Ему не место среди адептов клана Юньмэн Цзян!» «Сын прислуги! Бездарь и дурак! Он же совершенно ничего не знает о жизни заклинателей, а обучается вместе с нами?! Абсурд! Он же обычный человек!» Множество книг окружали совсем юного заклинателя, что решил начать свой путь самосовершенствования через учёбу. Чтение ему давалось ещё плохо, заумные книги о фантастической жизни заклинателей были трудны для понимания, поэтому ему пришлось разложить вокруг себя веер из словарей. Его внимание то и дело перебрасывалось на красивую птичку за окном или ребёнка, бегающего с игрушечным мечом, но будущий заклинатель, лишь яро тряс тёмной макушкой, упёрто устремляя свой взгляд в ровные иероглифы. Совсем недавно он бегал по пятам за дядей Цзяном: «Дядя, прошу научите меня формировать ядро!» — громко тараторил Вэй Ин, уже десятый раз за несколько минут, хмуря бровки и дуя губы. Отказать ему было сложно из-за милой мордашки, но всё же Цзян Фэн Мянь был непреклонен и только добродушно улыбался в ответ, гладя смоляные волосы и мягко отвечал: «Мы с тобой это уже обсуждали. Вэй Ин, ты начнёшь формировать своё Золотое Ядро, как только обвыкнешься в новом доме и выздоровеешь.» После этого разговора Вэй Усянь решил: раз его не учат — он сам научится. Мальчик за книгой согнулся в три погибели из-за сильного кашля. Пришлось как можно сильнее зажать рот, чтобы никто его не услышал, но видимо это не помогло, и где-то вдалеке послышался цокот небольших каблуков, не предвещающий ничего хорошего. Вэй Ин быстро замельтешил, раскидывая книги по своим полкам, не забыв загнуть уголок странички, чтобы позже вернуться к чтению, и уже собирался сбежать через окно, как кашель вновь настиг его не вовремя. Дверь распахнулась, и на пороге стояла разгневанная Мадам Юй. Всем в клане было запрещено входить в кабинет Главы Ордена, но для Вэй Усяня правила неписаны. — Кто тебе разрешил тут находиться?! — громко крикнула Мадам Юй и вытянула мальчика из кабинета за руку, чуть ли не швыряя его на землю. — Не думай, если Глава Ордена к тебе добр, то и я буду снисходительна к тебе! Ты никто ни мне, ни ордену, так что сиди тихо и не отсвечивайся! Сын слуги! — на одном дыхании выпалила она, для профилактики ударив Цзыдянем, просто чтобы припугнуть. — Глаза бы мои тебя не видели! Вэй Ин!***
— Вэй Ин! Поднимайся немедленно, или я тебе ноги переломаю! — рычал Цзян Чэн где-то над ухом и пинал ногу Вэй Усяня, намереваясь скинуть его с лодки. Ответом на это ему был недовольный стон и хруст замлевших костей, из-за чего Цзян Чэн только сильнее рассердился и всё же скинул его в воду. — Цзян Чэн, ну ты и злюка! Я же проснулся! Мог бы и потерпеть! — хрипел его шисюн выбираясь из воды и дуя губы. Но уже через секунду он довольно ухмыльнулся и повис на шее А-Чэна, оставляя мокрые пятна на его одежде. — Дурень! Ты что делаешь! — тут же взорвался Цзянь Ваньинь и скинул с себя мокрого брата, который уже во всю смеялся. — О боже, Вэй Ин! Будь хоть чуточку серьёзней! Не вмешивайся в неприятности! Где-то внутри неприятно кольнуло, но Вэй Усянь проигнорировал это и просто поднялся, высушивая свою одежду с помощью ветряного талисмана и продолжая хихикать с негодования своего брата. Тот последовал его примеру, и они двинулись к главной площади Ордена Ци Шань Вэнь. Когда они прибыли на площадь, Вэй Усянь сразу нашёл глазами Не Хуайсана и подбежал к нему с радостной улыбкой, таща за собой Цзян Чэна. Тот ответил ему улыбкой и радостно крикнул: — Вэй-Сюн! Цзян-Сюн. — Привет, привет! — Вэй Усянь приобнял его за плечи и наконец отпустил недовольного брата, который моментально поправил свою одежду и принял