***
Уилл ходил взад и вперед. В последнее время ему было особенно… тяжело. Да, он был влюблён в Майка, тот ему нравился, но Уиллу хотелось большего. Большего, чем то, что между ними. Они однозначно не просто друзья, но оба не хотят поднимать эту тему. Рождество, случай во дворе, библиотека… В библиотеке они зашли дальше, чем обычно. Уилла сводил с ума такой Майк. Естественно, ему нравился и обычный спокойный Уилер с прибабахами и не всегда умными шутками, но в такие моменты… Он смелый, активный и… Уилл не мог, всё. На часах полпятого, ему не спалось. Мама и папа «слегка» задержались в ресторане и, видимо, уехали в загородный хостел на ночь, Джонатан с ними давно не жил, а Джейн снова на ночёвке у Макс. Уилл был дома один. Один-одинёшенек. Байерс медленно опустил руку под одеяло, пальчиками проскальзывая под ткань домашних штанов. Может, не надо? Может, не стоит? Как он будет потом Майку в глаза смотреть? Он и так старался делать вид, что в библиотеке ничего не произошло. Библиотека… Майк резко притянул Уилла к себе, наклонился близко к лицу, а ногтями левой ладони нежно провёл по задней части шеи, отчего тот коротко промычал и тут же уткнулся носом в ключицы Майка, крепко хватаясь за его плечи. От неожиданного прикосновения к нежному местечку внутри Байерса пробежала дрожь удовольствия, выключая мыслительные процессы. Майк опять это делал. Третий или второй раз. Уилл просунул ладонь дальше, накрывая член, чуть вздрагивая и прикрывая глаза. Майк что-то томно шептал ему на ухо, но Уилл не помнил что. Он помнил лишь умелую игру пальцев, которые хаотично и не предсказуемо двигались на задней части шеи, выбивая Байерса из колеи. Если бы Майк тогда нагнулся и поцеловал его, затем медленно не нарочито спустился губами ниже, прижал бы к шкафу, не беспокоясь о сохранности книг, запустил вторую ладонь под свитшот, проводя ей по груди Байерса и оглаживая бока… У. — М-м. Ах… Уилл прошёлся большим пальцев по головке, тут же спускаясь ниже, начиная медленно водить вверх-вниз по стволу. Штаны и трусы лежали где-то около ступней. Майк мог бы шептать что-то на ухо, иногда смеясь и тут же целуя за ним, щекоча кожу кончиком языка. Уилл сузил круг, сжав сильнее член. Он помнил ночь в Рождество. Майк повернулся боком, утыкаясь вплотную в шею Уилла, тепло выдыхая и облизывая свои губы, задевая кончиком языка шею. Байерс сладко выдохнул и прикусил губу, откидывая шею назад. — М-м-м, сделай так ещё раз. — прошептал Байерс, держа шею открытой для ласк. — Как? — проговорил Уилер в самую шею, при разговоре касаясь губами чувствительной кожи. Уилл сладко промычал. Майк привстал. — Тебе приятно? Уилл всё ещё лежал с закрытыми глазами и откинутой назад головой, прикусывая губу. Майк наклонился к шее и провёл кончиком языка по ней. — Господи… — прошептал Байерс, зажмуривая глаза и сжимая простынь под собой. Майк более крупным мазком прошёлся по ней, только с другой стороны, вызвав у мальчика под ним всхлип. Майк прошёлся ещё раз и ещё, пока у Уилла не вырвался первый тихий стон. Майк посмотрел на трусы, где виднелась выпуклость. Он коснулся её рукой… — М-м-м… …Медленно поглаживая, из-за чего Уилл под ним сладко простонал. — Не дразни меня… — прошептал Уилл, облизывая губы. Ладонь ритмично двигалась вверх и вниз, иногда проходясь большим пальцев по головке и слегка сжимая кожу под ней. Майк прекратил щекотку, продолжая находится опасно близко к шее. — Да? От тёплого воздуха, опустившегося на шею, Уилл стиснул зубы, что не укрылось от глаз Майка, и тот улыбнулся, видя на себе жалобный взгляд друга. — Где вы