На Его Стороне (By His Side)

— Думаешь, у тебя получится заботиться о собаке, Бертл? Я знаю, что ты боишься, что не сможешь побежать за ней, если она что-то сделает, — сказал Райнер; Бертольд покачал головой, открывая дверцу машины и садясь в нее. За последние несколько месяцев он сильно продвинулся вперед с помощью своих управляемых телом рук. Хватать и сжимать вещи уже не было такой сложной задачей, и он мог намного дольше ходить. — Все будет в порядке. Кроме того, мы говорили, что в любом случае не будем заводить щенка. Собака, которую мы возьмем, вероятно, не будет такой энергичной, — он пристегнул ремень, и Райнер завел машину, чтобы отвезти их в приют для животных. — Я волнуюсь. Мы давно хотели завести маленького приятеля. — Да, Бертольд, я тоже. Может, когда с собакой пройдет немного времени, мы могли бы подумать о том, чтобы заглянуть в некоторые агентства по усыновлению? — Райнер прощупал почву; Бертольд молчал, глядя в окно. — А ты как думаешь, Бертольд? — Райнер... — Бертольд повернулся к мужу, и на его лице отразилась тревога. — Собака — это совершенно не то же самое, что и ребенок. Я знаю, что добился какого-никакого прогресса, но ты же понимаешь, я не в состоянии заботиться о ребенке. — Почему ты так говоришь, Бертл? Ты такой способный. На днях ты сказал мне, что скоро вернешься на работу, — Райнер хотел потянуться и взять Бертольда за руку, но, положив ладонь на протез, понял, что это бесполезно. Бертольд не сможет этого почувствовать. — Я знаю, что ты был бы хорошим отцом. — Я... Хорошо. Райнер. Я не могу водить машину, так что у меня не получится отвезти их куда-нибудь. Я не могу сделать для них слишком многого. Я просто чувствую, что не могу дать им заботу, которую они заслуживают. — Бертольд. Ты можешь обнимать их, целовать и любить. Есть много людей с ограниченными возможностями, которые растят детей счастливыми и здоровыми. Пожалуйста, поверь мне, — Бертольд слегка улыбнулся словам мужа, услышав в них искренность. — Ты всё ещё можешь ходить на их игры, занятия и все такое. Ты будешь для них отличным примером для подражания. Ты себя недооцениваешь. — Может, ты и прав. Не знаю. Я ценю это, Райнер, — Бертольд замолчал и взглянул на пейзаж из окна. — Думаю, это было бы неплохо. Топот маленьких ножек у нас дома. Просто... Дай мне провести несколько месяцев с собакой, и мы посмотрим, хорошо? — Хорошо. Будет время подумать. Я не стану сердиться на тебя, если ты не захочешь, дорогой. Я обещаю, — Райнер затормозил на парковке у приюта для животных. Он выключил мотор и вылез из машины, прислонившись к ней и ожидая, пока Бертольд выйдет сам. Райнеру было бы проще все сделать самому, но он хотел уважать независимость Бертольда.       Он прошел долгий путь. Большую часть времени он почти не нуждался в Райнере. Утром его помощь все же была ему нужна: они принимали душ, чтобы провести время вместе, но теперь Бертольд добрался до линии, за которой мог обрести независимость. — Ладно. Пойдем, посмотрим, какой из этих маленьких ребят нам понравится, любимый, — Райнер взял Бертольда за руку и нежно сжал ее, пока они шли в приют. — Я думал о собаке, которая что-то между маленькой и средней. Не хочу большую. Возможно, немного старше среднего? — Значит, маленький старый приятель? — сказал Бертольд, подняв бровь и посмотрев на мужа. Райнер дерзко улыбнулся, и они оба взглянули на собак. Ох, как же Бертольд хотел забрать домой их всех, чтобы они были в тепле, безопасности и любви. Здесь находились еще несколько человек, смотрящих на некоторых собак. Райнер то и дело поглядывал на собак в крошечных банданах с блеском в глазах, и Бертольд положил руку Райнеру на спину. — Этот выглядит очень мило. — Знаю. Но я видел, как на него смотрит семья с ребенком. Думаю, они хотят забрать его, — Райнер задумался, и они с Бертольдом продолжили идти дальше. Вдруг Райнер резко вздохнул; он тут же повернулся и посмотрел в небольшое помещение. — Взгляни-ка сюда, Бертл!       