***
Оккупировав уголок кухонного дивана, она внимательно рассматривала Бейбарова, пользуясь тем, что тот отвлекся, ставя чайник. За прошедшие с последней встречи недели он почти не изменился. Бледное осунувшееся лицо, синие круги под глазами. Казалось, каждое движение дается ему с трудом. От прежней грации бывшего некромага не осталось и следа. Сейчас, доставая из шкафа чашки, он неловко покачнулся. На лбу проступила испарина. - Глеб, давай я, - вскочила Таня. Он метнул на нее яростный взгляд. - Сиди, я сам. Тяжело прихрамывая на правую ногу, Бейбарсов подошел к столу, насыпал заварку, разлил кипяток. - Я слишком привык к регенерации, - выдавил он, натыкаясь на встревоженный взгляд девушки. – Не вздумай меня жалеть. - Не жалею…просто…«Просто хочу тебе помочь», - думала продолжить Таня, но осеклась, опасаясь его задеть. Глеб храбрился, но его беспомощность была очевидна. Так долго обучаемый быть неуязвимым, он искренне стыдился собственного положения. - Не смотри на меня так, словно хочешь дать конфетку, - скривил губы предмет ее изучения. – Зачем ты прилетела? Заботиться? Варить мне протертую кашку и прикладывать к больной ноге компресс? - Ты же прекрасно знаешь, я абсолютно не умею готовить. А компрессы...это тебе к Лизон, - хмыкнула Таня, ощущая его растущую злость. – Просто я скучала по тебе. Но ты, наверное, прав…мне не следовало приходить, - пробормотала она, поднимаясь с дивана. - Да ну что ты, это такая честь. Великая Татьяна Гроттер по мне скучала! – издевательски ухмыльнулся Бейбарсов. Отчаянно ругая себя за глупость, Таня вышла в коридор. «Схватить контрабас и лететь отсюда. Скорее обратно, в Тибидохс» - кричал внутренний голос. «Ничего уже не изменить, не поправить…» - Останься, - произнес сдавленный голос за ее спиной. – Таня, прости. Останься, пожалуйста. Она обернулась. Глеб сидел очень прямо, с большим интересом разглядывая свой остывающий чай. Пальцы обхватывали кружку так сильно, что, казалось, она лопнет, не выдержав напора. - Пожалуйста, останься, - глухо повторил Бейбарсов. В Тане вновь шевельнулась острая жалость. Рванувшись к Глебу, она обняла его, прижав к себе темноволосую голову. Руки бывшего некромага обхватили ее талию. Сколько прошло времени, прежде чем затекло ее замершее тело, Таня не знала. Пытаясь изменить позу, она отодвинулась. Глеб поднял глаза. - Я не ухожу. Стоять устала, - поторопилась объясниться. - Прости, - улыбнулся он, расслабившись. – Ужасный эгоист, даже не дал тебе допить чай. Девушка, не сдержавшись, провела рукой по его собранным в хвост волосам. - Ты сегодня извиняешься больше, чем за все годы нашего знакомства. - Что поделаешь, я действительно виноват, - пожал он плечами. - Я тоже, - мрачно выдохнула она. - Тебе не в чем себя винить, Таня, - мягкий взгляд Бейбарсова, так непохожего на того, кого она знала раньше, усиливал гнетущее ее чувство. Уж лучше бы встретить того, циничного и пугающего некромага. Пусть обвиняет, смеется, бесится: все, что угодно, только бы не видеть этого взгляда побитой собаки. Она так привыкла к его всевластию, его непробиваемой броне, что видеть Глеба ослабевшим было выше ее сил. - Я не должна была связывать тебя локоном, - выпалила она. – И зеркало Тантала…Если бы ты вообще меня не встретил, все было бы иначе. - Глупая моя девочка, - поднявшийся с дивана Бейбарсов привлек ее к себе. – Не стоит тебе так говорить. Я знал, что делал, и кому, как не мне, сейчас платить за это. От захлестнувшей сердце нежности было трудно дышать. Именно в этот момент Таня окончательно решилась: - Глеб, я найду способ вернуть тебе дар, Разрази громус, - произнесла она, почувствовав, как от выпущенной искры наэлектризовалась атмосфера. Бейбарсов посмотрел удивленно: - Это невозможно. Так говорит Сарданапал. И Лена с ним согласна. Твой Валенок отрекся от магии и это утянуло мою…Словно добровольное отречение, понимаешь? Не заостряя внимание на провокационном «твой», Таня мотнула головой. - Ладно, уже поздно, ты устала после перелета, - вздохнул Глеб, пытаясь уйти от болезненной темы. Слишком мучительно было говорить о том, с отсутствием чего он до сих пор не смог свыкнуться. – Давай я уложу тебя спать, а завтра мы все обсудим. Кровать у меня одна…Я постелю себе на полу, - добавил он, ощутив, как вздрогнула девушка. - Нет уж, обойдемся без жертвенности, - фыркнула Таня, выходя в коридор. – Я вполне способна провести ночь в одной кровати, не покусившись на твою честь. - Пользуешься тем, что теперь я не сильнее котенка? – сурово уточнил бывший некромаг. - Не пользуюсь, наслаждаюсь. Удивительное чувство безопасности. - Ты слишком меня демонизировала. - Конечно. А ты всегда был плюшевым зайкой, - пробормотала Гроттер, стараясь нащупать выключатель. Комната озарилась неярким желтоватым светом. Вопреки ожиданиям девушки обстановка была крайне аскетичной: шкаф с книгами, узкая кровать, стул, на котором небрежно свалены вещи…Ни трав, ни костей, ни вещиц, указывающих на старое ремесло хозяина… - Так и будешь в двух свитерах? – прервал ее наблюдения насмешливый голос. – Здесь вообще-то есть отопление. Только теперь Таня осознала, что давно отогрелась после долгого полета. На смену холоду и тревоге пришла усталость, ей вдруг страшно захотелось спать. Она молча стянула теплую одежду, оставаясь в любимых синих джинсах и тонкой майке, и, дойдя до кровати, рухнула на покрывало. Спустя минуту Глеб укрывал пледом тихо сопевший калачик.***
Едва светало, когда Таня проснулась. Проснулась резко, одномоментно. Сколько она проспала? Часа три? Стараясь не разбудить Бейбарсова, чье дыхание грело щеку, приподнялась на локте. Глеб дремал, уткнувшись ей в шею. Его рука, лежащая на ее талии, тревожно вздрагивала. - Пундус-храпундус, - подстраховалась заклинанием Гроттер. Бывший некромаг не должен был проснуться. Она уже все решила. Согласится он на ее план или нет – не имеет значения. Она передаст ему часть своего дара, а потом, наконец, с чистым сердцем отправится к Ваньке. В тайгу.