шляетесь? — а это кричал Лукас. — Сейчас придём. Майк сказал это наклонившись ещё ближе к шее, и знаете, у Уилла промелькнула мысль, что он сойдёт с ума от удовольствия. — М-м-м, М-майк… Вспоминая дыхание на шее, Уилл прикрыл глаза и, откинув голову, прикусил губу, представляя, что Майк прямо сейчас мягко целует, дышит в шею, чёрт, дразнит, обещая, что позаботится о нём. Он хотел тонуть в заботе и ласке. Он хотел тонуть в Майке. О-о-о, а за его кудряшки можно идеально зацепиться как за опору, чтобы не упасть на пол от наслаждения. Уилл содрогнулся и, откинув голову, излился в ладонь, тяжело дыша.***
— Дамы и господа, рад приветствовать вас на ежегодном Рождественском концерте, — ведущий, а точнее, старшеклассник Диппер, немного нахмурился, осознавая, как всё нелепо звучит. Послезавтра февраль, а он упоминал Рождество, которое покинуло Хоукинс больше месяца назад. Но делать было нечего, поэтому, криво улыбнувшись и поправив спавшие белые пряди, Диппер продолжил речь, стараясь развлечь публику. В зале сидело не так уж и много народу: некоторые ученики младшей школы, безусловно старшеклассники, а также родители. Те самые озабоченные и желающие снять своих детей на камеры на память. И наплевать, что на этом конкурсе обычно происходил цирк и позор. Ребята, возомнившие себя певцами, при этом не умеющие петь, «умелые» танцоры и другие «талантища». Возможно, именно поэтому наши ребята не так сильно волновались. Конкуренты не являлись помехой, а лишь хорошим вариантом возвысить себя. Согласитесь, есть разница, когда выступаешь хорошо и один и когда — среди толпы неудачников. Лукас яркой оранжевой тряпочкой бережно протирал гитару, лукаво улыбаясь; Дастин ходил взад и вперёд с нотами, что-то ворча под нос; Джейн и Макс повторяли слова песни, хоть второй это было совершенно не нужно; Майк сидел на подоконнике, стуча головой об стенку, а Уилл просто молчал. В последнее время его всё напрягало. Эта херня с Майком, этот дурацкий концерт, этот зачёт по английскому, а ещё он не мог нормально общаться с Уилером. После дрочки Уилл чувствовал себя грязным, неправильным, ужасным. Он долго не мог заснуть, гадая, как будет общаться с другом. Как общаются с тем, на кого втайне смотрят с обожанием и дрочат? Вот и Уилл не знал. Байерс даже, ради интереса, гуглил в интернете, но ничего дельного не нашёл. — Хей. Уилл поднял голову, видя перед собой взволнованное лицо Майка. Еле видные веснушки из-за маленького количества солнца зимой, ярко выраженные скулы, падающие нелепо, но в это же время и красиво, кудри. Чёрные, словно крылья ворона, лёгкие и воздушные на вид, как облака, несмотря на цвет. — Всё хорошо? — он присел рядом на скамейку, обеспокоенно бегая взглядом от одного глаза Уилла к другому. — Да, конечно. Кончики ушей покраснели, губы поджались, глаза начали искать любой предмет около себя, на который можно отвлечься. Майк выдохнул, сжимая ладони. Он так хотел помочь Уиллу, видел, что что-то не так, но не мог понять что. — Слушай, — он резко повернул голову к Уиллу, от чего тот дёрнулся, — может быть, поговорим о чём-нибудь? Не знаю там, о… «Я вчера кончил, представляя Майка». — Уилл? «Это грязно, противно». — Уи-илл? «Нельзя так делать, нельзя!» — Уилл, — снова позвал Майк, кладя свою ладонь на ладонь Байерса, от чего тот «очнулся», краснея и отдёргивая руку. — П-прости, мне надо… В библиотеку. Очень срочно, — он быстро вскочил и начал искать взглядом рюкзак. — Мне сходить с тобой? — Майк встал, медленно подходя к другу. — Нет! — крикнул Уилл, отчего все присутствующие в классе замолчали и повернули головы