В ловушке сновидения

— Ты сам не свой, — подмечает Италия, уже несколько минут молча наблюдающий за другом. Рейх только и делал, что копался ложкой в своём пирожном, превращая его в месиво из коржа и крема. Иногда он прерывался на глоток кофе, отправлял кусок сладости в рот и, медленно прожёвывая, продолжал издеваться над едой. Рейх моргает несколько раз и поднимает голову. Он смотрит на Италию прямо, потом медленно переводит взгляд на окно, за которым начинает капать дождь, и вздыхает. — О чём хоть думаешь? — Италия подпирает голову рукой. Свою еду он давно съел, а пустую посуду унес официант. Остался только полупустой коктейль, который итальянец пил как можно медленнее, чтобы не сидеть просто так, раз уж они здесь, судя по поведению немца, надолго. Рейх по-прежнему не уверен в том, чтобы рассказать итальянцу про Союза. Но и выбора-то у него нет, а с самим собой он успел обсудить это несколько раз. И каждый раз приходил к одному выводу: незачем медлить. В любой момент их могут раскрыть и убить — и то в лучшем случае. Поэтому следует действовать. Принять чувства свои, чужие и подняться на ступень выше. Позвать Союза на свидание. Попробовать вступить с ним в отношения. И ничего не бояться, пока не пришлось жалеть о несделанном. Пока не стало слишком поздно. Любовь у них получается пусть и спонтанная, но ничего плохого в ней нет. Сердце человека, так уж вышло, непредсказуемо. — Мы с Союзом поцеловались. — Опять кто-то следил за вами? — Для Италии эту новость во второй раз слышать уже не так удивительно. — Нет, он влюбился в меня. Рейх наблюдает за тем, как глаза Королевства становятся всё шире, и думает, что стоило начать издалека, чтобы его немного подготовить. — А ты что ему в ответ? — Италия наваливается на стол, подаваясь ближе к другу. Немец, в свою очередь, откидывается на спинку диванчика и обводит взглядом кафе. — Ну… — Рейх опускает голову и смотрит на пол. — Он мне тоже симпатичен… Италия хватается за голову и не может понять, как так вообще получилось? А главное, как он пропустил развитие отношений этих двоих. Да и Рейха разве Союз не раздражал? Или его друг ни с того ни с сего в мазохисты записался? — Что, вместе пожили и уже влюбились? — Не думаю, что дело только в этом. — Рейх дёргает плечами и смотрит на недоеденное пирожное, только теперь замечая его плачевный внешний вид. — В общем, надо бы его на свидание позвать. — А, так ты уже всё решил? — Да, — немец твёрдо кивает. — И надеюсь, ты меня будешь поддерживать, а не отговаривать. — Он поднимает глаза и видит хмурое выражение лица итальянца. Тот нехотя растягивает рот в кривой улыбке и выдавливает: — Конечно. Его глаз заметно дёргается. Почему-то согласиться с Рейхом в этом оказывается тяжелее, чем идти вместе с ним по лезвию, копаясь в тайнах правительства. Не нравится ему Союз, и всё тут. На месте Рейха он бы возвел между ними стену, урезал общение, реже бы встречался и всячески избегал оставаться наедине. Но принимать решения здесь только Рейху, и раз уж он вляпался в любовь, то хотя бы Италия будет оставаться настороже и охранять его сердце. — Спасибо. — Рейх мягко улыбается и снова смотрит за окно. Куда бы пойти вместе с Союзом? Может, в кино? Или ресторан. Слишком ли банально? А согласится ли русский тратить время на свидания? Вдруг они ему не нужны в такое время, когда голова должна быть забита планом по разгадке всемирной тайны. Тогда и Рейху стоит начать думать о дальнейших действиях их команды. Он обещал. А если совместить и то, и то, и позвать Союза к себе вместе размышлять за чашечкой чая или чего покрепче. — Куда бы его позвать? Как думаешь, он согласится? — Не знаю, не похож он на романтика, — Италия пожимает плечами и хватает губами трубочку, торчащую из коктейля. Рейх решает не гадать, а прямо спросить. Он берет телефон и набирает сообщение, в котором приглашает Советы куда-то вместе сходить. Ответ приходит довольно быстро. Увидев радость на лице друга, Италия в вопросе изгибает брови. — Он согласен. Пишет, что не помешает проветрить голову. — Проверить голову? Ты уточнил, что это свидание? — Нет… — Рейх хлопает глазами. — Пожалуй, надо было… — Он откладывает телефон и со сложенными на груди руками закидывает голову назад. Смотрит на потолок задумчиво, поджимает губу. Телефон вибрирует. На этот раз его берет Италия. Он вводит пароль, радуясь, что ещё его не забыл, и читает пришедшее сообщение. — Тебя зовут в бар. Завтра в пять вечера он заедет за тобой. Может, мне написать, что ты хотел чего-то более романтичного? — Не стоит. Пусть уже так. — Немец садится ровно и забирает телефон у