Два лица друга

Эмоции получили выход и теперь они стали использовать его безконтрольно. Теперь не было в жизни Оби-Вана такой ситуации, какую бы ему не хотелось обсудить с канцлером. Тот оказался таким душевным человеком, что понимал всё и на любой вопрос находил ответы, причём, созвучные с мыслями самого Кеноби. Но основной темой для постоянных разговоров стала несправедливость всех, кого можно, к нему, Оби-Вану. Привыкнув жаловаться на Энакина, Кеноби постепенно перекинулся и на весь Орден. Вспомнил, как товарищи обходили его по результатам миссий, а после обделяли наградами. Не забыл и о детских проблемах, о том, как бессердечный Орден забрал его из родного дома, от матери, отца, брата. О том, как он тайно скучал по ним и не мог увидеть. Но по итогам всего приходил к одному - как сильно ему не повезло с падаваном. - Уверен, он и не думает о тебе, о твоих переживаниях, - отвечал на это канцлер - Равно как и другие джедаи, где им понять тебя? Ведь их видение любви совсем не такое глубокое и откровенное. Кеноби оставалось лишь согласиться. В глубине души он полностью разделял такую позицию, ведь все джедаи не знали того, что давно познал Оби-Ван. Им неведомо, что такое любить ближнего, переживать о нём, потерять. Понимал только Энакин, но тот слишком самолюбивый, чтобы довериться учителю. А он ждал, надеялся на его откровенность, искренне веря сейчас, что это могло бы растопить лёд между ними. Но Скайуокер продолжал держать тайну в себе. За то канцлер смог понять всю глубину глубин, понять и постараться помочь. Ни один из джедаев не сделал этого и даже не попытался. Оби-Ван ещё не забыл, как ещё только узнав про беременность Сатин, решил спросить товарищей, как справится с постоянным волнением. Обращался к Йоде, как самому главному и мудрому, а тот лишь покачал головой и изрёк с задумчивым видом в своей образной манере: - Отпусти от себя то, что потерять боишься. И всё, даже не спросил, что конкретно случилось и нельзя ли помочь. Другие выразились не лучше и вскоре Кеноби понял одну простую вещь - всем на него плевать и разбираться со своими бедами ему надлежит самому. Или нет, вместе с лучшим другом, который один и утешил горе Магистра после гибели возлюбленной. - Оби-Ван, а тебе никогда не приходило в голову, что возможно есть шанс вернуть к жизни того, кто тебе дорог? - спросил Палпатин однажды, примерно через неделю после трагической смерти Сатин. - Никогда не слышал ни о чём подобном, мне известно лишь про мир Сил, - как послушный ученик, выдал Кеноби заученный как-то давно пастулат. - Всё это верно, однако, говорит ли тебе что-нибудь имя Дарт Плэгас Мудрый? - задал канцлер новый вопрос - Знакома ли тебе та самая, легенда, что и сделала его известным? Оби-Ван глубоко задумался. Вроде бы упоминали при нём кого-то похожего, но вот когда и где припомнить никак не получалось. И потому он вынужден был отрицательно качнуть головой: - Нет, я не в курсе ничего подобного. Палпатин, казалось, не был этому удивлён и кажется даже готов был к именно такому ответу. Он повернулся к собеседнику лицом и изрёк, тщательно выговаривая слова: - Разумеется, тебе ничего не сказали, ведь это легенда ситхов, а ведь между тем, именно Плэгас сумел найти источник бессмертия, а после передал своему способному ученику, но тот решил, что ему этого мало и убил наставника, когда он заснул. - Но это значит, что секрет был утерян, - скорее констатировал, нежели спросил Оби-Ван явно заинтересованный услышанным сейчас. - Вовсе не обязательно, - поспешил канцлер развеять его сомнения - Ситхов всегда двое, учитель и ученик, а здесь погиб только учитель. - Но ситхи не склонны делиться тайнами, - возразил на это Оби-Ван - Они эгоистичны и склонны хранить умения и знания лишь для самих себя. - А разве джедаи нет? - со странным выражением на лице поинтересовался Палпатин. - Совсем нет! - горячо возразил Кеноби, забыв, как недавно сам жаловался