***
Капитаны Мин и Чон перешептываются, выходя из части. — Ничего не выйдет. Глупая была идея, Гук был прав, что спасовал. — Не ссы, — Юнги дергает того за воротник. — Ты меня в могилу сведешь, — шикает Хо. — Пошли, солдат, — бьет по плечу. — Ноги бы твои... подрезать, — цедит сквозь зубы Хо.***
— Старший лейтенант Пак, — вбегает в санчасть рядовой Кан, — Старший лейтенант Пак! — Что-то не так? — Машина, в которой ехали капитаны Мин и Чон, перевернулась. — Как? Что? Где? — сердце Чимина бьется сильно. Он, как профессионал, может держать себя в руках, но если речь о Мине, и сколько бы Пак не язвил ему, Юнги ему дорог. — Я не знаю. Я просто услышал разговор. — Молодец, солдат, у тебя увольнительная, — тихо смеется Мин рядом с приоткрытыми окнами у кабинета Чимина и бежит обратно на место ''происшествия''.***
— Ну и в чем прикол, Мин? Если Джун нас увидит здесь, я тебе клянусь, он нас в порошок сотрёт, хотя нет, хуже — ноги нам оторвет. — Хоби, заткнись. Машина перевернулась, понимаешь? Машина! Ты сейчас должен быть мертв. — Фу, эта слизь воняет, — морщится Хосок, недовольно посматривая на красную субстанцию, которую Юнги разлил для имитации крови. — Как и твои ноги. — Да я же тебя… — Все, умри! Они идут! — шепотом произносит тот, закрывая глаза. — Мин? Мин, открой глаза, Мин,- держа его за голову, кричит Чимин, как только дошел до машины. — Чимин... — Да, Мин, это я, — кряхтит капитан. — И Чон, — кашляет Хосок, про себя думая, что вообще тут лишний в чужой драме. — Да, и ты Хосок, Боже, как же вы так?... Помогите, их нужно отвезти в санчасть. — Чимин... я... — Мин, не говори, а ты, — подзывает фельдшера, — давай, делай ему массаж сердца, — пока сам омега держит альфу за руку, роняя горькие слезы. — Чего стоишь, сделай искусственное дыхание! — кричит снова на медика, а тот уже зажимает альфе нос, чтобы выполнить приказ главного врача, но… — Чё ты делаешь?! — возмущенно произносит Юнги голосом Скруджа Макдака, — совсем уже, что-ли? — Это что, шутка была? — Чимин резко встает с места и уже говорит более серьезным тоном. — Всего-то шуточка, — невинно хлопает лисьими глазками капитан. — Да? Я оценил твою шутку, — бьет Юнги по плечу, — Пошел к черту, и ты Хосок. — Ну, Чимин-и, а как же мне понять, любишь ли ты меня? — По-человечески, Мин, по-человечески, позвать на свидание, например, подарить цветы или конфеты, говорить комплименты — не пошлости! — а комплименты. — А что так можно было?... — Да ты!... — рычит Чимин. — Дай, поцелую в щечку. Ну, разок. — Ладно, лишь раз, — Чимин закатывает глаза. — И не надо такое лицо делать, я же знаю, ты меня любишь. — И как только я полюбил-то, а? Как только Хосок, поджав хвост, уходит, Пак скрещивает руки и цокает. — Актер из тебя никакой да и эта ''кровь'' воняет. — Ты понял?! — чешет затылок Мин, — А я вот поверил твоим слезам, прямо захотел обнять и расцеловать твои соленые щеки. — Я в кружке драмы был в школе потому что, а тебе я еще покажу, где раки зимуют, — дает подзатыльник. — Ну я же люблю тебя, — обиженно бурчит Мин, на что Чимин лишь закатывает глаза. — На что спорили-то? — вздыхает омега. — Э... — кривит лицо, — не спорили мы. — Мин, мы говорим о тебе и о Хосоке. Выкладывай давай, на что спорили. — Мой умный, Чимин-и. — Не подлизывайся. Так на что спорили-то? — Да так, там пустяк, — врет Юн, но увидев лицо врача, тут же поспешил добавить, — на желание...***
Время близится к ночной проверке. Все бы ничего, но Джун всегда сам старается проверять своих. Может показаться, что он не доверяет своим офицерам, но это не так. Просто для него важно быть всегда уверенным, что всё на месте. Ну вот такой он педант. Своим парням он доверяет на все сто, однако проверять это его долг. Сегодня дежурство Хосока, поэтому солдаты на взводе. Не то чтобы он их гоняет, но просто он сильно любит кричать, попусту, но все же кричит. И главное никому не хочется слышать, как грозятся сломать им ноги. — И так парни, все готовы? С гигиеной закончили? Ботинки чисты? — слышится звонкий голос