Полет во тьму

- И стоит твой некромаг того, чтобы так надрываться? – неожиданно спросила Маланья. Таня стояла на горящих угольях, чувствуя, как огненный жар расползается телу. Уже шесть месяцев она пыталась превзойти себя и ей это удавалось: способность к регенерации открылась совсем недавно…Но сейчас даже быстрое восстановление не могло заглушить бушующую в ней боль. Пламя пожирало ее тело, разбивая сознание на тысячи отчаянно кричащих осколков. Вопрос, заданный темной ведьмой, заставил ее сосредоточиться, отвлекаясь от чудовищной пытки. - Я…не смогла бы…жить…спокойно…Вина отравила бы…меня, – прошептала Гроттер пересохшими губами. – Некромаг не мой. И может он не стоит…Но я не хочу жить…с грузом. – Слова давались с огромным трудом. - Как дорого нам обходятся наши заморочки, - усмехнулась египтянка. – Мы вытаскиваем из тебя некромажий дар. Вытаскиваем, заметь, по капле. Ты уродуешь свое тело. Уродуешь душу. Думаешь, я не понимаю, чего тебе стоит…темнеть? Некромагия разъедает тебя, убивая свет. Пока ты еще держишься, но надолго ли тебя хватит? - Не знаю…С каждым днем все труднее. – выдохнула Таня. – Это как держать на запоре Жуткие ворота, при этом пытаясь выдавить из-за них тьму. Я боюсь, однажды они распахнутся, - призналась она. Удивительно, но боль ощущалась слабее. Разговоры с Маланьей ее действительно отвлекали. Как ни странно, они сумели найти общий язык. Не будь Таня так уверена, что египетская ведьма и близко никого к себе не подпустит, она бы сказала, что они стали…подругами. По началу скептически отнесшаяся к ее плану – вытянуть из себя кусочек дара Чумы и передать его Глебу, со временем она перестала насмешливо фыркать, наблюдая за тем, как светлая, едва переводя дыхание, в десятый раз лезет на пирамиду злобного старичка Хуфу, чтобы за тем со стонами спускаться вниз. Физические упражнения дополнялись магическими тренировками. Таня уже в лицо знала всех фараонов уважаемой Маланьей IV династии, поднимать которых оказалось не так сложно, как представлялось, хотя они и отличались весьма вздорным характером. Звездными южными ночами, лежа на нагретых за день плитах, девушки часто возвращались к деталям плана. Постепенно их разговоры стали более…личными. Именно в то время Таня, снимавшая до этого небольшую квартирку в городе, переехала в Маланьино подземелье, состоящее из большой залы, где они встретились в день ее прилета, пяти комнат и просторной кухни-столовой. Помимо хозяйки, в доме обитала лишь мелкая нежить, исполнявшая роль поваров и уборщиков. Иногда светлая вспоминала Тибидохскую жизнь, которая представлялась сейчас такой далекой. Почти чужой. Ежедневные занятия выматывали ее, стирая из памяти прежние дни. Казалось, вся ее реальность – прошлая, будущая, настоящая, состоит из песка, палящего солнца и боли. Сложно было признать это, но именно Маланья спасала ее от того, чтобы не скатиться в Тартар, выплеснув всю чумью силу одномоментно. Гроттер давно не общалась ни с кем другим, все откладывая данное Ягуну обещание – писать еженедельно. Даже с Ванькой, мысли о счастливой жизни с которым поддерживали ее в первые дни, связаться не хотелось. Ему не было места в этом плавящемся мире. На восьмой месяц Маланья заволновалась: - Я не знаю, сколько мы из тебя вытянули. 5, 10 процентов или больше. Но если мы продолжим, дар вырвется на свободу. Я это чувствую, Таня. Твои Жуткие ворота слишком накалились, - ворчала она, раздумывая стоит ли оттирать хмыря, размазанного голубоватой искрой, сорвавшейся с кольца светлой. «Светлой» теперь она звала ее скорее по привычке. Не то, чтобы Гроттер стала некромагом…но...Уничтожить хмыря, который посмел помешать ей обедать. Было в этом что-то…пугающее. Разрезая бифштекс с кровью – ее душа все чаще жаждала непрожаренного мяса, Таня беспечно отмахнулась: - Я смогу соблюсти границы, не беспокойся. Еще чуть-чуть и мы остановимся. - Точно так же ты говорила неделю назад, - сурово нахмурилась египтянка. – Некромагия въедается в тебя, становится твоей зависимостью. Тебе уже хочется больше и больше… Их едва разгоревшийся спор был прерван вежливым стуком. - Кого там Лигул принес? – заявила Маланья, направляясь в сторону колонны, служившей входом в ее жилище. Махнув рукой, она сняла блокировки и через секунду на полу зала улыбаясь во все тридцать два зуба и радостно сияя лопоухими ушами сидел встрепанный Ягунчик. Едва отряхнувшись, он деловито проверил пылесос и только после этого обратил внимание на двух девушек, скептически за ним наблюдающих. - Я вам приглашения привез! У меня послезавтра свадьба! – радостно завопил неугомонный внук древней богини. – Вы что сидите такие кислые? И только тут Таня сообразила: - Как ты меня нашел? - Бабусе пришлось подключить старые связи. Какой-то фараон проболтался. Вообще, мы с Ванькой еще давно тебя найти думали, и не мы одни. Но Сарданапал сказал, что если ты не хочешь дать о себе знать, то это твое право, - в голосе Ягуна слышалось скрытое осуждение. – Правда, когда назначили день свадьбы, я не удержался…Не ожидал, что ты застрянешь тут, в песках, - докончил парень, недоверчиво косясь на египтянку, стоящую рядом с Таней. Рядом, но чуть впереди, точно стараясь прикрыть ее от его излишнего внимания. Он уже сделал попытку подзеркалить Маланью, но наткнулся на прилипчивую строчку из какой-то лопухоидной песенки «В траве сидел Ягунчик». Дальше пробиться не удавалось. С Таней ему тоже не повезло: проникая в ее сознание, он словно погрузился в вязкий клубящийся туман, после которого хотелось отряхнуться. Чувство было таким реальным, что парень даже тряхнул головой. Любопытство его было неудовлетворено, но расспросы он мудро решил отложить. - В общем, девочки, свадьба послезавтра в Тибидохсе. Начало в 9, не опаздываем! - Я не смогу, - попыталась вежливо отказаться крайне удивленная приглашением Маланья. – Скоро сборы… Таня бросила на нее умоляющий взгляд. Пропустить такое событие означало окончательно разорвать связь с прошлым…но и показаться в Тибидохсе было откровенно страшно. Учителя, друзья…наверняка они поймут, что с ней что-то не так. Но что именно не так распространяться не хотелось. Уловив ее замешательство, египеткая ведьма сдалась: - Ладно, мы приедем. Ягун изумленно тряхнул головой. Если до этого он считал, что Египет стал лишь остановкой на пути Таниных странствий, то это «мы» заронило в его душу сомнение. «Мы» прозвучало так, будто девушки являлись единым целым, будто между ними существовала долгая тесная связь, когда люди чувствуют друг друга с полуслова, с полувзгляда. Он ощутил нечто вроде укола ревности: с Гроттер их связывали годы дружбы, а теперь эта чужая ведьма, тонкая, темноволосая, высокомерная, была для нее значимее…Значимее чем он сам. Ему явно были не рады. Пробормотав что-то по поводу предстоящего праздника, расстроенный и смущенный внук Ягге поспешил ретироваться.