***
С высоты балкона дворца лес Прирунья необычайно красив и загадочен. Гирлянды, растянутые среди тёмных массивных ветвей, мягкими тенями высвечивают молодые листья. Элениэль опёрлась о крепкие, из белого мрамора, перила и всмотрелась вдаль, в сторону синеющей полосы моря Рун. Полы длинной тёмно-синей мантии степенно всколыхнулись под лёгким и тёплым весенним ветром, серебряные нити, переплетённые по ткани морозными узорами, полыхнули в солнечном свете яркими снежинками и вшитыми драгоценными камнями. Элениэль перевела задумчивый взгляд на тонкий профиль короля Лихолесья, который тоже всматривался в далёкую голубизну моря. Передние пряди пшеничных волос зачёсаны назад, открывая взору все детали красивого и точёного лица. А ведь отец некогда упоминал, что король Зеленолесья красив. — Мой отец, король Итилгаил, был мудрым и справедливым правителем, почитающим звёзды и их прекрасный свет, что помог пересечь Великое море. Отец короля Элронда тоже был мудрым и справедливым, таковыми были все эльфы. И ваш отец тоже был таким, — Элениэль повела пальцами, и по гладким перилам тут же побежали морозные узоры. Трандуил отвлёкся от своих далёких мыслей и посмотрел на Элениэль. Глаза владычицы Прирунья сияли даже при свете дня так ярко и ненавидяще. — На землях Средиземья уже были люди. Много людей. Они жили, работали, любили, процветали. Были так похожи на эльфов, но далеки от наших культуры и быта. Но я должна сказать, что отец Элронда и сам правитель Ривенделла не всегда был мудрым и справедливым. Он был ослеплён жаждой власти, жаждой земель... — Элениэль выдохнула и прикрыла глаза, погашая их мрачное сияние всего на мгновение. — Он устроил гонения и призвал моего отца сделать то же самое, изгнать их... но получил отказ. Потому что тёмные эльфы уже обосновались на Хельмовой пади. Видели там белокаменные развалины? Это некогда было нашим домом. Обида затаилась в сердце правителя нолдор. А потом... люди ополчились, и тёмные эльфы попали под волны их слепого гнева. Нас гнали отовсюду, убивали. Куда бы мы не пришли, отовсюду нас изгоняли, мы были подобно неприкаянным душам из Мордора... и в конце концов, мы пришли к нему. Раненые, измученные, а моя мать была так слаба, что отец боялся, как бы столь желанный ребёнок и вовсе не появился на свет... — Как было имя вашей матери?.. — тихо спросил Трандуил. Зачем он спросил именно об этом? Разве имя столь важно? — Морелет... — отозвалась эльфийка, глядя в сторону. — Она умерла, едва дворец огласил мой плач. — Я... — Мне не нужно ваше сожаление или же сострадания... — резко отозвалась Элениэль, отшатываясь в сторону, будто Трандуил ударил её. — Тогда правитель Ривенделла отказал моему отцу и прогнал прочь, приказав нам сидеть в Прирунье. Кинул нам эти бесплодные земли, как кость своре голодных собак. Мой отец не хотел с этим мириться, но мориквенди было невероятно мало и все были подавлены. Этот дворец и всё, что в нём находится, сделали тёмные эльфы... — Элениэль сделала широкий жест рукой, обводя взглядом виднеющиеся части своего замка. — Все сокровища были добыты из Моря Рун и земель Прирунья... Всё это заслуга моего народа. И я хочу вернуть то, что мы утратили так давно. — Я понимаю... — кивнул Трандуил, рассматривая свои пальцы, увитые переплетениями колец. —Но всё же, может, вы расскажете, что будет дальше... Каковы ваши дальнейшие действия? — О-о, самое интересное... — Элениэль отошла от перил и нырнула в полумрак зала. Трандуил тут же последовал за ней, с интересом и осторожностью наблюдая. Он пытался разгадать её, но чем ближе подбирался к отгадке, тем больше загадок становилось. — Скажите, милорд Трандуил, кого вы ненавидите больше всего? — Элениэль провела пальцем по гладкой поверхности стола и посмотрела на эльфа. Трандуил стоял не в силах отвести взгляд от холодной синевы её глаз. Как там говорилось в сказках? Тот, кто взглянет на неё лишь раз, застынет навеки? Что ж, теперь