Назови мое имя

      Он вернулся поздно. Не впервые, да и далеко не во второй раз.       Он был пьян, безумно пьян, растрепанные волосы были неумело запнуты за ворот красно-чёрных одеяний, а выбивающиеся вперёд пряди налипли к блестящим от пота раскрасневшимся щекам, на губах играла хмельная улыбка. От него разило запахом благовоний, ароматических масел и любимого вина, и Лань Ванцзи не мог понять, что раздражало его больше.       Лань Ванцзи заранее знал в каком состоянии застанет своего мужа       Он хлопнул дверью так, что труха с прогнившей доски, подпирающей дверь, в которой он сразу же испачкался, облокотившись спиной о стену осыпалась на пол. Он остановился тяжело дыша, то ли запыхавшись, то ли будучи слишком опьяненным сегодняшним вечером, чтобы дышать нормально и его уста вытянульсь в еще более широкой улыбке.       Вэй Ин метнул затуманенный взгляд на мужа. Так просто, будто тот не был любовью всей его жизни, будто им обоим уже не было больно смотреть друг на друга.       Ванцзи же стоял скрестив руки на груди посреди крохотного холла, холодный в своем изяществе, умело подчеркнутом еще пробивающимся сквозь бумажные окна отсветом полуночной круглой луны.       Вэй Усянь выпивал часто и много, второй нефрит клана Лань даже перестал спрашивать с кем, так как просто не запоминал все имена. А «где» его уже и интересовать перестало, в местном баре у подножья горы, на которой стоял их крохотный семейный домик, под забором чьего-то поместья, все это просто было невыносимо слушать. Тем более, что с каждым разом Ванцзи все больше убеждался в том, насколько же хрупка и неспокойна та семейная идиллия, которую они выстраивались в начале.       Они ведь были счастливы? Когда странствовали по миру, оставшись наедине друг с другом и с застенчивой скромностью именовали себя бродячими заклинателями? Когда уже в который раз нарушая все неписанные правила купались нагишом при полной луне в озере отцветших лотосов, пока пораженная осенней прохладой вода пробирала до дрожи? Когда вместе напивались? Когда проводили время с Сычжуем и Вэн Ин шутливо называл его их сыном? Даже когда этот мальчик давно вырос и они вместе были приглашены на церемонию его свадьбы, когда уже он в с долей шутки, но чистой искренней любовью назвал их своими отцами? Когда устав от мирской суеты поселились в этот чёртов дом на холме?       Конечно они были, безумно счастливы. Упивались каждым днем проведенным вместе, каждой секундой, каждой встреченной вместе весной.       И где же это все сейчас? Возможно просто растворилось в лишенной романтики совместного проживания рутине, или просто с годами им обоим стало настолько все равно.       За эти пятнадцать лет Лань Ванцзи ничуть не постарел, ни одна морщинка не посмела «испортить» это прекрасное вечно спокойное лицо, только рядом с мужем изредка позволявшее себе расслабиться, а губы искривиться в улыбке, Вей Ин в прочем тоже. Так почему же теперь «каждый день» для обоих ассоциируется лишь с ежедневным созерцанием друг друга, с осознанием того, что в глазах, в которых когда-то отражался весь мир, теперь лишь побледневший образ упущенного счастья?       Легкий запах благовоний с сандаловым деревом все еще витал в помещении. Лань Ванцзи жег их ежедневно, и конечно по началу Вэй Ину это нравилось. Слегка напоминающий мускат сладковатый запах не просто заполнял собой комнаты, он напоминал ему о возлюбленном даже когда того не было рядом, дарил какое-то странное ощущение защищенности и спокойствия. Но потом и это надоело. Слишком сладкий       Он больше не мог ощущать этот запах, не мог возвращаться на порог родного дома не думая о том, чтобы побыстрее уйти, не мог любить. Вей Ин много думал об этом, он любил Лань Ванцзи, каждой клеточкой своего тела, любил каждый его суровый взгляд, каждый шрам от дисциплинарного кнута на его теле каждое слово Любил.       