Полет во тьму

Каждую ночь одно и то же. Одна и та же сцена. Вот ее руки гладят волосы Глеба, перебирают темные пряди. Он тихо поскуливает, уткнувшись в ее живот, кусая губы в попытке сдержать подступающие к горлу рыдания. Он, который никогда не плачет. Ее роковой некромаг. Второй раз на этой неделе Таня просыпается, чувствуя, как сердце сжимают ледяные тиски. Больно настолько, что она забывает, как дышать. Память настойчиво подкидывает события предыдущего месяца. Занесенную снегом будку из красного кирпича. Полосатый шлагбаум. Грохот товарняков. Худое лицо Глеба. Его темные запавшие глаза. Потом…Что там было потом? Ванька, сфинкс, кабинет Сарданапала. Было таким облегчением услышать, что Глеб будет жить. Сначала…Но шли дни, и его образ, образ беспомощного, искалеченного, потерявшего магию, все чаще вставал перед ее глазами. Она не сдержала обещание, данное Ваньке. Так и не улетела в тайгу, отговариваясь то необходимостью помочь Соловью, работавшему с новой командой, то желанием поддержать Ягуна, отчаянно трусящего перед свадьбой с Лотковой. Ощущая себя предательницей, Таня взяла академический отпуск и целыми днями валялась в комнате, лишь изредка выбираясь на длинные прогулки к океану. Бродя по Буяну, она старалась избегать нечаянных встреч с преподавателями. Да и с учениками тоже. Ее придавила странная апатия. Казалось, все самое лучшее, что могло с ней произойти, уже случилось. Таня с тоской вспоминала счастливые дни, когда с Ягуном и Ванькой, очертя голову, бросалась в самые дикие авантюры. Теперь она одна. Ванька где-то там, со своими лешаками. Ягун – здесь, но ему до нее почти нет дела. Еще и сны, если бы только не эти сны… Видеть лицо Глеба было пыткой. Она, как никто другой, понимала – без магии он не сможет жить. Потеря дара его растопчет. Это не шанс стать нормальным. Это - нокаут. Пинок на обочину жизни. Магии можно лишить хитрого Семь-Пень-Дыра, ну, беспечного Кузю Тузикова, наконец. Они сживутся, приноровятся и, вероятно, устроятся вполне счастливо. Но Бейбарсов…Для него дар был всем. Стал всем. Хуже всего было то, что Таня винила себя. Украсть зеркало Тантала и связать себя с Ванькой было решением некромага, но…Если бы не она, Глебу не понадобился бы этот артефакт. «Какое-то безумие» - мысленно оправдывалась Гроттер, - «Он знал, чем рисковал». Только вот легче от этого не становилось. В один особенно холодный и оттого располагающий к самокопанию вечер, Таня решилась. «Глеб даже меня не увидит. Просто проверю, что у него все в порядке. Уже к утру буду обратно», - убеждала она себя. Спустя всего час, побросав в рюкзак все необходимое и проверив контрабас, девушка направилась к замковой стене. Обойти поклёповские блокировки не составило труда, и вскоре, запустив нить Ариадны, она поднялась в воздух. Лететь над океаном было тяжело. Холод пробирал до костей. Радовало только то, что разыгравшаяся с утра буря уже утихла. Выставив Тикалус плетутс, Таня тихонько дремала, стараясь не думать о том, как далеко ей лететь, и что будет там, где она окажется.