Академия лицемерия

      Тяжёлые глаза Верховной волочились по комнате, словно были обременены якорями.       Фокс-Гуд обходила остальных ведьм в помещении взглядом. У неё было дурное предчувствие. Оно оставляло на корне языка вкус горчицы.       Мэдисон появилась в дверном проёме, закрывая за собой дверь. Впервые она выглядела такой… Одетой. Чёрное платье в пол, из лёгкой ткани, словно жило своей жизнью на худощавом теле. Кажется, платье было ей великовато на пару размеров. — Доброе утро, — каким-то томным голосом отозвалась Корделия, переводя взгляд на выпускницу. Монтгомери оглядела пришедших девушек по очереди. Куини, Зои, Нэн и, наконец, Верховная. — В чём срочность собрания? Кажется, ты хочешь поговорить не об успеваемости студентов… — Нет, — полминуты спустя подала голос Мэдисон, после чего обхватила себя руками, — я хочу уехать. — Что?! — Корделия поднялась с кресла. — Мне написала одна из деканов Уэльской школы. Венерабль, кажется, — Мэдисон поморщилась, вспоминая название. — Сказала, у них не хватает владеющей пирокинезом ведьмы, которая смогла бы наставлять девочек.  — А как же наши девочки, Мэдисон? — тон директрисы приобрёл молебный надрыв.  — О, они в надёжных руках. — твёрдо произнесла Монтгомери, отводя взгляд.  — Я не понимаю… — Фокс-Гуд направилась к Мэдисон, переглянувшейся с Нэн. — Дерзай, Мессинг… — усмехнулась Монтгомери, глядя на брюнетку.       Нэн поделилась с Корделией тем, что довольно долго держала в секрете.       Корделия посмотрела на Монтгомери удручённым взглядом вперемешку с укоризной. Она не стала говорить, что это аморально, или отчитывать бывшую кинозвезду при ковене. — Я лишь оговорю, что это недопустимо, — будто в пустоту произнесла Фокс-Гуд. — Всё это происходит очень не вовремя.       Директриса вернулась на софу, на которой восседала ранее. Мэдисон старалась подавить чувство вины в своих поблёскивающих глазах. — Довольно скоро придёт время новой Верховной. Я ощущаю это, — рука женщины легла на область под ключицами, — и ты можешь стать следующей.       Четыре пары глаз уткнулись на Корделию.       Монтгомери рассмеялась. — Я? Мы прекрасно знаем, что это не так. Верховная отличается… — Крепким здоровьем. — Оборвала её Фокс-Гуд, — а ты, после воскрешения, кажется, перестала жаловаться на сердце.       Мэдисон замолчала, нетерпеливо постукивая пальцами по своим плечам. — Тебе не придётся уезжать, — Корделия приподняла руку.       Лист бумаги спорхнул с её письменного стола и послушной птичкой прилетел в её раскрытые пальцы. Нэн подала директрисе перьевую ручку. — Я знаю порядки. На дворе 2020 год. Времена меняются, а вместе с ними и правила…       Монтгомери нахмурилась, щуря глаза, пока пыталась прочесть слова, выходящие из-под руки Верховной. Глаза Мэдисон округлились. Листок, лежащий перед Корделией, вспыхнул. Они с блондинкой встретились напряжёнными взглядами. — Нет. Не надо… — закачала головой Мэдисон. — Филипп давно испытывал моё терпение. — Нельзя разлучать их с Яковом. Они же братья… — отозвалась Зои.       Монтгомери раздражённо выдохнула со сдавленным рыком. — Филипп не виноват. Если бы это была обычная школа, меня бы арестовали за растление малолетнего. — Но это не обычная школа! — Корделия вновь поднялась, вглядываясь в глаза Мэдисон. — Если мне предстоит выбирать между моими девочками и мальчиками, я не стану долго думать. И выберу вас. Ты ведьма и часть моего ковена.       Майкл отстранился от двери, пятясь назад. Напряжённым шагом втаптывая подошву лаковых чёрных туфель в ковёр, он поднялся по лестнице и влетел в свою спальню.       Неосторожным и резким жестом, юноша наложил заглушающие чары. Никто снаружи не мог услышать того, что происходит за стенами комнаты.       Книги повылетали из стеллажей. Полки с шлифованными и отбеленными костями животных ударились друг о друга. Два бараньих черепа раскололись, после столкновения.       Одним яростным взглядом, Лэнгдон поджёг подушки на своей постели и сполз вниз по двери спиной.       Последнему досталось — шкафу. Майкл перевернул его, разбивая зеркальные двери о пол. — А они мне нравились… — тихо произнесла Андерсон, глядя на горящие подушки. Всё это время она сидела в углу комнаты на пуфе. Колдун не заметил её за шкафом.       Хоуп осторожно закрыла книгу, которую читала, и подбросила её. Магический трактат растворился в воздухе, и ведьма принялась аккуратно двигаться по направлению к юноше.       Комнату заполнил дым. Андерсон взмахом руки распахнула два окна. Она опустила ладонь, и подобно ей, огонь начал слабеть и совсем потух. — Что на этот раз? — произнесла Хоуп, усаживаясь возле Лэнгдона.       Она думала, что дело опять в Кьюпл. — Твоя сестрица. — Майкл уложил локти на согнутые колени и посмотрел в сторону окна.       