Контраст

      Се Лянь всю ночь беспокойно спал. Мало того, что лег ближе к двум часам ночи, так еще и проснулся через три часа и смог заснуть только под утро, когда до будильника оставалось всего полчаса. Поэтому, когда пришло время вставать, не хотелось не только подниматься с кровати, но и жить.       Обычно такое происходило редко, так как у Се Ляня был ровный и адекватный режим, но в этот день что-то определенно пошло не так. Все утро прошло в прострации, мысли мешались, становясь кашей, и от этого Се Лянь, казалось, уставал еще больше.       Вчерашний день не давал ему покоя. Да и вообще последние дни стали какими-то слишком активными и насыщенными. До появления Хуа Чэна его жизнь была… спокойнее. Намного.       По крайней мере, раньше за ним не следили, не сталкивали специально с другим человеком, не фотографировали скрыто, не желали сме… Так, это уже не в ту сторону. В общем, жилось легче. Дни были не такими яркими и запоминающимися, конечно, но зато Се Лянь ложился спать ровно в одиннадцать и спал свои положенные семь-восемь часов, а не два в лучшем случае.       Обычно Се Лянь приходил в школу как минимум за полчаса до начала урока, потому что, если захочет выйти попозже, обязательно опоздает — это факт. Стоило Се Ляню пойти в школу хотя бы на десять минут позже, так сразу случалось что-нибудь, что превращало эти десять минут в час: пробки, забывание вещей дома, иногда проезжавшие мимо машины обдавали его грязью и приходилось возвращаться.       В этот день, собственно, ничего не изменилось. На часах было 7:30, а Се Лянь уже шел по коридору. И все же… Кое-что отличалось. Это Се Лянь заметил не сразу (желание поспать все еще не исчезло), но, когда заметил, насторожился.       Учеников было не так много, однако все, мимо кого он проходил, косо на него смотрели, некоторые хихикали, а потом отворачивались и что-то шептали своему стоявшему рядом другу.       Спустя несколько шагов он свернул в туалет, закрыл за собой дверь и посмотрел в зеркало, проверяя, все ли в порядке — утро было и правда такое себе, поэтому, ну, мало ли…       Он тщательно осмотрелся, поправил одежду, заправил за уши выпавшие пряди не очень хорошо сегодня расчесанных волос и подумал, что вид у него сегодня не такой уж и плачевный. А, может, у Се Ляня просто паранойя, и все эти люди смеялись не над ним? И смотрели тоже не на него?       И вообще, с чего бы им в принципе обращать внимание на Се Ляня?       Перед тем, как выйти из туалета, Се Лянь умылся холодной водой, чтобы не заснуть на первом уроке. Особого заряда бодрости это не дало, хоть и стало немножечко легче.       Но не успел он сделать и шага за порог, как Се Ляня буквально вытащили в коридор, грубо схватив рукой за воротник, и впечатали в стену. Се Лянь больно приложился затылком и зашипел сквозь стиснутые зубы, поднимая взгляд.       Перед ним стоял ученик, судя по внешности, старше его самого (если это, конечно, не наследник Хуа Чэна) и выше чуть меньше, чем на голову. Се Лянь понял, что не встречал его раньше, а если и встречал, то точно уж не общался, так как даже лицо не казалось знакомым.       Значит, все-таки старше. Учеников из своей и младшей параллелей он знал практически наизусть, а вот с теми, кто заканчивает школу в этом году, знаком слабо.       — Что тебе от меня надо? — не слишком уверенно поинтересовался Се Лянь, мысленно уже готовясь к тому, что его сейчас ударят. Но, на удивление, удара не последовало ни через секунду, ни через пять, ни через десять.       Юноша стоял с ухмылкой на лице и молча смотрел на Се Ляня сверху вниз. Затем, продолжая удерживать того у стены рукой, обернулся через плечо, смотря теперь уже на собравшуюся толпу других учеников.       — Это ведь он, верно?       Вопрос задавался скорее риторический, но некоторые все равно произнесли «да» или просто закивали. Се Лянь все еще ничего не понимал: ни причину, по которой сейчас это все происходило, ни то, что с ним будет дальше.       Это кто-то из друзей Ци Жуна? Хуа Чэна? Может быть, просто очередной ученик, которому Се Лянь подпортил репутацию, добавив того в список хулиганов?       — Мне? — он снова развернулся к Се Ляню. — От тебя? — и рассмеялся. — Если я предложу секс за деньги, ты согласишься?       — Ч-чего?!       