благопристойный вид. — Не-Сюн, а где все адепты ордена Гусу Лань? Они же никогда не опаздывают! — Вэй-Сюн… — от удивления тот даже опустил свой веер, с некой грустью взглянув на друга. — Ты разве не в курсе, что случилось в Облачных Глубинах?.. Не Хуай Сан хотел было продолжить и всё же рассказать, что там такого случилось, что самые пунктуальные адепты и приверженцы приличия не пришли вовремя на сборы, но его прервал громкий Вэнь Чжао со своими бессмысленными словами. Конечно же он не слушал его речь, вальяжно закинув руки за голову и наблюдая за посторонними вещами. Вэй Усянь пришёл в ступор, когда увидел бледных как снег адептов клана Лань и Лань Ванцзи. Он был бледнее всех и, казалось, ещё чуть-чуть и потеряет сознание, но всё равно держал идеально ровно спину и не подавал вида о своём ужасном состоянии. Когда тот встал в колонну рядом, Вэй Ин, не теряя времени, повернул к нему голову и начал негромко звать. — Лань Чжань. Лань Чжань? Лань Чжань! — но его так и не удосужили ни взглядом, ни хоть каплей внимания, полностью игнорируя. «Льдина. Неужели он настолько меня ненавидит, что решил просто игнорировать? А как же приличие? Я настолько противен тебе, Лань Чжань?» После этого одностороннего разговора Вэй Ин был тих и покладист, пропустив большую часть вступительной речи Вэнь Чжао, но пришёл в себя, когда Цзян Чэн обратил на него внимание. — Чего застыл? Пошли в комнату! И не доставляй нашему клану неприятностей! — утаскивает брата за шиворот в их комнату, чтобы тот по дороге не ввязался в какую-нибудь драку или шалость. После отбоя Вэй Усянь лежал на кровати, глядя в потолок и моргая через раз. Кинув взгляд на спящего Цзян Чэна, лишь нежно улыбнулся, радуясь, что того ничего не гложет. Он всегда слушал А-Чэна, когда он сильно выпьет и выплёскивает все свои эмоции, выговаривая всё что думает: «А-Сянь, — только когда он пьян он так ласков к брату, — я такой никчёмный. Я слабак! Я не достоин быть следующим главой Ордена Юньмэнь Цзян! Отец это понимает и не любит меня! А я ведь так стараюсь, так стараюсь! И ты ещё тут! Весь из себя такой гений! А ты ведь просто лентяй, которому повезло с памятью!» — кричал он во время очередной истерики и громко выл от безысходности. На что Вэй Ин всегда обнимал его и гладил по голове, тихо шепча: «Нет, А-Чэн, ты очень крутой. Ты так много работаешь, ты намного лучше меня! Ну не плачь, — тут же в ответ получает всхлип и жалостливый стон, в попытке успокоиться. — Ты сильный! И о-очень смелый. Ну давай же, твои слёзы огорчат Шицзе! Ты ведь не хочешь, чтобы она расстроилась.» Даже после того, как брат прекращал плакать, Вэй Усянь оставался рядом всю ночь, гладя спутанные волосы и рассказывая глупые сказки, придуманные на ходу, но которые действовали на Цзян Чэна как лошадиная доза успокоительного. А на утро получал выговор от Мадам Юй, за то, что споил её драгоценного сына. Пролежав до полночи бездвижно, Вэй Ин всё же не выдержал и сел, быстро обуваясь и выходя через окна наружу, к свежему воздуху, чтобы остудить свою голову. Сев на крыше их комнат и подперев голову рукой, Вэй Ин любовался месяцем и мечтал. А мечтал вроде бы о смешных вещах: о семье. О своей. Собственной. Он ведь просто не вписывался в клан Цзян. Хоть и жил в нём с самых ранних лет, но не был ни членом клана, ни членом семьи Цзян Чэна. Он просто мешал всем.***
