wrath

Агатовая Бентли грозно неслась по улицам города, а в салоне атмосфера была абсолютно другая. — Угадай! — смеялся Чимин, расположившийся на соседнем кресле, он намеренно бесил брата, сидя лицом к нему с закинутой на кожаное кресло ногой и полностью игнорируя ремень безопасности. — Чимин, — рыкнул в ответ Чон старший, не отрывая взгляда от подсвеченной фонарями дороги. — Ты сам сказал, что можешь угадать, что угодно, — Чонгук наморщил лоб, он просто хотел забрать слова назад, просто хотел никогда и не заводить шутливого спора, ставки Чимина всегда были слишком велики. — Хорошо, Чимин, но угадывать предсказания — это так глупо, — Чон сжал руль крепче, от одной лишь мысли о происходящем подташнивало. Дед Чонгука, его отец и вот теперь он сам находились в Совете, органе власти, созданном сразу после открытого объявления геноцида магам. Тогда три поколения назад в Совете находились только искусные палачи, полководцы безжалостные убийцы, выступающие за, по их мнению, бравую цель. И пусть спустя столько лет концепция Совета сильно изменилась и основными функциями все же являлись дела внутренней безопасности отрицать исторический факт было невозможно. Совет участвовал в зачистке, Совет посылал людей, чтобы угрожать, отнимать детей, убивать стариков. Сейчас все это не имело смысла, настоящих магов не осталось, или же Совету попросту не удавалось их выловить. Последний раз Чонгук самостоятельно брал в руки орудие для смертной казни в свои двадцать три. Но тем не менее его ненависть в сторону магической расы ничуть не уменьшилась, его каждый раз коробило от того, насколько настырно младший пытался затащить его на сторону так называемого «добра». Если бы Чонгук не любил брата, давно бы уже его прикончил или отдал бы на перевоспитание. — Он сказал ему, что его ждет необычайный успех? — с толикой презрения в голосе, произнес старший, но не получил ожидаемой реакции от настырного собеседника. Чимин улыбался, будто хитрый лис, и в его взгляде проскальзывала издевка, будоражащая кровь Чонгука. — Не угадал. Он предсказал ему и его родственнику смертельную опасность, — Чимин победно откинулся на спинку кожаного сиденья, но старшего его мнимый триумф не убедил. — Ах, ну да, совсем не очевидно. Если уж не превозносить клиента, чтобы он возвращался за новой дозой похвалы, то уж точно напугать до чертиков, и дать ощущение фальшивого контроля над смертельной опасностью, — Чонгук был рационален до мозга костей, оттого желание Чимина потакать своим эмоциональным порывам было для него несусветной глупостью. На деле все эти полумаги и подобные лгуны и аферисты не приносили ничего уж плохого, сил у них почти не имелось и по большей степени Чонгук называл их бизнесменами, но сам факт присутствия среди них духа магического мира почему-то не давал покоя. — Как бы то ни было, ты проиграл, — Чимин горделиво задрал нос и улыбка, сдерживать, которую не было сил, поселилась на пухлых губах, — Ты идешь со мной и будешь слушать что тебе скажут, — Чон поджал губы, впиваясь в дорогу пристальным взглядом. Место, в которое так стремился младший брат, находилось почти в самом центре города, но добраться до него было делом нелегким, приходилось петлять по узким полупешеходным улицам. Оно было будто скрыто от взгляда других; Чонгук пусть и был раньше в этом районе, но никогда не обращал на него внимание. Автомобиль медленно заехал на полную людей улицу и, следуя указаниям навигатора, свернул налево, останавливаясь в осветленной подворотне. Яркие огни машины потухли, послышался звук открывающейся двери. Чонгук скептически осмотрел новое место, останавливая свое пристальное внимание на большой вывеске, выполненной во вполне гармоничном стиле: зазывающую надпись на светлом фоне украшала светло-серебряная луна, а чуть выше небольшая звездочка — никаких указаний на имя владельца, никаких названий, все до тошноты таинственно. — Здесь так, — Чимин взял паузу для того, чтобы воодушевленно оглядеть новое место, — уютно, — младший и вправду смотрел по сторонам словно оказался где-то вне знакомого Сеула; в месте, в котором ему никогда прежде не доводилось бывать. — Да-да, — немного грубовато отмахнулся старший, первый двинувшийся с места, — Давай скорее закончим со всем этим, — он дождался Чимина, пропуская его вперед, и, прежде чем войти, кинул