***
Среда. Отличный день для похорон. Его отец уже покоился в земле, когда Драко стоял в гостиной на втором этаже, вглядываясь в окно, опираясь руками на подоконник. Нарцисса сидела у камина, очередная её знакомая только что ушла, выразив свои искренние сожаления. На улице бушевал ветер, срывая листья, что уже отжили своё и были готовы улететь. Природа как будто знала о произошедшем и наглядно показывала все бушующие внутри слизеринца эмоции. — Выпей со мной чай, Драко, — голос Нарциссы звучал слишком громко в этой тихой комнате. Драко обратил свой взгляд на неё, встретившись с её голубыми глазами, которыми она изучала его, залезала прямо в душу, находя то, что ей было необходимо. — Я не хочу, мам, — его же был притихшим. Не хотелось говорить. Если бы он мог, то пошёл бы в свою комнату, заперся там и всё. Ничего бы не делал, лежал на кровати и смотрел в потолок. — Я настаиваю, — она попыталась тепло ему улыбнуться, но получилось как-то вымученно и больше походило на гримасу. Слизеринец покачал головой, вновь отказываясь. Было тяжко. Ему восемнадцать, а он уже закопал своего отца в землю. Кому тут есть дело до чая? Точно не ему. Раздался очередной стук в дверь, от которого оба за сегодня устали. Если это очередной напыщенный индюк… — Драко, ты здесь? — из-за двери показалась голова Пэнси, а затем и вся она. Он был рад ей, но напряжение никуда не ушло. Она была вместе с Грейнджер. Что она то здесь забыла? — Пэнси, милая, заходи, — миссис Малфой поднялась с кресла и, когда брюнетка к ней подошла, приветственно обняла её. На губах красовалась лёгкая искренняя улыбка, наверное, первая за весь сегодняшний день. — Здравствуйте, тётя Цисси. Как вы себя чувствуете? — Лучше, чем пару дней назад, дорогая, — леди Малфой шире улыбнулась Пэнси. Казалось бы, единственной адекватной подруге сына. — Не хочешь чай? Присаживайся. Она указала на кресло у камина, а потом её взгляд зацепился за мявшуюся у двери Гермиону. Аристократические брови взлетели вверх от удивления. Она, определённо, не ожидала увидеть здесь Героиню войны, тем более, которую в этом доме пытали. — Мисс Грейнджер? Как неожиданно. — Здравствуйте, миссис Малфой. Я сожалею Вашей утрате. И извините, что так, без приглашения. Я… — девушка определённо не могла найти нужных слов, поэтому Нарцисса остановила её. — Ничего страшного. Вряд ли на похороны кого-то приглашают. Некоторые люди приходят, и ты даже не знаешь, знают ли они умершего, — леди Малфой сделала неопределенный жест рукой, а потом также предложила чай. Драко стоял там же, у окна, стараясь вникнуть во всё происходящее. Это было странно. Ладно Пэнси, эта картина привычная, но Грейнджер, распивающая чай с его матерью, определённо была за гранью его понимания. Они о чём-то разговаривали, но за размышлениями блондин уловил лишь часть о свадьбе Пэнси и Блейза, которую они планировали на август следующего года. Потом появился сам Блейз, переговорил с Нарциссой, а потом подошёл к Драко. — Это нормально? — имея в виду Грейнджер и всю эту ситуацию, спросил мулат. — Без понятия. — Мисс Грейнджер, на самом деле я рада Вас видеть. После суда мне так и не удалось Вас поблагодарить за то, что выступили в нашу с Драко защиту. Это очень благородно с Вашей стороны. Спасибо, — сказала Нарциса шатенке, ставя чашку с чаем, от которого пахло лимоном, на стол. — О, не стоит, — щёки девушки залились румянцем. — Я просто делала то, что считала правильным. — Но, не смотря на всё это, я удивлена Вашим присутствием здесь. Как я знаю, вы с Драко не сильно ладите, или я что-то путаю? — на последней фразе миссис Малфой посмотрела на сына. Драко выгнул бровь, посмотрев на мать в ответ. Что она хочет от него? С его приезда они разговаривали лишь на тему похорон Люциуса, ни коим образом не затрагивая его школьную жизнь. Наверное, стоит поговорить с мамой до его отъезда обратно, но не сейчас. Пусть Грейнджер выкручивается сама, он вообще не знает, что она тут забыла. — На самом деле у нас сейчас что-то наподобие дружбы, хотя я бы это так не назвала. Мы просто живём в одной башне, у нас общие обязанности и общие друзья. И я решила, что будет правильным прийти сюда сегодня, поддержать. — Мерлин, почему вы говорите обо