Мафия

      Белые стены больницы, белый пол, белый потолок и даже белое медицинское оборудование окружают Марио на протяжении полутора месяца. Сам мужчина, конечно, понятия не имеет, как долго он находится в больнице. Он вообще уже давно не знает, какой сейчас день, месяц, год. Время остановилось в тот момент, когда Кокорин избил его в первый раз.       Марио таскают на различные процедуры, за его физическим и психическим здоровьем наблюдают несколько докторов, имён которых мужчине никак не запомнить. Ещё есть медсестра, всегда остающаяся допоздна в его палате. Она очень любит беседовать с Фернандесом, постоянно рассказывает ему какие-то истории из своей жизни. Правда, несколько раз по молодости и неопытности девушка случайно затрагивает тему преступности, а про неё строго-настрого запретил вспоминать при Марио сам Юрий Палыч. Этот человек, насколько возможно догадаться, занимает важную должность в больнице, которая дала ему право лично заниматься состоянием Фернандеса, следить только за ним, передав остальных больных своим коллегам.       О своём похищении Марио практически всё забыл. Иногда, в основном во снах, к нему приходят какие-то страшные картинки из прошлого, заставляющие подскакивать среди ночи в холодном поту. Мужчина помнит ощущения, ужасную боль, но ни комнату, в которой его держали, ни лицо Кокорина, ни Миранчуков, вытащивших его из «Империи». При попытке сосредоточиться и подумать об этом Фернандес каждый раз наталкивается на пустоту, вакуум в своей голове. Нет ни единой мысли по поводу деталей двухмесячного ада.       — Ну, что, будем выписываться? — Марио сидит на кровати, задумчиво смотря в окно. Там небо покрыто серыми облаками, периодически накрапывает мелкий дождь, оставляющий маленькие тёмные пятна на потрескавшемся асфальте. Наверное, сейчас начало ноября, ведь темнеет уже рано.       — Юрий Палыч, почему я ничего не помню? — вместо ответа произносит мужчина, переводя взгляд на врача.       — Это нормально. Иногда организм самостоятельно выкидывает из памяти нежелательные воспоминания. На вашем месте, я бы вообще перестал лишний раз себя мучить, только хуже сделаете, — Сёмин садится на стул перед кроватью. — Сейчас ваше физическое и психическое состояние практически в норме, я не вижу причин вас больше задерживать здесь. Если будут какие-то недомогания, проблемы, вы почувствуете себя хуже, то всегда можете обратиться ко мне. Я же дал вам свой номер телефона? — Марио утвердительно кивает на листок, покоящийся на тумбочке. — Что ж, тогда собирайте вещи, прошу на выход.       — У меня ничего нет... На улице, наверное, холодно, а я без куртки. А ещё мой телефон, документы, деньги, ключи от дома...       — Вам тут передали ещё в прошлом месяце кое-какую одежду и всё необходимое. Попрошу Свету принести.       Врач удаляется из палаты, оставляя Марио в некотором замешательстве. Он усиленно думает над тем, кто мог проявить такую заботу, ведь никто из знакомых не знал, что мужчина жив и находится в больнице. Вскоре приходит медсестра с пакетом различных вещей, которые могут пригодиться в ближайшее время.       — Света, а от кого это? — решает узнать Фернандес.       — Ой, это в прошлом месяце заносили два парня. Симпатичные такие, они Юрия Палыча хорошо знают. Вроде как, он когда-то им помог, да и теперь помогает.       Медсестра скрывается за дверью, так как у неё есть ещё много неотложных дел. Интересно, что это за два парня такие? Марио совершенно никого припомнить не может, а ведь хочется поблагодарить их за заботу и беспокойство. Всё-таки мир не без добрых людей.       — Я всегда на связи, звоните, если что, — на всякий случай повторяет Юрий Палыч, стоя на крыльце больницы. — И вот ещё... Наверное, Света уже растрепала вам, от кого эти вещи.       — Она сказала, что их принесли какие-то ваши знакомые.       — Да, знакомые. Они просили передать вам, когда выпишитесь, чтобы вы немедленно шли в «Ригель». Это для вашей же безопасности.       — В «Ригель»? — удивлённо спрашивает Марио. — А как туда попасть?       — Ну, к сожалению, здесь я помочь ничем не могу. Инструкций мне тоже не оставили. Я надеюсь, что вы найдёте способ обезопасить свою дальнейшую жизнь. До свидания, Марио, у меня сегодня ещё приём, надо торопиться.       Мужчина спускается с крыльца, как только врач скрывается за тяжёлыми деревянными дверями больницы. На улице зябко, порывы ветра иногда даже пробираются под тёплую куртку, подаренную неизвестными добродетелями, но Марио считает, что надо радоваться тому, что имеешь в данный момент. В конце концов, если бы не неизвестные парни, он сейчас шёл бы в одной рубашке, моментально подцепил бы какое-нибудь воспаление лёгких и снова слёг бы в больницу.       Фернандес собирается дойти до дома, разведать обстановку, так сказать. Конечно, он понимает, что это может быть опасно, но всё-таки желание побывать в родных местах, дорогих для сердца, гораздо сильнее. Более того, из последних полноценных воспоминаний у Марио только собственный двор с прудом да детская площадка.       Там всё по-прежнему, разве что детей больше. На всех тёплые куртки, шапки, родители сидят на лавочках неподалёку, зорко следя за своими чадами. На склоне перед прудом трава уже не такая зелёная, она выгоревшая, тусклая, примята тысячами ног, ходившими по ней всё лето. Зато качели уже не коричневые, а снова синие, причём, судя по размазанной в нескольких местах краске, цвет меняли совсем недавно. Марио проводит ладонью по деревянной ножке, радостно улыбаясь: он вернулся. Вот только ненадолго, скоро придётся уйти, возможно, даже навсегда, дабы не подвергать жизнь ненужной опасности. Марио хочет снова окунуться в ту спокойную, может быть, однотипную жизнь, какая была у него до середины июля. Юрий Палыч советовал примкнуть к «Ригелю», однако Фернандес понятия не имеет, как туда попасть. Если честно, он совершенно не хочет становиться частью ещё одной преступной организации города. Во-первых, мужчина боится, что в такой обстановке его воспоминания проявятся с новой силой, какие-то подробности пребывания в «Империи» всплывут на поверхность и будут мучить всю оставшуюся жизнь. Во-вторых, вряд ли в «Ригеле» будет безопаснее, чем просто на улице. Марио не готов убивать, не готов существовать в окружающем ужасе насилия, бесчинства и жестокости.       — С вами всё в порядке? — женщина с коляской осторожно трогает мужчину за рукав куртки. — Вы уже десять минут стоите около этих качелей, не двигаясь. Мне показалось, что...       — Нет, не беспокойтесь, всё нормально. Я просто задумался, — он пытается изобразить на лице улыбку, но после таких мрачных мыслей сделать это довольно непросто.       Марио ещё раз окидывает площадку взглядом и пытается понять, который час. Наверное, уже больше пяти, судя по первым зажёгшимся фонарям в конце улицы. Ему нужно где-то переночевать, поскольку ключей от дома нет. Первая мысль — пойти к Диме, вот только Фернандес отметает её, решив, что соседа может не быть дома, ведь он постоянно по вечерам уходит на какие-то собрания. К тому же, люди из «Империи» забрали его около дома, значит, здесь мужчину легко найдут при необходимости. И тогда Марио вспоминает адрес Кости. Кучаев произнёс его лишь раз, когда стоял около стола коллеги и заказывал себе по телефону еду на ужин. Удивительно, как Фернандес умудрился запомнить улицу и дом парня.       Он оказывается у нужной двери подъезда через час из-за вечерних пробок, а также плохо освещённых дворов, в которых легко заплутать. Хочется искренне надеяться, что Костя откроет позднему гостю. Очень удачно из подъезда выходит мужчина с собакой, поэтому не приходится возиться с домофоном, и Марио ещё на шаг приближается к своей цели. Несколько звонков, и Кучаев выходит на порог. Парень не смотрел в глазок, потому что не привык это делать ещё с детства, когда просто не дотягивался до него. Таким образом, стоящие на лестничной клетке всегда были для Кости сюрпризом. Вот только, в этот раз он чуть не седеет от такого внезапного «сюрприза».       — М-Марио? — запинаясь, спрашивает коллега. Ощущение, будто он увидел привидение, хотя это совершенно не сравнится с тем, что стоит перед ним в реальности. Костя бледнеет, выпученными глазами смотря на, казалось бы, гарантированно мёртвого товарища, а потом тянет к нему руку, чтобы потрогать и убедиться в собственных галлюцинациях. Однако Марио оказывается вполне себе настоящим. — Ты живой! Господи, ты живой!       Наверное, последние слова Костя выкрикивает настолько громко, что слышно на несколько этажей вверх. Парень буквально со слезами на глазах кидается на Фернандеса, заключая его в крепкие объятия.       — Ай, Кость, рёбра, — стонет мужчина, отстраняя коллегу. Всё-таки некоторые раны ещё дают о себе знать при таком давлении на них.       Кучаев тянет приятеля в квартиру, помогает ему снять куртку и чуть ли не с ней же в руках бежит на кухню ставить чайник. Его переполняет радость, энергия бьёт ключом, и всё это надо куда-то выплеснуть.       — Иди руки помой, ванную по стеклянной двери найдёшь. Осторожно, там верёвка прямо над дверью, и моё полотенце висит! Ты какой чай будешь: чёрный или травяной? Ой, ты же ещё и есть хочешь, да? Я сейчас погрею макароны! Или тебе нельзя макароны? У тебя есть какая-нибудь диета или вроде того? — Марио не успевает реагировать на все реплики Кости, которые сыпятся из него, не переставая. Парень носится по квартире, не зная, куда себя пристроить, ведь хочется насмотреться на живого и, кажется, даже здорового товарища, но при этом надо накрывать стол.       В итоге, Костя делает разумный выбор в пользу стола, поскольку насмотреться он успеет за ужином. На всём его протяжении парень восторженно глядит на Фернандеса, забывая про собственную еду, которая стынет, задаёт великое множество вопросов, потом вспоминает, что мужчина вообще-то занят приёмом пищи и не может постоянно отвлекаться.       — Кость, я могу у тебя переночевать? Просто мои ключи от квартиры, как и документы...       — Конечно-конечно, я всё понимаю. Я тебе постелю на диване, — парень уже подрывается с места, но Марио придерживает его за локоть.       — Постой. Я не на одну ночь, скорее всего. Дело в том, что мне надо скрыться на какое-то время от «Империи», а то мало ли. Там вообще очень сложная ситуация, я бы хотел обсудить её с тобой, но мне надо, чтобы ты очень внимательно меня слушал.       Кучаев несколько раз кивает головой, обратно садясь за стол и складывая руки на коленях.       — Мой врач посоветовал пойти в «Ригель». Ты же знаешь, что это?       — Они же первые в преступной сфере у нас в стране... — несколько напугано говорит Костя.       — Да. Поэтому только у них я могу скрыться от «Империи». Вернее, под их защитой мне, скорее всего, ничего не будет угрожать, — Марио делает паузу, чтобы товарищ смог переварить информацию. — Только я не знаю, как туда можно попасть, и, если честно, мне совершенно не хочется связывать себя с преступностью снова, пусть и в другом ключе. Понимаешь, Кость, я практически ничего не помню с момента моего похищения. Просто все эти два месяца пропали из памяти, и меня это более, чем устраивает. Но в «Ригеле», в этой среде, всё может нахлынуть снова, а я просто боюсь. К тому же, далеко не факт, что они примут меня к себе, ведь для этого надо будет что-то делать, убивать, наверное...       — Марио, ты же понимаешь, что это твой единственный шанс остаться в живых ещё какое-то время? — спрашивает Кучаев. — Тебе нужно цепляться сейчас за любую возможность, ты должен максимально себя обезопасить. Да, я знаю, что такое «Ригель», вряд ли они вообще сильно отличаются от «Империи», но лучше так, чем всю оставшуюся жизнь трястись в своей комнате, думая, что с минуты на минуту за тобой придут, — Кучаев кладёт ладонь на пальцы Фернандеса, заставляя того поднять взгляд от стола. — Я могу тебе помочь. В последнее время я как-то неожиданно сдружился с Чаловым, — Марио удивлённо моргает несколько раз. — Да-да, с ненавистным программистом. Просто он помог мне в трудную минуту, когда ты пропал. Я ведь вообще не знал, куда себя прислонить, что делать, как быть дальше. А Федя оказался рядом, поддерживал, успокаивал, давал надежду на то, что ты однажды вернёшься, или мы просто сможем что-нибудь о тебе выяснить. Удивительно, что он оказался совершенно прав... В общем, у Феди есть приятель, который числится в «Ригеле». Благодаря ему, кстати, я узнал, что тебя похитили именно люди из «Империи». Короче, я позвоню Чалову, и мы попробуем через его приятеля попытаться пристроить тебя.       — Спасибо, Кость. Я, правда, очень благодарен, — Марио хочет отказаться от этой помощи, но Кучаев смотрит на него так прямо и убеждённо, что мужчина задумывается, так ли на самом деле плохо стать частью преступной организации, если это гарантирует тебе жизнь.       В подобных размышлениях мужчина проводит большую часть ночи. Сон сам собой отходит на второй план, в конце концов, Фернандес в больнице и так очень много спал, ведь никаких других занятий не было. Марио взвешивает все плюсы и минусы жизни в «Ригеле», вернее, он пытается придумать себе эти плюсы и минусы, руководствуясь только собственными представлениями о преступности. Это, безусловно, даёт ему безопасность, возможно, даже какое-то спокойствие и стабильность, конечно же, много денег... Тем не менее, по другую чашу весов находятся самые отвратительные и мерзкие вещи, которыми придётся заниматься, чтобы не потерять место. Марио очень не хочет переступать через свои принципы и жизненные убеждения, однако выбора у него особо нет. Конечно, всегда может произойти самая банальная ситуация, и его просто не примут в «Ригель». Кому он там сдался вообще? В таком случае, мужчине придётся тщательно скрываться всю оставшуюся жизнь и надеяться на то, что он будет слишком неинтересен для «Империи». Впрочем, всегда есть вариант вернуться в Бразилию. Вряд ли за ним полетят через океан, чтобы просто убить...       Бесконечный поток мыслей всё-таки начинает клонить Марио в сон. Он засыпает где-то в районе половины четвёртого утра, а в шесть уже поднимается Костя. Он на носочках, стараясь не шлёпать ногами по паркету, пробирается к дивану, чтобы убедиться в наличии Фернандеса. А вдруг всё-таки глюки, а вдруг тот ушёл каким-то образом? Но нет, мужчина спокойно спит, отвернувшись к спинке. Костя выдыхает, проводя тыльной стороной ладони по лбу, и берётся за телефон. Чем раньше он позвонит Феде, тем быстрее тот сможет договориться со своим приятелем. Кучаев немного побаивается того, что Марио, которого, возможно, уже стали разыскивать, находится именно у него в квартире. Надо быстрее решать вопрос с его вступлением в «Ригель».       — Федя, алло? Ты меня слышишь? Чего?! — парень вслушивается в невнятное бормотание на другом конце провода и шуршание, заглушающее половину слов.       — Костя, блин, ты время видел?! Я надеюсь, для звонка в шесть утра у тебя есть очень веская причина.       — Марио вернулся! — буквально орёт в трубку Кучаев, а потом прикусывает язык, ведь за стенкой спит гость. Не хватало его ещё разбудить в такую рань. — Федь, ты слышал?       — Я пытаюсь понять, что ты пил или курил, раз выдаёшь такое, — после недолгого, но очень напряжённого молчания, говорит Чалов.       — Я серьёзно. Я тоже сначала не поверил, когда он пришёл ко мне вчера на порог. Ну, хочешь, приезжай, посмотришь. Он всё равно никуда не пойдёт, потому что его могут опять похитить.       Со стороны Феди снова раздаётся какое-то шуршание, несколько громких вздохов, и только потом парень говорит:       — Ладно. Я приеду, чтобы проверить, насколько ты неадекватен и пора ли сдавать тебя в психушку. К девяти жди, — Федя зевает, а Костя закатывает глаза. Ну, вот почему нельзя просто поверить?       Марио просыпается как раз перед самым приездом Чалова, о чём тут же узнаёт от своего товарища, который суетится на кухне с приготовлением завтрака. Вскоре раздаётся звонок в дверь, и Костя просит Фернандеса самостоятельно встретить гостя, потому что так надо. На лестничной клетке стоит Федя, немного не выспавшийся по милости своего нового друга, а ещё недоверчиво хмурящийся. Он ждёт, что сейчас перед ним предстанет неадекватный рекламщик, у которого на почве тоски и уныния всё же начались галлюцинации. Тем не менее, дверь распахивается, и на пороге оказывается Марио. Федя отшатывается назад, ошарашенно смотря на человека перед ним. Слов нет никаких, даже нецензурных, поэтому парень просто пытается выдавить из себя хоть звук.       — Привет, Федь. Ты, наверное, очень удивлён, что я вернулся? — догадывается Фернандес, стараясь придать своему лицу как можно больше дружелюбия. В последнее время у него как-то не очень хорошо получается выдавать эмоции.       — Ага, не то слово, — почти шёпотом, чуть-чуть запинаясь, отвечает Чалов.       — Ты проходи, там Костя ждёт. Завтрак приготовил, кстати.       У Кучаева самое победное выражение на лице, какое только можно увидеть. Он как раз хотел произвести максимальное впечатление на Федю, и этот план был успешно выполнен. На протяжении всего завтрака, от которого Чалов не отказывается, ведь дома он ничего не поел, так как торопился сюда, он смотрит на Марио, пытаясь окончательно убедиться в его существовании. Мужчина спокойно переносит это бесконечное переглядывание, прекрасно понимая, как непросто его знакомым всё осознать. Если честно, Марио и сам до конца поверить не может в то счастье, которое свалилось ему на голову. Счастье жить.       Когда Федя, наконец, более-менее привыкает к увиденному, настаёт его очередь слушать рассказ про необходимость вступления «Ригель». Фернандес старается говорить спокойно и медленно, как делал это вчера с Костей, чтобы парень точно всё понял и усвоил. Впрочем, Кучаев пытается всеми силами вклиниться в рассказ, перебивая Марио, начиная высказывать свои мысли и домыслы, хотя его никто не просит об этом. В результате, Федя начинает путаться в повествовании, переспрашивает несколько раз одно и то же.       — Ладно, ребят, чёрт с ним, — отмахивается он. — Скажите прямо, что конкретно я должен сделать? Вы же не просто так меня сюда позвали?       — Ты должен связаться со своим приятелем из «Ригеля». Пусть он приедет и поможет Марио вступить к ним, — говорит Костя.       — Я не уверен, что это делается так просто...       — Какая разница, Федь? Заодно и узнаем. Главное, попробовать.       Костя гонит друга к телефону, чтобы тот немедленно начал договариваться со своим приятелем. Оказывается, дозвониться до людей из «Ригеля» так же сложно, как до людей из Кремля. Трубку никто не берёт, а звонок разъединяется оператором. В течение нескольких часов Федя и Костя сидят на телефоне, благо, что сегодня суббота и им не надо торопиться на работу, поэтому можно потратить хоть целый день на ожидание. Около трёх часов дня ситуация меняется, теперь абонент вне зоны доступа.       Марио не особенно переживает по этому поводу, в отличие от его заинтересованных товарищей. Мужчина спокойно занимается своими делами, даже помогает Косте с мытьём посуды и приготовлением обеда, предлагает сходить в магазин за майонезом, который как раз закончился. Кучаев бывшего коллегу не пускает, опасаясь, что того схватят прямо на выходе из подъезда. Предположение, конечно, безумное, но лучше перестраховаться, лучше поверить в невозможное и обезопасить себя от этого.       В результате, только в восемь вечера Феде удаётся дозвониться до своего приятеля. Разговор получается довольно быстрым и рваным, Чалов узнаёт только то, что приятель сможет помочь лишь через три дня, а пока он слишком занят.       — Три дня?! — возмущается Кучаев, размахивая руками. — Да за три дня может столько всего произойти! Марио будет здесь ещё целых три дня, а это слишком опасно!       — Кость, ты за кого больше переживаешь? За Марио или за себя и свою квартиру? — усмехается Чалов, а его друг только закатывает глаза и снова взмахивает руками.       