Мастер по избавлению от эльфийских ушей

— Б-босс, ваш обед — тощий мальчик поставил посеребрённый поднос на стол в плохоосвещённом кабинете — К-как и прос-сили, х-холод-дный к-кофе, д-две кру-ужки. — Убери. — П-простите, Б-босс? — нервно пролепетал тощий парень — Убери это. — он указал на принесённую конструкциию. — Н-но с-сэр… — Молчать! Убрал эти испражнения недельной давности, и принёс нормальный кофе! Живо! Хлюпику даже не подумалось возразить, ведь воспитание не позволяло так обращаться с самим Боссом. Он молча кивнул и вышел из кабинета, забрав непригодный напиток. Перо скрипнуло. Обаке выругнулся, отбросив сломанное средство для письма куда подальше. — Стоять — уставше приказал он. — Д-да, сэр? — мальчик немедленно развернулся к мужчине — Что-то ещ-щё? — Наши пленники уже очнулись? -суровым тоном — Я-я… н-не могу сказать… Вам з-запретили п-появляться там д-до того как они п-придут в себя. Босс.- он с виноватым видом опустил взгляд, искренне расстраиваясь, что не в праве поделиться информацией с Этим человеком. И дело не только в потенциальном увольнении. Нет. Дело это слишком личное, даже для самого мальчишки. На удивление, Обаке не закричал, не применил грубую силу и не начал отрывать от него куски плоти заживо при помощи магии. Он подошёл вплотную к работнику и склонился к самому его уху. — А не сделаешь ли исключение? — сладко пропел мужчина, щекоча дыханием кожу парнишки — Только для меня. Я же знаю, вижу как ты смотришь, откровенно пялишься когда я, по твоему мнению, ничего не замечаю — он резко притянул мелочь к себе за талию — Ты ведь не хочешь чтобы я рассказал всем о твоём маленьком секретике? Не правда ли? Мальчишка испуганно помотал головой — Вот и славно — Боб в мгновение оттолкнул его в сторону — А теперь проваливай. Прикрой свои огромные уши и оповести всех о новом правиле. К завтрашнему дню чтоб каждый ходил в капюшоне. Пусть дома расхаживают, демонстрируя свои прелести. И через пол часа я приду к тому верзиле в Темницу. Сделай так, чтобы меня туда пустили. — Х-хорошо, с-сэр. Так и сделаю. Дверь неслышно закрылась, а мужчина довольно оскалился — Кажется у меня появился новый подопытный. Боль. Первое что почувствовал Хиро. Терпимая, но такая навязчивая. От неё нельзя было абстрагироваться. Только терпеть и ждать, пока она не пройдёт. Хотя глупо ждать чего-то светлого, когда ты очухиваешься посреди старой сырой неосвещённой комнаты с решётками вместо одной стены. Вонючий подвал. Каждая пылинка смердила гнилью и разложением, а на каменном, поросшим мхом полу, где обнаружил себя Хиро, явно пахло засохшей кровью. Наверняка её запасы здесь регулярно пополняются, так как под левой рукой мальчика чувствовалась густая ледяная жидкость. Противное место. Даже по меркам этого неблагополучного городка. — Неужели тут я и умру?.. — меланхолично прошептал Хиро. Ему совершенно плевать, где он, и что с ним будет дальше. Уже давно плевать вообще-то. Они могут делать что хотят. Хоть жестоко резать его заживо. Всё равно. Это не имеет смысла, когда внутри ни одной эмоции. Снова. — И вот опять я вернулся к началу. Опять блаженство пропало. Опять Пустота — он обречённо выдыхает — ну что за жизнь?! Вдруг, в практически полной темноте что-то звякнуло. Что-то металлическое. Что-то… цепь. Чёртова цепь, поводок, удерживающий его от свободы. Неприятное такое острое ощущение. Такая странная боль. Физическая и душевная. Кто-то приковал его к решётке. Паршивое чувство: Беспомощность. Тут очень темно. Темно настолько, что даже стены будто состоят из кромешной мглы. Они надвигаются… Они плавно приближаются, поглощая всё: каждую пылинку, каждый камешек… каждую надежду. Никто не может её побороть. Она слишком сильна и могущественна. Она проникает прямо в сознание и искажает его. Искажает, каверкает, извращает память и душу, заставляет биться в конвульсиях от жуткой паники, взявшейся из ниоткуда. А ты