— Он не будет есть с нами! — Он член нашей семьи, хочешь ты этого или нет. Мадам Юй и Цзян Фэн Мянь спорили уже вот как четверть часа, и каждый настаивал на своём, даже не думая уступать противнику. Вэй Ин стоял позади дяди и боязливо сжимал свою одежду у груди, вздрагивая каждый раз, когда взгляд жены падал на него. Цзян Чэн и Ян Ли уже сидели за столом, со стороны наблюдая за перепалкой родителей. — Я вытерпела то, что он живёт с моим сыном только потому, что он сильно болен. Но то, что он будет есть с нами?! Он сын слуги и будет есть со слугами! — женщина вновь взъелась на мужа и хотела уже достать Цзы Дянь, но дядя Цзян остановил её суровым взглядом. — В первую очередь он сын моего дорогого друга. И я не смею и не хочу отказываться от его чада. Вэй Ин будет есть с нами, как полноценный член нашей семьи, — поставил точку в разговоре Фэн Мянь, пресекая на корню новый поток желчи своей жены. - Да лучше бы он умер в И Лине! — крикнула она напоследок и гордой походкой удалилась, отказываясь есть в присутствии мальчика. Тогда Вэй Ин так и не поел за столом семьи Цзян, свалившись с сильным жаром сразу после последней реплики Мадам Юй и проведя так неделю. Но даже когда смог ходить не решался сесть за стол, притворяясь больным и обедая в комнате, чтобы не стать причиной очередного скандала. Когда же притворяться было невозможно, Вэй Ин убегал во время приёма пищи, кушая потом на кухне. В самом начале мальчишка даже порывался переехать из комнаты Цзян Чэна в комнату прислуг, но Фэн Мянь провёл длинную беседу «почему ты считаешься полноправным членом нашей семьи и моим сыном, так что не выдумывай и не принимай слова моей жены близко к сердцу, у неё ужасный характер». Тогда Вэй У Сянь, всё же начал есть с ними, без Мадам Юй, но продолжал часто винить себя в разладе в этой семье.***
Вэй Ин проснулся из-за слепящего глаза солнца, которое только начало свой подъём. И только он хотел зайти в свою комнату, дабы продолжить сладкий сон и лениться до последнего, пока его не выкинут из комнаты на обучение; он заметил белоснежную фигуру через пару домов и присмотревшись, он понял, что это никто иной как Лань Ван Цзи, проснувшийся и приводящий себя в порядок. «Какой же он красивый. Даже после пробуждения он выглядит так благородно и прекрасно. Любовался бы им всю жизнь» Засмотревшись на красоту и изящество Лань Чжаня, Вэй У Сян и не заметил, что объект его внимания заметил его и смотрит в ответ, хмурясь. Отмерев от его красоты, Вэй Ин помахал ему рукой и спустился к себе в комнату, с приподнятым настроем укладываясь на кровать и прикрывая глаза, не думая ни о каком приличии. На утреннем сборе на площади Вэй Ин даже не думал внимать очередному бреду Вэнь Чжао, искоса любуясь Ван Цзи, который так удачно встал рядом. Но уже через 10 минут бессмысленного трёпа, ему стало скучно и как только предоставилась возможность развеселиться, Вэй Ин не упустил её. — Я! Я! Я могу! — громко сказал он, тяня руку вверх и выходя в середину, разминая замлевшие от долгого стояния на одном месте мышцы. — Вэй У Сянь! Хватит дурачиться! — А ты куда-то спешишь? Так-с… — только открыв рот, он начал без единой ошибки перечислять правила клана. Клана Гусу Лань. Повернувшись к Цзян Чэну, он увидел грозный взгляд, множество улыбок и… И немного приподнятые уголки губ Лань Чжаня. Он улыбнулся? Он улыбнулся! Улыбнулся из-за меня! После этого Вэй У Сян уже и не заметил, как они работали на навозе, как он поцапался с Вэнь Чжао. Все его мысли были заняты только скудно улыбающимся Лань Чжанем. Эта «улыбка» была для него. Только для него. Но всему хорошему свойственно быстро кончаться и вот он уже сидит в камере с огромной собакой, жмётся к углу комнаты и неосознанно сжимает своё запястье. Он слышит, как трескаются корочки запёкшейся крови на его руках, как множество ран открываются и вновь начинает сочиться кровь, пропитывая рукава одежды. Ногти сжимают кожу