Лисьи уши, вороньи перья

Собака грустно повела ушами, и Иорвет потрепал её по холке. Тихо заскулив, животное отвернулось к стене и положило голову на лапы. Стрелу они вытащили, лапу перевязали, псу выдали миску с мясными обрезками (мгновенно опустошённую) и плошку с водой. Выглядел он так, будто только что сбежал от каких-то живодёров — приклеившийся к позвоночнику живот, свалявшаяся чёрная шерсть и куча ранений разного возраста. Риордан, проводивший (не)дорогих гостей во временные покои и вернувшийся к ним, сидел ещё более мрачный, чем до прихода Неблагих, поэтому Иорвет предполагал, что Кот успел о чём-то с ними поговорить. Подмывало припереть к стенке и спросить, о чём (спасибо, тайнами его он сыт по горло), но он не приходил в восторг от идеи выяснять отношения на глазах Моуди и возможного анимага. А вот стоило вернуться Люпину, уходившему за порцией лечебных зелий, и пёс мгновенно преобразился. Да и сам Ремус собаку узнал. Это было видно невооружённым взглядом. Смотрел оборотень со странной смесью надежды и злости, а говорить начал, как только пёс вылакал эликсиры окончательно. — Ну здравствуй, Сириус, — мрачно сказал он. Моуди мгновенно подорвался с места, отправляя в пса невербальные боевые заклятья, Иорвет подхватил лук, услышал знакомое имя, о котором так нелестно отзывался Северус — беглый преступник Блэк. Лишь Риордан остался сидеть на месте абсолютно спокойно. Анимаг успел отпрыгнуть от заклятий аврора, забиться в угол и зарычать, ощерившись. — Прекратите! — очевидно испугался Ремус. — Давайте поговорим. Бродяга, успокойся и превратись. Пёс прижал к голове уши, настороженно оглядев каждого, а потом на секунду припал к земле. Шерсть осыпалась лохмотьями тюремной одежды и чёрными кудрями, сквозь которые прорезались острые уши, лапы вытянулись и выгнулись в тонкие руки и ноги, лишь взгляд остался таким же затравленным и усталым, сменив только цвет — в синем расцвели фиолетовые пятна Неблагих. Перед ними на корточках сидел, упёршись ладонями в пол, грязный обросший мужчина, похожий на скелет. «Или на скоя’таэля зимой», — с тоской подумал Иорвет. — Лишь бы Неблагие смогли открыть нужный портал…» Непонятно было, как он вообще был жив с такой степенью истощения и явных застарелых ран — вероятно, анимаги тоже обладают повышенной живучестью. — Лунатик, — сипло выдохнул он, пошатнувшись, но наткнулся на посуровевший взгляд Ремуса и осёкся. — Я не виноват, Ремус, не виноват. Ты мне веришь… Друг? — А почему должен? Ты предатель, из-за которого умерли Джим и Лили. Глаза Блэка расширились от удивления, и он сел на деревянный пол, пытаясь заглянуть Люпину в глаза. Наличие других людей в Хижине не совсем адекватный маг явно игнорировал, полностью сосредоточившись на старом друге. Слова Люпина по нему явно ударили: он сгорбился и вжал голову в плечи, совсем как пёс, которого ругают хозяева. — Это был не я… Я не мог, Рем, как я мог предать Сохатого? Ты… Ты правда в это веришь? Я же… Я… Сириус говорил рвано и лающе, а под конец и вовсе закашлялся. — Ремус, я думаю, он не врёт, — сказал, внезапно для Иорвета, Моуди. — Анимагический образ — это отражение души волшебника, а собаки не просто так самые верные звери. Иорвет об этом читал, поэтому склонялся к той же точке зрения, но Пёс выглядел как Неблагой, а им он доверять не планировал и не знал, действует ли на них это правило. Единственное, что он точно понимал по взгляду сине-фиолетовых глаз — маг не в себе, и это заставляло не сводить с него взгляда. Мало ли, что может учудить бешеный Зимний. — Вот! Видишь, Лунатик?! — обрадовался Сириус и даже попытался улыбнуться. — Я могу доказать! — Как? — сразу же вскинулся Ремус. — Крыса! Я видел у Уизли! В газете! Это… — Это Питер? — ошарашенно выдохнул Люпин. Сириус зло ощерился. — Да. Моуди нахмурился и хотел было что-то сказать, как вдруг в комнате резко посветлело — влетел знакомый Иорвету