понятно, откуда такие поверья. Эти глаза напротив. Пытливые, внимательные, их взгляд проникал во все уголки сознания. Что-то искал. Исследовал... — У вашего гнева есть имя? Что может вывести вас из равновесия, заставить вынуть меч из ножен? И я сейчас не про гномов... — Да... — Трандуил с трудом вздохнул, потянувшись рукой к раненной щеке. — Драконы... Элениэль коснулась стола, и по нему побежала ледяная изморозь. Она разрасталась и приобретала очертания. Скульптура росла и высилась, поднимаясь всё выше. Ледяные когти упёрлись в стол, а громадная морда нависла над королем лесных эльфов, заставляя того потянуться к мечу, скрытому складками одежды. — Верно... драконы... Тот змей на дне озера... — Элениэль сплела тонкие пальцы в замок перед собой, рассматривая творение своей магии, — может затмить всё полчище мертвецов разом. Вот, каков мой план. Я оживлю Смауга и верну то, что по праву моё и моего народа... — Но чтобы его оживить вам придётся пройти через моё королевство... — отстранённо усмехнулся Трандуил, внутренне пораженный радикальному методу. Оживить дракона. Самого Смауга. Ненасытное и кровожадное порождение огня... Нет, разумеется, он будет подчиняться власти Элениэль, но... вдруг королева Прирунья не сдержит своё слово? — Надеюсь, вы не откажете мне в удовольствии лицезреть ваше королевство и его народ?.. — Элениэль дёрнула бровью. — Почту за честь принять у себя саму королеву тёмных эльфов... — вежливо кивнул Трандуил. Хотя, на удивление, это было правдой. По какой-то неведомой причине в обществе королевы мориквенди становилось легче дышать. Будто весь тот лёд, что Трандуил носил у себя на сердце, Элениэль забирала себе. Из головы словно улетучивались все гнетущие сознание мысли, и даже мысль о предательстве некогда бывших союзников уже не была такой ужасной. Он их не предавал. Лишь перешёл на сторону более сильного, стремясь уберечь свой народ и своё королевство. Элениэль это прекрасно понимала, но вот поймёт ли Элронд? Она освобождала его от оков и позволяла свободно вдыхать терпкий запах вековых дубов, сладкого ежевичного вина и приятной морозной свежести. — Я провожу вас... — Элениэль махнула ладонью, и темные очертания её верного и преданного стража тут же последовали за ней. Элениэль шла рядом, глядя куда-то в бок и явно не стремясь поддержать беседу. Трандуил же скользил взглядом по дворцу, по его гладким стенам с вырезанными узорами. Сколько же столетий эльфы работали над его созданием? Внезапно взгляд сероглазого короля наткнулся на ряд портретов. На первом — мужчина, статный, с приятными, но строгими чертами лица и глазами, такими внимательными и пронзительными. Его иссиня-чёрные волосы мягко спадали на светлую мантию, а голову венчал тот самый тёмный венец. Король Итилгаил. Величественный и статный. На втором потрете — эльфийка. Так нежно и мягко улыбается, светло-голубые, как весенний небосвод, глаза её светятся ласковой и нежной любовью. Голову венчает корона из светлого мрамора, тончайшей и искуснейшей работы. Должно быть, королева Морелет. Мать королевы Элениэль. И наконец, на третьем — девушка с сияющей улыбкой. Голубые глаза горят ярче тысячи звёзд, и кажется, она вот-вот засмеётся. В тёмные волосы вплетены живые цветы. Трандуил нахмурился. Почему черты лица и улыбка так знакомы? Будто он уже видел их. — Миледи... — король Зеленолесья остановился и замер у портрета. — Кто это? — он мягким кивком указал на портрет. Элениэль вздрогнула от столь непривычного обращения к ней и остановилась, подняв глаза туда, куда указывал Трандуил. Пару мгновений она молча созерцала эльфийку перед собой. Трандуил перевёл на неё глаза, непонимающе вслушиваясь в тишину. — Ваше величество... сейчас не очень подходящее время для расспросов... Прошу, следуйте за мной... — наконец выдавила она и пошла вперёд. Трандуил постоял пару мгновений, а после послушно последовал за ней...В идеальном союзе находим мы свою силу...