в его сторону. — Я сам, — более тихо, почти шёпотом закончил Байерс, хватая рюкзак и выбегая из кабинета, громко и резко захлопывая за собой дверь. — Я не пойму, я опять что-то сделал не так? — он повернулся к друзьям, душераздирающе вздыхая и издавая тихий скулёж, плюхаясь на подоконник. — Это же Уилл, его не понять, — Лукас пожал плечами, сотый раз проходясь тряпкой по уже давно идеально чистой гитаре. — Не трогай его, всё само наладится, — Дастин сел рядом с Майком, закидывая руку ему через шею. — Лучше повтори пока ноты, чтобы хорошо сыграть. — Тут повторять смысла нет, я эту мелодию с закрытыми глазами сыграть могу.***
Уилл быстро шагал вдоль школьного коридора, пытаясь успокоиться. Дрочить на друзей нельзя, даже если очень хочется и если ты в них влюблён. Это аморально, неправильно, противно! Уилл испытывал стыд. Стыд за самого себя. Казалось, что каждый ученик в коридоре, который смотрел на Уилла, знал его тайну, с отвращением разглядывал Байерса, а потом шептал за спиной гадости другим учащимся. Он шёл вперёд, ничего не замечая. Казалось, что стены говорили низкими хриплыми голосами, которые отдавались эхом по коридору, какой Уилл отвратительный, а пол превращался в болото, которое хотело засосать Уилла глубоко вниз, прямо в ад. Внезапное столкновение с кем-то заставило Уилла поднять голову и заметить родное лицо. — Джонатан… — прошептал Уилл, крепко прижимаясь с объятиями к телу брата. Старший Байерс невольно улыбнулся, вспоминая, как Уилл ещё с малых лет, случись что, прибегал к нему и без лишних слов в молчании обнимал Джонатана под тихие всхлипы из-за перепалок с соседскими мальчишками, что означало лишь одно — ему нужна поддержка. И Джонатан, как самый лучший старший брат, всегда успокаивал, давал советы, утешал как никто другой. Уилл обожал Джонатана. Тот мог быть и другом, и товарищем, и родителем. Признаться по секрету, младшему Байерсу иногда казалось, что он больше любит брата, нежели маму или папу. Нет, не подумайте, Уилл любил родителей, но всё же любовь к родителям отличалась от любви к старшему брату. Мать была слишком заботливая, иногда обращалась как с пятилетним малышом, а отец — строг по натуре, хоть иногда и мог подурачиться. Джонатан же был другой. Спокойный, чувственный, понимающий. Уилла не удивляло, почему Нэнси в него влюбилась. Старший Байерс всегда вёл себя правильно и уместно, из-за чего и появлялось доверие к нему. Джонатан отвёл Уилла в туалет, и облокотившись о стенку, начал: — Что у тебя стряслось? Уилл мял низ рубашки, которая ещё двадцать минут назад была идеально выглажена Джойс. — Я… Ты когда-нибудь чувствовал, что делаешь что-то неправильно? То есть вроде занятие обычное, но тебе кажется, что тебе так делать нельзя. Но ты делаешь, а потом чувствуешь себя униженным самим же собой. Джонатан усмехнулся. Уилл не понял, разгадал хотя бы частично брат его секрет или нет. — Слушай, многие люди делают странные на первый взгляд вещи. Твои действия причиняют кому-то или тебе вред? — Нет. — Значит, всё хорошо. Я не на шутку знаю, что такое самопоедание и стыд перед всем светом ни за что. Поверь, бывают поступки намного хуже: кража, убийства и тому подобное. Я не знаю, понял ли тебя правильно, но если да, спрошу не прямо: твои действия связаны с так называемым взрослением? Кончики и щёки Уилла покраснели, а сам он закрыл глаза, глубоко в душе надеясь, что так спрячется от внимательного старшего брата, параллельно кивая, давая положительный ответ на вопрос Джонатана. Старший Байерс улыбнулся, вспоминая ушедшие подростковые года и последние классы