патронус-ворон и голосом Северуса ядовито поинтересовался, где это шляются сидхи посреди бела дня. Сириус тут же напрягся, видя, как Иорвет отправил ответного лиса с предложением приходить в Воющую Хижину, и хотел было перекинуться обратно псом — видно, к анимагической форме он привык за двенадцать лет, и находиться в ней ему было спокойнее, чем в человеческом теле. Ремус, однако, не дал, положил руку ему на плечо и успокаивающе сжал. — Снейп? — насупился он. — Ему надо рассказать, — покачал головой Люпин. Вот только рассказать нормально не получилось. Только зайдя в Хижину и заметив Блэка, Северус задохнулся от злости и выхватил палочку. Вокруг Сириуса мгновенно вспыхнули магические щиты Моуди и Люпина, который, несмотря на оборотничество и характер, в боевой магии Снейпу не уступал. Самого Северуса мягко, но крепко перехватил Иорвет, не давая направить палочку. — Ты-ы! — яростно взвыл Снейп. — Ты, дракклов предатель! Ты сдал Лили и Гарри Тёмному Лорду! — Что ты несёшь, пожирательский ублюдок?! — мгновенно ощерился Сириус, тяжело поднимаясь и с вызовом глядя ему в глаза. — Это ты донёс Пророчество своему блядскому хозяину! Из-за тебя погибли Джим и Лили! — Пожалуйста, успокойтесь, — попытался воззвать к ним Ремус. — Я бы никогда не навредил ей! Лорд бы никогда не нашёл их, если бы ты их не сдал! — Я их и не сдавал! Северус осёкся, недоумённо моргнув. Основная претензия к Блэку была в том, что он провёл Волдеморта через Фиделиус, но раз он всё ещё сидел тут относительно свободный, несмотря на присутствие Моуди и Люпина, то… А вдруг? — Утихомирьтесь оба! — рявкнул разозлившийся Аластор, и Сириус притих тоже. — А теперь по порядку и по очереди. Сириус, ты первый. Объясняйся. Сириус прокашлялся и рассказал занимательную вещь: он пришёл уже на руины дома Поттеров и не успел поймать Пожирателей. Кроме Питера. Тот всё трясся, говорил, что это не он, но факты были налицо — именно Петтигрю хранил тайну Фиделиуса Поттеров и провёл в тот день Волдеморта к ним домой. И разозлившийся Сириус, совершив глупую ошибку, помчался за крысой, чтобы отомстить. Вот только сделать ничего не успел, потому что Питер подорвал машину магглов и исчез во взрыве, который оглушил самого Сириуса до потери сознания. Очнулся он уже в аврорате, а там сыворотка правды и простой вопрос — вы виновны в смерти Поттеров? И Сириус, как автор идеи сделать Хранителем тайны именно Питера, ответил «да». Этого хватило для тюрьмы, военное время. Более того, он всё это время искренне считал, что сидел за дело, ведь именно он виноват в том, что его друзья умерли, и, несмотря на бунтарскую и свободолюбивую натуру, а также приличное количество денег и значимую фамилию, даже не пытался настоять на досрочном освобождении. Почему? Сам Сириус не знал ответа на этот вопрос. Потом послушали историю Снейпа. Пришёл на собеседование в сомнительную забегаловку Аберфорта Дамблдора (почему это тогда не показалось ему странным?), случайно подслушал часть Пророчества Трелони, как раз про «родившегося на исходе седьмого месяца», а потом его спугнул владелец бара. Тем же вечером он таки пообщался с Дамблдором и получил добро на место профессора зельеварения. После этого он донёс Лорду о предсказании провидицы, и, поняв, что натворил, побежал на поклон к директору, где его мастерски обработали и опутали клятвами. — Северус, — хмуро сказал Моуди. — А ты помнишь, когда ты рассказал Волдеморту о Пророчестве? — После собеседования, — не задумавшись, ответил Северус. — А конкретнее? Когда? Как? — После собеседования, — беспомощно повторил он. — Я рассказал ему о том, что в пророчестве говорится о ребёнке Поттеров. — Северус, детали! — надавил Аластор. Видя состояние Снейпа, Иорвет напрягся. — Я… Я не помню, — поражённо выдохнул он. Раньше абсолютно не задумывавшись об этом, сейчас он с удивлением понял, что действительно не помнит ничего. Казалось