28 октября 2020 г. в 16:14
В тронном зале воцарилось затяжное молчание. Охотник за Тенями поднял лохматую морду и встал со своего места, спускаясь вниз по тонким ступеням. Трандуил насторожился. Неужели его сейчас растерзает этот огромный зверь? Нет, разумеется, у него есть оружие, но... Элениэль пристально, даже слишком, смотрела на Трандуила,предугадывая каждое его движение.
Угольно-чёрный волк остановился рядом с краем мантии и тем же, что и у хозяйки, внимательным взором уставился своим большими совиными глазами на чужестранного эльфа. Трандуил же сосредоточенно наблюдал за малейшими изменениями в лице королевы Прирунья. Какое впечатление произвели его слова?
— Признаться... кхм... — Элениэль тронула ворот горла кончиками тонких длинных пальцев, оттягивая его чуть в сторону. Зоркие глаза Трандуила разглядели на бледной шее белесый шрам. — Вы меня заинтриговали... — голубые глаза блеснули с нескрываемым интересом. — И какого же рода предложение?..
Трандуил медленно потянулся ко внутренним складкам своей бархатной тёмно-серебристой мантии и вынул оттуда маленькую шкатулку из тёмного дуба. Серые глаза метнулись к лицу королевы Прирунья, наблюдая за ее удивлённо распахнувшимися голубыми глазами. Тонкие чётко очерченные губы приподнялись, и эльф ухмыльнулся. Что ж, его действия произвели достойное впечатление.
Тонкие брови Элениэль медленно приподнялись, и эльфийка как-то недоверчиво прищурилась, глядя на Трандуила. Пальцы сильнее сцепились между собой, стараясь не выдать непроизвольного волнения, охватившего все ее существо. Если говорить на чистоту, претендентов на руку и сердце королевы Элениэль было предостаточно. Неужели и король Лихолесья собирался?.. Да, нет. Нет. Не может быть.
Трандуил медленно поднялся со своего места, оправляя накидку, подходя ближе к эльфийке и открывая шкатулку. Там, в обрамлении эльфийского серебра, на алой бархатной подушке сияли...
— Камни Менельмакар «Небесный меченосец» на квенья, также известны как Менельвагор на синдарине или Телумехтар... — протянула Элениэль, смотря на сияющие, словно первые звёзды на небосводе, камни. Она читала о них, камни, что белее света звёзд, названы в честь созвездия. — Одна из реликвий вашего народа... — Их свет завораживал, манил к себе, очаровывал своим блеском. Тонкие пальцы, облачённые в чёрную перчатку, потянулись к сверкающим самоцветам, и глаза Элениэль алчно блеснули, всего на какой-то короткий миг...
— Думаете, меня можно купить блестящими побрякушками? — ядовитый и презрительный тон остудил пыл Трандуила. Голубые холодно блестящие глаза Элениэль впились в его лицо, и эльфийка отошла в сторону, с долей презрения глядя на короля напротив. Неужели она в нём ошиблась? — Подобно таким камням, у меня в сокровищнице лежат сундука три самоцветов. И поверьте, они могут затмить даже эти стекляшки, — усмехнулась Элениэль, задумчиво вглядываясь в узоры на одеянии короля лесных эльфов.