школы. Они с Уиллом были чем-то похожи, поэтому Джонатан лучше всех понимал чувства брата. — Этого никто не знает. Не знает, что ты делаешь, что и кто в твоей голове, поэтому ты можешь быть спокоен. Твои мысли, желания и мечты — всё только в твоём распоряжении. Никто по взгляду не сканирует твой мозг и не записывает в блокнот его содержимое. Ты даже не представляешь, что скрывают другие подростки, но ведь об этом никто не знает, заметь. Уилл открыл глаза, чувствуя вес чужих рук на плечах. — Ты просто должен убедить себя, что всё в секрете и под контролем. Младший кивнул, опуская глаза вниз. «Убедить себя. Всё под контролем». — Беги к друзьям, скоро ваш выход. Уилл улыбнулся и, обняв брата напоследок, двинулся к выходу. — Ни пуха ни пера. — К чёрту! — прокричал весело и задорно Уилл, после выбегая прочь из туалета.***
Никто ничего не знал, ни Майк, ни Лукас, ни Дастин с Макс, ни даже Джейн. Никто. Зайдя в класс, где ребята готовились к выходу, Уилл был почти моментально пойман Майком. — У тебя всё хорошо? Уилл улыбнулся и кивнул, после нежно прильнув к телу друга. Что бы ни творилось в жизни и в голове, Майк всегда оставался для него добрым и милым человеком. Майк ничего не знал, он не отвергнет Уилла, всё нормально. — Прости, волнуюсь перед выступлением. — Не бойся, всё будет хорошо, — Майк легонько похлопал Байерса по спине, после выпуская из объятий и, улыбаясь, жестом пригласил выйти из кабинета и направиться в физкультурный зал, где и проходил концерт-конкурс. В коридоре толпилось много народу, многие морально готовились к выходу, а некоторые повторяли свои танцы, стихи или же песни. — Мы единственная группа, — прошептала Макс, оглядывая учеников. — Нам же лучше, запомнимся, — подбодрил её Лукас. — Вот вы где, мелкие пиздюки, ваши инструменты уже на сцене, — Стив подошёл к Дастину и привычным странным жестом поздоровался с ним. Дать пять, переплести пальцы, вывернуть ладони, отцепиться и дать кулачки. — Билли уже предупредил об этом Робин и Нэнси, — кивнул Дастин. Майк спросил: — Они в зале? — Да, и мы сейчас туда уходим. Лукас, давай гитару, — Синклер передал старшему Байерсу инструмент, на что тот благодарно кивнул. — Удачи вам. — Спасибо, — улыбнулась Джейн, переминаясь с ноги на ногу. Волновалась она больше всего. Всё же будет ощутимее, если накосячит солистка, нежели один из музыкантов. У них две гитары, синтезатор и маленькая труба с барабанами, а поёт только она. — А сейчас представляю вам группу «Ашентарз»! — объявил Диппер. — Чего? Это мы? — прошептал недовольно Майк, оглядывая друзей. — Походу, — скривился Лукас. — Кто придумал название группы? — При подаче заявки они потребовали название группы, — ответил Дастин, пожав плечами. — Мог что-то нормальное написать, а не Аше… Как это произносится и что вообще значит? — спросила Макс, скривив лицо и скрестив руки на груди. — Ашентарз. Ну типа «ашенденте» переводится с итальянского как «восходящая», старз — это звёзды. Ашенденте, — Дастин поднял одну ладонь, — плюс старз, — он поднял вторую, — равно ашентарз! — он хлопнул в ладоши, таким образом соединив два слово в одно. — Восходящие звёзды. Мы — восходящие звёзды! — он улыбнулся своей милой искренней улыбкой, в то время как друзья, замерев и застыв, смотрели на него. — Что? — В следующий раз название придумаю я, — угрюмо пробурчал Лукас. — И как бы ты назвал группу? «Шоколадный заяц и его друзья»? — Ну явно не «Ашентарз». — Хватит ругаться, нам надо выходить, — вмешался Байерс, который устал слушать перепалку друзей. — Уилл прав, — согласился Майк, — встаём друг за дружкой