Любой день, проведённый с тобой, мой любимый

Несмотря на то, как сильно Юнги старается, он боится, что никогда не поднимется к уровню Ким Намджуна. «Это не соревнование, хён», Намджун напоминает ему, смеясь уже десятимиллионный раз за эту неделю. «Но ты отлично справляешься со всем этим, а я всё ещё пытаюсь не позволить Чонгуку услышать то, как я говорю кому-то, что могу довести их до Гонконга своим языком», Юнги жалуется, опуская свою голову на стол со стоном. «Иногда мне кажется, что это качество хотя бы немного неприемлемо». Намджун просто смеётся снова: «Да, может быть. Но ты заработал на этом больше, чем я со своими песенками для хип-хопа». «Ложь», Юнги поднимает свою голову из стола. «Мы заработали одинаково, я просто дешёво продаю». Намджун соглашается с этим, кивая своей головой. «К тому же, Техён никогда не толкал другого ребёнка на противоположную часть детской площадки и потом уходил, будто это совершенно нормальная реакция на других людей», Юнги бормочет, притягивая предложенную кружку кофе к себе, будто это было его спасательным жилетом. Намджун фыркает: «Ку правда сделал это? Боже, такое всегда творят самые тихие, не так ли?» Юнги кивает в отчаянии: «Я даже не знал, как его отругать, потому что он привёл вполне веские аргументы в свою защиту». «Хён, это не…», Намджун начинает, покачивая своей головой. «Я знаю, что это так не работает, Джун, в этом и проблема. То, как это работает, и то, что я хочу сделать, не совсем подходят друг другу. Вообще… Ты прекрасно справляешься с этим. Всё это воспитание естественно для тебя. Я же безнадёжен», Юнги проводит своим носом над кружкой кофе и вдыхает горький аромат, будто пытаясь заставить его подействовать, перед тем как сделать большой глоток. «Ты не безнадёжен, хён, и для меня это не естественно. Тэ на два года старше Ку, не забывай», Намджун говорит ему. «У меня было столько же проблем, как и у тебя, я так же сидел за этим столом с этой же кружкой кофе». Юнги просто снова вздыхает: «Но Техён – хороший ребёнок. Это чётвертый раз, когда Чонгука попросили найти новый садик». Глаза Намджуна раскрылись шире: «Они его исключили?» «Фактически да». «Мне было интересно, почему ты так рано привёл его… Обычно он и Тэ заканчивают в одно время», Намджун сочувствующе смотрит на Юнги. «Я уверён, что всё в порядке, Юнги. Найти новый садик не так уж и сложно. Что он вообще сделал?» «Он сказал девочке из своей группы отвалить, потому что она пыталась поиграть с ним, и он не хотел», Юнги бормочет. «И я даже не мог притвориться, что я понятия не имею, от кого он услышал эти слова, потому что как только его воспитатель рассказала мне об этом, я сказал: «Чонгук, какого чёрта» так громко, что, наверное, другие родители услышали меня». Намджун кашляет, пытаясь скрыть свой смех. Когда у него не получается, он пьёт из своей кружки чая, чтобы притвориться, что он не улыбается: «Я… эм… я не знаю, где он услышал это… Он правда сказал ей отвалить?» «Да, да, сказал. Хватит смеяться, Намджун», Юнги хнычет. «Я понимаю. Я знаю, что я – ужасный пример для своего собственного ребёнка. И ведь это правда! Я плохой член общества и ещё худший отец. Что мне нужно делать?» «На что мы жалуемся сегодня, Юнги, дорогой?», голос Сокджина звучит из входа, пока входная дверь открывается и закрывается. «Его способности в воспитании», Намджун отвечает, в то время, как Юнги просто стонет и откидывается дальше на стуле. Если Намджун отлично справляется с воспитанием, то Сокджин – просто Бог в этом. Он никогда не позволял Техёну даже невежливо разговаривать с другим ребёнком, не говоря уже о том, чтобы