История повторяется

      — Ладно, братец, завтра осмотрим этот остров, — сказал Иккинг, укладываясь на прогретую Беззубиком землю. — Спокойной ночи.       Беззубик тихо заурчал и свернулся клубочком, накрыв Иккинга крылом. Маленький костер еле слышно трещал, языки пламени танцевали в ночной тиши. Звезды разглядывали мир своими яркими сияющими глазами и шептались между собой, переговариваясь насчет земных существ и явлений. Темное небо огромным куполом покрывало землю, а луна, улыбаясь, отвечала на глупые вопросы наивных звезд. Никогда не спящий ветер шелестел листьями деревьев. Океан лениво облизывал посыпанные камнем берега неизведанного острова.       Беззубик сладко выдохнул. Позади себя он услышал тихое хлопанье маленьких крылышек. Он подумал, что это какая-нибудь Жуткая Жуть прилетела на свет пламени в поисках еды, но запах был другим. Беззубик открыл глаза. Перед ним на земле сидел маленький бурый дракончик. Он выглядел настолько старым и ссохшимся, что Беззубик удивился, как дракончик еще не рассыпался.       — Последняя Ночная Фурия? — спросил он, заглядывая своими золотистыми глазами в зеленые, похожие на сочную листву. Беззубик кивнул. — Ох, как же долго я искал тебя... — Дракончик прикрыл глаза. — Я Одинклык. А ты, кажется, Молниеносный. По крайней мере, так мне говорили.       — Я Беззубик.       Одинклык перевел взгляд на голову Иккинга, выглядывающую из-под драконьего крыла.       — Человек дал тебе это имя, так ведь?       Беззубик снова кивнул.       — Кто ты? И зачем ты меня искал?       — Слышал когда-нибудь о моредракунусах? — Одинклык снова уставился на собеседника. — Я один из них.       — Мне казалось, это сказки. — Беззубик удивленно моргнул.       — Если мы не показываемся никому, это не значит, что нас не существует, — улыбнулся Одинклык. — Я хотел лишь самолично познакомиться с Ночной Фурией. Расспрашивал драконов, следовал по вашим уже остывшим следам... Даже не знаю, как нашел вас.       — Ты мог бы просто прилететь на Олух и ждать нас там.       — Судя по рассказам, вы долго путешествуете. Кто знает, через сколько бы вы прилетели обратно? Да и моим крылышкам нужно размяться.       Они помолчали несколько минут. Одинклык перелетел поближе к костру, согреваясь в его теплых объятьях. Затем он снова уселся перед мордой Беззубика.       — Он не вечен, — вздохнув, сказал Одинклык. Беззубик открыл глаза.       — О чем ты?       — О нем, — Одинклык указал крылышком на Иккинга. — Твой человек не вечен. Еще пара десятков лет, и он уйдет на покой. И мир между людьми и драконами закончится.       — Иккинг не единственный, кто верит в дружбу между нашими мирами, — возразил Беззубик. — Он меняет мнение целых племен.       — Мальчик, безусловно, молодец, — кивнул Одинклыл, — но ты подумай, сколько в мире злых людей, которые хотят повелевать драконами, использовать нас в собственных целях. Не в его силах облететь весь мир, и не в его силах переубедить каждого человека. Все равно останутся те, кто будет пытаться уничтожить нас. Это неизбежно.       — Не он — значит, его потомки облетят весь мир и переубедят каждого человека, — сказал Беззубик.       — Когда его не будет, война драконов и людей начнется заново.       — Как минимум Олух этому помешает. Иккинг поменял мнение старших, а старшие рассказывают младшим — бесконечная цепочка.       — Придет человек и также изменит всеобщее мнение. Это случится, когда на острове не останется тех, кто жил с драконами бок о бок самостоятельно. Это случится, когда на Олухе будет новое поколение, совершенно другое.       