на товарищей - Джедаи самоотвержены и всегда стремятся помочь тем, кто нуждается в этом, используя для этого все силы. - Ты настолько уверен в этом? - спросил канцлер и велел прежде подумать над ответом. Кеноби этим и занялся, вспоминая все подробности разговора и вдруг неожиданно сопоставив все факты, сделал шокирующий вывод. Он не знал, куда деть эту правду, но носить в себе точно не мог, иначе попросту сошёл бы с ума. Но кому рассказать, не Энакину же, в самом деле. Может быть, Йоде? Да, точно, ему. Хотя, зачем? Чтобы услышать очередное: мне плевать, разбирайся сам? Нет, спасибо, обойдётся. Тогда выход один. И на другой же день, едва рассвет коснулся шпилей башен храма Кеноби был уже возле кабинета канцлера. Друг встретил его, как всегда, с радушнейшей улыбкой, но Оби-Ван ответил на неё коротко и без обиняков: - Вы - владыка ситхов! Ваше имя Дарт Сидиус, я немедля доложу о вас Совету. Палпатин нисколько не изменился в лице от таких слов, похоже он и к этому успел подготовиться. Или просто удачно изобразил равнодушие? Кеноби ответ не знал, за то уже услышал реакцию на своё пылкое высказывание: - Не спеши с выводами, Оби-Ван, подумай о том, что я рассказывал прежде и реши, действительно ли тебе не будет нужна моя помощь, чтобы вернуть любимую и вашего сына. Кеноби хотел активировать меч, но рука бессильно повисла, он понял, что тот прав и ему действительно о многом надо подумать. Магистр размышлял весь день и всю бессонную ночь, стоя возле открытого окна своей комнаты. Одинокой и холодной, как сердце этого молодого джедая. Пару раз заходил Энакин, спрашивая, в чём дело, но Оби-Ван лишь отмахивался от него. Его раздирали сомнения. И уже новым утром мужчина решительным шагом, опасаясь переменить решение, входил в Зал Совета. Все одиннадцать его членов были уже на месте, ждали только двенадцатого, его, Оби-Вана. Однако, игнорируя своё кресло, мужчина встал в середине узорчатого круга из плитки, бывшего в центре Зала, и, выпрямившись, привлёк внимание остальных, начав свою громкую, взволнованную речь: - Товарищи Магистры, вчера мне стала известна одна по истине ужасная вещь. Тот, кого мы столько времени искали, на самом деле всегда был от нас в непосредственной близости... И далее последовал подробный рассказ обо всём, что было задолго до вчерашнего дня. Всё то, значения чему Кеноби раньше не придавал, а теперь не понимал, как мог быть столько времени быть таким слепым. Всё же было очевидно, как мощь Великой Силы. Но видимо не для него. Реакция Совета, как и предполагалось, была молниеносной. Они немедленно отрядили группу из трёх джедаев во главе с Магистром Винду и отправили в здание сената, с целью задержать двойного агента, стоящего у власти. И очевидно предчувствуя, что присутствие Оби-Вана может осложнить ситуацию, Йода приказал Магистру Шаак Ти не пускать его в сенат. Но та не могла всё время не спускать с него глаз и улучив момент, Кеноби вырвался вслед товарищами. Успел как раз к самому интересному моменту. Канцлер, а точнее сказать, Владыка ситхов Дарт Сидиус уже перестал скрывать своё истинное лицо и теперь сражался с Магистром Винду. Но услышав звук открытой двери, ситх мигом переиграл ситуацию, уронив меч и сделав несчастное выражение лица. - Оби-Ван, помоги мне, - услышал Кеноби его хриплый голос - Ты видишь, что они сотворили со мной? Я стар и слаб, мне не продержаться долго. И эти глаза, покрасневшие от боли, смотревшие в душу с такой мольбой и почти, что со слезами, что невозможно было смотреть на это равнодушно. Кеноби и не стал, он решительно вырос возле Мэйса и остановив его активированным мечом, твёрдо сказал: - Нельзя убивать его, он подлежит суду! Винду замер на секунду, но этой заминки хватило бывшему канцлеру, чтобы перетянуть инициативу на себя. - Оби-Ван, помоги мне, я спасу твою любимую, верну её к жизни! - прозвучал на весь кабинет отчаянный крик. Это и стало последней каплей.