*Жребий брошен
Двери легко поддались, пропуская молодого парня внутрь. Он был здесь в первый раз, поэтому окинул взглядом стеллажи, быстро находя нужный. На нём была школьная форма и демисезонная куртка, на ногах любимые и затасканные кроссовки, на голове чёрная кепка и чёрная же защитная маска. Он подошёл к полкам с чипсами, делая вид, что выбирает, а сам осматривался по сторонам. Когда он понял, что никого рядом нет, то схватил первую попавшуюся банку пива, стоящую на соседней полке, и засунул в приоткрытый рюкзак. Закусил губу, снова оглянулся вокруг и положил ещё две. А когда поднял взгляд, столкнулся им с мужчиной напротив. Это был продавец. Он стоял с коробкой в руках и безотрывно смотрел на него. Его лицо не выражало ничего. Через секундную заминку он невозмутимо подошёл туда же, где стоял парень, и принялся выкладывать из коробки чипсы на полку. У воришки задрожали руки, и лицо под маской покрылось стыдливым румянцем. Его впервые ловили за чем-то таким. Когда он представлял, что его всё же поймают, то ожидал криков, угроз вызвать полицию. Возможно даже, что его схватят за шиворот и выкинут из магазина. Или минимум попросят вернуть товар или заплатить за него. Но продавец продолжал выкладывать продукты, не обращая на преступника никакого внимания. Парень постоял ещё какое-то время, растерянно смотря на мужчину. Как только тот выложил товар, развернулся и ушёл на кассу. Школьник помялся на месте, раздумывая, вернуть ли банки на место. А что, если продавец не заметил? Внутри поднялся знакомый давно азарт, который и заставлял заниматься мелкими кражами, разъезжать по ночам на самолично починенном байке и постоянно ввязываться в неприятности. Поэтому он сильнее сжал в руке пачку чипсов и направился к кассе, стараясь держать лицо таким же невозмутимым, как и продавец. Тот, еле одарив покупателя взглядом, пробил чипсы. — С вас 1000 вон. Всё ещё ожидая, что у него попросят паспорт или прикажут открыть рюкзак, парень достал из куртки деньги, бросая их на кассу. Продавец забрал купюру и выдал чек. — Спасибо за покупку. Парень так и не выдавил из себя ни одного слова. Просто кивнул и вышел из магазина. Отсутствие привычного «приходите ещё» было единственным указанием на то, что его проступок заметили. Внутри начало подниматься хорошо знакомое чувство, и парень ухмыльнулся. Так и познакомились Чон Чонгук, выпускник старшей школы, и Мин Юнги, двадцатипятилетний продавец в продуктовом магазине.***
Банка пива, ещё одна, прихватить соджу. Совсем распоясаться и засунуть чипсы в рюкзак. Обойти стеллаж и запихнуть внутрь рамен. С соседнего взять какую-то банку, даже не представляя, что в ней. Дерзкий взгляд на кассу. Безразличный взгляд в ответ. Подойти и кинуть пачку жвачки. Что ты на это скажешь? — 450 вон. — Спасибо, — сказанное так, что не получить в лицо кулаком почти невозможно. — До свидания. Опять выходя из магазина с кучей наворованного, Чонгук давил уже не такую довольную улыбку. Почему ему всё равно? Он же, Чон, не пустое место. Злобно рыкнуть и открыть банку пива. Не вкусное. Через день снова в магазине. Тот же набор. Тот же отсутствующий взгляд. Тот же взгляд «ну же, обрати на меня внимание». Выйти, даже не расплатившись за жалкую жвачку. — До свидания, — в спину. У продавца бледная кожа, тёмные отросшие волосы, десяток проколов в ушах без серёжек, худощавое телосложение, простые белые и чёрные рубашки, а поверх фирменная магазинная жилетка. Он явно старше, но на голову ниже. А ещё у него тёмные, потухшие глаза. И бейджик «Мин Юнги. Продавец-кассир». Бесит невыносимо. До дрожи в руках. До покрасневших щёк. Как в первый раз, но по другой причине. На четвёртый раз Чон так легко не уходит. Берёт с полки рамен и, опять не расплатившись, идёт в зону, где можно поесть. Открывает упаковку, заливает кипятком и садится перед окном. На этот раз в магазине есть пара. Они недовольно косятся на него и шепчутся. Когда подходят к кассе, спрашивают что-то у продавца, кивая в сторону Чонгука. Тот невозмутимо — благо есть хороший учитель — ест рамен. Кассир пожимает плечами, пробивает товары и бросает привычное «до свидания» в спину. Им тоже без «приходите ещё» — мысленно фыркает Чон. Он доедает до конца лапшу, выкидывает упаковку в урну и медленно идёт к выходу, безотрывно смотря на продавца. — До свидания, — ударяется привычное в спину. Чонгук проходит на улице пару метров и в неверии останавливается. И на этот раз ничего? От первоначального ощущения азарта и нового развлечения не остаётся и следа. Внутри только злость клокочет вперемешку с разочарованием. Он разворачивается и стремительно несётся назад, замирая перед дверью. За ней Мин Юнги