Эта фраза крайне возмутила Се Ляня. До такой степени, что тот даже попытался оттолкнуть старшеклассника от себя, но попытка оказалась неудачной, и его только сильнее вдавили в стену.       Стоявшие сзади ученики захихикали, многие достали телефоны. Се Лянь хотел исчезнуть, провалиться под землю, перестать существовать, лишь бы не испытывать этот дискомфорт от такого количества смотрящих на тебя людей, еще и в столь невыгодном для него положении.       — Что, не хочешь, чтобы я тебя трахнул? — ухмылка не сползала с его лица, и чем больше он говорил, тем сильнее Се Лянь недоумевал. — Прости, но, даже если хочешь, нет, я не из «этих». В отличие от тебя.       Се Лянь уже открыл рот, чтобы ответить, но внезапно услышал недовольный, но знакомый голос:       — Что здесь, черт возьми, происходит? — к ним быстрым шагом приближался Му Цин, распихивая остальных в разные стороны. Спустя несколько секунд хватка ослабла, и Се Лянь смог выдохнуть и отлипнуть от стены — это Му Цин оттащил от него хулигана. — Если вам так нечем заняться, выберите себе в жертвы кого-нибудь другого.       — Но мы никого не выбирали, — юноша усмехнулся. — Он сам подписал себе приговор.       — Я сказал, поищите кого-нибудь еще.       Се Лянь смотрел то на одного, то на другого, все еще не понимая, какой «приговор» он себе подписал. Му Цин, заметив его явное замешательство, взял Се Ляня за руку и молча провел сквозь все еще толпившихся учеников.       Они шли прямиком до «крайней» лестницы, остановившись только возле ступенек. Здесь никого не было, поэтому предоставлялась возможность поговорить нормально, без лишних глаз (хотя… в тот раз, с Хуа Чэном, лишних глаз тоже не должно было быть).       Му Цин достал из кармана телефон. Се Лянь простоял еще минуту в тишине, пока ему не протянули этот же телефон с открытым постом из соц.сетей.

«ха, а вам тоже кажется, что се лянь из 3-2 стал слишком много времени проводить с парнем из 2-4? я дежурил по школе и обнаружил вот это… (фото 1), решил оставить все как есть и проследить. возможно, смог бы сделать более удачный кадр (фото 2), но меня быстро запалили. обидно. что думаете? p.s. парни из 3-2, вы там это… будьте осторожнее, а то вдруг влюбите в себя се ляня :)»

      И ниже — фотографии лежавшей на полу записки и Хуа Чэна и Се Ляня, стоявших напротив друг друга. Причем второе фото было сделано так «удачно», с такого «прекрасного» ракурса, что появлялось ощущение, будто между ними и правда весьма… интимная атмосфера.       Се Лянь пролистал чуть ниже, в комментарии, где активно обсуждалась их ориентация. После этого, не став даже дочитывать до самого конца, быстро вручил телефон обратно Му Цину.       — Так значит…       — В группе нашей школы разместили, — Му Цин хмыкнул, не сводя взгляда с явно покрасневшего после прочтения всего этого Се Ляня. — А там достаточно много человек.       — Да я уже понял, — Се Лянь вздохнул.       Ситуация была премерзкая.       — Но дело в том, что записки были подставные, — и тут же захотел объясниться перед Му Цином, который внезапно рассмеялся. Се Лянь непонимающе посмотрел на него.       — Конечно, подставные, ты видел вообще, как пишет Хуа Чэн? — Се Лянь отрицательно покачал головой. — Мне доводилось однажды зайти в их класс во время урока, ну, по делам, мне там нужно было с учителем поговорить. Хуа Чэн в это время у доски стоял. Слава богам, что ты не видел — там вообще ничего разобрать невозможно.       — Ну, может, это и так, но… Это не объяснить другим.       Се Ляню становилось совсем немного страшно от мысли, что теперь он, возможно, является объектом травли. Если бы не утренняя ситуация, Се Лянь бы не подумал, что такое вообще возможно: за все свое пребывание в школе он никому не сделал ничего плохого. Поэтому и не понимал, с чего бы в этот раз его решили так подставить. Причем не одного — с Хуа Чэном.       — Не знаешь, кто это сделал?       — О, — Се Лянь вспомнил про вчерашний разговор. — Хуа Чэн говорил, что, скорее всего, это был Хэ Сюань, потому что его заметили у лестницы в то время, когда мы там стояли, но… — он немного замялся. — Я, если честно, сомневаюсь, что это был он. Не представляю, зачем ему это.       