someone new

Душераздирающий звук, и также раскалывающий черепную коробку на полам, что хочется с головы волосы посрывать, раздаётся чуть ли не около самого уха спящей девушки. Она недовольно морщит свою опухшую физиономию, накрывая её мягким одеялом. А этот блядский звук не прекращает свою убийственную симфонию. Ева зло выдыхает сквозь нос разъярённый воздух и убирает с лица своё никчёмное укрытие. Смотрит несколько секунд в потолок, спрашивая у небес «за что ей эта участь?» Только её рука тянется к чудовищу, которое издаёт этот «потрясающий» звук, как кто-то успевает вместо неё прикоснуться к кнопке, отключающей «машину утреннего убийства». — Спи, Ева, тебе не нужно на работу, — мягкий женский голос касается её слуховых рецепторов, и на этот раз не хочется повырывать все волосы из головы к чёртовой матери. — Я позвонила на твою работу и сказала, что ты приболела, а со своими школьниками потом разберёшься сама. — Спасибо, Лидия, ты самая лучшая сестра, — Ева тихонько пробормотала себе под нос, укутываясь в тёплом одеяле. А у неё в голове даже ничего не щёлкнуло на это «со своими школьниками», хоть один из школьников и есть причина её возвращения к прошлому. Сестра взамен погладила её по плечу и почти беззвучно произнесла, что потом услышит, почему Эва вновь окунулась в эту дыру боли и страданий.

***

Две недели спустя Подавленное состояние Криса почти улетучилось за это время и про тот неудачный, с его стороны, спор забыли, как только у его друга в руках оказалось пять тысяч крон. Поспорили — кто-то проиграл, а кто-то получил выигрыш, и всё на этом. И вот это, ебаное, «почти улетучилось» сидело где-то в тёмных закаулках его души и скребало по стенкам тонкими когтиками. Вроде и не слишком больно, но так надоедливо, как моросящий дождь, которому уж лучше или не быть или же пустить в дело тяжёлую артиллерию. Жутко бесит. «Может это моя совесть возвращается ко мне? Или... Блять, это необъяснимо». Его никогда так не гложила совесть, разве, что в детстве, когда он был ещё совсем ребёнком — с сердцем и с совестью. — Эй, Шистад, блять, — перед его глазами начали щёлкать пальцами, пока он просто пялился в одну точку попиввя энергетик из железной баночки. — Ты в какие фантазии улетел? Крис сильно сжимает, веки потирая их пальцами, и уставшим голосом с лёгкой хрипотцой произносит грубое «отъебись». Такое поведение оправдывается тем, что ещё на него, впридачу к странному томлению совести, накинулась простуда с диким кашлем, который, кстати, не даёт ему нормально спать по ночам. Опять же его вина. Нечего бегать по двадцати градусному морозу в одной толстовке. Но зато обкидал однокурсников снежками и остался довольным. — Спокойно, — его друг положил руку ему на плечо — кто знает, что может произойти. — Просто хотел напомнить, что твоя очередь устраивать вечеринку. — Я не могу, — Кристофер грубо скидывает руку со своего плеча и также невежливо произносит парочку тех слов, от чего другой Пенетратор странно взглянул на него, возвращая руку к пачке с чипсами. — У предков ужин у нас дома с каким-то партнёрами. Так что не в этот раз, — говоря это он нервно ковырялся в пакетике с его любимыми фруктовыми мармеладками. — Ты чё? Это уже второй раз как ты не проводишь вечеринки. — А ничё, блять. Я же толково вам объяснил «почему», что вы от меня ещё хотите? — Крис злостно всплеснул руками, переходя на повышенные тона. — Ладно, забыли, — тот парень выставил перед собой руки, остерегаясь разъярённого друга. — Кто-то другой устроит вечеринку, да? — он окинул взглядом всех сидящих за столом. — Кто-то другой? А что за проблемы? — в метре от них прозвучал голос их главаря. — Двигайте свои задницы, дайте поставить