Коренастый, черно-белый пес, который выглядел похожим на бульдога. Он моргнул и печально посмотрел на них; Райнер выглядел так, словно сейчас заплачет. Бертольд улыбнулся мужу и взглянул на маленькую собачку. — Ты выглядишь разбитым, Райнер. — Посмотри на него, Бертольд... — сказал Райнер, а Бертольд слегка покачал головой. — Давай проведем с ним немного времени и посмотрим, подходит ли он нам. Он выглядит дружелюбным и не очень энергичным. Взгляни. — Наверное, — ответил Бертольд, и они отошли поговорить с персоналом. Не прошло и двух часов, как они вышли из приюта с упитанной собачонкой, которая лизала лицо Бертольда, пока Райнер нёс её на руках. — Я рад, что ты переименовал его в Фрикадельку. Мне не нравилось имя Дюк. — Смотри, Бертольд. Фрикаделька любит тебя. — Я надеюсь, что получу повышение. Во всяком случае, твой муж наконец-то перестанет втирать, что формально он мой босс, — сказал Бертольд, лениво ковыряясь в еде. Сегодняшняя прогулка не обещала быть слишком долгой, но в последнее время у него совсем не было возможности увидеть Пик. Без Порко, во всяком случае. Сейчас они оба были свободны, Райнер был на работе, а Порко уехал навестить брата. — Угу. Повышение зарплаты уступает тому, чтобы больше не быть подчиненным Покко? — Бертольд не мог не рассмеяться, глядя на лукавую усмешку Пик. Он сделал глоток содовой и поднял руки. — Эй. Я бы получил повышение гораздо раньше него, если бы мне не пришлось так долго отлучаться с работы. Это только вопрос времени, когда я догоню его и он станет моим подчиненным, — Бертольд усмехнулся и почесал лицо. На его протезной руке не было ногтей, так что она не удовлетворяла зуд, как его старая рука, но, по крайней мере, он мог почесать лицо.       Райнер только закатывал глаза, когда Бертольд, находясь в протезах для рук, все равно просил почесать ему нос. Райнер все еще почесал бы лучше. — Надеюсь, что не станет, иначе он никогда не заткнется, — Пик откинулась назад и вытянулась всем телом. — Он был так взволнован, когда ты вернулся на работу. Все время жаловался, как сильно он по тебе скучает. И что девушка, которую наняли вместо тебя, оказалась абсолютно бесполезна. — Я с трудом верю, что он ведет себя так на работе, — он никогда не считал Порко мудаком на работе, но тот определенно мог был отстраненным. — Хотя я также знаю, что это Порко, так что ничего не могу сказать наверняка. Несколько недель назад я думал, что он злится на Райнера, но их отношения просто выглядят так внешне. — Эти двое всегда соперничали. Единственный раз, когда я видела, что Порко не ведет себя, как мудак, по отношению к Райнеру, — это когда ты был в больнице и все еще выздоравливал, — Пик закончила есть и вытерла лицо салфеткой. — И чем здоровее ты становился, тем быстрее Покко становился прежним. Я думала, что они действительно ненавидели друг друга, когда мы все были в старшей школе. — Да. Я рад, что у этих двоих теперь всё в порядке. После всего случившегося я чувствовал вину, потому что мне казалось, что я удерживаю Райнера. А сейчас он снова просит меня сделать что-то просто потому, что ему лень встать. — Райнер не бросит тебя. Он тебя любит, — Пик рассеянно помешивала свой напиток. — Как и все мы. — Я знаю... — Бертольд? — он