Два лица друга

Давно уже Асоке не приходилось так веселиться. К тому же, Феррус обращался с ней удивительным образом. Он никоим образом не давал понять, что она провела какое-то время вне Ордена и жила это время среди грязного сброда, подвергаясь насилию сводного брата. Нет, он обращался с ней так, словно Тано была особой королевских кровей, достойная лучшего из отношений. Он делал ей изысканные комплименты и расспрашивал обо всем, благоразумно не упоминая недавнего прошлого. Поэтому, когда он вдруг оборвал танец, резко остановившись, тогрута обеспокоилась. Феррус не двигался, его голова склонилась книзу, лицо сделалось смертельно бледным, дыхание стало тяжёлым и прерывистым. - Феррус, с тобой всё в порядке? - спросила Асока с тревогой в голосе. - Да, всё хорошо, не о чем волноваться, - ответил Олин, прижав одну руку к груди и Тано, конечно же, не поверила ему, поскольку лицо Олина стало совсем бледным, синюшным, а в уголках губ показалась кровавая пена. - Мне позвать Мастера Толма? - предложила она, понимая, что этого нельзя так оставлять. - Я сам справлюсь, пускай он веселится, - продолжал упорствовать Феррус, изображая истинное джедайское терпение. Но тут его грудь сотряс новый приступ тяжёлого удушья, ещё более сильный, чем прежде и Асока поняла, что один он не справится. - Феррус, как я могу тебе помочь? - спросила она, склоняясь к нему. - Лекарство, - произнёс он с трудом, преодолевая жестокий спазм - Я должен его принять... Оно в доме... Асока посмотрела в сторону столов, отыскивая Энакина, но тот стоял с бутылкой вина и о чём-то говорил с мужчинами. Его обступал народ и махнув рукой, тогрута решила сама помочь Феррусу, а не передать заботу о нём в другие руки. В конце-концов, этих рук может и не оказаться вовсе и бедный Олин просто умрёт от дыхательной недостаточности прежде, чем дождётся помощи. И придерживая его за талию одной рукой, Асока повела его к дому, 6а который тот показал ей почти бессознательно. - Не разговаривай много, береги силы, - посоветовала ему Тано, помогая тому взбираться на крыльцо. Совместными усилиями им удалось дойти до комнаты и Феррус не лёг даже, а попросту рухнул на кровать, заходясь в ещё одном приступе. Тогрута мигом отыскала ящик с лекарствами, который здесь всегда стоял на виду и по указке Олина нашла там нужный флакон. Асока открутила пробку и подойдя к Феррусу, приподняла его голову и понесла флакон к его губам. Тот судорожно сделал пару глотков. - Спасибо, Асока, - произнёс он слабым голосом. - Тебе лучше? - спросила она, глядя на его бледное лицо, всё ещё искаженное страданием. - Да, намного, - ответил Олин всем сердцем желая того, чтобы взгляд, которым его одарила тогрута был полон не сострадания, а любви. Она и сама не подозревала о том, насколько красива в этот момент с этим взволнованным лицом и тревожно горящим взглядом. - Я тебе помогу, - сказала Асока, не подозревая о его мыслях и принялась развязывать пояс на его робе и расстегивать пуговицы на тунике. - Это мог сделать Мастер Толм, когда он придёт, - попробовал возразить Феррус - А он появится сейчас же, как только заметит, что меня нет среди празднующих. - Ничего страшного, - ответила Тано, а Феррус в этот момент взял её руку и поднёс к губам. И именно этот момент предстал пред грозными очами человека, ворвавшегося в этот мирный дом подобно разбойнику. Асока успела отскочить от Олина, но не раньше, чем Энакин смог увидеть то, что в его глазах, затуманенных алкоголем и ревностью, выглядело не иначе, как сцена измены. Тогрута отступила от него на шаг. Скайуокер выглядел просто ужасно. Пояс он где-то потерял и теперь кожаный табард был распахнут, полы робы болтались где-то у сапог, оставляя на виду мускулистую загорелую грудь. Лицо было подобно лицу свирепого война. Голубые глаза прожигали насквозь из-под нахмуренных бровей, волосы стояли почти дыбом, рот плотно сжат. Ноги расставлены в боевой стойке. И сейчас любой враг, который бы его увидел, мигом сдался бы в плен без объявления войны. - Энакин, - только и смогла произнести Асока, отступая от него к самой стене. - Какая же милая сцена, ситх побери! - прорычал он сквозь стиснутые зубы. - Позволь мне всё объяснить, - попробовал вставить слово Феррус, чуть приподнявшись. - Ему стало плохо, я хотела тебя найти, но надо было спешить, - принялась наперебой объясняться тогрута. - Ты моя жена, - произнёс Энакин, чеканя слова - Я не желал этого, да и сейчас тоже, но пока мы всё ещё супруги, будь добра вести себя соответственно. При этом он резко схватил её за руку и притянул к себе. - Ты ошибаешься, - снова вступился Феррус - Между нами не было ничего того, что можно понять превратно. - Всего лишь пока, - упорствовал Энакин - И лишь потому, что я вовремя вас накрыл. - Да нет же! - отчаянно выкрикнула Асока - Я просто оказала ему помощь и ничего более. - Пошли! - сказал он резко и схватив тогруту поперёк талии буквально вынес из дома Ферруса - Ты получишь то, чего так упорно добивалась, но только от того, от кого и должна. От своего мужа. Тано вздрогнула всем телом и едва не упала, когда Энакин поставил её на пол их комнаты, куда уже успел её вытащить, чтобы не свалиться, ей