Му Цин задумался на пару мгновений, прежде чем сказал:       — Да, мне тоже кажется, что Хэ Сюань вряд ли бы сделал подобное, — Му Цин вновь включил телефон и посмотрел на время. До начала уроков оставалось чуть меньше десяти минут. — Ладно, пора идти. Ты подумай, может, кому-то все-таки мог насолить в последнее время. И… будь аккуратней. ***       — Хей, все нормально?       Се Лянь не сразу понял, что Ши Цинсюань, сидевший перед ним, начал говорить. А для осмысления заданного вопроса ему понадобилось еще несколько секунд.       — Да, конечно, — он привычно улыбнулся. — А что такое?       — Ты уже который раз не делаешь домашнее по нескольким предметам, — Ши Цинсюань сделал глоток чая. — И сидишь сейчас такой хмурый и задумчивый. Это не похоже на тебя.       — О…       Се Лянь не знал, что ответить, поэтому быстро взял пример со своего друга и тоже принялся пить — только не чай, а сок, и делал он далеко не один глоток, раздумывая над ответом. Ши Цинсюань был прав — да чтобы Се Лянь не сделал домашнее задание, где это видано? Разве что когда он забывал свои тетради дома. Но сейчас… его просто не было. Отмазка «забыл дома» перестала работать где-то на второй день, и учителя грозились тем, что начнут звонить родителям. Се Ляню приходилось умолять их разрешить принести на следующий день, и преподаватели, зная об обыкновенной прилежности ученика, соглашались, идя ему навстречу.       — Я просто… ну… — к сожалению, сок заканчивался, а ответ Се Лянь так и не смог придумать. — Устаю сильно в последнее время.       Ну не может же он признаться, что его зажали у входа в школу сегодня утром, потопив принесенные работы в осенних лужах. Листы намокли настолько, что, когда обидчики ушли, Се Лянь многие не смог даже целиком достать, не то что прочитать на них написанное.       Самое ужасное, что происходило подобное не первый раз.       Каждый чертов день с того момента, как выложили пост с фото, а прошла уже примерно неделя, практически никто не упускал возможности «подшутить» над Се Лянем. Это могло быть что угодно: незаметная подножка, ругательства, написанные на парте, подкидывание листов с надписями не самого лучшего содержания (некоторые лепили их прямо на спину) и всё в этом роде. За неделю Се Лянь столького натерпелся, что его уже, казалось, ничем не удивишь.       Причем делалось это так, чтобы не было особо заметно и ясно, кто именно это сделал. Таким образом, Се Лянь даже пожаловаться никому не мог без доказательств, да и издевательства еще не перетекали в избиение, поэтому, казалось бы, жаловаться не на что. Такому подвергаются многие ученики, к сожалению.       Но Се Ляня все это напрягало и начинало раздражать, особенно последние несколько дней: еще несколько раз придет без домашней работы и скрыть от родителей ничего не получится. Он уже думал над тем, чтобы делать сразу два варианта одних и тех же работ, и тот, что на сдачу, куда-нибудь прятать… Только вот куда?       — Да я заметил, — Ши Цинсюань хмыкнул. — Ты чрезмерно нервный в последнее время.       — Наверное, надо побольше спать.       — Ох, кстати, — Се Лянь обрадовался разговорчивости Ши Цинсюаня и тому, как быстро он умеет менять темы во время диалога, — поможешь мне с историей? Я просто…       Внезапно Се Лянь почувствовал, как ему на спину вылилось что-то теплое (хорошо хоть не горячее), и вздрогнул, тут же поворачиваясь назад. Позади него со стаканом в руке стоял, вроде бы, кто-то из того же класса, что и Хуа Чэн — лицо оказалось крайне знакомым.       — Ой, прости, — несмотря на извинения, в его голосе совсем не чувствовалось, что он сожалеет, — случайно вышло, — и, как ни в чем не бывало, ученик направился дальше, проходя мимо Се Ляня к другому столу.       Се Лянь оцепенел на несколько секунд.       Какого, блять, черта?       — Не прощу, — он рывком поднялся из-за стола, дотянулся рукой до чужого края рубашки и потянул юношу на себя. Тот, явно не ожидав такого, во время притягивания удачно развернулся полубоком к Се Ляню.       Стакан из его рук вылетел и разбился о пол, а рука, державшая этот самый стакан всего пару мгновений назад, теперь терла глаза и размазывала по щекам вылитый прямо в лицо Се Лянем сок.       — Се Лянь! — Ши Цинсюань тоже поднялся из-за стола. — Он же не специально…       — Да! — тут же подтвердил ученик, с трудом приоткрывая левый глаз. Толпа рядом загудела, и дежурные, увидев, что происходит, кинулись за полотенцами. — Я же сказал, что это было случайно!       