мне так, будто меня здесь нет? — недовольно пробурчал Драко, и Блейз, стоящий рядом, усмехнулся, из-за чего получил в свою сторону грозный взгляд. Пэнси посмотрела на часы на камине. — Ребят, нам пора. Если уйдём сейчас, то успеем к зельеварению. — Спасибо за чай, миссис Малфой, было приятно с Вами познакомиться, — Гермиона улыбнулась и встала с кресла. — О, зовите меня просто Нарцисса, — леди Малфой тоже встала, чтобы проводить гостей. — Тогда зовите меня Гермионой, — Нарцисса улыбнулась ей. — Ну, ладно, был рад с Вами повидаться, тётя Цисси, — Блейз взял Пэнси под локоть и повёл к двери. — Эй, Драко, ты когда вернёшься? — Скорее всего после ужина. Удачи вам. Мулат кивнул. Драко выдохнул. Наверное, его сейчас ждёт долгий разговор с матерью, но потом он сможет отдохнуть. Блейз и Пэнси скрылись за дверью, а Грейнджер притормозила и повернула голову в его сторону. — Прости за субботу. И до встречи! — она улыбнулась и также ушла. Малфой смотрел на закрытую дверь, пытаясь оценить грейнджеровское поведение и понять, что вообще сейчас произошло, пока не почувствовал на плече руку матери и испытывающий взгляд на своём лице. — Объяснишься? — Было перераспределение, Грейнджер попала на Слизерин, в какой-то момент она помогла Пэнси и они стали подругами. Что-то ещё? Миссис Малфой тяжело вздохнула. Как же тяжело с этими мужчинами… Что один, что другой слишком долго соображали, поэтому один уже был закопан в земле, а другой ведёт себя как идиот. — Прошу тебя, не облажайся, — Нарцисса подошла к столику, взяла в руки чашку и сделал глоток, после чего снова посмотрела на сына. — Мисс Грейнджер прекрасная девушка: умная, красивая, добрая — как раз та, что тебе нужна. Поэтому если ты, наконец, засунешь свою гордость куда подальше и вспомнишь своё я, то у тебя всё получится. Не зря же я столько лет слушала про «девчонку Грейнджер». Кружка отправилась обратно на стол, и леди Малфой ушла из комнаты, оставив Драко наедине со своими мыслями. Разговор с матерью, который должен был состояться, так и не получился. И, наверное, это и к лучшему. «Вспомнишь своё я» — как будто он его забывал. И зачем мама опять начала разговор о женитьбе, тем более на Грейнджер? Как ей вообще в голову пришла мысль о ней? Они не могут быть вместе, это же невозможно! Они Малфой и Грейнджер! И что, что они общаются? И что, что у них много общего? И что, что они целовались? И что, что она ему нравит… ЧТО?! Салазар…***
Два дня пролетели быстро и незаметно. В вечер пятницы гостиную Слизерина окутывал шум и гам, создаваемый младшекурсниками, что ещё не отправились по своим постелям, и старшекурсниками, которые после учебной недели решили отдохнуть за несколькими бокалами сливочного пива или чего покрепче и обсудить новость о бале. Драко и Блейз же сидели в креслах в одном из углов, надеясь спрятаться от назойливых однокурсников и пообщаться за бокалом другим. — Что у вас с Грейнджер? — неожиданно спросил Блейз. Знал бы Малфой что у них с Грейнджер, то ответил бы, но правда была другой — Мерлин знает что у них происходит. Хотя Драко не был уверен, что даже Мерлин знает. Может между ними что-то есть, а может и нет вообще ничего. Но уверенности в том, что между ними ничего нет, у Драко было столько же, сколько было ума у Кребба с Гойлом вместе взятых. Да, возможно, какая-то часть его мозга приняла ту мысль, промелькнувшую в среду. Гермиона недурна собой, умна, сообразительна, интересна, добра, и ещё целая куча эпитетов, которые он мог о ней подобрать… Но это же Грейнджер. Девочка, что с первого курса раздражала его своей гиперактивностью, умением ввязываться в неприятности, вечно гордо вздёрнутым кверху носом и поучительным тоном. Неприязнь и симпатия. Две стороны одной монеты. Две грани одного и того же чувства. Но что он должен сделать? Один шаг и в одну и в другую сторону, а он столько лет балансирует между ними. Один шаг, от которого зависит всё. И сколько же времени он собирался сделать его, но потом снова ставил ногу обратно… Много. И Драко не помнил сколько. Стоило ли плюнуть на всё и сделать то, что ему и правда хочется? Но чего он добьётся? Чувствует ли Гермиона к нему хоть каплю симпатии, чтобы он мог начать действовать? В голове