использовать плохие слова и толкать его на другую сторону площадки. К тому же, у него всегда есть эти странные полезные перекусы, типа злаковых батончиков, которые правда нравятся Техёну. Чёрт, даже Чонгук будет есть их в доме Кимов. «Дядя Юнги?», любопытный голос Техёна звучит после Джина. «Что ты здесь делаешь так рано? Получается, Гук-и тоже здесь?» «Ну, я здесь, потому что я скучал по тебе, тигрёнок», Юнги говорит, поворачиваясь к мальчику и улыбаясь, «и да, Гук-и тоже здесь, но я не думаю, что он уже проснулся, так что тебе нужно будет подождать, хорошо?» Техён кивает, залезая на колени Юнги и ярко улыбаясь: «Я тоже скучал по тебе, дядя Юнги. По тебе и Гук-и. Папа говорит, что мы видимся с тобой слишком часто, но я думаю, что я мог видеть тебя каждый день, и это бы не было слишком часто». «Я думаю, что это будет слишком для Ку, дорогой», Юнги издает смешок. «Ты знаешь, какой он». Техён кивает понимающе: «Мой воспитатель, мистер Парк, говорит, что это из-за того, что Гук-и немного загнутый». Юнги смотрит на Намджуна и Сокджина в недоумении, но те лишь пожимают плечами. «Что «загнутый» означает, Тэ?», Юнги спрашивает, надеясь, что это прольёт свет на то слово, которое мальчик пытается сказать. «Это означает, что ему не всегда нравиться находится с другими людьми. Я сказал мистеру Парк, что Гук-и иногда правда грустно, и что он плачет и хочет пойти домой, когда мы в парке, из-за ничего! Я сказал ему, что в этом нет никакой логики, потому что Гук-и – хороший мальчик, как Тэ-тэ, но он просто капризничает, потому что он младше Тэ-тэ, и он не понимает, что в парках должно быть всегда весело, и мистер Парк сказал мне, что много людей отличаются от других, и мне стоит спросить Гук-и, не слишком ли это всё для него, когда мы в парке, поэтому я так и сделал. И Гук-и сказал, что иногда в парке слишком громко и ярко и много других людей, поэтому он просто плачет, потому что он хочет его папу, и он напуган. Я рассказал мистеру Парк об этом, и он сказал, что он думает, что Гук-и – загнутый, и это нормально, потому что даже если Тэ-тэ нравиться всегда иметь много друзей в парке, у Гук-и другой характер, и ему нравиться был самому, и это делает его загнутым». «Замкнутым, дорогой», Намджун исправляет. «Чонгук замкнутый». «Я так и сказал», Техён настаивает. Юнги улыбается и качает своей головой. Он не знает, как Намджун и Сокджин умудряются успевать за Техёном. Конечно, он хороший ребёнок, никогда не толкается и не использует плохих слов, но он почти всегда разговаривает и никогда не прекращает двигаться, всегда хочет попробовать что-то новое, поговорить с другим человеком, и у него всегда слишком много энергии. Даже сейчас он припрыгивает на коленях Юнги, спрашивая своего папу (Намджуна), можна ли ему получить сладости, потому что отец (Сокджин) хочет, чтобы он ел злаковый батончик, но он был хорошим весь день, и он не хочет знаковый батончик сейчас, даже если они ему очень нравятся, потому что в другого ребёнка был шоколад в садике, и он хотел один весь день. Намджун кивает, соглашаясь дать ему сладость, но только одну, чтобы он мог поужинать, ещё до того, как Юнги смог понять половину того, что Техён только что сказал. Потом Техён слезает с коленей Юнги и идёт за своим папой на кухню за шоколадом, все ёщё быстро рассказывая о своём дне в садике. Когда они вернулись, и Техён молча сел на диван со своим шоколадом и любимой игрушкой, Сокджин включает фильм для него, чтобы посмотреть, пока Чонгук не проснётся. Техён снова настаивает на «Мулан», хотя он заставил смотреть их это уже миллион раз. «Папа?», зовёт