не понимаешь. Не понимаешь, что что-то не так. Ты просто в страхе замираешь, часто дыша и с сердцем на пределе. Даже не пытаешься бороться, потому что знаешь, что бороться бесполезно. Это Тьма. Она непобедима. Она была, есть и всегда будет, и с этим ничего не поделать. А тех, кто её почувствует, ждёт мучительная смерть. Если не от своих же рук, то от паники уж точно. Тьма — вечный враг людей. Лишь единицам позволено ей управлять. Такие люди слишком сильны духом, чтобы бояться. Это почти боги. Их души никогда не умрут. Они под опекой самого Всевышнего, если таковой существует. Им дозволено всё, но ещё ни один не использовал Тьму во зло. По всей видимости,  они достаточно умны для этого. Когда Хиро был маленьким, он думал, что является одним из таких людей. Он считал,  что станет великим, когда вырастет. По крайней мере,  так говорили родители. Они так часто повторяли эту фразу, что мальчик был уверен в своей силе. А потом родители погибли. Но он продолжал слепо верить, не видел, что это всё пустые слова, что он всего лишь песчинка в пустыне таких же как и он. Заурядных. Одинаковых. Да и зачем? Он был счастлив. А это главное. Счастье счастьем, конечно. Но Тьма от этого гикуда не делась. Эта тварь только отступила. Так нехотя, что могло показаться на миг, что она живая. Но вскоре незамедлительно сделала огромный шаг навстречу, со всех сторон обступая свою жертву. И плевать, что жертва и не против. Тьма привычно запугивает, нагнетает, поглощает каждую крупицу света. А мальчишка безвольно лежит на полу, развалившись марионеткой, и даже глаза не двигаются. Полумёртвый. Уставший от этой бедной жизни. Готовый уйти. Уйти в забвение. Это решение он принял ещё несколько месяцев назад, когда какой-то высокий тощий мужик, от которого за милю несло дешёвым пойлом и сигаретами, взял его в заложники, а никто и не потрудился его спасти. Всем местным насрать. Настолько, что сама полиция разводит руками на вопрос «сколько людей сегодня погибло?». Их это не волнует. Да и не должно. Этот городок, этот район… самое ужасное место на планете. И как же повезло родиться тут, без права сбежать. Ведь властям не выгодно, не удобно, если преступники выйдут на свободу и разлетятся аки инфекция по всему миру. Нет. Будет проще, если все друг друга переубивают, а потом на месте старого поселения построят новый, более совершенный мегаполис. Такое уже было в истории Сан-Франсокио,  несколько десятилетий назад. Однако тогда хоть кто-то пытался остановить катастрофу. Не то, что сейчас. Нынче и младенцу понятно, если начнётся нечто, его уже не остановить. И никто не посмотрит на статус, на деньги… Ты из Проклятого города, ты из Сан-Франсокио, и ты покинешь этот свет вместе с ним, как ни старайся. Мысли Хиро постоянно уходят в сторону от основной проблемы. То ли из-за равнодушия к Тьме, то ли из-за чего-то ещё. Если бы он хотел избежать неизбежного, то рассеянность мешалась бы как раз не вовремя. Но уже неважно, и можно насладиться последними моментами жизни. Можно в последний раз ощутить подушечками пальцев холодный пористый камень и запёкшуюся тягучую кровь. Можно судорожно втянуть затхлую вонь подвала, морщась от неприятного запаха. Можно под конец печально взглянуть на пробившийся сквозь смолу Тьмы лучик солнца. Не настоящего, разумеется. Просто фонарик, не пойми как оказавшийся где-то за углом сырой камеры. В последний. Чёртов. Раз. Тут нет ничего настоящего. Чувства, дружба, отношения, они тоже фальшивки. Кому какое дело до другого, когда и своих проблем хватает?! Все, абсолютно все… И вдруг… Осознание. Не все. Не все настолько эгоистичны. Тётя Кэсс… И тут Хиро почувствовал доселе незнакомый прилив жизни. Желания жить. Настолько ослепляющий, растекающийся по всему телу приятным теплом. Теплом не жгучим, не обжигающим, а трезвящим сознание, бодрящим, успокаивающим… Одно слово: выжить Выжить и жить. Хотя бы для действительно