промелькнула суббота. Вкус мяты и запах ягод. Солёные капли и сказанное «прости». Побег. Четверг и пятница — избегание, краснеющие щёки. Ничего не понятно. Малфой не знал, что у них с Грейнджер происходит. Вот и ответ для Забини. — Ясно, — сказал итальянец и пригубил напиток из своего стакана. — Что ясно? — Малфой нахмурился. Что ему ясно? Что вообще можно было из этого понять? — Вы сложные. — А ты, блять, простой! — эта ситуация начинала его раздражать. Почему нельзя сказать всё прямо? — Я — да, ты — нет. Ведь я помолвлен с Пэнси, а не делаю вид, что мне на неё плевать. — И что это должно значить? — Драко ущипнул переносицу, прикрыв глаза. — Драко, скажи честно, у тебя во время Войны мозги отобрали? — Забини поставил бокал на стол и вперил взгляд в друга. Драко молчал, не зная, что отвечать этому итальянцу, который не мог говорить прямо. Как девчонка, ей Мерлин! — Допустим, тебе отшибло мозги, давай тогда проясню. Ты влюблён в Грейнджер с первых курсов, выносил мне мозг с этим на пятом курсе, потом ты занимался окклюменцией со Снеггом, и теперь делаешь вид, что тебе плевать на Гермиону. У тебя правда мозг перестал работать или просто Снегг основательно поработал с твоей головой? Драко в замешательстве смотрел в карие глаза Блейза, пока с верхней полки его ментального шкафа не упала книга в красной обложке. Она раскрылась на первой странице, на которой виднелась надпись:«Гермиона Грейнджер».
Страницы переворачивались, пока перед глазами юноши проносились воспоминания. Первая встреча; совмещённые занятия; брошенное в её сторону «Грязнокровка», о котором он так жалел; её обеспокоенный взгляд, когда его ранил Клювокрыл, который вряд ли отображал беспокойство о нём; хук правой; встреча на Чемпионате по квиддичу; Святочный бал; она и её друзья в кабинете Амбридж; уроки на шестом курсе; встречи во время Войны… Более новые воспоминания: о перераспределении, о ночёвке, о поцелуе… Всё, что он запоминал за их знакомство. Драко забыл это, но на подсознательном уровне знал и помнил. Ее любимый кофе, привычки, места… Всё и одновременно ничего. Она нравилась ему сейчас, потому что нравилась всё это время. И что же ему делать? «Прошу тебя, не облажайся» — звучали в голове слова матери. Малфой должен действовать, хотя бы узнать, есть ли у него шанс на взаимность или нет… Юноша не заметил, как погрузился в себя и все это время всматривался в янтарную жидкость в своём стакане. Он сделал глоток и вновь обратил взгляд на друга. — Так до тебя дошло, — итальянец ухмыльнулся и расслабился в кресле, положив лодышку одной ноги на колено другой. — У меня получилось! — Я так понимаю, это было подтверждение моих догадок о ночёвке. Ты подстроил тот поцелуй, — не вопрос, а утверждение. — О, великий принц Слизерина, вы же не собираетесь меня наказать казнью через повешенье? — мулат в испуге прижал ладонь к груди. — Нет, — Драко сделал ещё один глоток алкоголя. — Я прикажу палачу отрубить тебе голову самым острым топором. — Какой ужас! Вы же так не поступите? Я ваш самый преданный советник! — Найду себе другого, Тео вполне подойдёт, — блондин ухмыльнулся, отправив опустевший бокал на стол. — Но на самом деле, я не знаю, что делать. Она мне может и нравится, но кто сказал, что она отвечает тем же? — Узнай. — Как? — У тебя несколько вариантов. Во-первых: как ты сам думаешь? — Эм-м, — Драко отвёл взгляд, — в субботу она меня поцеловала. — Значит, как минимум не ненависть, — пожал плечами Забини. — Ну или узнать точно. Несколько путей: поговорить, применить легилименцию или же подлить Сыворотку правды. — Самый адекватный вариант из тобой перечисленных это «поговорить», но мало вероятно, что она ответит честно. — Что делать — решать лишь тебе, — он отсалютовал ему бокалом и допил содержимое. Алкоголик хренов, никакой помощи…***