тихий голос Чонгука, когда Мулан примыкает к горе на своей лодке. «Куби?», Юнги отвечает, поднимаясь и возвращаясь в гостевую комнату Кимов, где он положил Чонгука спать несколько часов назад. Чонгук молча протягивает свои руки к нему с широко раскрытыми глазами, и, по какой-то причине, он выглядят так, будто вот-вот заплачет. «Мы в дядей, потому что Ку больше нельзя идти в садик, правда?», Чонгук спрашивает грустно, немного всхлипывая. «Куби не хотел быть плохим, папа. Просто испугался». «Ты испугался? Почему, малыш?», Юнги садит своего сына на свои колени, приглаживая коричные волосы, держа мальчика близко к себе. «Чеён была громкой. Она хотел поиграть с игрушками, но Куби не хотел. Она подошла очень близко, и мне это не понравилось, папа. Я извинился. Я не хотел, чтобы она плакала». Юнги вздохнул: «Я знаю, малыш. Я знаю, что ты не хотел. И да, мы не можем больше ходить в тот садик, но не волнуйся слишком сильно, Куби. Папа найдёт новый садик». Чонгук прижимается ближе к Юнги: «Я не хочу снова переходить». «Я понимаю, солнышко. Но если ты не хочешь больше переходить, ты должен помнить то, что я тебе говорил. Мы должны быть вежливыми и использовать хорошие слова и не повторять плохие слова, которые папа говорит, когда он злиться». «Но папа говорит, что плохих слов нет», Чонгук поднимает свою голову и смотрит на Юнги с широко раскрытыми глазами. «Да, я так говорил», Юнги замолкает, пытаясь придумать, как выйти из этой ситуации. Он не соврал своему ребёнку. Он не думает, что существуют плохие слова, несмотря на то, какие они. Но как он может объяснить своему ребёнку, что он не может просто говорить такие слова, как «чёрт» и «твою мать». Особенно если он сам использует их довольно свободно. «Но… я имею в виду, что есть время и место для всех слов. Все слова подходят куда-нибудь, так же, как и все маленькие Куб-и и маленькие Тэ-тэ и папы подходят куда-нибудь. Но есть слова, которые не подходят. Плохие слова, грубые слова не подходят для твоей маленькой головки, и они не подходят, когда мы разговариваем со своими друзьями». «Но ты говоришь плохие слова дяде Джуни», Чонгук спорит, надувая свои губы. «Папа взрослый, как и дядя Джуни. Мы знаем, что мы не имеем в виду всё то, что говорим». «Но зачем говорить то, что ты не имеешь в виду. Папа… не понимаю», Чонгук мило хмуриться, будто пытаясь раскрыть самую большую тайну своей жизни. Юнги вдыхает: «Я знаю, ребёнок. Просто… постарайся не повторять всё, что папа говорит, хорошо? Некоторые слова могут сильно обидеть чувства людей, и они будут плакать, как Чеён. Даже если сами слова неплохие, они могут заставить людей чувствовать себя плохо, и мы всегда должны помнить о Правиле №1». «Быть добрым», Чонгук повторяет, «даже если люди не добры к тебе. И говорить папе всё плохое». «Отлично, малыш», Юнги хвалит, улыбаясь, когда Чонгук улыбается ему в ответ. «Так. Я думаю, что Тэ-тэ ждёт тебя в гостиной, чтобы вы могли поиграть. Что думаешь, Ку? Хочешь пойти поиграть с Тэ-тэ»? Чонгук сомневается на секунду, и сердце Юнги пропускает удары, когда он видит неуверенные глаза своего сына. Сердце разрывается, когда Чонгук медленно качает своей головой: «Хочу полежать с папой», он говорит, прижимаясь обратно и обнимая Юнги своими руками. Юнги вздыхает и садится, прислоняясь к стене, нежно проводя рукой по спине Чонгука. Никто из них больше не говорит ничего, и Юнги находит свой собственный комфорт, держа своего ребёнка близко к себе и позволяя Чонгуку найти тепло в его руках. Конечно, он не принимает это как должное. Были времена, когда он боялся, что Чонгука заберут от него