Хосока. — Так точно. — Хёнин, у тебя? — Да, капитан. Как вы и сказали, у меня ботинки чистые, словно зеркало. — А ну покажи, — подозрительно щурится тот, — Боже, Хёнин, что это?! — кричит Хосок, на что все собираются вокруг них. Даже капитаны Мин и Гук вбегают в спальню из каптерки, — Я же твои ноги поломаю и засуну в одну точку! Спрашиваю еще раз, это что? — не унимается капитан. — Вы же сказали, чтобы было как зеркало. Вот я и прикрепил скотчем на ботинки зеркало, чтобы сверкало, — обиженно бурчит Хёнин, ведя плечом. — Хёнин, иди отсюда! — кричит Хосок. — Что вы кричите? Я же не идиот, я и так понимаю, не надо кричать. — Я твои ноги поломаю, идиота кусок, — берет того за грудки. — АА!! — начинает кричать непутевый парень. — Оставить, капитан Чон, отпусти солдата, — строго командует майор, но видя ботинки Хёнина, тяжело вздыхает, рукой показывая тому на выход. — Я поседею до его ДМБ*, — массирует виски Джун. — Я уже, — взмахом руки показывает на свою "седину" Хосок.***
После работы Гук подозрительно спокойный. Даже обычных фразочек от него не слышалось. Он тихо сидит на диване перед включенным телевизором, но даже не смотрит, тот просто так для фона включен. Взгляд Чонгука направлен в одну точку. — Что-то не так?... — альфа непонимающе смотрит на омегу, когда тот подает голос, — Что-то случилось на работе, да? — альфа снова непонимающе хмурится, — Чонгук, ты какой-то другой, я тебя обидел?... — виновато говорит Тэхен, смотря на того. — Тэхен-и, — улыбается альфа, — у меня просто голова болит. — Ой, — резко встает Тэ, — я сейчас таблетки принесу, — он уже собирается идти к аптечке, но альфа берет его за руку и тянет на себя, из-за чего омега садится обратно. — Просто... — приближается к омеге, — можно полежу так? — он укладывается на колени Тэхёна, и тянет его руку к своей голове, — Помассируй, точно пройдет, — хитро улыбается. А омега не знает, что именно делать, но подумав немного, начинает массировать голову капитана, как тот и просил. Тот же смотрит в глаза омеги, хоть и с его места это не очень-то и удобно. — Чонгук, у тебя спина не болит? — А что, хочешь мне и спину помассировать? — альфа привстает, а омега возмущается и начинает прогонять со своих ног, вставая. — Ладно, я пошутил, не надо, хочу так лежать на твоих коленях, ну~ — дуется альфа, и омега снова садится, — Кстати, я сегодня уже говорил, что ты мне очень нравишься? — уже в полудреме выдает альфа и засыпает с улыбкой на губах. Сам омега с нежностью и очень осторожно кладет голову альфы на подушку, а сам встает с дивана, идя на кухню, чтобы приготовить себе горячий шоколад. Холодает, но этот согревающий напиток под одеялом с любимым сериалом то, что надо. Однако... — Ай! — вскрикивает Тэ, но потом резко замолкает, распахивая глаза и вспоминая, что альфа спит. Вот правда сон у того чуткий, поэтому Чонгук молниеносно вбегает на кухню, видя, что омега держится за свой палец, без слов приближается к нему и берет его руку в свою. — Боже, Тэхен, ты обжегся. — Ничего, — держится из последних сил, чтобы не проронить слезы. — Какое там "ничего"? — возмущается Чон, — Давай, сядь. Где же у меня аптечка?... Ничего, говорит он, как же... А ну покажи. Сильно болит? — омега отрицательно качает головой (хоть и чувствует совсем обратное), на что альфа недовольно цокает, дуя на ожог, — Как так получилось? — Я просто делал горячий шоколад и не заметил. Чонгук, правда, ничего не болит, все хорошо, — тихо шепчет Тэхен. — Ты просто катастрофа, Тэхен, — вздыхает альфа, целуя место ожога, а омега лишь глаза отводит, поджимая губы.***