мне стул. А Крис тем временем начал поспешно собирать свой обед со стола — пачку с мармеладками, не допитый энергетик и пакет с едой из бургерной. Всё в руки и прочь из этого места. Его порядком поизводил этот день, хоть и прошла только половина. Что же ожидать дальше? Кто его знает. — Эй, ты куда? — Вильям бросил ему в след вопрос, который так и остался открытым. «Он спокойно, никому не мешая и никого не трогая, выкладывал ненужные книги из портфеля и зажёвывал мятной жвачкой запах недавно выкуренных сигарет — у биологицы въевшаяся ненависть к запаху табака и плевать, что он совершеннолетний. Во время этого в его ушах звучала одна из песен Кендрика Ламара, которая позволяла расслабиться после чистки мозгов от его партнёрши по танцам. Но этот рай не мог дольше продолжаться — к нему быстрыми шагами приближалась ещё одна чистка мозгов по имени Шелли. — Шистад, — она достала один наушник из его уха, и поверьте он сейчас хотел ударить её за это, да вот только она девушка, а он не бьёт слабый пол. — У меня есть к тебе серьёзный разговор. Крис тяжело выдохнул, чуть приспуская свою ярость, и наконец сумел вытянуть из себя слово без намёка на злость, лишь только недовольствие. — Да? — он безразлично повернул голову в её сторону. — Насчёт миссис Мун. Я хочу чтобы ты извинился пере... — Она не «миссис», — он тихонько пробормотал себе под нос, захлопывая дверцу шкафчика с характерным громким ударом металла о металл, от чего девушка с платиновым каре подпрыгнула на месте. — Не нужно так злиться, я не заставляла тебя говорить тогда эти слова, — девушка пыталась держать себя в руках и не обращать внимание на его идиотскую злость, но подрагивающий голос выдавал её. — Сходишь к ней и изви... — Пускай кто-нибудь другой сходит. Например, ты. Что всё должен делать я? — он злостно жестикулировал руками, переходя на высокий тон разговора, пока мимо проходящие ученики косо смотрели на их двоих. И, Шелли вдруг схватила его руку зависшую в воздухе, как и его вопрос, и крепко сжала не такой уж и слабой ладошкой. — Не беси меня, Крис, — она тихим и строгим голосом начала свой небольшой монолог. — Ты тогда сам ей нагрубил и предложил переспать. И между прочим зная, что она замужем. Твоё такое поведение могло сильно её ранить на почве чего она заболела. Это называется писхосоматическим расстройством. Сама на себе испытала. Так что не смей говорить, что бы кто-то за тебя расхлёбывал твою же кашу, — её указательный палец оказался плотно прижатым к его груди. — Хорошо, — его распирало от злости и казалось, что она вырвется из него наружу в виде пара из ушей и носа. И конечно же, вон выходящими из глазниц очями. — Умница, — она отпустила его руку, оставляя красные следы от пальцев на коже запястья. — Вот её адрес, — Шелли элегантно двумя пальчиками протянула жёлтую бумажечку, сложенную напалм. — Сходишь, извинишся, но только нормально, а не «прости» и ушёл. И желательно прикупи ей каких-нибудь фруктов, она же болеет. — А финансированние? М-м-м? Я здесь не благотворительный фонд. — Ничего, переживёшь, — девушка приподнялась на носочках к его лицу и начала нашёптывать ему слова. — Побудешь благотворительным фондом, потому что с меня будет спрашиваться, если мы потеряем одного из первоклассных хореографов во всей Норвегии. А потом я с тебя буду спрашивать и ты потеряешь свою висюльку между ног. Ясно? — она подняла бровки смотря прямо ему в глаза, постоянно уходящие от её острого взгляда. — Да, — он повторил её интонацию, пытаясь сдержать кипящую злость внутри тела. — Отлично, — она ему любезно улыбнулась и оставила на красноватой щеке след от светло-розовой помады. — Удачи, милый». Уже прошло два часа с того момента, как