и делаем всё как договаривались. — Итак, приглашаем ребят под бурные аплодисменты! — сказал Диппер громко в микрофон, отчего тот издал противный звук, из-за которого зрители скривили свои лица. Несмотря на это, каждый начал аплодировать, а некоторые даже присвистывали. Друзья вышли на сцену. Ну, как на сцену, просто в середину зала. Инструменты, как и сказал Стив, уже стояли на нужных местах: синтезатор и барабаны сзади, а впереди лежали две гитары: одна электро, а другая обычная, и стояли две микрофонные стойки. — Может, споём вместе, как и хотели изначально? — прошептала дрожащим голосом Джейн. — Настолько боишься? — подруга кивнула, сглатывая комок в горле. — Ладно. Ты первый куплет, я второй, а припевы вместе? Джейн кивнула, после подходя к одной из микрофонных стоек. Майк подошёл ко второй, взяв с пола обычную гитару, в то время как Лукас, разместившись чуть позади справа от друга, подобрал электро, проверяя, так ли она настроена. Дастин, у которого всё это время труба была в руке, так как, по его словам, свою малышку он никому не отдаст даже на лежание на полу на десять минут, встал слева от Джейн, на том же уровне, что и Лукас. Макс встала за синтезатор, разместившись за Дастином, а Уилл был позади Лукаса, настраиваясь на игру. Аплодисменты утихли, до этого стоявшие Нэнси и Робин сели на скамейки, микрофон Диппера выключили. Майк обернулся назад и кивнул, давая знак: пора начинать! Ашентарз, вперёд! Как бы глупо ни звучало, Майк, да и остальные друзья, оценили смекалку и креативность Дастина. Глупая игра слов в итоге привела к странному и необычному названию, которое запомнится всем и, надеюсь, в хорошем ключе, что зависит уже лишь от успеха или неудачи выступления. Майк начал медленно перебирать струны, вливая зрителей и членов команды в музыку. Скоро послышалась мелодия трубы, которую Дастин аккуратно и нежно подстраивал под Майка. Почти мгновенно подключилась Макс, ловкими плавными движениями двигаясь пальцами по клавишам, давая их композиции новые обороты. Джейн подошла вплотную к микрофонной стойке, обхватывая пальчиками ручку и наклоняясь ближе к самому микрофону. Оглядев зал и найдя там улыбающегося старшего брата, чья поддержка являлась чуть ли не самой ценной вещью в любом виде, она ответно улыбнулась, после прикрывая глаза. — Had to have high, high hopes for a living У меня были большие, большие надежды на эту жизнь Shooting for the stars when I couldn't make a killing, Стремился к звёздам, когда не мог добиться известности Didn't have a dime but I always had a vision, У меня не было даже десяти центов, зато я был дальновидным Always had high, high hopes И всегда имел большие, большие надежды, — нежным тонким голосом запела Джейн, утопая в наслаждении. Она обожала петь. В такие моменты она кайфовала как никогда, забывала про реальность и вливалась в песню. — Mama said: Мама говорила: Fulfill the prophecy, Исполни пророчество, Be something greater, Будь чем-то большим, Go make a legacy, Оставь след после себя, Manifest destiny, Выполни предназначение, Back in the days. В те дни. We wanted everything, wanted everything Мы хотели всего, хотели всего. Mama said, Мама говорила, Burn your biographies, Уничтожь биографию, Rewrite your history, Перепиши историю, Light up your wildest dreams. Воплоти свои самые смелые мечты. Museum victories, everyday. Каждый день побеждай и будь увековечен. We wanted everything, wanted everything. Мы хотели всего, хотели всего. Mama said don't give up, Мама говорила, не сдавайся, It's a little complicated, Хотя это может быть сложно, All