последний взгляд на небольшую звезду, так привлекшую его внимание. Внутри оказалось очень светло и просторно, в нос ударили запахи незнакомых ему трав. Помещение оказалось пустым, за стойкой никого не нашлось, но где-то дальше по коридору звучали приглушенные мужские голоса. — Так себе обслуживание клиентов, — не смог удержать злобную претензию старший, Чимин снова никак не среагировал; он заглянул в длинный коридор, находящийся слева от стойки, и громко спросил: — Тут кто-нибудь есть? — Конечно, лучше бы их не было, — шепотом буркнул себе под нос Чонгук, на автомате скрещивая руки, отгораживаясь от всего вокруг. Спустя секунду послышались спешные легкие шаги и в холле показался совсем еще молодой парень со смущенной улыбкой. Он мог бы быть моделью или даже актером, а может и успешным бизнесменом, но Чон точно не видел его мошенником данной сферы. «Внешность обманчива. Особенно такая идеальная» — тут же поправил сам себя старший и изогнул губы в ядовитой усмешке, читающейся без слов. — Здравствуйте, извините за задержку, — администратор запнулся, напоровшись на тяжелый взгляд одного из пришедших, — Подскажите имя того, кто пришел на прием, мне нужно зафиксировать это. Чимин двинулся в сторону стойки, за которую зашел работник, чуть подпрыгивая от возбуждения, Чонгук же предпочел остаться в стороне, чему работник был бесконечно рад. — Пак Чимин, — светловолосый одарил работника своей коронной дружелюбной улыбкой, на которую тот просто не мог не ответить. — Прекрасно. Меня зовут Ким Тэхен, и я рад приветствовать вас, — он кивнул сначала Чимину, а потом его недружелюбному спутнику, от которого тут же отвел взгляд. Чонгук ощущал его опаску, но испепелять его взглядом не прекращал, внутри него зародилось удовольствие от смущения работника. — Я только хотел бы попросить разрешить моему хену пойти со мной, — Чимин махнул рукой в сторону парня за своей спиной, и Тэхен насупился. Отказывать таким гостям он был не в праве, но Юнги обычно по двое не принимал, поэтому на доли секунды в нем возникла борьба, но он все же кивнул. Чонгук брезгливо наморщил нос и оставил этих двоих в холле, а сам двинулся в коридор, чтобы рассмотреть картины и фотографии на стенах, больше, конечно, не в целях эстетики, а с желанием успокоить начинающийся внутри пожар. На картинах были изображены лица в довольно своеобразной стилистике, Чон провел пару секунд за рассматриванием неровных линий, и двинулся дальше. Большинство фотографий было черно-белыми, где-то были изображены люди, где-то знакомые места города. Вот на фоне остальных домов возвышался небоскреб, построенный его отцом, чуть застроенное к пику здание было знакомо до мелочей, но парень все равно задержался возле снимка, пока Чимин уверенно прошагал мимо него к заветной двери. Но Чонгук не торопился следовать за ним, он остановился возле следующего снимка, рассматривая лица людей на нем: два парня стояли в центре кадра, а сзади собралась целая толпа, Чон готов был поклясться, что некоторые лица были ему знакомы — в одном из главных персонажей кадра Чон узнал парня из холла, он был чуть моложе, чем сейчас; рядом стоящий был незнаком, и только он начал всматриваться в его лицо, как Чимин посчитал нужным подогнать брата. — Действительно, быстрее начнем, быстрее закончим, — снова неразборчиво произнес он, краем глаза замечая, что в начале холла появилась голова Тэхена, пытающегося подсматривать за ним, впрочем, парень совсем не ожидал наткнуться на ответный взгляд, поэтому тут же исчез из поля зрения, снова вызывая у Чона ухмылку. Исходя из прошлого опыта, парень ожидал увидеть мужчину или женщину средних лет, либо наряженного в традиционный наряд, либо поддерживающий полностью готический стиль с довольно выделяющимся макияжем и всеми подобными атрибутами, но, когда Чимин сел на стул, взгляд Чонгука захватил совсем другой персонаж. Из-за наклона головы незнакомца темно-бардовые волосы закрывали глаза, но в плохо освещенной комнате отчетливо виднелась бледная кожа и несколько кукольные черты. Шаману на вид было чуть больше двадцати, и в отличие от коллег по цеху он выглядел немного болезненно, будто за рабочий день из него выкачали все силы. Он даже не одарил Чонгука улыбкой, которой в народе называли «цыганской», шаманы использовали ее для лучших продаж, но этот то ли не