пересекся взглядом с Пик; она подперла щеку рукой и с любопытством наклонилась вперед. На её лице было застенчивое, любопытное выражение, которое, как понял Бертольд, появлялось, когда её что-то интересовало. Он видел его тысячу раз прежде, обыкновенно перед тем, как она начинала волноваться и хотела что-то спросить. — Мы друзья. — Да? — Пик была его очень хорошей подругой. Он мог сказать, что она точно чего-то хочет. — Можно тебя кое о чем спросить? — сказала она, как ребенок, который просит разрешения так, словно ему ответят «нет». — О чем? — глаза Бертольда подозрительно сузились. Она невинно ухмыльнулась и одарила его улыбкой. — Ты занимаешься сексом с руками и ногами? — Пик! — Бертольд начал заикаться, оглядываясь назад и по сторонам. Ресторан был относительно пуст, какая-то парочка друзей находилась здесь, но они не обращали на них никакого внимания. Пик пренебрежительно махнула рукой и лениво улыбнулась. — Мы же в общественном месте! — Я бы не спрашивала, если бы знала, что вокруг есть люди, которые могут подслушать. С тобой гораздо интереснее говорить о непристойных вещах, чем с твоим мужем, — Бертольд слегка прикусил нижнюю губу. Это... было правдой. Райнер смущался вопросов о сексе и давал короткие ответы. Но обычно Пик умасливала его вином или, быть может, стаканом пива или двумя, прежде чем спросить о его сексуальной жизни! — Э-э... зависит от обстоятельств. Как правило, нет, я снимаю их к концу дня, и обычно мы занимаемся сексом перед сном, — Бертольд невольно покраснел и обернулся, наблюдая за остальными и опасаясь, что их могут подслушать. — Если только не хочу сделать что-то, для чего они мне понадобятся. Думаю, это происходит спонтанно. — И для чего же? — Бертольд зарделся так, что дальше, казалось, было уже некуда. Он повернулся и помахал официанту, чтобы тот подошел. — Мне нравятся подробности. Ты меня знаешь. — Я хотел бы заказать клубничный дайкири и маргариту, — он снова взглянул на Пик и скрестил руки на столе. — Я больше не могу водить машину, и сейчас мне некуда пойти, так что, когда мы выйдем, отвези меня домой, и мы сможем там поболтать. Дай мне сначала немного напиться.       Потеря рук и ног означала потерю способности к вождению, но, по крайней мере, не значила, что вождение будет стоять на пути между ним и дневной выпивкой время от времени. Пик лишь улыбнулась; она была более чем терпелива, чтобы подождать.       Руки Райнера.       В них он любил быть больше всего на свете. Бертольд закрыл глаза, позволяя себе осторожно покачиваться взад-вперед. Его руки и ноги были уже сняты на ночь, и Райнер только что закончил развешивать белье Бертольда, чтобы высушить его после стирки. Все было улажено, так что теперь они могли просто бездельничать и наслаждаться обществом друг друга.       Они сели на диван. Бертольд устроился у Райнера на коленях, уложив голову ему на плечо. Одна рука Райнера лежала на спине Бертольда, и кистью он выводил круги на плече мужа, другой поглаживая его по бедру. — Как думаешь, у нас будут проблемы с тем, чтобы быть выбранными для усыновления? — спросил Бертольд через несколько минут. Они не сидели в тишине; Бертольду действительно удалось уговорить Райнера посмотреть с ним парочку реалити-шоу, и сегодня вечером показывали «Настоящих домохозяек Либерио». Райнер никогда бы не признался в этом, но Бертольд точно мог сказать, что тот влюбился в лесбийскую сильную пару Хистории и Имир Рейсс, которые ни под кого не прогибались. — С чего бы? Мы получили одобрение агентства, и они провели так много проверок нашей биографии, что я начал беспокоиться, как бы они не нашли то, о чем мы сами не знаем. К тому же, думаю, наши фотографии, которые мы послали в агентство, очень милые, — эти фотографии были действительно хорошими. Несколько свадебных фотографий, обычные фотографии их обоих вместе, пара фотографий в костюмах для Хэллоуина, они с Габи. — Если что и помешает нам усыновить ребенка, так это то, что ты указал «Марлийский берег» в качестве своего любимого телешоу в родительском профиле.       