Два лица друга

      Мальчики поставили мешок рядом с луками и развязали узелок с бутербродами, готовясь уже надкусить каждый свой, как в следующий момент их руки разжались, роняя трапезу на мокрую траву. Взгляды мальчишек, до этого наслаждавшиеся природой леса, такой до сих пор ещё непривычной для них после технологичного Корусанта, сейчас, в определённый момент, соединились в один, и рты открылись, с трудом сдерживая крик ужаса. Глаза смотрели на зелёную траву и разом вдруг споткнулись о красное пятно, резко и контрастно выделявшееся на фоне тёмной зелени.       Сперва юнлингам показалось, что это туша умершего от старости зверя, шкура которого начала разлагаться, но вскоре, посмотрев более внимательно, заметили очертания хрупкой фигуры, напоминающие человеческие. Тонкие руки, худые ноги, бледно, серое лицо с закрытыми глазами, бело-голубые прежде, а сейчас непонятно какие от пыли и налипших хвойных иголок лекку и монтраллы.       Тогрута! Стало понятно обоим охотникам и только тогда до них наконец дошло, что они видят мёртвое тело неизвестной молодой особы, неясно как попавшей сюда. Первое время мальчишки стояли молча, преодолевая первую волну жёсткого ступора. Потом, придя в себя раньше друга, тот, что был человеком, подал голос:       — Как думаешь, она мертва?       — Не знаю, надо проверить, — с сомнением произнёс наутолан. — Давай я подойду и посмотрю, а то зная тебя, будешь ведь смотреть, куда не надо. Тебе только дай волю.       — У кого, что болит, тот о том и говорит, Затт, — мигом осадил его приятель — Больше не буду делать вид, что не знаю, как ты подсматриваешь за Катуни, когда она купается.       — Закрой рот, похотливая скотина, — вспыхнул до кончиков зелёных отростков Затт. — И учти на будущее, если ты, Петро, спишь на боку, стыдясь повернуться на спину, это не значит, что и другие тоже не способны усмирять свои инстинкты хотя бы во сне.       — Ну погоди, Затт, — пригрозил ему уличенный Петро. — Вот вернёмся и пожалуюсь Магистру Шаак Ти на то, что ты ругаешься!       — Ах так! — не остался в долгу Затт. — Тогда я скажу ей, что это ты сломал трость Магистра Винду после того, как он отругал тебя за шум после отбоя.       Петро мигом отошёл в сторону, разумно решив прекратить этот спор. Ведь юнлинги жили как братья и сестры и, несмотря на нередкие ссоры, любили друг друга чисто и беззаветно. Тем более сейчас уж точно не время выяснять отношения, были дела и поважнее. Затт опустился на колени перед тогрутой и, осторожно повернув её голову лицом к себе, едва не закричал снова, испытав ещё один шок.       — Петро! — позвал он друга тревожным голосом — Петро, иди сюда скорее! Я знаю, кто она! Я узнал её! Это Асока Тано!       Петро не успел отойти далеко и потому вернулся тотчас же, чтобы отчитать приятеля за лишнюю болтовню:       — Что ты несёшь такое? В жизни большего вздора не слышал! Это Тано? Да я скорее поверю в то, что банты являются предками вуки. Тано всегда была смелой и сильной, даже когда болела или была ранена. А эта совсем без сил.       Однако опустившись рядом с Заттом и внимательнее всмотревшись в безжизненное лицо лежавшей девушки вынужден был признать, что друг возможно прав. Черты лица тогруты, хотя и были сейчас осунувшимися и застывшими, хранили в себе очертания чего-то знакомого и прежде близкого, рисунок на лице, по крайней мере, совпадал.       Значит, это и правда Асока. Падаван Тано. Их старшая подруга и былой товарищ, полгода назад оставившая Орден и, возможно, даже не знавшая о том, что его более нет. Но в каком же она была виде. Грязная, в ветхой одежде, худая до невозможного.       Острая волна сочувствия коснулась души Петро, желая положить её поудобнее, мальчик приподнял голову тогруты и положил на своё колено. При этом край её прежде бордовой, а сейчас выцветшей и грязной туники неясного цвета приподнялся, явив взорам мальчишек такое, что они даже не стали пытаться сдержать эмоции, а просто отвернулись в сторону и склонились вниз, сотрясаемые рвотным спазмом. Общим для двоих.       Туника скрывала большую лужу крови, частично ушедшую в землю и посреди неё синеватый и холодный предмет, который даже мысленно не хотелось потрогать. Боясь нового взрыва внутри себя, Петро наощупь опустил подол туники и сдавленно просипел, обращаясь к Затту:       — Давай бегом в лагерь и приведи сюда кого-то из старших. Неважно кого: Шаак, Мэйса, Йоду — главное быстрее! Ей возможно ещё помочь!       