Знаешь, моредраконусы — одни из тех драконов, что живут дольше всех*, и я не исключение. Когда-то я был огромен, викинги боялись даже сказать вслух «моредраконус», пока плавали в моих землях. Но прошло уже много-много времени, и сейчас я похож на ссохшийся фрукт. Но знаешь, что я усвоил за всю свою безмерно долгую жизнь? — Беззубик наклонил голову, как бы прося продолжить. — История повторяется. Ты даже не слышал о том, что мир между людьми и драконами существовал и раньше, а я застал это время. И все было прекрасно, казалось, так и будет всю оставшуюся жизнь, пока небо не рухнет на землю. Но пришел человек. И все изменилось. Люди снова начали воевать с нами, пытаясь взять над нами главенство. Судя по рассказам более старших моредраконусов, и до меня было перемирие. Но история повторилась.       Потому, когда этот мальчик покинет тебя, ты будешь наблюдать, как все, что он строил всю свою жизнь, рушится в мгновение ока. И ты ничего не сможешь поделать, поверь мне. Так почему же не уйти от этого безумия сейчас, пока есть возможность? В твоих силах быстро забыть его, ибо ты молод, Беззубик. В таком возрасте все быстро забывается, особенно, если не вспоминать.       Одинклык смотрел на Беззубика, ожидая его ответа. Беззубик повернул голову и взглянул на Иккинга. Ветер еле шевелил его волосы, свет огня ласково гладил его лицо. Беззубик чувствовал, как его бок мерно поднимается и опускается под крылом.       Драконы вновь молчали какое-то время. Затем Беззубик заговорил:       — Я люблю Иккинга. Я ни за что не брошу его, даже если все драконы мира пойдут против него. Даже если все люди всех архипелагов пойдут против Иккинга, я не брошу его. И не только потому, что не способен летать без него. Потому что теперь я не могу представить свою жизнь без него. — Беззубик твердо посмотрел на Одинклыка. — И если история повторяется, я верю, что родится когда-нибудь такой же человек как Иккинг. И он тоже изменит отношение к драконам.       — К сожалению, и этот человек будет не вечен, — печально проговорил Одинклык. — Если бы люди жили столько же, сколько и драконы, возможно, твой человек навсегда бы изменил ход истории.       — Неважно, сколько понадобится лет, — покачал головой Беззубик, — пять тысяч, десять... Родится человек, который навсегда поменяет ход истории. И неважно как: сокрытием драконов от людских глаз или вечным миром между нами. История не может повторяться бесконечно. Река может несколько сотен лет течь в одном направлении, а потом какой-нибудь валун перекроет ее. И река уже никогда не вернется в прежнее русло.       Одинклык внимательно вглядывался в чужие глаза.       — Что ж, возможно в твоих словах есть смысл, — согласился он. Одинклык закрыл глаза и помолчал несколько секунд. — Это все, что я хотел. Я тебя предупредил, а решение остается за тобой. Желаю отличных лет жизни с твоим человеком. — И он упорхнул, растворяясь в темноте ночи.       «И возможно, — подумал Беззубик, разглядывая уже исчезнувшую в темноте бурую точку, — Иккинг и будет тем валуном, что навсегда изменит русло реки».

***

      — Ох, Беззубик, ну ты чего? — рассмеялся Иккинг, когда утром дракон набросился на него и начал облизывать. — Ты же знаешь, что это не отмывается. Ну все, прекращай немедленно!       Беззубик хитро прищурился, пока Иккинг отряхивал слюну и чертыхался, одновременно с этим проклиная дракона.       — Нам нужно исследовать этот остров и занести его на карту. Летим, осмотрим его сверху для начала. — Иккинг запрыгнул на Беззубика, и они взлетели.       Да, возможно, Иккинг не вечен, возможно, ему не удастся изменить мир навсегда, возможно, что после его смерти все и правда разрушится. Но пока Иккинг жив, Беззубик будет верить в него.