В ответ Бертольд что-то проворчал. Райнер радостно заурчал, зарылся пальцами в волосы Бертольда и, наклонившись вперед, чмокнул его в щеку. Бертольд закрыл глаза и уткнулся лицом в плечо Райнера, который все еще мягко покачивал его. — Я просто беспокоюсь, что никто не захочет оставить ребенка нам, потому что они не захотят, чтобы кто-то вроде меня его растил. — Хм... Не знаю, что сказать тебе, Бертл... У меня тоже были бы сомнения насчет того, чтобы отдать ребенка тому, кто открыто признался, что любит «Марлийский берег», — нежно поддразнил Райнер; Бертольд легонько шлепнул Райнера рукой. Лицо Бертольда нахмурилось, и Райнер заметил в его глазах сомнение. — Бертольд. У тебя просто ампутированы конечности. Это не делает тебя плохим и непригодным для родительских обязанностей. — Я знаю, но некоторые люди так не думают и могут быть не готовы к тому, чтобы я воспитывал ребенка, — Райнер покачал головой и поцеловал Бертольда, поглаживая его лицо. — Мне бы хотелось, чтобы ты перестал относиться к себе так плохо и думать об этом. Я знаю, что это очень тяжело, наша жизнь так сильно изменилась за последние пару лет. Но ты смог зайти так далеко. Я горжусь тобой. Ты будешь прекрасным отцом, — Райнер осторожно помассировал бедро Бертольда. — Во всяком случае, наши малыши будут знать, что их папочка по ночам снимает с себя руки и ноги. И им будет все равно, обещаю. — Спасибо, Райнер... — объятия Райнера всегда помогали ему чувствовать себя лучше. Щетина Райнера слегка колола его кожу; Бертольд немного подвинулся, чтобы устроиться поудобнее. — Думаю, мы немного попрактиковались в этом с Габи. По крайней мере, пока она была десятилетним ребенком. Не могу поверить, что ей почти семнадцать. — Я знаю. Она говорит, что хочет пройтись по магазинам одежды для школьного вечера. Сказала, что ей нужно купить что-нибудь, чтобы Фалько знал, какие цвета подбирать для своего смокинга, — Райнер зашевелился, усадил Бертольда на диван рядом с собой и вытянул вперед руки. Затем встал и посмотрел на мужа сверху вниз. — Тебе еще что-нибудь нужно, пока я не сплю? — Просто немного воды, пожалуйста, — Райнер ушел и довольно быстро вернулся. — Думаешь, ей будет неловко? — От чего же? От вида твоих конечностей? — Бертольд робко кивнул, и Райнер снова покачал головой. — Нет. Я знаю, что она любит и будет любить тебя. Все, кто важен для тебя, любят. Даже этот твой босс-мудак, — Бертольд улыбнулся, услышав, как Райнер сомнительно отозвался о Порко. «Босс» вместо «друга», и эта часть про мудака... — Если серьезно... Я думаю, в какой-то момент они вполне могут смутиться и сказать что-то обидное. Но все дети выбирают что-нибудь для себя и говорят обидные вещи своим родителям. Если ты что-то не так сделал или произнес, они могут сказать тебе подобное на всё, кроме того, что у тебя нет рук и ног. — Это правда. Я все еще чувствую себя плохо из-за этого, но я привык чувствовать неловкость, потому что мой отец всегда хотел быть в курсе, чем увлекаются подростки. Я временами думал, что ему неудобно со мной, и хотел, чтобы он ушел. Но теперь я знаю, что он просто хотел иметь возможность общаться со мной больше, — Бертольд на мгновение замолчал и поерзал на культях. — Я скучаю по нему. — Он знал, что ты любишь его, Бертл, — Райнер переключил канал, когда началось реалити-шоу. Он включил фильм ужасов и прижал покрасневшего Бертольда вплотную к себе. — И наши дети будут любить тебя. С руками или без рук. Ты все еще можешь дать им кучу объятий и поцелуев. — Пожалуй, ты прав. Теперь нам остается только ждать.       