— Вы отказываетесь принять мой дар? — Трандуил внимательно следил за эмоциями, сменяющимися на королевском лице. Что ж, такой пренебрежительный тон задел, но эльф старался не выдать истинных эмоций.
Сзади послышался тихий выдох, и эльфийка покачала головой, выходя откуда-то сбоку.
— Нет... я благодарна вам за честь, оказанную мне… но всё же, это реликвии вашего народа и ваши. Заберите их... мне ничего от вас не нужно. А если что и нужно, вы вряд ли сможете дать... — горькая улыбка на мгновение осветила её лицо и тут же угасла,сменяясь привычной маской доброжелательности. — Итак, вы пришли, чтобы просить меня о?.. —Элениэль напустила на себя деловой вид и со скучающим интересом стала ждать ответа. Хотя на самом деле приходилось скрывать интерес, чтобы ненароком не напугать короля Лихолесья.
— О заключении союза между нашими королевствами, — твёрдо сообщил Трандуил, поражаясь тому, как быстро сменяются эмоции на лице королевы Прирунья.
— Чего вы хотите от меня и что можете мне предложить? — Элениэль осталась стоять перед ним, задумчиво глядя на снежинку в своей руке, которую неизвестно когда успела сотворить. Та отсвечивала острыми гранями в свете тускло горящих факелов, поворачиваясь вокруг своей оси.
— Я хочу, чтобы ваш гнев и жажда мести не коснулась моего королевства и моего народа, взамен предлагаю свою армию и себя в качестве верного союзника… — Трандуил медленно склонил голову к груди, прикрывая глаза.
— Заманчиво… — наконец, после недолгого молчания отозвалась Элениэль, и снежинка в её руках рассыпалась в морозный прах. Трандуил распахнул глаза, и они встретились с мрачной голубизной напротив. Твёрдая завеса голубых граней её глаз не позволяла проникнуть вглубь. О чём она думает? Что замышляет? — Это же по сути предательство... для Элронда и остальных я считаюсь врагом, а вы сейчас здесь и просите о заключении союза... предаёте их ради собственной выгоды...
— Не ради собственной выгоды! — резко и гневно возразил Трандуил, с силой сжимая челюсти. Эльф подошёл ближе, даже в гневе сохраняя грацию, надлежащую его статусу и происхождению. — Ради собственного народа! Их жизней и...
— И процветания... — понимающе кивнула Элениэль, глядя прямо на него. Нет, она не ошиблась. Элениэль видела в Трандуиле себя. Видела союзника и того, кто поймёт её желание вернуть то, что по праву принадлежит ей и её народу. — Я понимаю... вы такой же, как он... — ностальгическая улыбка тронула губы эльфийки, делая черты лица мягче. И хотя всего на короткое мгновение, но Трандуил увидел, как ледяная завеса, закрывающая её душу и сердце, спала, уступая место нежной весенней синеве глаз. И эти глаза и эта улыбка были так... так... прекрасны. Всего какой-то миг. Какое-то мгновение, но...
А потом чёрствость и холодность вернулись. Тонкие черты обострились и ожесточились, а в глазах воцарилась вечная мерзлота. Гневная и такая жестокая.
— Что ж, если мы теперь союзники... — Элениэль взмахнула рукой над серебристыми волосами, обдавая себя ледяной изморозью. Казалось, даже глаза переняли тот неповторимый бледно-голубой оттенок. — Вам пора узнать историю тёмных эльфов...
Тонкий венец с голубоватым отливом льда сплёлся из магии эльфийки, увенчивая её голову. Морозный холод, неприятный, но такой уже знакомый и родной пронзил Элениэль насквозь, пробрался в сердце и обжёг. И без того заледенелое сердце больно кольнуло, но Элениэль стерпела, поджала губы и стиснула зубы, снося эту боль.
— Идёмте... — Элениэль плотнее запахнула ворот тёмно-синей мантии, расшитой дорогими серебряными нитями. Сапоги, подбитые железом, застучали по мраморным ступенькам, и двери перед королевой Прирунья и королём Лихолесья распахнулись.