Италии. Он перечитывает сообщение и пишет в ответ, что согласен. — Думаю, неплохая идея выпить. — Да уж, мне бы тоже не помешало… Ровно в пять вечера следующего дня Союз стучит в дверь квартиры немца, уже почти собранного. Рейх открывает ему полуголый — только в брюках — и впускает на порог. — Я быстро, — говорит он и убегает в комнату, откуда вскоре возвращается полностью готовый. — Кстати… — Он мнется с ноги на ногу и даёт себе мысленную пощёчину: хватит глупо себя вести. — Это планировалось как свидание… — решается объяснить он, чего не смог сделать вчера, и поднимает голову. Союз выглядит удивлённым. — Чёрт, нужно было выбрать место получше… — тихо говорит он. Рейх машет перед собой руками. — Нет-нет, всё в порядке. Я был бы не против выпить. — Он скромно улыбается и убирает руки за спину. Слишком неловко. До признания вести себя рядом с Союзом как обычно было куда проще. Советы наклоняется и коротко целует Рейха в губы. — Хорошо, идём тогда. В следующий раз поведу тебя в ресторан. — Он улыбается так, что у Рейха ёкает сердце. Он покрывается румянцем и торопится обуться и накинуть на себя пальто с шарфом, которым скрывает половину лица. — А ничего ли, что мы вместе? — интересуется немец по пути к машине. Они скрывались не для того, чтобы однажды выйти вот так просто куда-то. Или любовь сделала Союза менее осмотрительным? А может, заставила пойти на риск? — Мы идём на свидание. Не вижу ничего противозаконного в личной жизни, — улыбается Союз. Он открывает дверь для Рейха, и тот садится в машину. Он сразу пристёгивает ремень и устраивается поудобнее. Шарф всё-таки стягивает ниже. — Ну раз так, то хорошо… — Рей перебирает пальцами и смущённо улыбается. Он чувствует себя странно, но ему это определённо нравится. Нравится испытывать симпатию, чувствовать, как порхают бабочки в животе, а на душе становится тепло-тепло. Он хлопает себя по щекам и выдыхает. Нужно быть спокойнее. По его мнению, он глупо выглядит сейчас. Именно поэтому Рейх делает выражение лица более нейтральным, однако полуулыбка вырывается на свободу. Он смотрит на Союза и замечает, что тот сам счастлив и не скрывает этого. Немец позволяет себе расслабиться. Он потирает шею и смотрит в окно на дома, мимо которых они проезжают. Бар, куда Союз их отвозит, выглядит непримечательно со стороны, зато внутри царит приятная атмосфера, на фоне играет тихая ненапрягающая музыка, свет приглушен, а людей не так много. Пока Союз делает бармену заказ, Рейх вешает пальто на вешалку и присаживается на диванчик в самом углу заведения. Он нервно стучит пяткой по полу и осматривается, жалея, что раньше не знал об этом месте. Рей цепляет на себе взгляд русского и улыбается ему. Союз кивает и отворачивается снова к стойке. Совсем скоро Союз приносит два алкогольных коктейля, ставит их на столик и садится рядом, практически плечом к плечу. Рейх никогда не был на свиданиях, он невероятно смущен и совершенно без понятия, что им делать. Он чувствует, как на его талию кладут руку, и сам придвигается ближе. Они берут бокалы и чокаются по инициативе русского, после чего тот шепчет на ухо: — За то, чтобы нам улыбнулась удача в расследовании. — Да… — По коже Рейха от шепота бегут приятные мурашки. Он делает несколько глотков и отставляет коктейль на столик. — Что же нам дальше делать? — Допьем и пойдём гулять. — Я не об этом. А о… Деле. Ничего совершенно не лезет в голову. — Нам нужен кто-то, кто смог бы расшифровать файлы, — Союз пожимает плечами. — Либо сменить тактику. — На какую? — Да в общем-то и… Ни на какую, — русский тяжело вздыхает и откидывается на спину. — У тебя есть знакомые программисты-гении? — Нет… — Может, у Италии или Японии? — Не думаю. А у тебя разве нет надёжных знакомых? — Рей упирается рукой в диван, а второй подносит бокал снова к губам. Скорее всего, будь кто-то ещё, Союз бы познакомил их или, как минимум, упомянул. Да и не стал бы страдать над файлами сам. И всё же, вдруг есть лицо, которому они могли бы довериться. Кто-то, кого ещё нет в их команде. — Если бы, — горько усмехается Советы. — Жаль, Китай не сможет помочь. Ну, хватит об этом. Сегодня мы заняты друг другом, верно? — Союз обнимает немца и кладёт голову на его плечо. — Кстати, на свидание-то ты меня позвал, а официальный ответ не дал. — Ну очевидно же, — Рейх усмехается. Он поворачивается лицом к Союзу и накрывает его губы ненадолго. Этого, очевидно, оказывается мало. Русский обнимает его и затягивает в поцелуй снова. Они случайно падают на диван, из-за чего Рейх оказывается под русским. Он оплетает шею того, закрывает глаза и отдаётся ощущениям.