посчитал Чона достаточно важной персоной, то ли попросту не знал о таком правиле. — Извините, у меня нет второго стула, вам придется сесть на диван или стоять. Мой ассистент скоро решит эту проблему, — хрипловатый голос его был таким же неожиданным, как и весь его внешний облик. Парень наконец обратил взгляд на новопришедшего и отчего-то застыл как каменное изваяние. Чон намеренно долго смотрел тому прямо в глаза, в попытках поймать эмоции спрятанные за цветными линзами каре-зеленого цвета, придававшие шаману некое сходство с кошачьими. Старший краем глаза подметил залегшие под глазами тени и покусанные губы, которые, впрочем, не портили общий вид. Парень казался аристократично хрупким, но тем ни менее Чонгук почти стопроцентно был уверен, что это лишь облик. — Конечно, — кивнул Чон, не сводя хищного взгляда с незнакомца, который даже не соизволил представиться. Глаза шамана вдруг забегали, словно в испуге, нервозность стала проскакивать сквозь движения тела: он задергал плечом и поднял со стола большие карты, начиная перебирать их пальцами, но периодически сбивался. Чон привык, что люди вели себя нервно, оказавшись под его пристальным вниманием, вроде как парень в холле: ему было очевидно некомфортно в одном помещение с Чонгуком — но паника самих «магических представителей» всегда воспринималась темноволосым с излишнем подозрением. В голову каждый раз заползала нежданная мысль о том, что шаман точно знает, кто предстал перед ним, и от того боится. Одна только эта идея, зарождающаяся в его голове, выталкивала наружу из самого его нутра злость и презрение. Чон ощутил физическое желание поиздеваться над запуганным парнем, поиграть с ним, как кошка играет с несильно интересной добычей. Лишь очередная жертва. Его никогда не боялись без причины, он вселял страх лишь тем, кому действительно было что скрывать. Зверь внутри него, требующий крови, повел носом, встрепенувшись, но пока Чонгук занял выжидающую позицию, этот экземпляр был довольно необычным, да и расстраивать Чимина не особо хотелось. Юнги, которого немного трясло наконец закончил с колодой и сглотнул: — Я хочу, чтобы Вы дотронулись до меня. Пока я вытаскиваю карты из колоды не отрывайте руки, — начал маг немного дрожащим голосом, — Чонгук понял, что перехватить новый взгляд незнакомца больше не получиться, тот всеми силами фокусировался на Чимине, который будто стал спасательным якорем; кивает и ловит слова буквально с открытым ртом. — Думайте в этот момент о своем будущем. Все вопросы будут позже, я дам советы, могу поговорить о чем-то личном, но Вам придется рассказать историю, если такая имеется. — Иди сюда, — тут же нетерпеливо произнес младший, и Чон поднялся, не пытаясь даже оторвать взгляда от бордовой макушки. — И вся твоя магия — перебирание карт? — Чонгук задал вопрос не шаману, а брату, но тем ни менее среагировал именно Юнги. Собрав все силы в кулак, он поднял взгляд, и лисьи глаза прожгли в Чонгуке ядовитую дыру. — Я не заставляю Вас здесь находиться, — Чон опешил, и через секунды — на удивление Мина — его губы расплылись в усмешке. «А зверек то кусачий» — подумалось темноволосому, и сам факт этот придал обстановке новую перчинку. Обычно люди повинные в чем-то так себя не вели, поэтому паззл еще не был собран. Экземпляр все еще привлекал внимание. Чимин протянул руку, и его пальцы коснулись оголенной кожи руки магического работника, пока тот вынимал первую карту: — Десятка жезлов, — объявил шаман и окинул взглядом гостя, сидящего прямо перед ним, а потом снова вернулся к колоде; на стол упала новая карта, а следом за ней еще две. — Интересный путь Вы избрали, — шаман цокнул языком, — Будто идете против, боретесь с большинством. Какая-то ситуация подтолкнет на активное противодействие, и схватка будет с неопределенным исходом, но партнерство с кем-то поможет, — Чонгук перестал слушать, потому что ему, в отличие от восхищенного Чимина, было совсем непонятно, о чем может идти речь; все слова казались абсурдными. Старший подметил, что шаман сканировал не карты, а глаза его брата, с каждой минутой лицо незнакомца казалось светлело, перехватывало положительные эмоции Чимина. Пак задал вопрос, но Чонгук снова пропустил все мимо ушей. В этот момент в кабинет вошел Тэхен, неся стул для второго гостя, Чон потратил драгоценные минуты разговора