wrath

1933 год Своды дворцовых стен таили прохладу, пока августовское солнце за проемами нещадно палило, выжигая живое с сухой земли. Школьные коридоры были пусты, урок был в самом разгаре. Ряды столов были заполнены увлеченно внимающими детьми, пожалуй, такое благоговение у них вызывал лишь один учитель. Ким Сокджин. Молодой человек стоял, опираясь на преподавательскую трибуну и тепло улыбался зачитывающему свое сочинению ученику, но уши его пылали алым пламенем. — Вот почему я хочу быть похожим на моего самого любимого преподавателя, — ребенок оторвался от листа и лучезарно улыбнулся, — Ким Сокджина. Нашего будущего правителя. Ким смущенно захохотал: — Это все из-за моего лица. Я просто чертовки красив, очаровываю с первого взгляда, — попытался отшутиться молодой преподаватель, в душе сгорая от неловкости; дети дружно захохотали, и Джин тут же сменил тему. — Да, но, к сожалению, твоя часть сочинения, где ты говоришь о силах предсказания, — молодой мужчина нахмурился, расправляя только ему видимые складки на темных штанах, — Такие силы бывают лишь у единиц. Я не говорю, что у тебя таких быть не может, нет. Просто хочу рассказать вам об этом чуть больше. Мальчишка за третьей партой— именно ему принадлежало желание обладать даром предсказаний — нахмурил брови, но все же подался вперед, готовый выслушать рассказ. На деле каждый в этой комнате мог оказаться будущим пророком, ведь все они чистокровные маги, но Сокджин, сын действующего правителя их рода, знал, насколько такие силы редки и ценны. Ему все детство пророчили могущество такого типа, а в итоге что? За все свои семнадцать лет он так и не смог выдать ничего стоящего. Годился разве что помогать преподавателям с маленькими детьми, рассказывая им истины, которые сам выучил в еще более раннем детстве. — Пророческие силы редко бывают доминирующими, иногда они присутствуют в связке с магией другого характера, например умение вызывать временный эмоциональный всплеск или умение уравновешивать и плодоносить землю. Пророки важны как лидеры или их помощники, поскольку предсказания всегда касаются знаменательных событий не для пары человек, а для, порой, целого народа. Считается, что такая магия высокая, поскольку связь идет со всем сущим, со временем как таковым, с разными вариантами одного мира. — Разными вариантами одного мира? — переспросил кто-то из детей, и Джин нахмурил брови, пытаясь подобрать слова, он медленно двигался между рядов. — В момент, когда кто-то стоит на пороге масштабного решения, мир может пойти в разные стороны развития. Это распространяется даже на твою собственную жизнь. Например, сегодня ты решил пойти в школу, а мог не ходить и что-то определенно могло бы измениться. Но этот масштаб слишком мал, — Сокджин потрепал любопытного мальчишку по голове, — Мы же говорим о масштабах, которые в последствии могут привести к тысячам смертей или, например, к чему-то вроде перехода наших предков в эту реальность к обычным людям, не наделенным магическими данными любого порядка. Быть предсказателем трудно, потому что послания надо уметь расшифровать, к тому же эта сила проявляется только рядом с людьми, которые могут изменить ход истории. Будучи пророком, можно жить в самом глухом лесу и не разу ничего не предсказать. — Но ведь кто угодно может наврать, что предсказывает что-то, — этого вопроса Сокджин опасался, потому что ответом на него всегда был один простой кивок. — К сожалению, никаких точных определителей наличия такой магии на данный момент нет. Именно поэтому все, у кого в роду ранее были предсказатели отслеживаются, — Джин мог бы сказать о постоянных опытах над такими магами, попытки понять, как работает их голова и отличается ли кровь — он познал это на своей шкуре — но все же решил ограничиться таким ответом. Дети в классе тут же пришли в движения, стали оборачиваться друг к другу и яростно шептать что-то, юноша дал им время на обсуждения, но, к общему сожалению, через минуту плотный прогретый воздух разрезал школьный звонок. Какой бы интересный не был урок, детей на месте было удержать невозможно, Джин пытался перекричать десяток голосов, в надежде достучаться до них, но оставив тщетные попытки, просто наблюдал за тем, как они собираются на обеденный перерыв. Впрочем, на удивление молодого преподавателя, щебетание