Нарисовать дракона

      Герхард смотрел на коллекцию напитков в домашнем баре, выбирая. Нужно было что-нибудь покрепче, потому что сегодня снова приходил Марк — клиент, который хотел эскиз с драконом на всю спину. Герхард снова ему отказал, удивляясь непонятному упорству, и посоветовал обратиться к другому тату-мастеру. Он давно не рисовал драконов. После смерти Луки — ни одного.       Неспешно отпивая из широкого резного стакана, Герхард смотрел на умывающийся дождём город за окном и вспоминал, как причудливо смотрелись в дождь людные токийские перекрёстки — сплошь прозрачные пластиковые зонты, усеянные каплями дождя. Тем летом они с Лукой провели в Японии чудесный двухнедельный отпуск. Точнее, отпуск был у Луки, а Герхард ехал как раз «по специальности», чтобы взять несколько уроков у местных тату-мастеров, но отдыху это ничуть не помешало. Уже в самом конце они отправились на Окинаву, погулять по пляжам и искупаться. Герхард помнил, как любовался Лукой на фоне моря, его поджарыми ягодицами и сильными ногами бегуна, как Лука смеялся, а потом вдруг сделался серьёзным и попросил нарисовать для него дракона. До того момента Герхард никогда не делал эскиз, а потом и татуировку, с таким наслаждением, тщанием и любовью, как для своего супруга, стремясь оправдать его доверие, оставить частицу себя на его коже — навсегда.       А ведь и познакомились они в тату-салоне, только тогда Лука пришёл за компанию с сестрой, ещё подростком заболевшей Японией. Молодой человек не разделял стремления Ивы увековечить увлечение на собственной коже, но всё равно поддержал и действительно честно оценил прекрасных карпов кои, поселившихся у девушки на руке. Потом ещё были пионы на другой её руке и чёрт знает сколько свиданий с её братом, а когда был закончен тигр на спине Ивы, Герхард с Лукой решили пожениться. Церемонию провели в Копенгагене.       Они вообще много и с удовольствием путешествовали. Лука часто ездил на соревнования и сборы, Герхард же был достаточно известным тату-мастером, чтобы его с радостью приняли гостем в любой студии. Поездка в Нью-Йорк, которая стала последней, ничем не должна была отличаться от других, но случай и пьяный водитель за рулём машины, сбившей Луку на пешеходном переходе, решили иначе. Если в Нью-Йорк он летел живым и счастливым в соседнем кресле самолета, то обратно — прахом в урне в герхардовской сумке, а встречавшая их, как это часто бывало, Ива больше не улыбалась.       Герхард стиснул свободную руку в кулак и несильно ударил по стеклу, с обратной стороны тут же быстро поползли вниз несколько дождевых капель. Это были самые тяжёлые воспоминания, самое тяжёлое время. Он так и не пережил до конца, не отпустил, хоть и ходил по началу на психотерапию. А теперь ещё и чёртов Марк нарисовался, которому захотелось именно дракона и именно от него — Герхарда! Каждый его визит выбивал из колеи, снова бередил раны. Герхард понимал: несмотря на то, что Лука, давно и прочно ставший частью его души, никогда из неё не уйдёт, можно и нужно жить дальше, но одно дело понимать головой, а совсем другое — принять болящим сердцем.       Отставив в сторону стакан, он подошёл к рабочему столу. Все нижние ящики были заняты папками с эскизами и простыми рисунками. Герхард вытянул пару наугад из самого нижнего и начал перебирать листы. В последнее время он особенно много рисовал, шуршание грифеля или угля по бумаге успокаивало. Через пару месяцев после той злополучной поездки, он даже взял в руки кисть и написал несколько картин, но потом снова забросил, это было не то, не его. В одной из папок обнаружилось несколько рисунков с драконами, некоторые из них давно украшали чьё-то тело. Герхард разложил их на столе перед собой и долго задумчиво смотрел, а потом взял планшет с чистым листом и очень медленно и осторожно повёл карандашом по бумаге. Завтра он перезвонит Марку.