навсегда. Его мать пыталась сражаться за его родительские права непродолжительное время, сразу после рождения Чонгука, но когда суд нашёл незаконные наркотики в её квартире, всё решилось само собой. Юнги получил Чонгука. Но те несколько недель, когда судья был готов пойти на поводу его матери, были худшими днями Юнги. Он бы сражался с тысячью драконами за своего Куби, наплевал бы на рай, ад, общество. У матери Чонгука всё ёщё были права визитов, но она никогда их не использовала. Она даже никогда не пыталась связаться с ними, когда она вышла из тюрьмы. Юнги благодарен за это. Намджун заглядывает в комнату спустя 20 минут. Он ведёт своими бровями, когда видит проснувшегося Чонгука возле Юнги в всё ещё тёмной комнате. Юнги просто пожимает плечами. «Джин готовит ужин», Намджун говорит тихо. «У нас спагетти». «Спагетти – моё любимое», Чонгук шепчет, поднимая свою голову и смотря на Намджуна большими глазами. Намджун улыбается: «Я знаю», он шепчет в ответ. «Тэ-тэ спросил, может ли дядя Джин приготовить их для тебя. Он боялся, что ты слишком грустный, чтобы играть сегодня, Ку». Чонгук просто опускает голову, понимая всю грусть Техёна, который просто интересовался, как он себя чувствовал, перед тем как Намджун пообещал пойти проверить его. «Куби не может ходить в садик», Чонгук шепчет, «потому что он снова был плохим». Намджун нахмуривается: «Но Ку ведь учиться, верно? Как быть хорошим. Это не его вина, что садик не хочет ждать, пока он научиться». Чонгук смотрит на Намджуна этими большими коричневыми глазами: «Ты думаешь, что Ку может быть лучше, дядя Джуни? Папа тоже так говорит». «Я знаю это, зайчёнок», Намджун обещает, улыбаясь, подходя, чтобы слегка пощекотать Чонгука. Чонгук извивается и смеётся: «Я хочу пойти поиграть с Тэ-тэ, папа», он бормочет, наконец слезая с колен Юнги. «Я думаю, что он скучает по мне». «Я тоже так думаю, Ку», Юнги подтверждает, помогая своему сыну слезть с кровати на пол. Чонгук хватает своего игрушечного зайчика, с того места, где он его оставил, когда Юнги вошёл, и потом выбегает из двери спальни. «Спасибо, Джун», Юнги говорит, когда они остаются одни в комнате. «Без проблем, хён. Иногда ребёнку нужно услышать это от кого-то нового», Намджун улыбается Юнги. Маленькие ножки слышны по коридору, и Чонгук забегает обратно в комнату с Техёном. «Я забыл свой поцелуй папы», Чонгук говорит, подбегая к Юнги и снова устраиваясь в его руках: «Я не могу играть без этого». Юнги улыбается и оставляет крепкий поцелуй на лобе Чонгука, который Чонгук возвращает, используя свою свободную руку, чтобы откинуть чёлку Юнги с его лба, и оставляя там немного мокрый поцелуй. «Вот», Чонгук снова слезает с колен Юнги. «Теперь мы можем поиграть, Тэ-тэ». Он и Техён бегут в комнату Техёна, ещё раз громко топая ногами по полу. Намджун улыбается Юнги: «Цени эти дни, они уйдут ещё до того, как ты сможешь это осознать», он говорит, когда они уходят из комнаты в гостиную. Юнги фыркает: «Ты звучишь, будто тебе 40 лет, Джун. Это не выглядит хорошо для тебя», он шутливо толкает своего друга. Намджун смеётся: «Я прав, и ты знаешь это». Юнги закатывает свои глаза: «Без разницы, ненормальный». «Следи за языком, Мин Юнги», Джин ругается, «иначе ты не получишь десерт». Юнги закатывает свои глаза ещё раз, садясь на диван рядом с Намджуном. «Ты слишком любишь меня, чтобы лишить меня десерта», Юнги спорит через плечо. «Не проверяй меня, негодник», Джин отвечает. Он слышит тихое хихиканье Чонгука, который отдаётся эхом по дому, вместе с громкими лазерными звуками Техёна. Может, в конце концов, он не такой уж и плохой родитель.