Когда-то, может год назад, а может еще вчера, Вэй Ин не знал когда это закончилось, и закончилось ли вообще, понимал лишь, что больше не чувствует того, что раньше. Разница в темпераментах, породившая много подколок со стороны Усяня сейчас лишь раздражала, это распорядок дня, его манера речи, его холодность.       Это так больно. Вэй Ин понимал, что больше никогда никого не сможет полюбить так, как полюбил Ванцзи и из-за этого было еще хуже, он не мог оставить мужа и злился на него, а следом и на себя. Он перестал понимать, как они пришли к этому. — Проходи в спальню, я сегодня посплю на улице — холодно произнес Ванцзи, скорее чисто машинально, нежели заботливо, протягивая Вэй Ину руку, на которую он мог бы опереться, чтобы не упать после первого же сделаного шага в сторону мужа. — Зачем? Мы ведь и так «делим кровать» чисто для красного словца, не больше ли мы походим на братьев, которым не повезло провести ночь на одной лежанке? — его голос сильно дрожал, но Ванцзи понимал, что это не те пьяные слова, за которые по утру будет стыдно, это правда, живущая в голове Вэй Ина, что ранила сильнее, чем должна была.— Или я не прав?       Вэй Ин сделал один большой шаг в сторону мужа, игнорируя протянутую руку, в следствии чего ноги подкосились и он уже готовился целоваться с холодным полом, но Ванцзи, стоявший совсем рядом, успел подхватить мужчину и тот уткнулся лицом прямиком ему в плечо. Это было так странно, никто из них не стремился отстраниться, Вэй Усянь был слишком пьян чтобы напрячь безвольно свисавшие вдоль тела руки и оттолкнуться от груди мужа, Лань Ванцзи прекрасно это понимал и хотел просто дать ему время прийти в себя. Они молчали, Вэй Ин тяжело дышал, опаляя плечо мужа чувствовавшимся даже за слоем мантии жаром. Это раздражало и затянулось.       Резко Вэй Ина обдало ледяным холодом, казалось даже ребра в тех местах, где возникло это чувство заледенеют и рассыплются мелкой крошкой. В начале он подумал, что позабыл закрыть дверь, что было бы весьма не странно, учитывая его состояние, он даже скользнул щекой вдоль ключиц мужа, желая развернуть голову и обернуться назад, но быстро остановился, воздерживаясь от резких движений. Почувствовав сжимающиеся на его талии пальцы он осознал, что происходит.       Это были руки его возлюбленного. Видимо он довольно долгое время находился вне дома до прихода Вэй Ина, странно, что он не заметил этого раньше. Хотя одеяния Ванцзи и не соответствовали погоде, слишком легкие, почти летние, видимо на прогулку он тоже не собирался. Что же тогда, ждал его на улице? Зачем?       Ванцзи кажись не заметил как Вей Усянь мимолетно отстранился, подавшись своим размышлениям пытался детальнее рассмотреть одежду мужа, он сомкнул руки у него на талии и притянул ближе. И в тот момент наступила тишина, Вэй Ин мог лишь припасть к груди Ванцзи и вслушиваться в монотонное биение сердца, даже сердечный ритм его мужа, казалось «соответствовал стандартами», Вей Ину никогда, даже после жаркой ночи, не удавалось услышать чтобы сердце Ванцзи билось учащенно, что там уже говорить о «порхающей в грудной клетке канарейке». Ванцзи же напротив вслушивался в сбивчивое дыхание Вэй Усяня, громкое с легким придыханием, будто ему не хватало воздуха. Такие разные, в таких мелочах. — Назови мое имя — тихо, даже слишком тихо произнес Ванцзи.       Он не просто не хотел повышать голос, Вэй Ин понимал, всегда такой прямолинейный и уверенный Ванцзи осторожничал.       