***
У него покладистый характер. На рожон не лезет, или просто не умеет. Даже не пытался уверить присутствующих в своем профессионализме — не хвалился, а просто взял, и показал на деле все, что умеет. Храбрость, смешанная с природной скромностью и не конфликтностью. Фредди мечтал, как добавит нужные ингредиенты, чтобы заставить эту смесь греметь и взрываться красочными фейверками. Они втроём шли по пустеющей улице. Осенние листья пестрели на тяжёлых дубовых ветках, ещё слишком зелёные для листопада. Зато закатное солнце, просачиваясь между ними, оставляло на асфальте красивые, танцующие блики. — Он нам подходит, однозначно. Столько уверенности было в этом тоне! Достаточно, чтобы убедить остальных — они практически сразу согласно закивали. Безкомпромиссно и быстро решился один важный вопрос, и появился новый — «Сколько мне понадобится времени на то, чтобы расколоть его?» Мысль звучала грубо, хотя побудил ее самый невинный и обыкновенный интерес. Хотелось расколоть твердую скорлупу и добраться до мягкого центра — чтобы попробовать на вкус. — А он, кажется, того, не занятый! Фредди, может, испытаешь удачу? — Роджер произнес это, когда все трое уже ожидали свой автобус, внезапно вытягивая Фредди из глубоких размышлений; сказал он это явно с целью посмеяться. — О, с превеликим удовольствием, — ответил ему Меркьюри, зажигая свою сигарету. Роджер нахмурил брови и удивлённо переглянулся с Брайаном. — Может, наконец, нам мозги выносить перестанет… — тихо зашептал Брайан, незаметно притягивая Роджера поближе. Тот сильно не противился, только тихо усмехнулся. — Это точно… Фредди даже не пытался вникать в то, о чем они воркуют совсем рядом. Он целиком и полностью погрузился в ещё свежие воспоминания. Воспоминания с привкусом едкой сигареты и запахом порошка, которым была пропитана вся аудитория. А ещё со сладковатым, ненавязчивым запахом парфюма, которым воспользовался Джон. Пусть друзья считают, что он нашел новую жертву для издевательств. Пусть так. Признать, что ты влюбился по уши с первого взгляда никогда не было просто — обзовут наивным дураком, как нефиг делать. Он определенно хочет разгадать эту ходячую загадку. Увидеть, что спрятано за бесконечной чередой замков и дверей. Хочет пробить каменную стену, добраться до живого источника самых ярких эмоций, которые способен выдать этот человек, и смотреть, как поток с невероятным напором хлещет и искрится.Начало.
30 июля 2020 г. в 02:28
Фредди отлично изображал заинтересованность, в миллионный раз за вечер раскручивая ручку на столе. Внутри, однако, ещё с начала встречи копилось раздражение. Ещё немного — и он взорвется, возможно, даже стол опрокинет, а, может, в этом деле его опередит Роджер. Невозможно оставаться в хорошем расположении духа, когда уже несколько никчемных басистов последовательно подпортили настроение.
Лекционный зал был погружен в скорбное молчание, скрывающее под собой усталость и, во многом со стороны Фредди, праведный гнев. Они же просто тратили время зря. Брайан обещал вернуться, но пропадает уже полчаса — в голову Меркьюри даже напрашивалась глупая, наивная мысль, что Мэй просто свалил куда подальше из звенящей пустотой аудитории. Но нет, этот парень всегда был невероятно исполнителен, так что он совершенно точно вернётся. Правда, от этого легче не становилось.
— Да где же его черти носят… — из другого конца аудитории послышался раздраженный голос Тейлора. Барабанщик весьма деловито закинул ноги на парту (сделай он это в присутствии вышеупомянутого Мэя, от него бы и мокрого места не осталось), постукивая ногтем по своему портсигару. Ещё бы, не захотеть покурить, но в помещении нельзя.
— Так не терпится воссоединиться с мужем? Подожди немного, он закончит с изменой и вернётся.
Тейлор тяжело вздохнул, смаргивая пелену ярости. Вдвоем им оставаться было практически взрывоопасно, особенно в плохом настроении.
— Не начинай, Фаррух.
— Если бы я начал, ты бы уже все здесь разметал. И Бри бы это не одобрил.
Меркьюри знал об их взаимной симпатии и любил подшучивать над ними, но сейчас это выходило крайне ядовито. От усталости он уже не понимал самого себя — он продолжает провоцировать Роджера смеха ради, или чтобы выпустить пар и подраться? Всё-таки разряд по боксу здесь у него, а не у Тейлора.
— Сил моих нет, — на лице у барабанщика появилась недобрая улыбка, свидетельствующая о том, что ждать взрыва долго не придется. — Тебе совсем заняться нечем? Только обсуждать чужие отношения горазд?
— Ну, как видишь, мы тут оба не сильно заняты. К тому же, обсуждать вас, голубков, одно удовольствие.
— Ты точно нарываешься. Я был прав.
— А если и так?
— Совсем страх потерял?
— Так же, как и ты.
— Закрой рот, Булсара. Я не собираюсь с тобой драться.
— Какое облегчение, а то я уже побоялся, что придется потом объясняться перед твоим мужем, почему я разорвал его жёнушку на части.