пробивает точно такой же рамен, какой только что съел Чон, открывает кошелёк и кладёт внутрь кассы деньги. А затем идёт к полкам, чтобы поставить упаковку лапши назад. Как только он поворачивается к двери, Чонгук резко отшатывается, прячась за стеной. Сердце почему-то выпрыгивает из груди. А вот это чувство ему уже не знакомо. Чонгук возвращается только через неделю. Мин Юнги опять на месте, как будто работает без выходных. Он переставляет какие-то вещи на полках, одаривает Чонгука только лёгким кивком. Чон принципиально берёт корзину, складывает в неё неизменные чипсы, лимонад, пару шоколадок и пачку печенья. Приходит с этим добром на кассу. Сегодня выходной, и у него даже рюкзака с собой нет. Как будто всем своим видом показывает, смотри, я ничего не украл. Юнги, с этим ненавистным безразличным выражением лица, пробивает товары. — С Вас 6256 вон. Чонгук долго высчитывает мелочь, рассматривая кассира из-под чёлки. Но тот, не моргая, смотрит в монитор. Чон не сдерживает раздражённый рык, но даже это не заставляет Мина посмотреть на него. — Ваш чек, — говорит Юнги. — Спасибо, — зло выдавливает из себя Чонгук, складывая товары в пакет. — Вам спасибо за покупку, до свидания. Дверь магазина привычно захлопывается за спиной. Чон замирает и глубоко втягивает ещё холодный мартовский воздух. В голове крутится тысяча и одна стратегия. Но ни одна не обещает быть успешной. Он в голове гадает, когда стоит зайти в следующий раз. Будет ли очень глупо вернуться уже завтра? Может, стоит выждать пару дней? Или вообще не приходить месяц? При последней мысли что-то опасно обрывается внутри. А что, если… Чонгук разворачивается и опять толкает дверь магазина. Уверенно проходит к полкам с алкоголем и берёт соджу. Со звоном ставит её перед Юнги, поднявшим на него бессмысленный взгляд. — Могу я посмотреть Вашу индификационную карточку? — Я её забыл, — дерзко вздёргивает подбородок вверх Чонгук. — Тогда я не могу Вам продать алкогольный напиток, — простая констатация факта. — Раньше тебя это не волновало, — ухмылка. Бровь взлетает вверх. Чонгук почти задыхается от счастья. Вот оно, оно самое. Не понятно, правда, неформальное обращение или упоминание краж. Но работает. Работает! — Извините? — вежливый тон не уходит. — Говорю, когда я воровал алкоголь, тебя это не волновало. Может, мне стоит просто уйти с бутылкой? Тогда проблем не будет? От собственного издевательского тона Чонгуку почти тошно. Но видно, что мужчина напротив просто не находит слов. И Чон ждёт, пристально смотря в глаза. Будто подбивая взорваться, отреагировать, накричать, вышвырнуть из магазина. Чонгук сам себе обещает, что не вернётся, если такое произойдёт. В итоге Юнги вздыхает. Протяжно, устало. Как будто на его плечах неподъёмная ноша. А теперь ещё и Чонгук пришёл, сел сверху и машет ногами, мешая и так тяжёлому пути. И Чону бы стало стыдно, но это хоть какая-то эмоция от продавца за последние две недели. — Я сказал, что не могу продать, если Вам не исполнилось двадцать лет. Приходите в следующий раз с документами. И Чонгук не знает, что делать. Эти тёмные глаза впервые смотрят на него. И они вовсе не пустые, они просто бездонные, легко перепутать. И Чон тонет-тонет-тонет… И захлёбывается в них. Лёгкие заполнены водой, сознание медленно покидает его. Что это за чувство? Очень интересно. — Я уйду, — говорит Чонгук, он больше не смеётся. – Только если Вы сделаете кое-что для меня. Пауза. Решаться не надо, жребий уже брошен. — Переспите со мной. Выражение шока на лице напротив. Глаза расширены, рот приоткрыт, руки едва заметно начинают дрожать, отступает на шаг назад. Чонгук не может не улыбнуться этой картине. — Прости? — неверие в притихшем голосе, формальности забыты. — Переспите со мной, — повторить не составляет труда. — Тогда не буду больше воровать. И пытаться купить алкоголь. — Тебе сколько лет? — еле заметное возмущение в голосе. — Девятнадцать, — честно отвечает Чонгук. Юнги фыркает и закрывает лицо руками. Он вот-вот сорвётся, с восторгом замечает Чон. — Парень, вали домой делать уроки. Соджу я тебе не продам. И не пытайся. — Да не нужно мне соджу, я его даже не люблю, оно горькое, — настаивает Чонгук. — Тогда зачем ты?.. — раздражённо начинает Мин и осекается, понимая, что чуть не упомянул кражи. — Просто так, — пожимает плечами Чонгук и делает шаг вперёд, прижимаясь вплотную к стойке. — Ну так что, займётесь со мной сексом? — Нет! — восклицает Юнги, а в глазах полыхает. Чонгук удовлетворённо улыбается и двигает бутылку соджу ближе к Юнги. — Тогда до встречи, — говорит он и выходит из магазина, не получая привычное «до свидания», но приобретая нечто намного более ценное.