Бертольд наконец-то устроился на диване и вспомнил, как почти три года назад вернулся домой из больницы. Все вокруг казалось ему черной дырой, поглотившей его, и он был убежден, что ему было бы лучше, если бы Райнер просто позволил ему умереть.       Он улыбнулся, когда Райнер начал пугаться фильма; его муж слегка откинулся на спинку дивана. Несколько минут спустя Райнер начал совсем немного отодвигать Бертольда, чтобы спрятаться за ним, все еще напряженно глядя на экран. Бертольд усмехнулся и позволил Райнеру прижаться к нему.       Если бы он умер тогда, то потерял бы так много. Бертольду очень хотелось вернуться в прошлое и поговорить с этим испуганным человеком, который каждый день часами смотрел в больничный потолок.       О том, как ему повезло, что у него есть Райнер, который терпел его вкусы в телевизионных шоу и помогал делать каждый шаг. О том, что потеря конечностей — всего лишь неудача, что однажды он снова обнимет Райнера и Габи. О том, как в конце концов он принял то, что Габи шутила над ним, и смеялся вместе с ней.       Он не мог изменить прошлое, но у него было счастливое настоящее и прекрасное будущее. — Они настолько милые, что я почти захотела себе такого же, — с любовью сказала Габи, держа на руках черноволосого мальчика, в то время как Райнер сидел рядом с ней на диване с другим ребенком, светловолосой девочкой. Он повернулся и посмотрел на нее, нахмурившись. — Лучше бы тебе подождать еще несколько лет, юная леди. Ты только что закончила среднюю школу, — Габи закатила глаза, глядя на свою двоюродную племянницу, и принялась раскачивать ребенка взад-вперед. Бертольд вошел в гостиную с подносом, на котором стояли напитки, и поставил его на стол. Сел рядом с Райнером, протянул руку и провел пальцем по голове дочери. Он уже давно привык к своим протезным рукам, но жалел, что не может чувствовать ее тонких волос на своих пальцах. — Я знаю, Райнер. Я знаю, — Габи ткнула двоюродного племянника в нос, и малыш зевнул. — Мне кажется, я нравлюсь Лукасу. Все-таки я его любимая двоюродная тетя. — Как будто у него с Милли есть выбор, — саркастически ответил Бертольд, наблюдая, как Габи бросила на него свирепый взгляд, прежде чем вернуться к воркованию с его сыном. — Но Райнер прав. Ты можешь подождать несколько лет и просто играть с Милли и Лукасом. Дети — это очень большая ответственность.       Райнер покачал головой, едва сдерживая смех. — Попробуй-ка воспитать двоих. Я не думал, что биологическая мать наших детей будет беременна двойней. В два раза больше подгузников, в два раза больше медицинских счетов, в два раза больше слез... — Бертольд заурчал и протянул руки; Райнер передал ему дочь и откинулся на спинку дивана. Он смотрел, как Бертольд поднес ее к своему лицу и поцеловал в макушку. — Впрочем, и любви в два раза больше. И два счастливых лица вместо одного. — Можно сказать, что они стоят рук и ног. К счастью, у меня есть запасные в спальне, — Бертольд рассмеялся, а Габи закатила глаза и почувствовала себя преданной, увидев веселую ухмылку на лице Райнера. — В самом деле есть? Звучит та-ак неубедительно, Бертольд, — Бертольд показал Габи язык, а Райнер улыбнулся и прикрыл глаза, прислушиваясь