Два лица друга

Следующие два дня Асоке не позволяли вставать. Нога её пока, что болела, особенно по ночам, отчего приходилось постоянно пить обезболивающие порошки, которые готовил шаман эвоков. Кстати, он прилетал и лично справлялся о здоровье Тано, успев уже забыть о том, что она лишила их такого прекрасного тяжеловоза. Эвоки вообще долго не помнила зла и всегда помогали нуждающимся. Он принёс порошки, а с собой унёс мешок пирогов, зажаренный окорок и тепло от касания руки на макушке. Энакин тоже помогал ей - подавал еду и питье в кровать, приносил детей на кормление, а так же интересовался, не нужно ли ей чего-то ещё. Но это были единственные моменты, когда он разговаривал, в обычное время из Скайуокера и слова нельзя было вытянуть, взгляд он так же всегда отводил. Но вот прошло ещё несколько дней и однажды утром Шаак Ти, когда пришла поменять повязку, сказала Асоке, наматывая вокруг колена свежий бинт: - Что ж, всё уже намного лучше, думаю, ещё недолго и ты можешь попробовать встать, но только не сегодня. Встать? Тогрута решила, что ослышалась. Да о таком счастье она давно уже перестала мечтать, ведь до сих пор ничто не утомляло её так сильно, как бездействие. А уж болезнь и вовсе тяготило ужасно, поэтому за дни вынужденного нахождения в постели Тано измоталась хуже, чем на самой тяжёлой миссии. Наверно по этой причине услышала она только первую часть фразы Шаак, вторая от понимания как-то ускользнула. И стоило старшей подруге ненадолго выйти, как Асока, успев потерять остатки терпения, решила немедля исполнить то, что позволили. И после немедленно выйти из дома на улицу. Конечно, к тому, чтобы побывать снаружи больная нога не была таким уж препятствием, ведь всегда можно было вынести тогруту на руках и посадить на крыльцо. Вот только мысль о том, чтобы попросить об этом Энакина ей и в голову не приходила, о том же, что можно попросить и других Асока просто упустила из виду. И потому сейчас уперлась руками в кровать и с некоторым усилием подняла своё тело над матрасом и осторожно спустила ноги на пол. Спустя пару секунд тогрута уже стояла, пускай и не очень уверенно, ступать на больную ногу было ещё больно, однако, перенося вес на здоровую, она смогла пройти несколько шагов. Шаак Ти ничего не слышала, она отошла погулять с близнецами, но за то Энакин как раз собирался вернуться, до этого будучи в ангаре. Он устал, возясь всё утро с моторами и сейчас хотел только одного - попить прохладной воды и чего-то перекусить. Но вот только, когда вошёл, то странный звук из комнаты заставил его мигом броситься туда, минуя кухню. То, что предстало его взору, вызвало смешанные чувства. Асока лежала на полу, чуть подогнув колени и уткнувшись лицом в ладони, горько рыдала, отчего всё её тело тряслось мелкой дрожью. Сперва он подумал, что она неловко повернулась и просто упала с кровати, но потом увидел, что для этого она слишком далеко от неё и тут же всё понял. - Асока, - сказал он нетерпеливо - Какого хатта ты встала? Тебе же сказали, что нельзя! Скайуокер уже протянул руки, чтобы взяв её за плечи, резко поставить на ноги, но тут же отдернул их, такими отчаянными были её слезы. - Асока, - сказал Энакин уже намного мягче - Как же ты нас всех напугала. Что это с тобой? Как многие мужчины, Скайуокер впадал в недоумение при виде женских слез, не имевших очевидной причины. И ещё очень злился на то, что никак не мог её обнаружить. - Что с тобой? Скажи мне, прошу! Ты ушиблась, что ли? Похоже, ударилась головой, иначе, почему же она за неё держится? Или лицо расшибла. Энакин попробовал отнять от него её руки, но та держала их мёртвой хваткой. Он взял её за плечо и тряс до тех пор, пока её руки сами не свалились. Показалось её лицо и как только это случилось, пальцы тогруты судорожно вцепились ему в рубашку, взгляд стал совершено безумным и губы зашептали: - Нет... Не делай этого... Не бросай меня... Не отпускай... Энакин окончательно впал в ступор. Сколько раз ему приходилось видеть смерть и самому убивать врагов, он много раз видел их лица за долю секунды до того, как их голову снесёт световой меч, но ни на одном из них не видел он выражения такого безотчетного, прямо-таки иррационального ужаса. Лицо Асоки напоминало серую восковую маску, словно вся кровь в один момент отхлынула от него. Губы стали почти бесцветными, а глаза, не мигая, смотрели ему прямо в душу. - Асока, Шпилька, - сказал он совсем уж обеспокоенно, непроизвольно взяв её лицо в ладони - О чём это ты говоришь? - Не толкай...