tied up, no more love, Всё взаимосвязано, никакой любви, And I'd hate to see you waiting И я ненавижу заставлять тебя ждать. Майк обернулся назад и кивнул Лукасу и Уиллу, после разворачиваясь к Джейн, готовясь ей подпевать. Лукас начал бегло перебирать пальцы, касаясь струн. Из колонок разносились звуки электрогитары. Уилл тоже не отставал. Он умело орудовал палочками, отбивая ритм, делая мелодию более интересной и энергичной. — Had to have high, high hopes for a living У меня были большие, большие надежды на эту жизнь. Джейн, как только услышала голос Майка, открыла глаза, приподнимая уголки губ и продолжая петь. Уилер же, почувствовав себя с гитарой одним целым, начал топать в ритм ногой, а также склонятся над гитарой, через секунду ровно вставая. Чёрные кудри метались из стороны в сторону, а Уилер постепенно принимал облик настоящей звезды, восходящей. — Shooting for the stars when I couldn't make a killing. Стремился к звёздам, когда не мог добиться известности. Didn't have a dime but I always had a vision У меня не было даже десяти центов, зато я был дальновидным Always had high, high hopes И всегда имел большие, большие надежды, — пели Майк и Джейн. Стив и Робин уже вовсю пританцовывали, еле сдерживая себя, дабы не встать и не начать отрываться на полную. Билли лишь улыбался во все тридцать два белоснежных зуба, готовя подколы для младшей сестры; Джонатан и Ненси покачивались в такт, щёлкая пальцами и лучезарно улыбаясь. Майк прислонился вплотную к микрофону, почти касаясь его губами. Закрыв глаза, он сольно запел: — Mama said: Мама говорила: It's uphill for oddities. Чудики всегда в выигрыше. The stranger crusaders, Только крестоносцы, Ain't ever wannabes. Но никак не честолюбцы. The weird and the novelties Только странные писатели. Лукас продолжал играть на электрогитаре, тоже войдя во вкус: он двигался в такт музыки, оборачивался на параллельно стоящего Дастина и улыбался. — Don't ever change. Никогда не меняйся. We wanted everything, wanted everything. Мы хотели всего, хотели всего. Stay up on that rise, Не прекращай подъем, Stay up on that rise and never come down. Не прекращай подъем и никогда не спускайся. Stay up on that rise, Не прекращай подъем, Stay up on that rise and never come down. Не прекращай подъем и никогда не спускайся. Mama said don't give up, Мама говорила, не сдавайся, It's a little complicated, Хотя это может быть сложно, All tied up, no more love, Всё взаимосвязано, никакой любви, And I'd hate to see you waiting. И я ненавижу заставлять тебя ждать. They say it's all been done, Они говорят, что всё кончено, But they haven't seen the best of me, Но они еще не всё видели, So I got one more run, Так что у меня есть еще один забег, And it's gonna be a sight to see. И мне есть, что показать. Сольное пение Майка явно пришлось мистеру Кларку по вкусу. Тот сидел в жюри и, улыбаясь своей «усатой» улыбкой, стукал в ритм ручкой по столу. Он слышал пение Джейн неоднократно, но Майка — никогда. Оба подхватили: — Had to have high, high hopes for a living, У меня были большие, большие надежды на эту жизнь, Shooting for the stars when I couldn't make a killing. Стремился к звёздам, когда не мог добиться известности. Didn't have a dime but I always had a vision У меня не было даже десяти центов, зато я был дальновидным Always had high, high hopes. И всегда имел большие, большие надежды. Had to have high, high hopes for a living. У меня были большие, большие надежды на эту жизнь. Didn't know how but I always had a feeling, Не знал, что будет, но всегда предчувствовал, I