Тэхен ходит нервный. Он то и дело подходит к Гуку, желая начать разговор, но никак не решается. А Чонгук это видит, предоставляя омеге время. И вот когда Гук хочет застелить себе постель на полу, омега хватает его за руку. — Подожди, Чонгук, — альфа стоит на месте с одеялом в руках, а Тэхен строит отделительную черту из подушек, — Давай сделаем так, мне вообще не по себе, что ты спишь на полу, поэтому ты будешь на той стороне, а я на этой, — пальцем показывает омега, на что Гук тут же выпускает из рук одеяло и перепрыгивает через черту, пугая этим Тэхена. — Ох, да ты же флиртуешь. Хочешь, чтобы я поближе был? — похабно играет бровями тот, приблизившись к плечу Тэхена. — Ничего такого, не переходи линию, — отодвигая Чона от себя, грозно говорит Тэ, чем вызывает недовольную рожицу у Гука, который тут же поворачивается спиной и лежит обиженный. — Даже тут линия. У меня на лбу, что ли, "линия" написана? Ты лучше назови "девятой линией", чтобы уж наверняка, — бубнит альфа, Тэхен же улыбается, копируя позу Гука. Через минуту проворные ручки капитана находят талию омеги. Тот пытается избавится от прикосновений к себе, но тщетно, Чонгук все ближе приближается к его спине, делая вид, что спит. — Руки, — он шлепает кожу руки альфы, из-за чего тот дуется. — Тэхен? — резко садится на месте, чем пугает омегу, — А я тебе сегодня говорил?... — омега фейспалмит, — Точно, говорил, но повторение, как говорится, мать учения. Ты мне нравишься, — произносит Чон и быстро ложится обратно, переворачиваясь на свой бок. А Тэ, качая головой, закрывает глаза. Как же сжимается от вины сердце. Как же ему обидно от того, что он держится за альфу, скорее, из-за боязни остаться совсем одному и ни с чем. Чонгук такого не заслуживает. Этот альфа слишком добрый и хороший для него.***
А где-то в спальне второй роты во всю слышен отборный мат. Ведь сержант Ли после дежурства, кстати, которое получил из-за глупостей Хёнина, хочет поспать, а парни шумиху подняли из-за какого-то хруста. — Заткнитесь. Сегодня чтобы ни одна душа даже громко не дышала. Я хочу спать. За эту неделю я из-за вас задницу натер, так что если не высплюсь, пеняйте на себя. Парни все замолкают, даже сержанты Чанук и Ёнхва ничего не говорят, ведь Ли и так настрадался за неделю. Но стоит им закрыть глаза, как снова слышен хруст. Парни опять поднимают шумиху. — Это мышь, — говорит Кибом. — Нет, крыса,— перечит Богом. — Как крыса?! — резко садится на месте Хёнин. — Да замолчите вы к чертовой матери, — сердится Ли. — Не, бро, я тоже слышал, — говорит Чанук. — Да по хер, спите, утром я с вас кожи сдеру, если еще раз пискните. И снова нависает тишина. И снова все закрывают глаза. И снова хруст. — Бля, я тоже услышал, — говорит Енхва. — Парни, звук идет рядом с моей койкой... — заикается Джонхен — сосед по койке Хёнина. — Как?! АА! — кричит Хёнин. Ли срывается с места, подходит к ним и начинает орать, что есть силы. — Какого хуя!? Дайте поспать человеку! Что за цирк!? Где крыса, а!? Она должна быть под этими досками! — ногой топает по паркету, — Где она!? Где!? А Хёнин все кричит, срывается с места и поднимается на верхний ярус. Но Ли с криками и матами возвращает того на свою койку, и сам идет спать. Грозится искалечить каждого, кто снова пискнет. — Даже если медведь придет, чтобы не пикали. Всё, всем спать, отбой, — рычит Ли. Но… Снова этот надоедливый хруст. — Молчите, — говорит Енхва. — П-парни, звук идет прямо от койки Хёнина, — заикается Джонхен, а названный высовывает голову из-под одеяла. — Как от моей койки? — с набитым ртом спрашивает тот, попутно отправляя еще одно печенье в рот. — Хёнин, ты что, жрешь? — Тск, — все хрустит тот, — я спрашиваю, откуда звук идет? — Мать моя женщина, — бьет себя по лбу Чанук. — Вы же сами сказали "ни звука", вот я и кушал под одеялом, что такое-то?... Парни? — тянет гласные Хёнин. — Нет тут мышей. — И крыс, — добавляет Енхва. И как только парни пытаются заснуть, опять раздается хруст. Крик Ли услышал, кажется, даже майор Ким в своей спальне. — Ноги поломаю, — ударяется дверь спальни об стенку, — На плац**, спать не хотите, будете бегать до утра,- яростно орет дежурный капитан Чон. Итог дня: вся рота прошла все девять кругов ада. А Ли так и не выспался, зато ноги дико болят из-за ботинок, что натерли ноги сквозь носки. — Хёнин, я тебя прикончу, — вздыхает Ли, гневно хмурясь и сжимая челюсть. — Встань в очередь, не ты один, — хлопает по плечу друга Чанук.***