к разговору. — Я должен хорошо разбираться в «папиных шутках», пока они еще так молоды. Таким образом, я стану профессионалом к тому времени, когда дети станут достаточно взрослыми, чтобы понимать их, — Райнер взял свой стакан со стола и отхлебнул из него. — Не делай этого с ними. Ты должен любить своих детей, — жалостливо протянула Габи, и Бертольд робко взглянул на нее. — Я подумывал заняться карате. Я буду частичным каратистом, — Габи нахмурилась, а Райнер тихонько засмеялся и закрыл глаза. — Я был бы плохим грабителем банков. Почему? Мне не во что взять оружие. — Райнер. Тебе нужно подать на развод и попросить полную опеку над детьми, — Райнер протянул руки к Габи, взял сына и положил себе на плечо. — Я не думаю, что это вызовет какие-то трудности. Бертольду достаточно открыть рот, и судья вынесет решение в твою пользу. — Даже не знаю. На самом деле... Думаю, он может развестись со мной, Габи. С тех пор как он потерял ноги, иногда мне кажется, что он меня ненавидит¹, — Райнер и Бертольд с радостью наблюдали, как Габи переваривает слова, и на ее лице появляется выражение полного недовольства. — И ты туда же, Райнер! — Райнер потянулся и похлопал Габи, лицо которой выражало абсолютное поражение, по спине. Она, протянув руку, хлопнула по спине Лукаса. — Прости, Габи. В тот день, когда мы усыновили Лукаса и Милли, мы стали юридически обязаны рассказывать по крайней мере по одной «папиной шутке» в день. На самом деле это прописано в нашем контракте с агентством по усыновлению, — ответил Райнер абсолютно серьезным тоном, несмотря на сарказм, скрывавшийся за его словами. — Правда, что ли? «Папины шутки» являются обязательным требованием сейчас, когда у вас есть дети? — Бертольд торжественно кивнул, Милли вцепилась в его рубашку и одарила беззубой улыбкой. Он поднял ее, она протянула руку и схватила его за нос. — Да. Все папы должны рассказывать папины шутки, — Габи вытащила свой сотовый телефон. — Ну, тогда я лучше скажу Фалько, что у нас никогда не будет детей, — она набрала текстовое сообщение и быстро нажала кнопку «отправить». Фрикаделька медленно вошла в комнату, посмотрела на Габи и зевнула. Она перекатилась на бок на полу, Габи села рядом с ней, скрестив ноги. — Или мы могли бы просто завести собак. Вы, парни, не рассказывали «папиных шуток» ей, пока не получили своих детей. — Фрикаделька — это не ребенок с мехом, она не считается. Она больше похожа на соседа по комнате. Но если для вас собака будет ребенком с мехом, Фалько все еще может рассказывать «папины шутки», — Фрикаделька закрыла глаза и легонько лягнула ногой по животу. — Спасибо, что посоветовал мне завести собаку с Фалько до того, как я выйду за него замуж, чтобы мне не пришлось разводиться с ним, если он окажется таким же, как вы двое. Смогу просто уйти.       Бертольд не слушал Габи, бросая взгляд на сына, лежащего на плече Райнера, а затем на дочь, устроившуюся у него на руках.       Он не станет лгать и говорить, что не было дней, когда он не был расстроен тем, что потерял руки и ноги все эти годы назад. Он был лишен таких мелочей, как ласковое поглаживание пальцами нежных черт своих детей и реальное ощущение этого. Он не мог играть с ними так же хорошо, как мог Райнер.       И иногда он все еще чувствовал себя обузой для Райнера. Райнер никогда не жаловался о том, что ему приходилось помогать, и их сексуальная жизнь вернулась к тому времени, когда Бертольду было стыдно, что Райнер смотрит на него. Райнер должен был быть тем, кто встает посреди ночи, когда их дети плачут, если только не найдется время, чтобы надеть его руки и ноги. Он не мог никуда отвозить их детей; сейчас это не проблема, но в будущем, возможно, станет ей.       