***

Спустя неделю ничего не меняется, жизнь сама собой возвращается в прежнее русло, разве что ни Рейх, ни Италия, ни Япония, который теперь больше времени проводит с ними, не ходят на работу. Все скучают целыми днями, не считая часов посещения школы боевых искусств Китая. Драться лучше у них не особо выходит, зато в теории они знают, куда если что бить. Рейх встречается с Союзом не каждый день, но часто. По вечерам, когда тот свободен от работы, и очень редко днем, когда работы нет. Неловкость между ними не исчезает, но становится значительно слабее. Союз водит Рейха по городу, в ресторан, а ночью остаётся с ним. Разве что по-прежнему спит в другой комнате. В один из дней он вдруг пропадает. Пишет, что появилось дело, и его не будет некоторое время, и потом в самом деле не приходит, никуда не зовёт. Разве что немного пишет, чтобы проверить, как Рейх поживает. А после этого странного затишья, которое вызывает у немца предчувствие перемен, Советы вдруг присылает свой адрес и просит приехать, причём всех сразу. — Подозрительно, — такова реакция Рейха на сообщение. Он смотрит в экран до тех пор, пока тот сам не гаснет, и даже после этого сидит задумчиво, рассматривая своё отражение в чёрном зеркале. Делать нечего, нужно собираться, что бы там ни случилось. В этой загадочной квартире — единственной, где Рейх ни разу не был. Его уже посещало желание узнать, как живёт русский, побывать в его доме, но он не заикался об этом, потому что думал, что место жительства Советов совершенно секретно. Вдруг за ним ведут наблюдение, либо же за тем, кто туда приходит. А тут вдруг он так просто зовет к себе. Рейх пишет Италии с Японией и пересылает адрес. Те отвечают не сразу, но обещают приехать так быстро, как смогут. Квартира Союза располагается, как оказывается, в ничем не примечательном доме, даже не в центре города, а чуть поодаль. Рейх звонит в домофон, ему открывают дверь, и он проходит в подъезд с некой опаской. Вызывает лифт и в напряжении едет на нужный этаж. Что если случилось что-то плохое, из-за чего Советы был вынужден вызвать всех к себе? А то самое дело, ради которого он пропал, возможно, опасное задание, на которое его отправили и где он оказался ранен? Хотя если он открыл ему подъезд, значит, ходить, как минимум, может. Догадки, мелькающие в голове, становятся всё хуже. Рейх спешит к квартире и стучится три раза. Он переминается с ноги на ногу, пока ждёт. Хочется скорее удостовериться в том, что его теории ложны. По ту сторону слышатся тихие шаги. Дверь отмыкают и открывают. Союз встречает немца живым и здоровым, чем вызывает счастливую улыбку на лице и вздох облегчения. До того, как немец успевает издать хоть звук, его затаскивают в квартиру и закрывают дверь. — Наконец-то нашлось решение проблемы, — сообщает Советы гордо. — Человек, который сможет расшифровать файлы! — Правда? — удивляется Рейх. Им крупно повезло, если это так. Но кто же этот человек и откуда взялся? Союз говорил, у него нет нужных знакомств. Его приводят в просторную гостиную. На первый взгляд, здесь никого нет, но до слуха доносится звук бегающих по клавиатуре пальцев. Немец подходит к дивану, его взору предстаёт человек, сидящий в скрюченной позе над ноутбуком. Незнакомец отвлекается от работы и поднимает голову. — Добрый день, — здоровается он. — Здравствуйте… — Рейх рассматривает новое лицо, а затем неловко отводит взгляд из-за повиснувшей тишины. На него некоторое время смотрят, точно так же изучая, после чего возвращаются к работе. — Это Финляндия, — представляет его Союз. — Три дня назад я спас его от робота. Теперь он будет в нашей команде, как