он преполненный эмоциями ушёл из школы по среди своего расписания. Плевать на всё — нужно придти в себя. Подумать обо всём происходящем наедине с собой. И, всё это счастье привело его к тому, что он теперь сидит около подъезда приболевшей учительницы по танцам и выкуривает уже третью сигарету подряд. Вообще хрен знает, что он тут делает. У него, вроде как, никого желания не имелось идти сюда. Но вот только он здесь. Наконец осмелевшись и немного обдумав «план извинений», Кристофер сдвинулся с места, направляясь ко входу в подъезд. Примерно за пол минуты, широким шагом, преодолел три крыла оказываясь на нужном ему этаже. И только он приблизился к нужной цели, его охватил жуткий страх — руки начали предательски трястись и покрываться потом, на лбу прорезалось несколько прозрачных капелек, а сама кожа побледнела и поблёскивала матовым блеском. — Блять, — Крис резко отвернулся от двери с злосчастным номером тридцать восемь, нервно хватаясь за железные перила и тяжело вдыхая кислород. Такая взволнованность его уже давно не посещала. — Ладно, — Крис медленно провёл ладонями по лицу. — Давай соберись, тряпка. Здесь же ничего сложного, просто извинения. Кое-как юноша сделал несколько маленьких шагов к двери. Взглянул на эти цифры на двери, которые, как ему кажется, будут сниться на протяжении недели. И, тяжело сглотнув жидкость скопившуюся во рту, коснулся подушечками пальцев к звонку. Он сожмурил глаза, слыша как по ту сторону двери раздаётся звонок. Ему в этот момент хотелось, что бы там, в этой квартире, никого не оказалось и он бы просто ушёл, забыв об этой засраной просьбе. Но внутреннее предчувствие разбивало все его надежды на мелкие осколки. «Нет, у тебя не получится, дружок, так просто уйти отсюда. Не-е-ет». Да, у него не получится, ведь за дверью звучит такой знакомый голос, колящий его прогнившее сердце. —... Взяла ключи, — её голос плавно стихал, после того, как она увидела, кто её потревожил. — Привет, мисс Мун, — на его лице возникла лёгкая подрагивающая улыбка. А Эва в ответ на приветствие, потянула ручку двери на себя, в надежде, что она избежит предстоящего разговора с тем, кто не так давно сделал ей больно. — Не-е-ет, подождите, — Крис перехватил дверь, успевая поставить ногу между проёмом и дверью. — Отпусти, — Ева по прежнему пыталась тянуть дверь на себя, только парень оказывался в выигрыше. Он был сильнее, а значит смог перетянуть на себя. — Я пришёл совсем за другим, — девушка взглянула на него странным взглядом, переставая бороться за свою дверь. — Я хотел бы извиняться перед вами за тот казус несколько недель назад,— он быстро произнёс это предложение, чтобы снять с себя взволнованность от данной ситуации. — Что? — она удивлённо вытращила глаза на парня. — Я не смогу это ещё раз повторить, — Крис, словно ребёнок переходящий в истерическое состояния, произнёс короткую фразу. — И не нужно. Я тебя прощаю и прошу, что бы ты больше никогда не появлялся на пороге моей квартиры, — Ева снова начала тянуть дверь на себя, только вот без всякого сопротивления со стороны Кристофера. — А ещё секунду, — он схватил пакет стоящий в шаге от него. — Это вам, — с внутренним страхом, в дрожащей руке, протянул пакет с фруктами. — Выздоравливайте, и вы же не уйдёте от нас? — Спасибо, конечно, — она чуть смущённо забрала пакет из его руки. — Из-за одного такого идиота как ты, я не собираюсь оставлять других детей без законченного танца. Теперь всё? — Да-а-а, — сквозь зубы протянул он. — Отлично, и мой тебе совет — сходи к врачу, вид слишком болезненный, — произнесла она и захлопнула перед ним дверь. А в его голове витал вопрос, которому так и не дали прозвучать в этих стенах. «Почему дети?»