Два лица друга

      Если бы кто-то знал, какой желанной иногда может быть смерть. До чего же порой сильно хочется раскрыть объятия ей навстречу и с удовольствием упасть в её холодную, тёмную, но такую спасительную пустоту. Как странно мечтать о смерти тогда, когда ты всю жизнь сражалась с ней и даже относилась с презрением к самой возможности погибнуть. Но видимо смерть устала от этих издевательств и теперь решила взять реванш и вовсю отрывалась сейчас, глядя на молодую тогруту, взывавшую к ней теперь, как к спасению.       Она медленно шла по лесу, согнувшись в три погибели и обхватив руками огромный живот. Её хрупкое тело время от времени пронзали жестокие разряды схваткообразной боли, заставлявшие остановиться и долго потом приходить в себя, закусывая распухшие губы до крови и едва сдерживая уже не стоны, а самые настоящие крики.       Когда началось это всё, несчастная не могла сказать точно, скорее всего, вчера, ближе к ночи, когда она посадила свой старый и неприметный корабль возле леса и пошла туда, чтобы найти что-то на ужин. По-хорошему следовало бы вернуться на корабль, но сил на это уже не оставалось, а ещё лучше было бы вообще никуда не лететь в таком состоянии, но обстоятельства сложились так, что тогрута была просто вынуждена жить постоянно перемещаясь. Слишком многим людям была бы выгодна её смерть. С недавних пор, на одного из таких стало больше. Одного из тех, кто хотел бы видеть её если не мёртвой, то уж точно несчастной и поверженной. Да, сейчас он бы явно обрадовался, увидев, в каком состоянии его жертва.       Пошёл дождь, крупными каплями ударяя по веткам и стволам вековых деревьев, безразличных к тому, что в лесах Эндора совсем молодая тогрута, едва ли старше восемнадцати лет, вот-вот исторгнет из себя создание, много месяцев вынашиваемое под сердцем и в один миг ставшее чужеродным. Она молилась сейчас только о том, чтобы умереть раньше, чем на свет появится этот ребёнок. Ребёнок, появления которого на свет никто не ждал и не хотел. Ребёнок, который станет вечно напоминать о том, кто такой его отец и через какую боль и бесконечные унижения пришлось пройти его матери, чтобы он мог появиться. Дитя порока, боли, насилия. Того, чей грязный труп теперь разлагается, истекая собственной кровью, где-то на окраине Шили, запертый в тюрьме, которую уготовил своей жертве. И каждый день прибавлял до сих пор много парсеков от родной планеты, на которую не хотелось теперь возвращаться.       Новая схватка пронзила всё тело, поднявшись от низа живота, казалось, до самого сердца. Стоять уже было невозможно и пришлось опуститься спиной на влажную от дождя траву, даже не поморщившись от пронзительного холода. До того ли было?       Тёплая, на контрасте с дождём, розовая жидкость хлынула вниз, промочив насквозь лосины и нижний край туники, похожей уже на паутину по причине износа. Лосины пришлось снять и вытереть ими мокрое от пота и дождя лицо. Тело без конца напрягалось, колени вздрагивали от отдачи, а глухой, почти что звериный стон, ничем теперь не сдержанный, звучал над лесом, вливаясь в симфонию дождя. Но вот, ещё рывок, ещё схватка и одно-единственное узкое место, расширенное сейчас едва ли не втрое, выпустило на свободу то, что весь день рвалось.       Первое время оглушенная последним усилием молодая женщина не ощущала того, что происходило вокруг. Она словно ослепла, оглохла и перестала ощущать действительность, но это не удивило. Наверное, всегда бывает так, когда ты умер, а ей хотелось именно смерти.       Но нет, реальность всё равно напомнила о себе, явившись ощущением мёртвого холода в том месте, где должен был находиться родившийся ребёнок. И тишина, неестественная и тревожная.       Что с ребёнком? Почему он не кричит?       Эта первая мысль, хотя такая слабая и неосознанная, заставила протянуть руку и коснуться того, что находилось между её коленями, и тут же с диким криком отдёрнуть её, почувствовав пальцами липкий синеватый холод. Пришлось немного приподнять голову, ставшую каменно-тяжёлой и, посмотрев на то, что почувствовали пальцы, снова упасть назад, давясь бессильными слезами отчаяния.       Ребёнок был мёртв.       Умер ещё в утробе матери, совершив первый и последний, самоубийственный прыжок в бездну реальности, задушившись своей же пуповиной. Он словно бы всё понимал в этом мире и знал, что появляться ему лучше не стоит. Ведь никто здесь, включая родную мать, никогда не сможет принять его в своё сердце и полюбить. Поэтому не нужно вообще рождаться, следует оставаться в прежнем мире, где по крайней мере была надежда попробовать снова, выбрав себе более удачную судьбу.       Женщина подумала сейчас сквозь слёзы и боль, что малыш оказался умнее неё, раз решил поступить так. И надо бы попросить прощение у Силы за то, что испытывает облегчение от того, что случилось. Но мысли отчаянно путались от слабости и нужные слова не приходили на ум. Ну и пусть, Сила сама поймёт всё. А сейчас надо поспешить и постараться успеть за своим сыном. И закрыв глаза, несчастная мать отрешилась от всего, постепенно уходя из мира живых…