близкого человека, ради единственного человека, любящего его. Стать первым, кто победил саму Тьму. И это чувство… оно… настолько оно непривычно. Настолько давно не ощущалось в каменеющем сердце. Неужели и в правду этот город так сильно выедает человека изнутри?.. Может, если он выберется, выкарабкается из этой дыры,  он сможет начать жить нормально? Как все остальные люди, как и должно быть… Тьма отступила. Едва заметно. Но не менее значительно это отступление для мальчика. Это в каком-то смысле победа. Он обещает себе, на этот раз действительно обещает, что избавится от этого. Избавится от Тьмы. Станет первым, кто выбрался из этой помойки, из этого склада, куда сбрасывают всех отбросов и маньяков дабы весь остальной мир жил нормально. Он оставит Сан-Франсокио навсегда. Выкинет из жизни и сознания навечно, равно как это сделали и с ним. И тогда каждый, кто издевался над ним, увидит нового его. Того, кем станет Хиро в лучшем месте. И пусть желание его банально и почти недостижимо, он всё равно добьётся своего. Решение принято — он станет Мастером. Мастером по избавлению от эльфийских ушей. И никто. Не. Помешает ему. Почему Хиро настолько целеустремлён? Да потому что это единственное, что может его заставить работать и идти дальше, стремиться к лучшему. Это — главная причина, по которой он ещё жив. Мальчик понимает, что даже если сейчас всё просто ужасно, то потом, когда он хоть чего-нибудь достигнет, — а в том, что достегнет, он уверен — то сможет сбросить этот панцирь, тянущий его ко дну. Это клеймо. Он станет свободным… Такая далёкая мечта, но всё же мечта. И Хиро безмерно рад этому. В его жизни остались лишь тётя и эта самая цель, которую он достигнет любой ценой. Ведь иначе смысла уже не будет ни в чём… И вот, где-то вдалеке, за пределами этой комнаты, послышался голос. Еле слышимый. Сильно приглушённый расстоянием и стенами. Но она тоже его услышала. Тьма резко обернулась на звук. Дико, зашуганно так. Будто остерегается, прислушивается. Голос замолчал. Тьма громко зарычала, начав шататься из стороны в сторону. Рёв эхом разлетелся по всему помещению. Она забрыкалась, зашипела и захрипела. Так, словно её облили кипятком. Голос. Это он так подействовал? Тьма выглядела жалко, как маленький зверёк перед хищником. Мальчик отодвинулся подальше от мечущегося в конвульсиях тёмного монстра. Загремела цепь. Он замер, притаившись. Побоялся, что Тьма его услышит. Но ей, похоже, было всё равно. Очередной рык сорвался из пасти этого существа. Она далеко отсюда, борется с ненавистным ей Голосом. Только вот непонятно, голос этот защищает Хиро, или это ещё более опасное существо, чем Тьма? В любом из случаев, мальчику она уже не грозит. Голос вновь заговорил. Певуче, но невнятно. На грани слышимости. Даже непонятно, мужской или женский. Но после этого монстр ещё сильнее разозлился. Опасное состояние. Но, казалось, ей уже фиолетого на мальчика. Она попыталась цапнуть пустоту, надеясь, что дотянется до голоса. Глупое животное, если вдуматься. Всего лишь псина, сотканная из самой черноты, и способная напугать и сломать любого. Просто пёс. Может, обуздать Тьму не так уж и сложно? Раздался скулёж. Жалобный щенячий скулёж. Она отступила. С таким неприятным скрежетом, царапая когтями по камню. Она в последний раз брыкнулась и скрылась. Прижалась к самому потолку и просочилась через щели между камнями. Трусливо, нехотя, опозоренная. Стыдливо исчезла. Но не навсегда, мальчик был в этом уверен. Опять Голос. Протяжный вой. И первое расслышанное слово: — «Убийца…» Хиро постарался понять следующее слово, но тщетно. Он так и остался сидеть, подперев стенку с одним единственным словом. Но кто? Кто убийца? А главное, кого убили? А может, только убьют?.. Сложно судить по такому обрывку информации. Лишь одно слово, но такое сильное, интригующее. Кто же?.. Мальчик понадеялся услышать ещё хоть что-то, но Голос, как