Се Ляня трясло от злости. Нет. Он не верил. Не верил. Ни одному слову.       — Слишком много случайностей со мной происходит в последнее время, — огрызнулся он, хватая рюкзак и направляясь к выходу из столовой.       — Так, может быть, это ты просто неудачлив? — Се Лянь услышал эту фразу, произнесенную ему вслед, когда уже практически вышел из неё (сегодня они с Ши Цинсюанем сели за стол, расположенный чуть ли не у самой двери, из-за того, что их место было занято).       И правда. Может, у Се Ляня просто в жизни черная полоса?       Он направился прямиком в туалет на первом этаже, громко захлопывая за собой дверь. Склонился над раковиной, умываясь холодной водой, чтобы хоть немного успокоиться. Се Лянь обычно так не злится — сам не знал, что на него нашло в этот момент.       Он думал над тем, что, наверное, пора давать сдачи — ведь именно это являлось причиной, по которой преследовали только его, не трогая Хуа Чэна. Потому что Хуа Чэн сам над тобой поиздевается, если ты посмеешь хоть слово сказать в его адрес. Главным объектом всеобщей неприязни стал именно Се Лянь из-за своего характера.       Се Лянь недоумевал, почему такой глупый пост мог привести к этому. Допустим, сказанное в посте — чистая правда, и Се Лянь на самом деле гей, который влюбился в Хуа Чэна, и что дальше? Неужели это причина его ненавидеть? Се Лянь в который раз приходил к выводу, что подростки крайне жестоки. Они сразу готовы накинуться на человека и растерзать его, как волки свою жертву, был бы лишь повод — и неважно, серьезный он или нет.       Се Лянь поднял взгляд на зеркало, смотря на свое отражение. За последние несколько дней синяки под глазами стали намного больше, волосы растрепались так, будто Се Лянь не расчесывал их неделями. Он повернулся спиной и обернулся через плечо — большое чайное пятно сияло на белой рубашке.       Дверь в туалет открылась, и Се Лянь увидел вошедшего Ши Цинсюаня. Последний облегченно выдохнул.       — Ох, хорошо, что ты никуда не ушел, — он снял с плеч рюкзак, открывая его. — Я заметил, как ты зашел сюда, когда вышел из столовой. В общем, — и достал оттуда не очень аккуратно сложенную рубашку. — Я вспомнил, как ты в прошлый раз вместе с Хуа Чэном ходил за ними в театральный… И принес тебе. Вот, — Ши Цинсюань протянул ее Се Ляню, улыбаясь. — Не забудь только вернуть её потом.       — С… Спасибо, — Се Лянь неуверенно забрал рубашку, удивленно смотря на Ши Цинсюаня. — Нет, правда, спасибо.       — Да ладно тебе, — Ши Цинсюань негромко рассмеялся, кладя руку на чужое плечо. — Се Лянь, — но тут же его голос стал серьезнее, и это насторожило Се Ляня, — ты же знаешь, что всегда можешь обратиться ко мне за помощью, если понадобится, да?       — К чему ты это?       — Тебе сказать честно? — Се Лянь кивнул. — Ты ведешь странно себя в последнее время. Даже… ну, вот, сейчас, — Ши Цинсюань неловко почесал затылок. — Пойми, я не осуждаю тебя. Просто хочу знать причину. Хочу помочь тебе.       Се Лянь задумался: может, рассказать ему?       — Все хорошо, правда, — а потом решил — нет, не стоит, не сейчас, — я просто устал.       Отчасти, это было правдой. Се Лянь за последнее время по-настоящему устал.       Когда он вышел из кабинки туалета с уже переодетой рубашкой, Ши Цинсюань, до этого молчавший, не выдержал:       — Я всё знаю.       — Что? — Се Лянь вздрогнул.       — Слухи разлетелись по всей школе, — пояснил Ши Цинсюань. — Ты… из-за этого, да? Ну, переживаешь так.       Се Лянь молчал, пока складывал свою грязную рубашку в рюкзак. Отвечать не хотелось. Но и молчать тоже не было смысла, ведь это автоматом доказывало, что Ши Цинсюань прав. Хотя теперь вряд ли был смысл скрывать что-то.       — Да, — он тяжело вздохнул. — Из-за этого.       — Знаешь, — Ши Цинсюань подошел ближе к Се Ляню, — если бы эти слухи оказались правдой, — и обнял его, сжав в своих руках так сильно, как только мог, — я был бы не против, если бы ты влюбился в меня.       — Хорошо, — Се Лянь смущенно улыбался, расслабляясь в чужих объятиях. Наверное, стоило рассказать обо всем Ши Цинсюаню раньше. — Я буду иметь в виду.       С его плеч как будто упал тяжелейший валун. Теперь Се Лянь знал, что переживает всё это не в одиночестве.