Затт не стал спорить и, подскочив на месте, зелёной стрелой пронёсся через лес, сливаясь с его зеленью. Когда же наутолан исчез из виду, Петро вернул внимание Асоке, а в том, что это она, мальчишка уже не сомневался.       «Только бы этот Затт успел вовремя, а то столько крови, что страшно становится», — подумал он с тревогой и сочувствием. Тогрута была жива, но жизнь едва теплилась в ней. Дыхание почти не поднимало грудную клетку, а руки были почти холодные. Желая хоть как-то выразить своё сострадание, Петро поднял ладонь и, как только мог, ласково провёл ею по влажному лбу Асоки.       — Не бойся, скоро тебе помогут, ты только потерпи немного, хорошо? — увещевал мальчишка, изо всех сил преодолевая внутреннюю дрожь. — Ты же всегда сильной была. Я помню, как ты нас от пиратов спасла. Одна. Всех шестерых.       Его голос, такой тихий и немного взволнованный, вторгался в сознание Асоки, а это прикосновение ко лбу заставило шевельнуться и чуть застонать. Неужели она и правда умерла и теперь находится в другом мире Силы? Если это так, то он, увы, очень похож на этот. Тот же дождь, лес, холод, боль и непроходящее чувство отчаяния. Такое несвойственное ей раньше и в последние полгода ставшее почти родным от постоянного присутствия.       Сквозь матовую пелену слабости Асока увидела силуэт какого-то мальчика, державшего её на коленях. И не узнав сейчас Петро, Тано решила, что это ангел, тот самый, с лун Иего, про которых говорил когда-то её бывший учитель. Он пришёл, чтобы спасти её, не зная о том, что она вовсе не хочет быть спасённой, желая сейчас только смерти. Тогрута хотела сказать об этом и велеть ангелу уйти туда, где он нужнее, но сил хватило только на этот ничтожный стон, и сознание вновь уплыло в небытие.       — Вот, попей, тебе сразу станет легче, — сказал Петро, не подозревая о мыслях Асоки и открыв свою походную фляжку, подаренную ему некогда генералом Скайуокером. Он аккуратно поднёс горлышко к губам Тано, проливая на них несколько капель. Она почти неосознанно слизнула их языком. И тут он услышал шум раздвигаемых веток и топот ног пробиравшихся через лес Магистров Винду и Шаак Ти, впереди которых, указывая дорогу, уверенно шёл Затт.       — Петро, скажи-ка мне, что за вздор болтает этот Затт? Он говорил, что вы нашли падавана Тано, чуть живую. Я не поверила ему, но он так настаивал, что решила проверить это.       — Ну вот, пришли, — сказал вместо него Затт. — А вы мне не верили. Вот они. Шаак Ти вышла вперёд и одного взгляда, брошенного мельком на бывшую коллегу, хватило ей, чтобы оценить ситуацию.       — Мы нашли её тут, — пояснил Петро старшим.       — Там ещё ребёнок. И он мертвый, — вставил слово Затт, не глядя приподнимая тунику лежавшей. Шаак Ти невольно побледнела и прикрыла губы рукой. Ей приходилось видеть и более тяжёлые вещи, но и эту простой не назовёшь. Взяв себя в руки, старшая тогрута заявила, глядя на всех, кто был с ней:       — Так, вы, двое, — указала она на Петро и Затта, — бегом назад в лагерь, скажите Катуни и Ганоди, чтобы они вскипятили воду и приготовили постель.       Мальчишки замерли на секунду, сожалея о том, что пропустят самое интересное, но тотчас же собрались и отправились, куда сказали. Ведь оба они не понаслышке знали о том, что такое наказание. А тем временем Шаак Ти продолжила, обращаясь уже к своему спутнику:       — А ты пока отвернись, я должна посмотреть, что же случилось с несчастной Асокой. Бедная девочка, — она не смогла удержаться от вздоха, — Я как знала, что нельзя было отпускать её из Ордена. Впрочем, что толку сейчас об этом говорить, есть дела и важнее, — оборвала Шаак сама себя и принялась за дело. Для начала приподняв голову Асоки и оттянув веко на глазу, проверила реакцию зрачков. И это, равно как и всё остальное, увиденное во время осмотра, ей очень не понравилось. Тогрута неплохо знала целительство и потому поняла сейчас, если Тано не помочь, она умрёт. Закончив всё, она завернула всё то, что недавно было ребёнком и плацентой, извлечённой из тела при помощи Силы, в кусок ткани и затем только кликнула Мэйса.       — Ну как она? — спросил мужчина, поворачиваясь.       — Плохо. Большая потеря крови и сильное истощение. Я перевязала как смогла, но кровотечение пока не остановилось. Помоги мне, — сказала Шаак и, приподняв Асоку, устроила её так, чтобы Мэйс смог поднять её и осторожно понести в лагерь. Туда, где ждала помощь и верные друзья. Хотя, может быть, и не все из них жаждут новой встречи с бывшим падаваном Тано. А кого-то и она сама тоже не горит желанием повидать в ближайшее время.