не бей... - снова послышалось хриплое и безнадёжное, а руки всё сильнее сжимали край робы Скайуокера. - Асока, не бойся ничего, никто не собирается тебя бить и толкать, - ответил Энакин совсем уж мягко - Ты здесь в безопасности. Тут, рядом со мной. Было заметно, что она пытается преодолеть свой страх. Асока глубоко задышала, прикусывая клыком край нижней губы. - Энакин? - прошептала она удивлённо, словно впервые осознав, кто перед ней. - Да, это я, - просто ответил мужчина. Её тело тотчас же обмякло и почти привалилось к нему, роняя голову на его грудь. Руки Скайуокера были по-прежнему на её щеках и он полностью притянул её к себе, пока они не оказались прижаты друг к другу. Тогрута понемногу успокаивалась, начиная дышать нормально. - Кому понадобилось бить тебя? - решился он на вопрос, Асока посмотрела на него, но отвечать не торопилась, однако Скайуокер видел, что её глаза вновь наполняются слезами - Ну всё, давай успокаивайся, Шаак Ти не позволит, чтобы с тобой что-то случилось. Энакин понимал, что ещё недолго и он поцелует её. И нет смысла продолжать этому сопротивляться. Это должно было произойти уже давно, к этому очень плавно, но верно подводил все последние события. Да, это неправильно, возможно, однако, кто знает, что в этом мире есть правда, а что похожая на неё красивая ложь? И Энакин уступил, подчинился воле самой Силы. Он наклонил голову и медленно приблизился к её ждущим, полураскрытым губам. Сперва он просто легко коснулся их, словно слегка поглаживая губы Асоки своими, потом, поняв, что контроль окончательно утрачен, прижал её к себе одной рукой и жадно впился в них, словно пройдя через пустыню и увидев источник живой воды, был он не в силах оторваться. Так тепло, так сладко. Энакин стоял на коленях и вовсе не желал покидать этот остров наслаждения. Звук упавшей с полки вазы заставил обоих вздрогнуть и резко дернуться. И потому, когда Асока повалилась спиной на коврик, Скайуокер последовал за ней. Его вторая рука проводила по её монтраллам и лекку, первая продолжала обнимать за талию, а губы не расставались ни на секунду. Целоваться Энакин научился довольно рано и очень быстро перенял эту науку, имея к ней явную склонность. Однако, все его прежние поцелуи не шли ни в какое сравнение с этим, которые уносил его сознание в дальние дали, оставляя взамен себя приятное тепло и душевную наполненность, которых, как Энакин был уверен, в его жизни не будет уже никогда... Не громкий, но настрйчивый стук в дверь заставил встрепенуться и мигом разрушил всю магию. Энакин открыл глаза и снова взглянул в другие, огромные, серовато-голубые. В них не было больше страха, одна лишь нежность и блаженство. И он понял, что едва не потерял разум от этого поцелуя, заставившего Скайуокера забыть о том, кто такой он, кто такая она и... Кто такая Падме. Он быстро встал на ноги, с трудом нашёл свой плащ и набросив его, вышел из дома, не в силах посмотреть в сторону Асоки, которая самостоятельно поднялась и снова села на кровати. Вышел как раз в тот момент, когда пришла Шаак Ти и на её вопросительный взгляд, ответил быстро и коротко: - С ней всё в порядке. Этот день мог бы стать для Асоки настоящим праздником, ведь именно сегодня она узнала, что поцелуи отнюдь не всегда мерзкие и отвратительные, а близость мужчины не всегда означает боль и страдания. Бывает и то, что и то и другое возможно и в совершенно ином исполнении, том, что приносит радость и удовольствие. Но, к сожалению, была и другая причина, заставившая Тано запомнить этот день - у неё пропало молоко.