и впиваются в порезы ещё сильнее, раздирая их. Он даже не замечает, когда крови становится так много, что она просто стекает по его длинным пальцам и капает на землю. Его внимание полностью на звере перед ним, который скалится только сильнее и становится злее, почувствовав запах крови. Клыкастая пасть вцепилась в его ногу, явно намереваясь оторвать съестной кусок и полакомиться человеческой тушей. Вэй Ин взвыл, начиная неистово дёргать ногой и отползая дальше к стене, кряхтя от боли во всём теле и, конечно, взвизгивая каждый раз, когда его взгляд падал на псину. Понимание, что собака без чувств, приходит намного позже, чем тот факт, что всё его тело слишком изранено, чтобы продолжать функционировать, и он теряет сознание от анемии, замечая только торчащие иглы в шее зверя.***
В узком переулке, меж домов раздался крик ребенка и зловещее рычание собак. Мальчик упёрся спиной в стену, прижимая одной рукой к себе испорченную мясную булочку, а второй держал палку, размахивая ей во все стороны, стараясь не подпустить к себе бездомных псов. — Н-не подходите… ко мне!!! Прочь! — вопил Вэй Ин, всё же задев одну собаку, зарядив ей аккурат в глаз, из-за чего та взвизгнула, поджала хвост и убежала за спины своих сородичей. — В-вот! Бойтесь меня! — выдавил из себя беспризорник и поднялся на ноги, приобретя чуточку уверенности в себе. Но счастье его было не долгим, ведь уже через минуту стая набросилась на него, разрывая лоскуты его одежды и прогрызая плоть. Он остался лежать на земле, громко плача и хныкая от боли во всём искусанном теле, а многочисленные прохожие так и не помогли ему, лишь шушукаясь и фукая на его неприглядный вид. А голодная неделя добавила масла в огонь, и Вэй Ин грустно осмотрелся по сторонам. Рядом с ним пробежала крыса, неся в зубах какой-то заплесневелый кусок. Он с хныканьем поднялся, но уже через секунду замолчал, становясь как можно тише и ловя животину за хвост. Та укусила его, но это не сравнилось с болью от укусов псов. Хромая на левую ногу Вэй Ин понёсся к себе в небольшую лачугу. Это был заброшенный, развалившийся на две стены сарай, на окраине города, который даже не спасал от дождя или ветра, но был горячо любим мальчиком. Какая никакая, а крыша над головой! Прибежав в свой «дом», он сел у стены, поёжился от ветра и положил крысу перед собой, поднимая камень и разбивая ей голову. Всё это время он не прекращал плакать. Конечно, ему жалко даже крысу, но он не ел больше недели и даже не мог спать из-за навязчивого чувства голода. Со слезами и взвизгиваниями, он проглотил кусок мяса крысы, сняв с неё шкурку с помощью всё того же камня. Но его сразу же вырвало и он потерял сознание от недостатка еды. На следующий день ему удалось найти протухшую капусту, и со счастливой улыбкой Вэй Ин нёс её домой, уже мечтая отведать даже это. Как только он зашёл за поворот, его встретила очередная стая бездомных псин, которые завидев его и услышав его крик, погнались за ним, чувствуя запах крови. Добежав до окраины и забравшись на дерево, он отделался только испугом, мокрыми штанами и потерянной по дороге капустой. Это было намного лучше, чем искусанные конечности.***