Поток едких слов уже было не остановить. Тейлор исподлобья взглянул на Фредди, который из последних сил держал на лице маску абсолютного безразличия. Нет, на самом деле ему далеко не наплевать, и, будь он менее воспитан, то он бы уже расцарапал Роджеру его ангельское лицо…
Но, кажется, все минуло, когда барабанщик, не разрывая зрительного контакта, всё-таки достал толстую сигарету и зажёг ее. Вместе с первой затяжкой он выдохнул, кажется, и все остатки былого раздражения, и Фредди почувствовал себя единственным воином на поле, единственной актрисой большой драмы, и от этого его чуть ли не затрясло. Смотреть на спокойного Роджера оказалось ещё больней.
— Я не поведусь, Фаррух, забудь про это.
— Хватит называть меня так! — внутренняя истеричная королева победила, выбираясь наружу в виде опаснейшего монстра. Фредди, как наэлектризованный, вскочил с места, повышая голос.
Тейлор недоуменно застыл, и уже открыл рот, чтобы извиниться, но снова замолчал, наблюдая стремительное приближение Меркьюри.
— Запомни, дорогуша, мое имя — Фредди, мать его, Меркьюри!
За спиной колокольчиком прозвенел смешок, а затем голос произнес:
— Хорошо, запомню.
Ошарашенный Фредди обернулся на источник звука. В дверном проёме стоял незнакомый юноша с тяжелым на вид футляром в руках, а позади него стеной стоял Брайан, выражая на своем лице одну-единственную мольбу: «только не спугните, он — наша последняя надежда».
— Наконец-то вы пришли! — Тейлор подал свой хриплый, надоедливый голос, выскакивая вперёд и загораживая собой Фреда, который все никак не мог подобрать слов. Язык не поддавался его воле, и оставалось только улыбаться, внутри продумывая, что сказать.
Молодой, стеснительный, нетронутый.
С длинными, каштановыми волосами и еле заметными озорными искорками, пляшущими на дне радужки.
Взгляд, как и положение тела, неуверенные, слегка неловкие — видно, что ему и некомфортно, и интересно одновременно.
На первый взгляд — ничем не примечательный, заурядный и замкнутый. Но Фредди чувствует — для него это совсем не так.
Для него новоприбывший — сложная загадка, которую хочется разгадать, сокровище, запертое под десятью замками. Нечто сложное в невинном облачении.
— Это Джон, Джон Дикон, — представил его Мэй, пока Роджер протягивал ему руку для рукопожатия.
— Очень приятно.
— Да, мне тоже.
— Джон, это Роджер, а сзади…
— Фредди Меркьюри, я запомнил, — и паренёк снова невинно хихикнул, выбивая тем самым из лёгких парса оставшиеся жалкие резервы воздуха.
Ему кажется, что его сердце вот-вот остановится; нежность, непорочность и, одновременно с этим загадочность Джона сражает его наповал, заставляя море внутри разбушеваться.
— Очень приятно, Джон, — ему с трудом дались эти простые слова. Молчаливый, внимательный взгляд затянулся достаточно надолго, чтобы Роджер снова закипел.
— Что же, покажи, что умеешь! — со скрипом в зубах он сохранял доброжелательный вид. Кажется, Дикон видел, как он дымится изнутри, поэтому отвёл свой беглый взгляд от солиста и помчался к первой попавшейся парте, разложить гитару и начать играть.
…Его лицо, когда он играл, было сосредоточенное и какое-то холодное. Он не позволял себе отвлекаться, поэтому играл невероятно ритмично и технически выверенно. Настроение недогруппы значительно поменялось с того момента, как паренёк взял в плен гриф своей бас-гитары.
Роджер качал головой, хмурился и тут же улыбался, поражаясь четкости ритмического рисунка; длинные пальцы Брайана совершали призрачные движения — он будто повторял за Джоном его партию на воображаемой гитаре, — а затем брови поднимались высоко-высоко, показывая, насколько он удивлен.
Фредди же все никак не мог оторвать глаз от умиротворенного, женственного лица и, наверное, мягких на ощупь, длинных волос, которые буквально блестели, отвечая на свет вечернего солнца.
…Когда Джон закончил, в зале стояла гробовая тишина. Никто не нашелся, как выразить свой искренний восторг, и Фредди эффектно ворвался, останавливая подступающую к горлу неловкость:
— Великолепно, дорогуша. У тебя талант.
Сказанное стоило того, ведь результатом стал румянец очаровательно-нежного розового цвета, расползающийся по белым, как снег, щекам. Сердце стремительно ухнуло вниз, Меркьюри чуть не зашатало; всё-таки он реагирует на этого паренька слишком бурно.
— Спасибо… — сказал Дикон в ответ, мотнув головой; ещё секунда — и трогательный румянец куда-то исчезает.
Тогда Фредди понимает, что паренек-то непростой; на первый взгляд — душка, а на самом деле все свои эмоции держит под строгим контролем, по щелчку сменяя одну на другую. Высший уровень мастерства владения собой…
Получив, видимо, зелёный свет, Брайан и Роджер принялись делиться впечатлениями, задавать вопросы, хвалить и вместе радоваться, что группа, кажется, наконец-то будет сформирована.