пришлось схватить его за полы табарда. Гневный блеск его глаз пугал и отталкивал её. - Ты о чём? - спросила она, с трудом разжимая губы и удивившись странной тишине спросила - Дети, они где? - Их забрала Шаак Ти, - холодно произнес Скайуокер - До самого утра. После этого он бесцеремонно толкнул её на кровать. Тогрута охнула и бессознательно попыталась одернуть задравшееся платье. - Не надо изображать невинную, - прошипел Энакин, не глядя на неё - Если до этого я ещё сомневался насчёт тебя, то сейчас ты окончательно утвердила меня в моих подозрениях. Асока беспомощно отодвинуламь в самый угол кровати. Она хорошо знала это выражение лица, что было сейчас у Скайуокера. Она не раз видела его у Роберта. Оно означало неукротимое желание, которое ничто не остановит, пока не будет удовлетворено. - Нет, прошу тебя, не стоит, - продолжала Асока отодвигаться, моля его взглядом не быть с ней таким же бесчувственным, как её сводный брат. Энакин тем временем сорвал с себя робу, окончательно обнажившись до пояса, потом резко выдернул из брюк ремень, словно собирался побить им тогруту, но тут же отбросил его в сторону, срывая и штаны. - Ты хотела мужской страсти? - сказал он, нависая над кроватью - Ты сейчас её и получишь. Асока не успела ответить, прежде, чем оказалась прижата к нему его сильными руками. Цветы с её лекку упали на пол и были раздавлены. Мёртвые цветы на мёртвой душе. Тано пробовала сопротивляться, вырываясь и царапаясь, но получалось плохо. - Сколько мужчин уже сделали это, - продолжал он хрипло дыша от нарастающей страсти - Чем же я хуже них? - Сила, не позволь ему это сделать, - прошептала тогрута в бессилии. - Сила не помогает в таких ситуациях - мрачно ответил мужчина. Ему наконец удалось поймать её руки и держа их одной своей, второй он резко сорвал с Асоки платье и рванул его вниз, обнажая так давно желанную им грудь. Тано прикрыла глаза и сжала зубы. Она бы позволила ему это, возможно, предложила бы сама ради доброго отношения, если бы только он был с ней человечным. Но Энакин явно собирался унизить её и причинить боль, которой она надеялась никогда больше не испытывать. И в случае со Скайукером это будет во много раз обиднее, чем с Робертом. Энакин не был безразличен Тано и от этого было ещё больнее. Он не стал касаться её груди, хватило разума понять, что если хоть раз приласкает её, то почувствует недопустимую нежность к тогруте. Этого делать нельзя, сейчас он пришёл наказывать, а вовсе не ублажать. Поэтому Скайуокер схватился за резинку её трусиков и рванув вниз, порвал надвое, пока не стащил совсем. Асока сопротивлялась, стискивая колени изо всех сил, но Энакин смог развести их, являя её взору свою восставшую плоть. Будь это Роберт, Асока бы посмотрела на него с ненавистью и презрением, но к Энакину подобных чувств она не испытывала и потому продолжила закрывать глаза, когда он стремительно вошёл в неё. Острая боль пронзила её тело, Асока вскрикнула, выгибаясь дугой. Он проникал всё глубже и двигался всё быстрее. Когда же Энакин погрузился на всю глубину, его сознание начало проясняться. То наваждение, что возникло в момент, когда он увидел её у Ферруса, постепенно отступало. Красная пелена перед глазами рассеялась, возвращая миру истинные краски, оставляя Скайуокера одного с чувством огромного горького сожаления. И удовольствия. Огромного, такого, которого Энакин никогда ещё не испытывал. Оно пронизывало всё его существо. Физическое и ментальное. Желая проверить, не сон ли это, Скайуокер чуть отодвинулся, но ничего не поменялось, Асока была здесь и любое движение внутри неё заставляло существо его души радостно трепетать. - Ситх возьми, не может быть, чтобы с ней было так, - не поверил он сам себе и хотел уже встать, но не смог и опять погрузился в тёплую влажную глубину. При этом Скайуокер уткнулся носом в её шею и вдруг, помимо воли, просунул руку в пространство между ними. Ладонь ощутила, какими упругими и налитыми были её груди. Сперва он лишь неосознанно гладил округлости Тано, радостно отмечая, как её соски отвердевают и увеличиваются под его пальцами, а потом, не сумев преодолеть себя, Энакин опустил голову на место руки. Сперва он просто покрывал поцелуями её грудь, до тех пор, пока губы не коснулись соска. Они тотчас сомкнулись на нем, погружая в тёплую глубину и нежно лаская языком, словно пытаясь вобрать в себя всю округлость. То же самое произошло и со второй грудью. Это было незабываемое ощущение. Ощущение женщины рядом с собой. Энакин посмотрел в её лицо и увидел глаза тогруты, широко распахнутые, смотрящие на него с недоумением. А её кисти почти побелели в его металлической хватке. Энакин отпустил их и погладил этой рукой её монтраллы, потом чуть приподнялся и соединил их губы так же плотно, как до этого были соединены их тела. Поцелуй набирал обороты, их языки коснулись друг друга и мягко касались дёсен. Одновременно нарастал и ритм их движений навстречу друг другу, в скором времени сотряся их тела острым и бурным экстазом, слившимся в два выкрика, обозначавшего их имена. Блаженство не отпустило и продолжалось даже во сне, обнявшем обоих так легко и незаметно, обещая прекрасное утро.