Разбудили его настойчивые толчки в плечо и взволнованный шёпот рядом с ухом. — Вэй У Сянь, прошу проснитесь! — шептал Вэнь Нин со слезами на глазах. Его голову посещали ужасные мысли от «надо было раньше прийти, Господин Вэй Ин ранен из-за моей нерасторопности» до «Он умер! Точно умер! Я виноват в смерти Господина Вэй Ина!» — А… Вэнь Нин. Доброе утро, — крякнул пленник, приподнимаясь и садясь ближе к своему спасителю. Тело ныло, а голова была всё ещё неясна из-за кошмара. — Вы живы! — крикнул адепт клана Вэнь и сразу закрыл рот, оборачиваясь, не услышал ли его кто. — Слава Небесам, вы живы. Прошу, я принёс лекарства! Вы должны исцелить свои раны, а то они могут ухудшиться, — взволнованно тараторил медик, выставляя баночки со снадобьями в камере. — Позвольте осмотреть вас и помочь с лекарствами. Дождавшись слабого кивка, Вэнь Нин закатал штанину и снял сапог своего друга, аккуратно нанося лекарственные травы. Закончив там, он заметил, что кровь капала ещё и с рук, и поспешил снять рукава и приподнять одежду. Вэй У Сян, который до этого лежал с прикрытыми глазами и тихо шипел на любое прикосновение, резко отдёрнул руку от лекаря, прикладывая её к груди, как самое ценное сокровище. — Спасибо Вэнь Нин, дальше я сам, — немного взволнованно, но со всё той же жизнерадостной улыбкой сообщил Вэй Ин, заматывая рукав обратно. — Но… Господин Вэй… Я видел… ваши раны, и хотел бы, э-эм, помочь с ними, — мямлил Вэнь Нин, протягивая руку и аккуратно кладя её на плечо Вэя, по доброму улыбаясь ему. — Я никому не скажу! Прошу позвольте вам помочь, они выглядят очень болезненно. Это может привести к страшным последствиям, если через кровь, в этой камере, вы занесёте себе какие-нибудь страшные болезни! — на одном дыхании закончил он, сведя брови к переносице и поджав губы. Вэй У Сянь грузно выдыхает и облокачивается на решётку, протягивая руку, а затем вторую кладёт рядом, намекая, что и её бы неплохо обработать. С самого начала он всегда их обрабатывал, ведь был наслышан о страшных болезнях, передающихся через кровь, но уже через пару лет устал от этого, забив на обработку. Смертельная болезнь, так смертельная болезнь. Вэнь Нин задержал дыхание, когда разматывал ленту рукавов и оголял руку. Он немного приврал, что видел, в действительности он заметил один скудный порез, но, когда Вэй Ин так остро среагировал, догадался сам в чём проблема. Он и сам иногда промышлял подобным, но очень редко, ведь Вэнь Цин следила за его здоровьем бдительнее, чем любой тигр за добычей. И всё же, он надеялся всего на несколько порезов, сделанных в порыве эмоций, а не кровавое месиво вместо руки. Их было так много и на любой вкус: длинные и короткие, глубокие и не очень, вдоль и поперёк, наискось, старые и сделанные буквально несколько часов назад. Вэнь Нин всё же выдохнул, наклоняясь над раненой рукой и поджимая губы. — Господин Вэй, — его голос дрожал, как и руки, но он продолжил. — Почему? Вы же самый жизнерадостный из всех людей. Так почему? Почему вам так плохо? Может я могу помочь Вам? Ответом ему было нежное поглаживание по волосам и улыбка, выражавшая множество эмоций, но при этом ни одной. — Вэнь Нин… Не подумай. Я не хочу умереть, я это так, просто так.., — голос предательски дрогнул и пришлось прокашляться, чтобы звучать более уверенно. — Ты врач. Вот и лечи. А со своими проблемами я справлюсь сам. Лекарь дрогнул всем телом, и дрожащими руками нанёс лекарства, аккуратно проводя подушечками пальцев по порезам, а после заматывая их бинтом. Так же он сделал и со второй рукой. Пока Вэй Ин был без сознания, адепт Вэней слышал, как он шептал слова, вымаливая прощения у Цзян Чэна, прогонял кого-то прочь и проклинал себя. Конечно, он был не глуп, и смекнул, что причиной такого… истязания себя был орден Юн Мэн Цзян или его семья, но не решился развивать эту тему. Всё же если человек не хочет, чтобы ему помогали, ему нельзя помочь насильственно. Когда Вэнь Нин уходит, Вэй У Сян ещё долго сидит и смотрит на лежащую перед ним собаку. «Вэнь Нин узнал об…» — непроизвольно он морщится, глядя на свои руки — «этом… Надеюсь, он всё же