Эти три дня становятся, наверное, самыми нервными в жизни Кости, потому что он дёргается от каждого звонка в дверь. Удивительно, что именно в эти три дня кто-то умудряется ошибиться квартирой, почтальон решает лично передать в руки Кучаева какое-то непонятное письмо от бабушки из деревни, а ещё сам парень заказывает пиццу для ужина, забывает про это и пугается прихода курьера буквально до смерти. Марио иногда даже становится смешно от этой мнительности, от излишней обеспокоенности Кости, как будто это его ищет вторая по авторитету и влиянию преступная организация в стране.       На четвёртый день с самого утра раздаётся звонок в дверь. Костя подскакивает на кровати, ошалелым взглядом осматриваясь и пытаясь понять, что, собственно, происходит. Через несколько звонков он уже бежит открывать и обнаруживает на пороге неизвестного человека в сопровождении Чалова. Неизвестный что-то увлечённо рассматривает в экране телефона, иногда посмеиваясь.       — Доброе утро, Кость, прости, что не предупредили. Это Саша Головин, мой приятель, он как раз освободился и готов помочь, — полушёпотом поясняет Федя и толкает в бок Сашу, чтобы тот оторвался от мобильного.       — А, да, привет, — говорит парень, улыбаясь. — Это тебе помощь нужна, что ли?       — Нет, моему другу. Я Костя, не Марио... Проходите, хватит на пороге стоять, — Кучаев немного теряется, не знает, как лучше разговаривать с человеком из «Ригеля». Тот выглядит, как вполне обычный парень, примерно ровесник самого Кости. Одет в какую-то футболку и джинсы, на голове нечто, называющееся причёской, но больше похожее на творческий беспорядок. Кроме того, Саша практически каждое своё действие сопровождает улыбкой, видимо, надеясь так быстрее расположить к себе собеседника. — Марио! Федя пришёл с... Короче, выйди, это к тебе.       Марио показывается в коридоре. Он тоже с опаской смотрит на Сашу, который скидывает с себя кроссовки и подходит к нему, чтобы пожать руку и поздороваться.       — Так, значит, ты и есть тот самый Марио, которому срочно нужно вступить в наши ряды? Ой, не удивляйся, мне Федя более-менее обрисовал ситуацию. Но я надеюсь, что ты как-то подробнее расскажешь, а то я пока не особо понимаю, насколько всё серьёзно. Идёмте на кухню, — как-то даже по-хозяйски произносит Саша и машет рукой в сторону помещения, приглашая остальных проследовать за ним. — А кофе тут есть? Просто если я сейчас не выпью чашку, вам придётся наслаждаться моим зеванием.       Костя кивает и начинает возиться с чайником. Саша садится за стол напротив Марио, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди, Фернандес собирается с мыслями и рассказывает всё с самого начала, с момента своего похищения. Федя отходит к окну и опирается на подоконник, иногда поглядывая на улицу сквозь полуопущенные жалюзи.       — Ого, как интересно! — произносит Саша, стоит Марио закончить. — Знаешь, мне кажется, у тебя есть неплохие шансы стать частью «Ригеля». Правда, надо будет показать тебя Денису Дмитриевичу, но я практически на сто процентов уверен, что он тебя примет.       — А можно узнать, почему такая уверенность?       — Ну, смотри. Во-первых, ты был в «Империи», у нас с ними сейчас кое-какие недопонимания, а ты можешь что-то полезное рассказать. Можешь ведь?       — Вообще-то, я совершенно ничего не помню из тех двух месяцев, которые я там провёл. В принципе, я ничего там и не видел, кроме комнаты, где меня держали.       — Ладно, это уже осложняет задачу, — хмурится Саша, по-детски выпячивая нижнюю губу. — Тем не менее, ещё процентов шестьдесят моей уверенности осталось. Хотя бы потому, что у Дениса Дмитриевича довольно интересный способ отбирать людей. Вернее, интересные критерии отбора.       — Это как?       — Узнаешь, — загадочно отвечает Саша и хлопает руками по поверхности стола. — Короче, я сегодня с ним поговорю, думаю, он согласится встретиться с тобой. У нас просто как раз кое-кого недавно убили, людей не то что бы не хватает, но неплохо было бы пополнить состав. На всякий случай связывайтесь со мной через Федю, а вообще, если всё сложится, я завтра заеду за Марио, и прямо в наше здание отправимся.       Саша поднимается со стула и выходит в коридор, Костя провожает его удивлённым взглядом.       — И это всё? — спрашивает он.       — А что ещё надо? Я всё услышал, всё понял. Или ты думал, я тут буду несколько часов распинаться? Э, нет, у меня дел полно, — для убедительности Саша проводит рукой над своей головой, наглядно показывая, как много ему ещё надо сделать. — А за кофе спасибо. Было вкусно. Пока!       Кучаев с вопросительным выражением на лице поворачивается к Феде, тоже вышедшему в коридор, как бы спрашивая, всегда ли так происходит. Чалов только разводит руками.       Саша действительно создаёт вокруг себя очень много суеты, а все дела решает с максимальной быстротой, словно постоянно куда-то опаздывает. Впрочем, дел у него, правда, всегда предостаточно, так как парень сам вечно берёт на себя как можно больше задач. Он просто хочет доказать коллективу «Ригеля», да и руководителю в первую очередь, что он полезен, может ответственно подходить к работе и вообще скоро станет незаменим. Саша постоянно переживает из-за своего возраста, так как он самый молодой в организации. Двадцать четыре года всего лишь, его многие даже всерьёз воспринимать отказываются.       Утром следующего дня Головин возвращается за Марио, предварительно сообщив через Федю о своём приезде.       — А ты его сейчас заберёшь, и всё? — обеспокоенно спрашивает Костя. — Я его больше никогда не увижу?       — Ну, это вряд ли. Даже, если Денис Дмитриевич согласится взять Марио к нам, то он всё равно сначала должен будет оправдать доверие и выполнить какое-нибудь задание. Пока он этого не сделает, в «Ригель» не вступит. Так что, ещё увидишь своего друга, не переживай.       Саша болтает всю дорогу. Он рассказывает Марио про то, в каком красивом здании располагается их организация, про некоторые порядки, заведённые в коллективе, но больше всего Саша говорит о своём руководителе, неком Денисе Дмитриевиче. Фернандесу кажется, что через сорок минут он уже знает об этом человеке всё, может считать его чуть ли не своим родственником.       — Слушай, Саш, а кроме этого Дениса Дмитриевича в «Ригеле» ещё кто-нибудь есть? — с лёгкой усмешкой спрашивает Марио.       — Конечно. Нас там полно. Просто Денис Дмитриевич... — следующие полчаса Фернандес снова слушает о самом замечательном человеке в мире. Удивительно, что всё это относится к руководителю преступной организации, человеку, который, наверняка, убил немало людей за время своей деятельности. — О, мы почти приехали, — вдруг прерывается Саша. — Вообще, я хочу тебе подробнее обо всех рассказать чуть позже, когда ты уже точно к нам присоединишься, а то получится, что я слил тебе секретную информацию. Запомни самое главное: мы друг для друга, как семья.       — Типа мафиозная семья?       — Нет, не в том плане. Мы просто... Короче, потом поймёшь.       Они идут по особому кварталу столицы, где все постройки представляют из себя небоскрёбы, стеклянные башни. Марио никогда прежде не видел их настолько близко, не задирал голову вверх, чтобы посмотреть, как верхушка здания упирается в затянутое облаками небо, поэтому сейчас он заворожённо рассматривает высотки.       — Раньше каждый был закреплён за какой-нибудь группировкой, — поясняет Саша. — А теперь здесь снова офисы, корпорации и прочий бред. Только мы с «Империей» остались. Из окна кабинета Дениса Дмитриевича виден кабинет руководителя «Империи», кстати. У нас просто здания одной высоты, такая ирония, знаешь ли. А вон там бар есть, — Головин указывает рукой влево. — Если хочешь, заходи, я там работаю по вечерам.       — То есть у вас можно совмещать работу в организации и что-то ещё?       — Не то что бы можно, просто никто не запрещает, а если оно не мешает основной работе, то вообще прекрасно. У нас большинство, правда, предпочитает только на «Ригеле» сосредотачиваться. Ну, а у меня просто душа отдыха требует, и мне всегда нравилось делать коктейли всякие, разговоры чужие слушать. Это интересно.       Саша ведёт Марио к высокому небоскрёбу золотистого цвета. Собственно, именно цвет наиболее отличает это здание от других, если не брать в расчёт высоту, естественно. Парень открывает широкую стеклянную дверь, чтобы зайти в холл. Здесь светло и очень просторно, три стеклянных лифта прямо перед глазами, сбоку ещё есть лестница.       — Сколько тут этажей? — спрашивает Марио, смотря на количество кнопок в лифте.       — Дофига. Если честно, я не уверен, что это все. Наверное, есть какие-нибудь подвальные и на самом верху, на которые только по лестнице подняться можно.       — А раньше здесь что было?       — Не знаю. Мне кажется, что этот небоскрёб специально строился для «Ригеля», но мои коллеги, давно работающие, утверждают, что здесь был бизнес-центр с ресторанами, гостиницей, залами для конференций, несколькими парковками... Короче, было всё, и всё это было очень дорого.       Марио разглядывает этаж, по которому они идут с Сашей. Головин ведёт мужчину к кабинету своего руководителя.       — А что это за портреты? — все стены этажа увешаны картинами с изображениями разных людей, молчаливо и величественно взирающих на двух человек в коридоре.       — Ну-у-у... — тянет Саша, задумчиво почёсывая затылок. — Я думаю, тебе лучше пока не знать. Вот, собственно, мы и пришли. Ты только особо не напрягайся, Денис Дмитриевич, конечно, глава преступной организации, это звучит страшно и всё такое, но он очень хороший, добрый и понимающий. Бояться его, в принципе, не стоит.       Они стучат в дверь и после небольшого ожидания заходят в кабинет руководителя. Это просторное помещение с длинным столом и задвинутыми стульями вокруг него. Наверняка, здесь проводятся различные собрания, возможно, даже какие-нибудь переговоры. Марио замечает на правой стене большой экран, на котором обычно показывают презентации, а рядом, в углу, стоит маркерная доска. Всё это похоже на один из кабинетов генерального директора строительной компании, где Фернандес ещё не так давно работал. В том кабинете всегда проводились обсуждения стратегий развития фирмы, а также принимали представителей иностранных предприятий, готовых сотрудничать с компанией Марио. В любом случае, мужчина был уверен, что кабинет главы «Ригеля» должен выглядеть как-то иначе. Впрочем, может быть, это не единственный его кабинет.       — Денис Дмитриевич, это Марио, — говорит Саша мужчине, стоящему около панорамного окна, откуда видно весь квартал с небоскрёбами и даже ближайшие районы столицы. — Я вчера говорил про него. Он был в «Империи» и чудом смог уйти оттуда...       — Я помню, Саш. Присаживайтесь, Марио, — мужчина показывает на стул перед Фернандесом, и тот неуверенно отодвигает его, мимолётно оглядываясь на Головина. А вдруг он делает сейчас что-то не то? А вдруг это какая-нибудь проверка? Но парень несколько раз кивает головой, показывая, что всё в порядке. — А ты можешь идти.       Саша хочет сказать своему руководителю пару слов, однако тот уже рукой показывает подчинённому на выход. Парень вздыхает и удаляется. Он немного разочарован тем, что ему не разрешили остаться на время разговора, ведь, во-первых, это интересно, во-вторых, Марио был бы, наверное, более уверен, если бы рядом находился человек, которого он уже немного знал.       Таким образом, Фернандес остаётся один на один с главой «Ригеля». Денис Дмитриевич молчит и внимательно смотрит на него, оглядывая буквально с ног до головы, изучая. Марио чувствует себя неловко под этим взглядом, он вообще не любит таких пристальных взглядов в свою сторону, но сейчас мужчина не может выразить своё недовольство или хотя бы просто поинтересоваться, что руководителю надо, поскольку это невежливо и может быть опасно. Марио ни на секунду не забывает о том, кто перед ним.       — Что ж, Саша уже рассказывал мне про то, как вы оказались в «Империи», однако я бы хотел ещё раз услышать это от вас, — произносит Денис Дмитриевич, не отводя глаз, продолжая всматриваться в Фернандеса.       И тогда Марио начинает снова пересказывать свою историю, стараясь не особенно углубляться в подробности. К счастью, его о них никто и не просит, хотя руководитель мог бы заинтересоваться. Видимо, в данный момент, ему интереснее что-то другое.