was gonna be that one in a million, Что я буду одним из миллиона, Always had high, high hopes И всегда имел большие, большие надежды. Джейн, вынув микрофон из стойки, пошла в отрыв: она танцевала, махала свободной рукой, призывая зрителей тоже пританцовывать, шагала по отведённой для сцены площадке, то подходя к Лукасу, то оборачиваясь на Макс. Уилл наслаждался игрой. Они никогда прежде нигде не выступали, и он получал неимоверное удовольствие, играя для кого-то. Ни для мамы или папы, ни для знакомых родителей, а для, грубо говоря, чужих людей. Байерс с огромным удовольствием и активностью отбивал то по большому барабану, то по маленьким. Макс, улыбаясь, смотрела на Лукаса. Она была так горда своим парнем, его игрой, просто им. Счастье заполняло всю душу. Макс так радовалась, что нашла такого замечательного парня. Несмотря на характер и их мелкие ссоры, она любила его до безумия, хоть и предпочитала не признавать этого на людях. — Had to have high, high hopes for a living У меня были большие, большие надежды на эту жизнь. Джейн подошла к Майку, смотря с дружеской гордостью на него. Если она занималась в музыкальной школе много лет, то Майк был обыкновенным любителем, который почти выучился сам, хоть это совсем и не было заметно. — Shooting for the stars when I couldn't make a killing. Стремился к звёздам, когда не мог добиться известности. Didn't have a dime but I always had a vision У меня не было даже десяти центов, зато я был дальновидным Always had high, high hopes И всегда имел большие, большие надежды. Уилл дал жару: бегло прошёлся по всем барабанам палочками, умело и гармонично ударяя то по одним барабанам, то по другим, то по обоим видам одновременно. Майк, услышав такое исполнение от Уилла, обернулся назад и удивлённо и широко улыбнулся, приподняв брови. Уилл чуть не сбился из-за этого взгляда с ритма, но удержался, отведя взгляд на барабаны. Даже во время игры он умудряется смущаться Майка. И снова они пели дуэтом: — Had to have high, high hopes for a living. У меня были большие, большие надежды на эту жизнь. Didn't know how but I always had a feeling, Не знал, что будет, но всегда предчувствовал, I was gonna be that one in a million Что я буду одним из миллиона Always had high, high hopes И всегда имел большие, большие надежды. Байерс вновь эпично прошёлся по всем барабанам, красиво закончив мелодию стуком о диски. Мистер Кларк медленно встал со стула, оглянул зал, после перевёл удовлетворённый взгляд на учеников. Ладони, поднявшиеся к груди учителя, медленно и грациозно заоплодировали. Через пару секунд каждый сидящий в зале поддержал преподавателя, а Робин, севшая на плечи Стива, засвистела, не думая в этот момент о правилах поведения в школе и нормах поведения двадцитилетней девушки. Она молода, полна энергии и не собирается следовать каким-то чужим принципам. Захотела — сделала. Эта фраза была как никогда кстати после этой песни. Майк, тяжело дыша, расплылся в улыбке. Он ощущал счастье, лёгкость, прилив сил, которые будто исчезли давным давно и вернулись только сейчас. Ночные мысли о том, что он всё скрывает за улыбкой и притворяется, улетучились. Казалось, будто всё идеально. У Майка были друзья, замечательная и не менее счастливая Нэнси, мама, Холли. Он в том месте, где должен быть, получает удовольствие от жизни. И казалось, что это ощущение теперь навеки поселилось в груди Уилера, устроило себе уютное местечко и теперь никогда и никуда не уйдёт. Когда мы сильно счастливы, то не думаем о негативе, утопаем с головой в наплывшей эйфории. Жестокая реальность