никому не расскажет. Иначе это доставит слишком много проблем клану Цзян, семье Цзян Чэна, да и вообще всем вокруг. Вэй Ин, ты такой бесполезный и бестолковый! Мог бы отвертеться от него, а не выставлять напоказ это убожество! Он, наверное, нагрузился из-за этого! Агрх! Идиот, тупица, бестолочь, кретин, придурок!» Вэй Ин схватился за голову и помотал ей из стороны в сторону, стараясь отогнать мысли. Но это не помогло, и мелкая дрожь пробежалась по всему телу, а глаза почему-то стали влажными. Тело колотило то ли от холода, то ли от собственных мыслей. Он сжал руками плечи и прижал к груди колени, глубоко дыша. Обычно это помогало, но видимо сегодня не его день и мозг навязчиво подкидывал функцию: истерика. Причина же, смешная до ужаса! Всего лишь на кону его репутация «Вэй-самый-жизнерадостный-и-весёлый-Ин» и самый важный секрет. А вдруг, Вэнь Нин соврал и расскажет всем о его порезах? А если это дойдёт до Цзян Чэна? Он же возненавидит его ещё сильнее! Потом это дойдёт и до клана Юньмэн Цзян, и до семьи Цзян Чэна! Шидзе и дядя будут очень расстроены и, конечно, будут преисполнены желанием помочь ему. А Мадам Юй разочаруется в нём и запретит Цзян Чэну общаться с ним! Может это дойдёт и до Лань Чжаня? Он уж точно будет считать его неблагоразумным и больше в жизни не подойдёт к нему, потому что Вэй Ин уверен, что среди трёх тысяч правил есть и то, которое гласит «не режь себя и не думай о самоубийстве». Кажется даже его предки на небесах усмехнулись с его недалёкости и сейчас все Небожители ухохатываются с него. Дрожь понемногу стихла, но нарастающая паника и ком в горле, мешающий дышать, никуда не делись. Пришлось ударить себя по лбу, чтобы отключиться, ибо без хорошего сна будет труднее прятать чувства в трещине своего сердца. Вэй Ин болен. Сильно болен. Его сердце это осознаёт, а сознание угнетает сильнее. После принудительного отруба и не очень приятного пробуждения, в компании Вэнь Чжао, Вэй Ин действовал чисто на рефлексе, даже не осознавал половину того, что происходило и просто глупо улыбался. Даже язвил и дразнил он на чистых рефлексах. Тело и язык давно не различали его бессознательное и сознательное состояние, которые ничем не отличались. Осознание происходящего приходит в пещере, в которую они вроде ходили под приказом Вэнь Чжао, и его вроде столкнули вниз, ибо другого объяснения тянущей боли во всём теле и грязной одежде он не нашёл. — А жертвой станет эта девчонка! — завизжала подстилка Вэнь Чжао, указывая на Мянь-Мянь и по толпе прошлись взволнованные вдохи вперемешку со вздохами облегчения. Началось восстание адептов других кланов недовольных тиранией Вэней. Вэй У Сянь начал защищать невинных и при первой возможности схватил главного тирана, угрожая его жизнью. " Я… Я? Я. Я! Я стал причиной этой бойни! Опять я! Почему я не могу быть таким прилежным, как Лань Чжань и не лезть на рожон при первой возможности! Лучше бы я остался в Юнь Мэне, чтобы не доставлять Цзян Чэну проблем… Лучше бы… Лучше бы меня вообще не существовало.» Глаза опять затуманиваются самобичеванием, но он понимает, что должен оставаться в сознании, а чтобы это осуществить он должен что-то почувствовать. Хоть что-то… Грудь обжигает раскаленным металлом, и сознание возвращается на своё место, подкидывая ему множество идей, как выбраться из этой щепетильной ситуации, как победить Вэней, но всё происходит слишком быстро и Вэней уже нет. — Цзян Чэн, — ласково обращается он и повисает у сводного брата на шее. — Сплавай пожалуйста ты. Я раненый, — ехидно улыбается он и начинает придумывать, как бы ему потом избежать мед. осмотра и не показывать своё тело.