назло, замолчал. А он продолжал упорно сидеть в клетке, поглаживая холодный металл толстой цепи. Бежать бесполезно. Некуда ведь? Лучше подождать хоть чего-то: будь то таинственный Голос, или же Тьма. Хоть что-то, что может помочь. Пока что даже выбраться из крепкой хватки цепи невозможно. Мысли не путались. Мыслей не было. Былая уверенность в своих силах ненавязчиво улетучилась. Впрочем, как всегда это и бывает. Он научился не задумываться о том, что будет дальше. Какое состояние придёт после этого. Это не помогает. Надо просто брать по максимуму с каждой секунды. И если уж решил, что выберется, то значит выберется, в каком из состояний он бы ни был. Совершая импульсивные необдуманные решения, или чисто по инерции продолжая следовать поставленной задаче. Абсолютно всё равно. Если он вырвется из этой компостной ямы, жизнь станет куда проще. Причём не важно, про какую из ям говорить: эту конкретную темницу, или же целый город. Мальчик на минуту прикрыл глаза. Без Тьмы тут гораздо светлее. Не хотелось смотреть на противную полузастывшую красную жидкость, кое-где стекающую по стенам. Не то настроение. Может, нужное появится через несколько минут. С этим у него проблем нет… Он сильно вымотался, ведя изнурительную борьбу с монстром. Не физическую — ментальную. Поэтому веки сами собой захлопнулись, тело обмякло, и Хиро провалился в дрёму. *** — Как думаете, он в порядке? — спросила тоненьким голосом Ханни Лемон. — Ты же медик. Ты и ответь. — чуть грубо ответила её знакомая, Гого. Врач слегка недовольно глянула на девушку, но промолчала. Долго объяснять, что она не занимается работой с телом. Только зелья, смеси и медикаменты. Иногда, правда, приходится подрабатывать, по-быстрому мешая галлюциногенные препараты для некоторых обеспеченных жителей. Им — порция кратковременного счастья. Ей — увесистый мешочек с золотыми монетами. — Что же ты тогда не помогаешь ему сама? — едко поинтересовалась блондинка. — Если бы могла, помогла бы! Но в отличие от некоторых, я не имею никакого представления о медицине! — оправдывалась темноволосая. — А что мешает тебе?!.. — Заткнулись! Обе! — встрял в начавшийся спор Васаби. — Я понимаю, поспорить вы любите. Но давайте не тут! Девушки недовольно покосились на него, но мысленно согласились. Действительно, сейчас не время. Какой бы ни был диагноз у их друга, лучшее, что они могут сделать, это дать ему отдохнуть. Он дышал, пульс в норме, а значит всё в относительном порядке. Гого тяжело вздохнула — А где Фред? — Он не смог прийти. Их дом опять ограбили — ответил бесстрастно темнокожий? — Что? Опять? Третий раз за месяц? — удивилась как-то фальшиво Ханни. — Четвёртый — поправила Гого. Сказав это, она запрыгнула на стол, заваленный всякими чертежами и детальками. — Пора им уже менять систему охраны. Заклинание, небось, совсем ослабло. — Думаю, у них есть причины, по которым они ещё ничего не предприняли… — Либо просто все их попытки обернулись провалом — перебила подругу Гого, скинув капюшон. — Они разумные люди. — заступилась Лемон — Могут понять, когда проблема станет действительно серьёзной. — Старые маразматики… — пробубнила Томаго. — Невежливо так! — упёрла руки в бока высокая — М чего это ты к ним так пристала? Какое отношение ты имеешь к их состоянию? — Непосредственно прямое! — Рявкнула девушка, но Васаби предупредительно шикнул, тыча пальцем в потолок, намекая на то, что там, этажом выше, спит Хиро под пресмотром двоих человек, спасших его. — Как по-твоему, откуда у меня в мастерской столько добра? У меня нет столько деньжищ на такое. Мне еле на еду хватает, а тут одна деталь, например такая — она схвалила первую попавшуюся на столе железку — стоит больше твоей зарплаты. Я работаю на Фредериксонов. Как ещё я могла познакомиться с Фредом? Думаешь, я стала бы тратить свои силы на него?! На этого безответственного младенца. Так хотя бы получается не уходить в