бы, такое знаменательное событие, а всё, что он помнит, это то, что он виноват в её смерти… — Я не знаю. Ничего. — Хоть что-нибудь, — ещё больше помрачнел аврор. — Что он тебе тогда ответил? — Я не знаю… — Кто ещё из Пожирателей там был? — Я не знаю! — сорвался Снейп и замолк, прекрасно понимая, что это значит, и что с ним только что провёл Аластор. Стандартная аврорская проверка на внушение. И он её не прошёл. — Северус, — позвал Моуди ошарашенного зельевара, и взгляды всех присутствующих в комнате скрестились на нём. — Ты же понимаешь, что ты никому ничего не рассказывал? *** Иорвету всё это осточертело. Сначала эти необоснованно заносчивые Неблагие, в возможности которых создать портал он сильно сомневался, потом интриги, в которые, оказывается, давным-давно втянули Северуса. Он и сделать ничего не мог — ну не идти же выбивать кулаками всю дурь из сильнейшего здешнего мага? Иорвет прекрасно понимал, что Дамблдору не составит труда избавиться от него сотней разных способов, эльф, скорее, гадал, почему директор до сих пор этого не сделал, но это не мешало ему хотя бы представлять, как он просто и незатейливо всадит ему стрелу в глаз. Рукой. После того, как по методам Эльдайна снимет с него кожу живьём. Потом с Неблагими же спутался Кот, и Иорвету это не нравилось. Если сам он в любую секунду мог приказать Игги переместить его к Эвариану и попросить укрытия у Отщепенцев — с помощью монеты они успели пару раз поговорить и договориться о том, что он попробует создать портал сам, с помощью своей ольхской силы, если у Зимнего Двора не получится — то у Риордана такой возможности не было, и играть со Двором ему не стоило, несмотря на весь его жизненный опыт. Иорвет хотел его предостеречь. Иорвет, несмотря на раскрывшуюся тайну и жгучее ощущение предательства, Неблагих всё ещё не выносил больше. Иорвет всё ещё считал его другом. Он выловил Кота, толкнув его в ближайший тупик, сразу, как Северус и Люпин отправились относить Сириуса в Мунго, воспользовавшись камином Больничного крыла. — О чём ты говорил с Неблагими? — с ходу спросил Иорвет. — Мы заключили взаимовыгодную сделку, — прищурился Риордан. — Неблагие согласились поддержать Хогвартс в случае нападения. Взамен я оказываю им… Кое-какую услугу. Вас это не касается. — Сделку? — иронично усмехнулся он. — А может, тебе напомнить, чем закончилась прошлая сделка эльфов с монархией? Я могу — нас всех смели, как грёбаные пешки с шахматной доски. — Эта сделка касается лишь меня. Эльфы не пострадают, Иорвет. — Да что ты можешь им предложить? Огонь решился отдать? — но Кот лишь покачал головой. Иорвет зло ухмыльнулся. Откуда-то изнутри поднималось желание уколоть побольнее, чтобы он хоть в порыве злости что-нибудь рассказал. Тон стал ядовитым. — Может быть, de aed va dienaar enael te cwelle faen staef? — Её нельзя принести дважды, — прикрыл глаза Кот. — Поклявшегося и род принявшего клятву Предназначение связывает Долгом. — Предназначение — чушь! — выплюнул Иорвет. — С одной Знающей мы с тобой были знакомы оба. Он понял, что оборотень всё равно не скажет ему, в чём была суть их договора с Неблагими, поэтому раздражённо выдохнул и решил зайти с другой стороны. — Что бы ты им ни предложил, ты должен понимать, что они кинут тебя при первом удобном случае. — Я знаю, — тонко улыбнулся Риордан, и Иорвет замолчал от изумления. — Поверь, Иорвет, я знаю, что они меня «спишут». Я даже догадываюсь, когда и как конкретно. — И ты так всё и оставишь? Кот пожал плечами. — Это лучший вариант из возможных. Но это совсем не значит, что я не попытаюсь кинуть их в ответ напоследок. Пойдём. У нас сегодня у обоих занятия. Иорвет проводил взглядом удаляющегося Кота и выругался. У него в голове не укладывалось, как можно было спокойно сторговаться с кем-то, зная, что ставкой послужит твоя собственная жизнь. А тем более — зная, что соблюдать договор они не собираются.