***

      Проливной дождь застал двух малолетних охотников в самой густой чаще леса. Мальчишки как раз возвращались в лагерь, таща за собой мешок с дичью. Им было примерно лет двенадцать, один из них, бойкий и самоуверенный, принадлежал к человеческой расе, а второй, более скромный и тихий, был из рода наутолан.       Они не хотели никуда идти в такую непогоду, но вместе с этим желали доказать старшим, что им можно доверять. А без этого никогда не стать настоящим джедаем. Даже сейчас, когда от Ордена сохранились одни руины, всё равно нельзя было забывать того, кем они всё ещё являлись. Тем более, что оба мальчишки успели ещё узнать, каким был Орден до того, как был уничтожен. И кем? Тем, кого и представить нельзя в роли предателя. Тот, кто всегда был вежлив со старшими и внимателен к детям, который потом без жалости рубил направо и налево. Ужас в глазах его жертв встречал лишь ненависть и мстительное удовольствие в его собственных.       Приказ 66, именно так назывался тот ужас, который он устроил в храме джедаев, превращая его в поле боя и усеивая пол изуродованными трупами. А следом за ним шли клоны и молча, безжалостно добивали тех, кто пытался убежать. И эти двое тогда, в числе всех шестерых младших юнлингов, видели смерть своих товарищей и ждали своего часа.       Они понимали, что не выстоят против взрослого ситха и батальона клонов, и потому оставалось лишь достойно принять свою смерть, как и подобает джедаю. Так было до тех пор, пока кто-то не открыл чёрный ход и по одному вывел детей, посадив потом на корабль. Там были уже другие джедаи, Магистры и Рыцари, некоторые падаваны. Многие раненые и уставшие. Они-то и рассказали юнлингам в чём дело. О том, что один из джедаев предал их всех, продавшись Тёмной стороне Силы. Тот, кого менее всего можно было заподозрить в этом. И теперь, присоединившись к Лорду ситхов, превратился в настоящую угрозу всей галактике.       Джедаи объявлены вне закона и подлежат только смерти. Поэтому все они, те, кто выжил, должны на время спрятаться на нейтральной планете и, высидев какое-то время, нанести ответный удар. Рыцарь Скайуокер, который и вывел из храма детей, получив при этом несколько выстрелов от клонов, отправился на Мустафар лично сразиться с новым ситхом и заодно забрать с Корусанта свою беременную жену, после чего обещал присоединится к выжившим.       Путем недолгих споров планетой для жизни выбрали Эндор, решив, что на нём мало кому придёт в голову искать джедаев. И потом, эта планета не интересна Империи, а это самое главное. И вот уже больше года джедаи жили на этой лесистой планете, через тайных агентов поддерживая связь с внешним миром и узнавая новости.       Однако, всё время выживания, тем не менее, оставляло возможность тренироваться и обучать падаванов с юнлингами. Правда курс обучения теперь расширялся, добавив в себя скрытое присутствие и охоту, которой так же неплохо обучали эвоки — местные жители, маленькие пушистые гуманоиды.       Они жили в уединенных селениях и редко кого принимали к себе, позволяя жить рядом. Однако джедаев приняли довольно быстро, найдя в совместном проживании даже свои плюсы. Эвоки помогали им с благами местной цивилизации, в частности лечили раненых и помогали в охоте, а джедаи в ответ обеспечивали безопасность.       И всё равно такая жизнь носила временный характер и не оставляла надежд вернуться к истокам, снова обретя Орден, храм и Республику. Это и было основной мыслью малолетних адептов почти двадцать четыре часа в сутки, но сегодня их кое-что отвлекло.       Прежде они просто остановились, чтобы немного передохнуть и затем идти дальше, и вскоре нашли подходящее место под сенью высокой секвойи, ветви которой почти не пропускали капель дождя. Там они поставили луки к дереву так, как учил Магистр Йода, и собрались уже было достать съестные припасы, как тотчас же практически хором завопили от ужаса.