возвращается резко, внезапно, и этот контраст между пределом счастья и горя слишком ощутим, из-за чего начинаешь ощущать и думать, будто этот мир жесток и несправедлив, а фраза: «белые и чёрные полосы жизни всегда чередуются меж собой» становится не утешающей, а горькой. — Благодарим «Ашентарз» за великолепное исполнение песни «High Hopes» by Panic. Наверное, я должен был это сказать перед выступлением… — более тихо и сконфуженно произнёс Диппер, сразу же возвращаясь к громкому и весёлому тону: — А сейчас представляю вам… — Мы это сделали! — выкрикнул Дастин, когда ребята вышли из зала в коридор. Хендерсон начал крутить бёдрами, что-то напевая себе под нос, пока остальные смеялись. — Ты был великолепен, — скромно сказала Макс, подходя к Лукасу, обнимая его за шею. Тот ничего не ответил, молча беря ладонями её лицо и наклоняясь вперёд для поцелуя. — О боже, фу! — Дастин закатил глаза, фыркая и отворачиваясь в сторону. — Ты просто завидуешь, что не можешь так сделать со Сьюзи, потому что её здесь нет, — ответил Лукас, прерывая поцелуй. — Так, потом с Дастином поговоришь, — сказала Макс, резко притягивая Синклера для второго поцелуя. — Мы хотя бы на людях не целуемся. И я не завидую! — Завидуешь, — ответил Лукас, тяжело дыша, вновь прерывая их с Макс удовольстивие. — Лукас, блин! — шикнула та. — Всё-всё, пошли в класс, там нас не тронут, — он подхватил её ниже колен и под лопатками, в то время как она обвила нежным жестом шею, склоняя голову на его плечо. — Это типа нам туда идти нельзя? — уточнил Дастин. Макс хихикнула и, подняв голову, посмотрела на Джейн, встречая дружескую женскую улыбку, которая означала лишь одно: вечером Максин придётся отчитаться по телефону, причём в подробностях, но Синклеру об этом лучше было не знать. Парочка удалилась, оставив четырёх друзей одних в коридоре. — Пиздец, — Хендерсон хлопнул ладонями по бокам, отчего звук пронёсся эхом по всему коридору. — Я пошёл звонить Сьюзи. — Ага, — Майк прислонился к стене, почти безпрерывно пялясь на впереди стоящую макушку Уилла. — Я к Джонатану, — пролепетала Джейн, кивая и быстро выбегая из коридора. Мальчики остались одни. — Ты классно играл, — сказал Майк. — А ты классно пел. Майк, сглотнув маленький тугой комок, приблизился к другу. Байерс впервые за послелние пять минут осмелился поднять на него взгляд. Теперь они стояли в десятках сантиметрах от друг друга, беспрерывно смотря друг другу в глаза. Обоим казалось, что воздух нагрелся, словно между ними горел костёр, нагревая атмосферу. Уилл не мог налюбоваться: чуть взмокший лоб, неаккуратно разбросанные кудри, тёмные карие глаза. Майк ощущал то же самое, он смотрел на Байерса с восхищением и не мог понять, как можно родиться таким красивым. Эти длинные пушистые ресницы, зелёные, словно изумруд, глаза. Нет, не только изумруд. Трава в поле, листва деревьев, свежие фрукты и ягоды. От него даже пахло чем-то вкусным и сладким, приятным, отчего хочтелось провести носом по обнажённой коже, затеряться в аромате тела, в аромате Уилла. — Уилл, мы же всё ещё друзья? — чуть подрагивающим голосом поинтересовался Майк. Он не знал, что между ними происходит, не хотел ничего портить. Раз Уилл не поднимал эту тему и не старался стать ближе, значит, ему было комфортно, так? Байерс сглотнул, запоздало кивая. — Да, конечно, — он улыбнулся. — Мы друзья. Майк приподнял уголки губ и с жаром приблизился к другу с объятиями, утыкаясь носом в волосы и закрывая глаза, наслаждаясь запахом. Уилл уткнулся в грудь Уилера, пальчиками хватаясь за его плечи. За углом на лестнице сидела поникшая Джейн.