Но бывали и такие моменты, как сейчас, через несколько часов после того, как Габи ушла домой, оставив их с Райнером наедине. Райнер сидел на диване и смотрел документальный фильм о природе. Их дети давно спали, а Фрикаделька устроилась у Райнера на коленях. Бертольд подошел к дивану и посмотрел на Райнера. — Не мог бы ты помочь мне снять руки и ноги, Райнер? — Райнер кивнул на просьбу, передвинул Фрикадельку на диванную подушку, получая в ответ жалобный скулеж. Бертольд и Райнер прошли в спальню, Райнер ловко снял руки Бертольда, а после и ноги. Он взял лайнеры и отложил их в сторону, подхватив Бертольда на руки, как только все они были сняты.       Райнер снова сел на диван, устроившись так, чтобы Бертольд сидел у него на коленях. Бертольд склонил голову к плечу Райнера, чувствуя давление на его тело, когда Фрикаделька переместилась, чтобы усесться на него. — Оу, Фрикаделька хочет тебя обнять. — Думаю, на сегодня она может быть моей комнатной собачкой², — Райнер поцеловал Бертольда в шею, и тот вскрикнул, тихо рассмеявшись. Фрикаделька закрыла глаза и устроилась поудобнее на коленях у Бертольда. — У тебя есть комнатная собачка, а у меня — комнатный Бертл³, — Райнер передвинул руку, чтобы почесать голову Фрикадельки, а потом вернул ее на бедро Бертольда. Бертольд позволил Райнеру прижать себя к нему, и Райнер оставил случайный поцелуй на его подбородке. — Я люблю тебя, Бертольд. — Я тоже люблю тебя, Райнер. Я люблю тебя, — Райнер что-то промычал и наклонил голову Бертольда, чтобы поцеловать его в губы. — Раньше я думал, что никогда больше не буду счастлив. Я так рад, что ошибся. — Это разбило мне сердце. Я так боялся, что ты возненавидишь меня. Все еще чувствую себя немного виноватым время от времени, — Райнер сжал бедро Бертольда и вздохнул. — Я знаю, что ты не злишься. Больше не думаю об этом слишком много. — Я никогда не смогу ненавидеть тебя, Райнер. Не важно, как сильно буду расстроен, каким бы мрачным ни казался мир... Ты был рядом, и я каждый день благодарю Бога за тебя, — Бертольд легонько подтолкнул Фрикадельку, чтобы та слезла с его колен, и она зевнула, свернувшись калачиком на краю дивана. Через несколько минут Райнер подхватил Бертольда на руки, направляясь в спальню. — Ты для меня все, Бертольд. Я всегда буду рядом, и я знаю, что ты тоже, — Райнер раздел Бертольда и натянул на него оверсайз-футболку и шорты для сна. Затем сбросил свою одежду и надел пижаму, откинул одеяло и уложил Бертольда. Он скользнул к Бертольду и притянул его к себе для поцелуя, а тот ответил ему. — Думаю, завтра мы можем остаться дома и провести немного времени с малышами. — Я буду рад этому, Райнер, — Бертольд закрыл глаза и дал Райнеру обнять себя; большая рука скользила вверх и вниз по его спине. Бертольд позволил себе заснуть, слушая ровное дыхание Райнера. ¹ :: здесь спрятан очевидный каламбур, который невозможно интерпретировать в русский язык. "can’t stand me" — выражение, переводящееся как "ненавидит меня/не может меня терпеть", в то время как "stand" также означает "стоять". шутка в том, что Райнер стебется над Бертольдом в том, что тот не может стоять, в контексте собственного предложения говоря про терпение/ненависть. ² :: автор снова радует каламбурами. Фрикаделька сидит у Бертольда на коленях. в оригинале говорится "lapdog" — комнатная собачка. "lap" означает "колени", а "dog" — "собака". она его коленная собака. ³ :: о, да. комнатный Бертольд лучше, чем коленный. думаю, вы поняли, что имеется в виду.