вдруг затихло, и все взгляды обратились на входную дверь, на пороге которой замер мужской силуэт. — Так и знал, что найду тебя здесь, — хриплый мужской голос был немного взволнованным, что не ускользнуло мимо внимательного Джина. Отец. — Господин правитель, — по законам приличия учитель наклонил голову в приветствие, и в миг ожившие дети последовали его примеру, волной по классу снова прошелся шепоток, который ежесекундно становился все громче. Ким Хьюнха вызывал у них настоящий трепет, поэтому казалось они больше не стремились покинуть аудиторию, поэтому пришлось буквально выставлять их за дверь. — Отец? Что-то случилось? — лишь плотно закрыв дверь с опаской произнес Ким младший, и чуть погодя отец утвердительно кивнул, но тут же сменил напряженность на гордую улыбку. — Эти дети буквально без ума от тебя. Никогда не думал, что ты в свои семнадцать вскружишь голову половине нашей нации, — мужчина приглушенно рассмеялся, но не увидел на лице сына не намека на улыбку, видимо внезапное появление отца напрягло его. — Что стряслось? — настойчиво задал свой вопрос он. — Император сложил свои полномочия, — усталость снова вернулась, лицо Хьюнха буквально в секунду состарилось на добрый десяток лет, казалось, что на покой нужно было не только императору страны. Ким старший усердно трудился на благо магов и сотрудничества с людьми, но годы к нему были нещадны. Джин почувствовал неприятное покалывание в груди; смена власти пугала его лишь потому, что он чувствовал, как приближается то самое время, когда в правление придется вступить ему. Взять ответственность, которая казалось слишком огромной для его плеч, — Нас ждут, мы должны присягнуть на верность новому императору, Джин. Сейчас. — Сейчас? — обычно до коронации проходило какое-то время, но в этот раз что-то было не так. — Да, Ким Намджун — законный наследник; на прошлой неделе ему исполнилось двадцать, он может полноценно вступить в правление, потому что передача была добровольной. Такая была договоренность, — кивнул Хьюнха, окидывая сына беглым взглядом, — Император ушел по состоянию здоровья. В последнее время он действительно плох. Джин просто кивнул, зашел за трибуну, чтобы забрать свои вещи, и двинулся с отцом на выход. Через несколько часов ко дворцу приехала вся чета Кимов. Джин переодел свою простую рабочую рубашку, надев парадный костюм на европейский манер; такие редко кто носил, в основном не магическая часть населения предпочитала знакомые им ханбоки, поэтому даже тут в толпе Джина можно было запросто выловить взглядом, но ко всему прочему во дворце Чхандоккун была бесконечная суета, а Джин, пусть и на ходу, но все же умудрялся рассматривать зеленые своды зданий, словно пришел на экскурсию. — Мне нужно идти к императору, — бросил отец, оглянувшись на сына, видно раздумывая о том, не стоит ли взять старшего с собой. Сокджин был при дворе всего один раз и то слишком давно, у двух частей Кореи не было обычаев проводить совместные чаепития семей, наследники магической четы могли посещать императорский двор по собственному желанию, но Хьюнха решил воздержаться от такой возможности, никак не обосновывая отказ сыну, — Пойдем, Сокджин, ты можешь мне пригодиться, — и они вместе преодолели каменную лестницу и вошли под своды дворца, прячась от палящего солнца. Джин не переставая крутил головой, ловя на себе пристальные взгляды людей; ему было интересно все: от крупных деталей самого здания до мельчайших украшений, который через пару лет здесь может уже и не оказаться. Но, к несчастью, дорога их оказалась недолгой, на входе в одно из помещений Хьюнха замер, словно собираясь с силами, но так и не вошел во внутрь, потому что столкнулся лицом к лицу с молодым мужчиной. — Ох, Вы напугали меня, — немного нервно захохотал тот, прикладывая широкую ладонь к груди, отец хохотнул в ответ и тут же склонил голову, открывая замеревшему Джину вид на незнакомца. Жара должно быть ударила в голову, потому что Сокджин почувствовал бесконечную тяжесть, голова пошла кругом и черные пятна заплясали то тут, то там, пришлось сжать кулаки до боли, лишь бы не рухнуть перед незнакомцем в императорском дворце без сознания. — Ким Намджун, спешу представить Вам моего сына и первого наследника Ким Сокджина, — мужчина лишь спустя время обнаружил, что младший так и стоит столбом, проявляя неуважение, поэтому тут же одарил его хлопком по спине. У Джина ушли долгие секунды прежде, чем картинка в голове сложилась и пришло осознание, что он буквально пялиться на будущего императора, так и не соизволив даже поклониться ему. Оплошность он исправил слишком поспешно, еле удерживая ускользающее равновесие, но в ответ лишь снова услышал слабый смех, видимо поведение младшего позабавило наследника императорского трона; когда Джин поднял глаза, взгляд Намджуна был устремлен на него.  — Приятно познакомиться, Ким Сокджин, — произнес он с ответным кивком, до последнего пытаясь удержать зрительный контакт, — Полагаю, Вы мой будущий соратник. Будущий император был красив как-то по-своему, словно далекая звезда на бесконечном ночном полотне, улыбался искренне, показывая ямочки, но без улыбки казался даже немного угрожающим. Джина буквально манили его глаза, ему так и хотелось заглянуть в их глубины, но позволить себе он такого не мог. — Еще будет голосование конечно, но наш Сокджин горячо любим многими, — ответил Ким старший спустя секунды, Джин все так же не произнес ни единого слова, казалось, что император был немного расстроен этим фактом. —Ким Сокджин, — повторил он снова и кивнул, будто не имя произнес, а важный документ прочитал, — Прекрасно. К сожалению, я должен Вас покинуть, мне еще нужно приготовиться к церемонии, но мы встретимся совсем скоро, — Хьюнха снова поклонился, одаривая Намджуна теплыми словами, а сам император перевел взгляд на сына правителя и на удивление того подмигнул, заставляя Джина залиться краской.

2020 год

Чонгук осознал, что читал одну и туже строчку уже в сотый раз и все никак не мог понять, о чем же шла речь. Что-то о закупках оборонной техники за прошлый год, но конкретики в голове не отложилось, зато бледное лицо парня с темно-бардовыми волосами маячило на задворках сознания, словно намеренно издеваясь над ним. Снова и снова эти лисьи глаза и сильная хватка, казалось бы, хрустальных рук. — Ну что за брехня, — рыкнул тот, кинув на стол папку листов, рука сама потянулась к уставшим глазам. Чонгук сам не понимал почему так сильно зациклился на каком-то глупом шарлатане из очередной магической конторки, не понимал почему место, где его пальцы сомкнулись, могло жечь словно поглощённое пламенем, когда в мыслях всплывали странные слова. Тот парень угрожал ему, но делал это скрытно, странно, видно пытаясь намеренно напугать его, как и очередного своего недальновидного посетителя, но Чону хотелось рассмеяться тому в лицо и громко дать понять, что этот недомаг не на того напал. Ударить бы его по его кукольной мордашке и смотреть, как хрусталь пойдет трещинами, а красная кровь окрасит белоснежную картинку. Бесит. До дрожи в груди, до стиснутых зуб. Это его странное поведение, Чонгук проанализировал со всех возможных сторон, но никак не смог прийти к определенному ответу, парень будто сам не знал зачем сказал ему что-то такое. Чон был свято уверен, что "неблагими" он назвал никого иного, как представителей Совета, ну а "танец с ножами" чтож, чем не угроза расправы. Чон встал с кресла и медленно подошел к окну лишь бы размять ноги, вид города его совсем не интересовал. Спустя минуту он уже вернулся назад к столу и вытащил из-под бесконечных бумажных завалов мобильник, нажимая на кнопку быстрого вызова. — Вызови мне Чжэ Ина, — без лишний предисловий сказал он и тут же оставил собеседника на одиночестве на том конце провода. В освободившихся нескольких минутах Чонгук не находил себе места; он прошелся по большой комнате, полной света, поправил пиджак на спинке стула и прошелся пальцем по слегка пыльной полке, абсолютно пустой. В итоге он снова вернулся к панорамному окну и опустил взгляд вниз, на улицы Сеула, которые никогда не замирали в спокойствие. И как бы Чонгуку не хотелось избежать этого, он все равно мысленно нарисовал дорогу до места, которое посетил недавно, и устремил взгляд примерно туда, где висела на здании надпись «Задай мне свой вопрос». — Сэр, добрый день? Что-то случилось? — дверь сзади него беззвучно открылась, и главный помощник Чона прошел в кабинет. — Мне нужна информация по месту и его владельцу. Чжэ Ин привык, что Чонгук не здоровался, не задавал вопросы о личной жизни и здоровье, мог вызвать посреди ночи, мог купить