Следующим вечером Драко шёл в Башню старост, размышляя о том, как ему поступить. Вариант поговорить был самым адекватным, как он и сказал вчера, но юноша не был уверен, что у него получится вывести её на чистую воду. Поэтому у него также был запасной план в виде Сыворотки правды, небольшой запас которой хранился у него в кармане. На всякий случай, говорил себе Малфой, мысленно проклиная себя за такие действия. На его удачу, Гермиона была в гостиной, лежала на диване читая книгу. Когда он вошёл, она лишь кинула на него короткий взгляд, а потом вернула его на страницы. Что ж, он может начать действовать прямо сейчас. Драко подошёл к полкам, взял первую попавшуюся книгу — «Потерянные артефакты», положил её на свободный диван и решил заварить себе чай. — Эй, Грейнджер, не хочешь чай? — Была бы не против, — послышался шелест перевернувшейся страницы. — Мне зелёный. Блондин подошёл к комоду, пододвинул к себе две кружки, что стояли у стены, и коробочку с пакетиками зелёного чая. Налил воды и подогрел её заклинанием. — Сахар? — Два кубика, пожалуйста. Минута на размышления, и, в итоге, в кружку с пингвином отправилось несколько капель из флакона. Отступать поздно, пора доводить дело до конца. Она тебя убьёт, когда узнает. Или же я успею убежать. Ты говнюк, Малфой. Я знаю. Кружки стукнули о стол между диванами, Драко сел и раскрыл книгу. Надо дождаться, когда она попробует чай. Несколько страниц, что-то об амулете Слизерина, и Грейнджер сделала глоток. — Грейнджер, можно задать тебе один вопрос? — А? Что? — девушка оторвалась от книжки и посмотрела на Драко, пытаясь понять, что он спросил. — Да, конечно. — Почему ты тогда меня поцеловала? Гермиона села, откладывая книгу на диван. — О, извини, я… Наверное, тебе было неприятно, прости… — начала мямлить она, но блондин сразу же её перебил, не понимая её логики: — Я не просил извиняться, я спросил почему? — Ну, мне захотелось вспомнить вкус твоих губ и ты мне симпатичен… — бывшая гриффиндорка быстро захлопнула свой рот и прикрыла его ладонью, смотря на блондина большими глазами, пока в её голове не появилось осознание происходящего, и гнев не заполнил её всю. — Какого чёрта, Малфой?! Ты подлил мне в чай Сыворотку правды?! — Я просто хотел узнать ответ на вопрос… — А просто спросить нельзя было? — А ты бы ответила? — она кричала на него, и Драко начинал раздражаться. Да, он подлил ей Сыворотку правды, но это же не так уж и страшно, ведь так? Она вскочила на ноги, обошла диван и начала ходить туда сюда, причитая: — О, ну давай я тебе в еду подолью Сыворотку, посмотрим как ты будешь этому рад! — Гермиона остановилась, складывая руки на груди, и взглянула на него. — Тогда и я задам тебе вопрос: почему ты назвал меня в тот день по имени? Юноша смотрел на неё в ответ. — Захотел. — О, ну да, от грязнокровки сразу к Гермионе! — девушка всплеснула руками, негодуя от такого… поистине слизеринского поступка. — Я уже давно тебя так не называл! — возразил блондин. Гнев от Грейнджер передавался и ему. Девушка выгнула бровь и уставилась на него с непроницаемым лицом. — Буквально первого сентября. Слизеринец прикрыл глаза, стараясь успокоиться, чтобы не ляпнуть что-нибудь на эмоциях, и сделал глубокий вздох. Он помнил тот вечер смутно, наверное, из-за усталости и выпитого с друзьями алкоголя. — Извини, я… — Так ты ещё и извиняешься! Малфой, с тобой всё хорошо? Ты головой не ударялся? Драко снова глубоко вздохнул. Слушать её обвинения было сродни постоянным ударам в гонг. Громко и раздражающе. Он боялся не сдержаться. — Или у тебя температура? Ты совсем странный… — Да ты просто нравишься мне! Ну вот… — Что? — это прозвучало намного тише, чем прежняя её речь, которая была наполнена раздражением, гневом и негодованием. Сейчас же на её лице отражались шок и непонимание. — Спокойной ночи! — он вскочил с дивана и постарался как можно быстрее добраться до своей комнаты и, может, даже заняться медитацией. Совсем раскис, окклюменция в этой ситуации бы не помешала, но думать над этим было уже поздно. Как только Гермиона отошла от шока, она побежала по лестнице за ним. — Мы не договорили! — На сегодня разговор окончен! — Нет! — Да, — дверь закрылась прямо перед её носом, и замок щёлкнул — Малфой! — девушка начала барабанить в дверь и дёргать за ручку, но та не поддавалась. Как же жаль, что палочку она оставила внизу, на диване. — Малфой, открой дверь! Живо открывай! Дверь не открылась, да и ответа не последовало. Гермиона была рассержена и от досады даже топнула ногой. — Да твою же мать! Спустившись вниз за палочкой и книгой, Грейнджер ушла к себе в комнату, громко хлопнув дверью.