Вэй Усяня будто резко обдали ледяной водой, а после ошпарили кипятком сразу, он мгновенно отстранился от груди мужа и попытался было что-то сказать, но заплетающийся от алкоголя и нахлынувшего удивления язык не позволил, и в итоге он лишь промычал что-то совершенно несвязное. Никогда они не подозревали друг друга в измене. Ни когда Вэй Ин не появлялся дома днями, ни когда приходил домой в чужой обуви, всегда этому находились оправдания, которые Ванцзи не решался оспорить. Так вот что Лань Ванцзи все это время думал о нем? Насколько бы больно не было для Ванцзи каждый день жить с мыслью об измене, вдвойне оскорбительнее сейчас было Вэй Ину.       Вэй Усянь сделал неуклюжий шаг назад, слегка покачнувшись из-за чего Ванцзи пришлось убрать руки с его талии, но он тут же попытался накрыть ладони мужа своими, на что тот лишь раздраженно отмахнулся и сложил руки за спину, при этом чудом удерживая равновесие, казалось, слова Ванцзи заставили даже бурлившую от количества алкоголя кровь застыть в венах.       Он стоял уставившись широко раскрытыми глазами на мужа пока тот даже не смотрел на него. Неужели они действительно дошли до этого? — Ты действительно думаешь так обо мне? — голос Вэй Ина предательски дрожал, со стороны могла бы показаться, что он вот вот и расплачется, но на самом деле он лишь пытался скрыть все те эмоции, что испытывал сейчас, Ванцзы тоже это знал.       Они не смогут смотреть друг на друга как прежде после этого разговора. — Просто скажи это — Лань Ванцзи был все так же холоден, Вей Ин ощущал это, легкая нотка растерянности, так неприсущая ему, и вовсе скрылось под стальной маской решимости, видимо все действительно было очень плохо.       Стук. Тихий удар чего-то о каменный пол, потом второй и сразу третий. Они были и вовсе не слышны, но Вэй Ин ощущал их, считал, чтобы сдерживать себя. Чуть ли не впервые за все время замужества по его лицу градом катились горячие, обжигающие даже разгорячившиеся щеки, слезы. Это было так невыносимо, так стыдно. Чем были эти слезы для него? Они смывали с его лица маску безразличия и надменности, тем самым унося с собой бурным потоком те счастливые моменты их совместной жизни когда в ней не было недоверия.       Вэй Усянь готов был кричать, сорвать голос, не чтобы выгораживать себя, ему было так стыдно перед мужем как не было в момент их первой встречи. Но тем не менее голос осип, мужчину душили слезы, так что говорить было просто невозможно. Он поднял заплаканные глаза на мужа.       Он хотел вновь прижаться к его груди, да так чтобы тот смог почувствовать как промокает от слез одежда, приставая к телу, и извиняться, бесконечно долго, и в тот же момент он не мог пошевелиться, а если бы и смог, то точно не решился бы ринуться в объятия Ванцзи. — Лань Ванцзи… — почти что шепотом произнес Вэй Ин, снова опустив голову, но тем не менее в повисшей гробовой ночной тишине Ванцзи бы точно его услышал. — Ханьгуан-Цзюнь, второй нефрит, как мне еще тебя назвать?!       Вэй Усянь резко вздернул голову и закрывавшие лицо волосы полетели за спину, попутно прилипая к еще мокрым от слез щекам, и расползаясь тонкими нитями по губам, но мужчина, этого сейчас и не замечал. Еще пару секунд назад охватывавшее его отчаяние затмил гнев. Это была вовсе не там надменная ярость, а поглощенное обидой разочарование, но Ванцзи не дрогнул.       Казалось, слова Вэй Ина ничуть не впечатлили его, наоборот, он лишь ближе нахмурил брови, и еще больше побледнел. Конечно, Вэй Ин не видел как изменился цвет его лица даже при полной луне, но он отчетливо видел как потух блеск в его глазах. — Не так. Мое имя, то, как ты назвал меня, признаваясь в любви. — голос Ванцзи был спокоен, даже слишком, он никогда бы не дрогнул, даже сейчас.       Вэй Ин поник, он прекрасно знал, о чем говорил Ванцзи, как давно он не называл его так? Сам уже не помнил когда стал считать это глупым ребячеством, ушедшим вместе с их прошлым. Он набрал в легкие воздуха, хотелось кричать до боли в миндалинах. –Лань… Лань Чжань — хотел было произнести Вэй Ин, но его губы лишь застыли приоткрывшись в немом оцепенении, он не смог произнести ни слова.