билеты на самолет и заставить лететь в другую часть света ради одной встречи. — Какое? — помощник вытащил телефон, Чон назвал адрес. — Я хочу проверить владельца и все документы по этому месту. Это магический бизнес, поэтому должно быть в архивах. Но также запроси разрешение совета на личное дело владельца и работников, — Чжэ Ин кивал, молча записывая слова босса. — Какая причина? Совет скорее всего ее запросит. — Сомнительная личность, к тому же заведение я никогда не проверял, не думаю, что мне откажут в проверке, — Ин спорить не стал, только навлек бы на себя недовольство, — Справься сегодня или завтра, пожалуйста. Чон наконец повернулся к своему работнику и махнул головой в сторону двери, отсылая его прочь. Он надеялся, что поселившийся в его голове незнакомец отступит, даст ему доделать дела до конца рабочего дня и не будет навещать во снах. И все-таки Чонгук сам для себя решил, что место «магии» посетит еще раз, но уже без младшего брата. Молодого бизнесмена надо припугнуть, отучить играться с наивными людьми, готовыми вкладывать в их пустые слова свои последние деньги. Рабочий день подошел к своему концу, и Тэхен облегченно выдохнул, он буквально почувствовал, как расслабились мышцы в его теле. Со дня странных посетителей прошло уже двое суток, и напряжение нарастало. В коридоре послышался звук шаркающих шагов, и из-за угла вышел маг, прошел мимо и мертвым грузом рухнул на диван, предназначенный для гостей. Юнги медленно сполз по спинке и замер. — Ты там хоть жив? — хмыкнул Тэхен, пытаясь скрыть свою озабоченность ситуацией. — Относительно, — послышалось приглушенное в ответ. В холле повисла тишина, Тэ не хотел надоедать гиперопекой, но старший выглядел все хуже, а правду о том приеме так и не рассказал. — Чай? Тебе явно не повредит ромашка. — А может лучше виски? — подняв голову спросил он, но наткнувшись на слегка осуждающий взгляд Тэхена, тут же рухнул назад. Новая волна безмолвия накрыла помещение, Тэ понимал, что Юнги скорее всего расположился тут не просто так, мог бы домой уйти, но остался, скорее всего он был готов поговорить, но почему-то медлил. — Все еще чувствуешь себя виноватым? — нашелся со словами помощник. — Виноватым? — новая пауза, — Нет, я скорее больше чувствую, что совершил смертельную ошибку. Тэхен встал со своего места и протянул руку под стол, открыв один из ящиков, на свет показалась бутылка с янтарной жидкостью, именно та, что просил минутами ранее старший. Звякнули стаканы и с тихим плеском полилась огненная вода, Юнги вновь приподнял голову уже с большей заинтересованностью, на пару секунд на его губах даже появилась кривая усмешка. — Рассказывай давай, что произошло, — Тэ протянул стакан старшему, и тот устроился поудобней, чтобы сделать глоток крепкого напитка, — Почему тот парень вылетел отсюда с такой злобой? Что ты сказал? Кто он? — Когда пришли эти двоя, — Мин запнулся и снова проглотил жидкость даже не поморщившись, — Точнее, когда в комнату вошел второй, я будто… не знаю… словно мне в секунду стало плохо, чувства сменяли одно на другое с такой скоростью, что в какой-то момент я был уверен, что меня стошнит прямо на его бестолковый дорогой костюм, — Юнги вложил в последние слова максимальное количество презрения. — Внутри родился испуг, натуральный животный страх, а в глазах стало темнеть, а еще этот мерзкий металлический привкус на языке, словно прикусил щеку. — Может просто устал? — Тэхен был действительно озадачен, такого раньше он никогда не видел. — Если бы это было все, я бы тоже так подумал. Беда в том, что, когда я фокусировался на втором пришедшем, все приходило в норму, но каждый раз возвращая фокус на этого напыщенного индюка я ощущал все и сразу. Но самое странное произошло, когда я взял его карту! Мне непреодолимо захотелось схватить его за руку, предупредить его о чем-то, о чем я понятия не имел, — рука Тэхена невольно прикрыла рот, от старшего исходили такие волны потерянности, испуга, что невозможно было не пропитаться ими насквозь. — Но то, что я сказал. Да и словно не я вовсе. Схватил его за руку и словно все вокруг потухло, стало так холодно и темно, и пахло странно, как-то тухло и сыро. — Что именно ты сказал? Юнги хотелось бы не помнить, но каждую свободную минуту в его голове снова и снова звучал собственный голос: —Танец с ножами по костям неблагих, круги по воде сойдутся, — глаза собеседника округлились и Мин не нашел ничего лучше кроме как просто кивнуть. Какой-то бред сумасшедшего. — Кто такие неблагие? — Если бы я только знал, Тэхен. Если бы, — Юнги допил жидкость залпом, не в силах больше сдерживать охватившую его дрожь, — Как их звали? Ты записал имена для приема? — Только имя Чимина, это тот, что очаровательно улыбался, — зачем-то сделал короткое уточнение Ким и сам наморщил нос. Такой яркий контраст между пришедшими въелся тому в голову; как располагал к себе один, и как отталкивал другой. — Но я уже поискал по нему информацию, но так и не нашел никого похожего на второго гостя. Пак Чимин никакого отношения к Совету не имеет, если что. Ну по крайней мере прямого, он не принадлежит ни одной семье. — Я чувствую, что влип. Этот. Второй. Как бы его не звали, он не так прост. Видел его взгляд? А манерность? У него в руках власть, а этого достаточно, чтобы начать копать под меня, — парень поправил волосы, на его лице, как ни странно, не отражался страх, хотя внутри все горело пламенем отчаянья. Хотелось напиться, выйти на улицу под дождь, лечь и испариться с первыми лучами вышедшего из-за туч солнца.— Может эти слова что-то значили для него, я не понимаю. Он уже сидел на пороховой бочке, даже слушать меня не стал, все больше злился, поэтому даже если бы я ничего такого не выдал бы, он все равно вылетел бы от сюда злой. — Да может это и вовсе не так. Обычный парень, возомнивший себя богом. Знать бы, черт, его имя. Что за бред, почему не всех участников Совета показывают на телевизионных экранах, не приходилось бы гадать на кофейной гуще, — Тэхен страх свой скрывать не умел, пытался успокоить, но на деле тоже почувствовал это — исходящее от пришедшего ощущение силы и злобы — запах Совета. Юнги не ответил.— Как вообще эти слова возникли в твоей голове? — Я не знаю, они просто. Они были там всегда, словно жили вместе со мной, и предназначались лишь этому, — маг наморщил нос, словно учуял вонь. — Так получается ты? — Тэхен не стал произносить вслух свои мысли, знал ведь, что это могло значить лишь одно, но Мин казалось не боялся: — Предсказатель? Не было у меня никогда таких сил, — он пару раз ударил себя тыльной стороной ладони по лбу и продолжил, — Может просто помутнение. Надо будет почитать про такое, найти бы еще хоть какие-то книги. — Да уж. Может стоит закрыться хотя бы на неделю? Собрать вещи и уехать подальше, подождать пока про тебя забудут. Может даже продать это место и купить на эти деньги другое? Оформим его на мое имя, тебя я никуда не запишу, — Мин оборвал пламенную речь на середине. — У меня долгов выше крыши, если мы закроемся, у нас, Тэхен, будут огромные проблемы. К тому же убежать, это значит пустить себе в погоню их цепных псов, признать несуществующую вину, — маг вдруг тяжело вздохнул и, бросив беглый взгляд на единственного своего близкого друга, почувствовал бесконечное отчаянье и желание отослать его прочь, отрицать любое его причастие к этому месту. Да, если незнакомец начнет поднимать документы, он не увидит ничего подозрительного: Юнги будет для него одним из десятка сотен обманщиков, но всегда оставался шанс, что его алиби не сработает. — Я не уеду, это не в моем стиле. Встречу кару тут, если она вдруг меня настигнет, а вот тебе стоит уйти, хотя бы на время, — они не встретились друг с другом взглядами, это была слишком болезненная тема, чтобы поддерживать зрительный контакт, вместо этого Юнги вдруг поменял позу: оттолкнувшись от спинки дивана, он на доли секунд замер в сидячем положении, а потом наклонился и рухнул Тэхену прямиком на колени, рассматривая такой родной белоснежный холл. — Не смей даже говорить такое, Мин Юнги. Какую еще кару? Куда это я уйду? Без тебя и ногой в сторону выхода не двину, — казалось такие слова говорят громко и зло, но Ким почти шептал, он протянул руку и погладил старшего по голове. Так они просидели по крайней мере минут пять, каждый погруженный в пучину своих собственных опасений и ожиданий. Когда тишина стала привычной, ее резко нарушил громкий звонок колокольчиков над дверным проемом, Юнги среагировал моментально: вскочил и уставился на неожиданного гостя, чувствуя, как глупое сердце просто перестало биться, за спиной Тэхен тихо охнул.