В его тоне читались остатки невымещенной злости. — Крёстная? — глаза блондинки округлились. — Она озвучила то, что я давно подозревал, — раздражённо усмехнулся Майкл, переведя взгляд на Андерсон. — Колдуны ничего не значат для неё. Она предполагает, что у этой воскресшей шлюхи больше шансов стать Верховной, чем у меня! — это Майкл выкрикнул прямо в лицо подруги, после чего поднялся на ноги. Хоуп прикрыла глаза, слегка напрягая брови. — Эта сука ослеплена остатками своих жалких сил, что не видит пробуждения альфы!!! — рыкнул Лэгдон, ударив кулаком по стене.       С неё разом упали все рамки с заламинированными снимками природных явлений. Хоуп ошарашенно посмотрела на юношу. — Альфы? — переспросила она. Майкл будто бы не слышал её, меря шагами захламлённую комнату, — Думаешь, ты…? — в её вопросе не было издёвки.       Скорее надежда. Скрытое желание, подпитанное одурманивающим влечением. — Она отказалась идти в будущее и вести за собой ковен. Это придётся сделать мне. И первым делом, нужно начать с Кьюпл.       Спальня Мэллори напоминала похоронное бюро. Здесь веяло утратой и безмолвным мраком.       Коко читала рекомендованные подругой учебники, стараясь выполнить просьбу — оставить её одну. Сен-Пьер Вандербильт имела своё видение на «одиночество». Она постоянно находилась рядом с Кьюпл, стараясь не привлекать к себе внимание.       Мэллори неделями практиковала воскрешение и телепортацию, но два этих дара не поддавались ей. Девушке казалось, что ей никогда не будет это под силу. Она хотела обратиться за помощью к наставницам и директрисе, но сейчас, у них были проблемы посерьёзнее, чем упадок мотивации одной из учениц.       Монтгомери смотрела на Корделию и, впервые за долгое время, напоминала ей ту потерянную девочку, которой когда-то являлась. — Я исключу Барбера и… — Нет, не смей! — рявкнула Мэдисон, сама поражаясь своей реакции, — Не надо… — тише сказала она. — Ему нужна Академия больше, чем мне. Им… — Им? — переспросила Куини.       Мэдисон подумала об Оддманде, но сразу взяла себя в руки. — Барберам. Зои права, их нельзя разделять, они братья. И оба имеют магический потенциал. — Как бы мне не хотелось в это верить… — Фокс-Гуд телепортировалась к окошку, оглядывая участок. — Филипп полное разочарование, в плане воспитания. А что касается Якова… Он талантлив только в том, что очень трудолюбиво и самозабвенно относится к обучению. У него нет дара. Я его не чувствую. И Нэн не чувствует.       Мэдисон взглянула на Нэн, как на врага, но вскоре её взгляд потеплел. — Он талантливый мальчик. Лип говорил… — ведьмы переглянулись, несмотря на то, что Монтгомери довольно быстро исправилась, — Филипп рассказывал, что Яков иногда летает во сне. А ещё он эмпат! Это редчайший дар для мужчины в наше время. — Мэдисон, я не… — качала головой Корделия, но Мэдисон оборвала её привычным всем стервозным тоном. — Если ты исключишь хоть кого-то — я больше не вернусь. — Мэдисон подошла к двери и бросила через плечо, — пошлю весточку из Уэльса, — после чего захлопнула за собой дверь.       Занятия на сегодня пришлось отменить. Также Корделия попросила студентов провести день в своих комнатах.       Зои, Куини и Нэн сами заносили подросткам обед и ужин, стараясь поддержать директрису и дать ей побыть в тишине, спокойствии и раздумьях.        Монтгомери вечность ожидала рассвета, периодически сверяя цифры в графе «время отлёта» с теми, что отражали её часы. — Ты уезжаешь? — Оди сидел в оконном проёме, слегка покачивая опущенной ногой вперёд-назад.       Мэдисон улыбнулась ему, ничуть не испугавшись. Девушка не отвлекалась от сборов, но иногда возвращалась к юноше взглядом. — Решила на старости лет погреть кости под ледяными британскими ливнями, — отозвалась ведьма. — Это из-за него? Он сдал тебя? — сквозь безразличие Оддманда проскальзывали гнев и беспокойство. — Я думала ты, — усмехнулась Мэдисон, закрывая чемоданы силой мысли.       Она уселась на один из них, что был не далеко от окна и посмотрела на Калле с тоскливой улыбкой. — Я бы не сдал.       Пауза затянулась. Они бегали глазами по лицам друг друга, словно стараясь навсегда запомнить. В этом было что-то магическое. Что-то тёмное. Оди, решаясь на что-то, потянулся к Монтгомери. Она отшатнулась. — Хватит с меня грехов, Оди. Ошибка на ошибке… — решая сберечь хрупкое юношеское эго, произнесла Мэдисон отворачиваясь. — Ошибку совершила его мать, семнадцать лет назад.       Они посмеялись. — Ты вернёшься? — подавая преподавательнице чемоданы, произнёс Оддманд.       Колдун и ведьма стояли у открытых ворот Академии с сигаретами в зубах. Утренний зябкий ветер будил лучше всякого кофе. — Если буду нужна ковену, — не сразу ответила Мэдисон.       Девушка, заметив подъезжающую машину, вытащила сигарету из своих губ, протягивая ей двумя пальцами Оддманду. Он обхватил запачканный помадой фильтр, ловко удерживая собственную сигарету в зубах.       Калле усадил Мэдисон в такси и безразлично выплюнул свою сигарету.       Машина отдалялась от забора Академии, превращаясь в глазах Калле в маленькую жёлтую точку, вскоре, растворившуюся за горизонтом. — Я часть ковена, — сдавленно произнёс колдун, возвращаясь в ненавистные белые стены.