айтишник. То самое недостающее звено. Рейх в ступоре смотрит на русского. Этот человек, всегда такой осторожный и заботящийся о всеобщей безопасности, не любящий незнакомцев, на полном серьёзе заявляет, что у них новичок? Неизвестная личность, подобранная с улицы. Разве может быть что-то опаснее этого сейчас? — Когда я к нам человека привёл, ты негодовал, — напоминает Рейх. Хотя, конечно, Союз главный, и ему можно решать, кого впускать к ним. — Сейчас нам очень нужен такой, как он, — русский указывает на Финляндию. — Нам ничего больше не остаётся. — «Слишком идеальное стечение обстоятельств», — думает Рейх и бросает на новичка взгляд подозрения. Пригодился специалист, который поможет со взломом? Вот он! Он выдыхает, трёт переносицу и… Примиряется с этим. Советы прав: для того, чтобы наконец-то сдвинуться с мёртвой точки, им необходим этот человек. Благодаря его помощи они получат новые данные и смогут решить, как действовать дальше. А если повезёт, то сразу узнают ответы на свои вопросы. Это будет ещё больше идеальным итогом. — Я почти закончил, — оповещает Фин. — В общем, я забрал его, пригрел под крылом, разузнал, кто он и за что его хотели забрать, потом проверил на человечность и попросил помочь, — быстро пересказывает Союз. Он обходит столик и садится рядом с Финляндией. Рейх делает так же и пристраивается с другой стороны, однако немного поодаль, чтобы не зажимать Финляндию между ними с Союзом. Немец наблюдает за Финляндией недолго — всё равно ничего не понимает, а сидеть просто так не хочет. Он встаёт и уходит изучать квартиру, пока есть такая возможность. Вся она выполнена в чёрном и белом цветах, по комнатам расставлены растения в больших горшках. Везде просторно и свежо. Вещи стоят на своих местах, нет ничего особо выделяющегося, что могло бы зацепить внимание. Даже фотографий нет. Лишь пара картин природы: в спальне и на кухне. Последней комнатой, в которую попадает Рейх, оказывается кабинет. Единственное место во всем доме, которое выдаёт профессию Союза. На стене висит доска с бесконечными заметками и фотографиями, на столе, рядом с компьютером, толстая записная книжка, немного помятая, по полу валяются смятые бумажки. Шторы задернуты, что создаёт мрачную атмосферу. Рейх пожимает плечами и поворачивает голову к стене за спиной. На ней висит немногочисленное оружие. Раньше, во времена до встречи с Союзом, он бы испугался, но сейчас он спокойно закрывает дверь и на этом заканчивает осмотр квартиры. Из гостиной слышен злобный восклик: — Да какого черта?! Рейх подпрыгивает на месте и спешит вернуться к Советам с Финляндией. Он застает русского хватающимся за голову. Фин, в свою очередь, более спокоен. Он сидит на диване, поджав к себе ноги. — Что случилось? — спрашивает немец. — Мы зря только время потратили! В этих файлах всё это время была информация, уже известная нам! Ничего сверхъсекретного, — он разводит руками и тяжело вздыхает, закрывая лицо ладонью, а вторую руку упирая в бок. Рейх бесшумно подходит к столику и поворачивает к себе ноутбук. Он пробегается глазами по тексту, с ужасом понимая, насколько Союз прав. В записях говорится о массовой болезни, которая настигает внезапно, а симптомами служат навязчивые мысли, галлюцинации и, иногда, агрессия. Люди твердят, будто находятся во сне, пытаются то же доказать окружающим. Следом идёт список мер, которые стоит принять в отношении сошедших с ума людей, а в других файлах записи о том, кого уже поймали и что с ними сделали. Ничего больше. Рейх оседает на пол, смотря в экран потеряно. Он медленно закрывает крышку дрожащей рукой. Теперь они точно в тупике.