между этими двумя и, когда снова вернул внимание на стол, оба парня загадочно улыбались. — Чон, я хочу послушать сначала про тебя, — Чимин одобрительно кивнул брату и качнул головой в сторону шамана, снова опустившего взгляд. — Почему я? Задавай свои вопросы, — отмахнулся старший, все еще надеясь соскочить с этого занятия. — Нет, у меня будут личные вопросы, хочу послушать твое, а потом выгнать тебя за дверь, — Чимин подмигнул ему, ожидая взрыв недовольств, и не прогадал: Чон сжал зубы до скрипа и натянуто улыбнулся, глазами выражая все желание придушить младшего брата своими руками. Юнги наблюдал за пальцами Чонгука, которые подбирались к его руке, так пристально, словно боялся, что они в миг станут когтями и растерзают его, Чон заметил на его лбу испарину, а стиснутые зубы ходили туда-сюда. Когда старший коснулся руки парня, он почувствовал слабую дрожь, охватывающую его тело. Мин тяжело вздохнул, словно боролся с чем-то, происходящим внутри него, а потом вытянул первую карту. Чонгук оглядел черную картонку, и взгляд его упал на две пустые глазницы черепа и белоснежные кости, снизу значилось короткое: «смерть». — Смерть? — Чонгук злобно хохотнул, нарушая контакт, — Ну конечно же. — Карта смерти и вовсе не значит физическую смерть, — голос был слабый, но грозный. — Чонгук, — предупреждающе оборвал его Чимин, от улыбки на его лице не осталось и следа. — Руку, — еще грубее произнес магический работник. Пока братья сверлили друг друга взглядами, Юнги, удивляясь своей дерзости, потянулся и сам сомкнул пальцы на кисте темноволосого грубияна. В миг для всех троих время прекратило свой бег: Чимин с испугом уставился на бледную руку шамана на руке брата, Чонгук опешил, словно не привык к чужим касаниям, Юнги же вообще испытывал что-то, что словами описать было нельзя; его то бросало в дрожь, и казалось, что вывернет прямо на стол, то обдавало жаром и внутри загоралось желание схватить грубого незнакомца и встряхнуть. И наконец взгляды Мина и Чона пересеклись в, казалось, вечные секунды. Чимин чувствовал себя как на минном поле, он не двигался, наблюдая за картиной со стороны —точно знал, что рванет, но почему-то слишком долго ничего не происходило. Взгляд шамана расфокусировался, и он сжал руку брата, явно болезненно, а Чон, как ни странно не издал и звука в ответ: — Танец с ножами по костям неблагих, — голос шамана казался каким-то неправильным, хотя и нельзя было сказать, что изменилось что-то определённое, но по коже младшего брата пробежала дрожь, — Круги по воде сойдутся, — завершил Юнги угрожающим тоном, бесстрашно не нарушая контакта глаз. Кажется, прошли часы, прежде чем один из участников инцидента пришел в себя: — Что? — глаза Чонгука вдруг покрылись коркой льда, по телу иглами пробежал животный страх, физическое неудобство, казалось, нарастало с каждой секундой, но куда явственней росла злость, — Это еще что за бред? — Чонгук! — младший правда испугался в тот самый момент, он резко поднялся со своего места, готовый схватить брата. — Это что угроза? — рука шамана все еще сжимала руку Чонгука, но на этот раз взгляды двоих были вполне осмыслены, словно странное наваждение просто испарилось в воздухе. —А вы любые слова принимаете за угрозу? — не остался в долгу работник, отталкивая руку Чонгука прочь, так резко будто обжегся об нее. Чимину надо было это прекратить. Он схватил брата, прежде чем тот даже задумался прижать бедолагу к стене, и отрывисто поблагодарил шамана, выталкивая не особо сопротивляющегося Чонгука за дверь, где, впрочем, он натолкнулся на администратора. Чон прошел мимо него морща нос, но задеть плечом не забыл; в момент, когда их взгляды пересеклись, от наследника Чонов буквально сыпались во все стороны искры злости, плотно осевшие на и без того напряженном Тэхене. — Извините, — только и делал что шептал Чимин, — Ох, боже. Извините. На улице похолодало, Чимин вышедший через пару секунд после брата, поежился, но, наверное, даже не от погоды, а от бесконечно ледяного взгляда глаз напротив. Несмотря на огонь злости, вспыхивающий в Чоне, взгляд его всегда оставался таким: пугающе пустым и морозным. — В машину, — приказным тоном сказал он. — Да что с тобой? Ты хоть понял, что он сказал? — Чонгук молча распахнул заднюю дверь, явно намекая, что не хочет видеть брата на соседнем кресле.