минус, нянчась с их сынулей. В мастерской повисла тишина. Даже несмотря на то что они троя считают себя друзьями, всё равно важные факты из жизней друг друга остаются при себе. А то вдруг какой ненормальный станет выведывать о связях с кем-то более влиятельным. Так что остальные двое не стали расспрашивать дальше. — Ладно — через некоторое время выдал Васаби, тоже скинув капюшон, в знак доверия. — надо проведать тётю Кесс и Хиро. Может, очнулись. — Иди, ты прав. А то представляю её реакцию: проснуться посреди разгромленной кухни на кушетке с синей мазью по всему телу. Иди, успокой их. Все трое неловко засмеялись. Искренне. Впервые за последние месяцы так добродушно и без жестокого сарказма. — Если что, скажу что это ты меня к ней послала — улыбнувшись ещё шире, через плечо сказал мужчина, уже выходя из гаража Хиро. На этот раз тишина была приятная. Чуть грустная, но приятная. Давно они вот так просто не болтали, беззлобно подшучивая и чуть весело улыбаясь друг другу. И даже погода, казалось, почувствовала это. В мастерскую пробился лучик света. Настоящего солнца, которое последние месяцы пряталось за густым слоем желтоватых туч. — Жаль Хиро сейчас спит. — тихо сказала Ханни Лемон. — Что ты имеешь ввиду? — не поняла Гого. — Он бы обрадовался, увидев, что мы не только лаять друг на друга можем — хихикнула медик. В ответ ей тоже ухмыльнулись. — И то правда. В последнее время он совсем поникший. Как неживой. Может, ему станет лучше, если мы перестанем валить на него столько взрослых проблем? Он ведь ещё ребёнок, как-никак. — Как бы нам не хотелось его защитить от жестокой жизни, у нас это не получится. А если и получится, то потом он попросту не выживет в этом городе… Как это ни печально, но это так, и мы можем лишь дать ему чуть больше любви и радости. У нас хотя-бы родители есть… Пусть и бросившие на произвол судьбы, но живые… Надо бы проводить больше времени с… — ЖИВО! ЗАКРОЙТЕ ДВЕРЬ! — крикнул Васаби, вбегая пулей в гараж. Они поспешили выполнить его просьбу без раздумий, уже догадываясь, что вызвало такую реакцию у их друга. Раздвижная дверь захлопнулась, и подруги присели, прижавшись к ней в плотную, в то время как парень спрятался за ширмой. — Неужели это?.. — шепотом спросила Ханни — Да, они самые — таким же шепотом ответил Васаби. — И что самое страшное,… — он нервно сглотнул -…они увидели меня без капюшона! Подруги в панике переглянулись. Если они ещё и увидели, куда побежал их друг, то всё, им конец. Всем троим. — Т-только не говори ч-что они… ну… проследили за тобой — перепуганным голосом взмолилась Лемон — Они… проследили за мной… — голосом, как у мертвеца, пролепетал Васаби. — Чёрт! — выразительно выругалась Гого, стукнув кулаком по полу. — Это кошмар! Нас убьют! Или посадят! И всё из-за тебя! Твоей невнимательности! Это наши последние минуты! Парень хотел было возмутиться, но за дверью послышались тяжёлые шаги и крики. Стрельба и взрывы, лай собак и плач детей. Они уже тут. Друзья притихли. Сжались по максимуму,  так, чтобы через потрескавшееся окно снаружи их не заметили. Кто-то медленно подошёл к стеклу, высматривая нарушителей, да и просто людей тоже, но, никого не заметив, убежел на поиски мужчины без капюшона. — Боже! Они меня всем районом ищут! — застонал Васаби. — Тихо! Ещё один! — заткнула его Гого. На этот раз человек оказался поумнее. Каким-то образом он понял, что тут кто-то есть, и начал открывать гараж. Васаби шепнул: -Вы что, НА КЛЮЧ ДВЕРЬ НЕ ЗАПЕРЛИ?! А Ханни просто ткнула пальцем на гвоздик в стене в другом конце мастерской, на котором висел ключ, мол, " Какой ключ? Мы не успели!» А дверь всё открывалась и открывалась. Медленно, но верно. Девушки разбежались ближе к стенкам, чтобы их не сразу заметили, но прекрасно понимая, что их жизни окончены. Все трое зажмурились, покорно ожидая своей участи, вслушиваясь в каждый шорох. И вот. Дверь распахнулась. Послышались громкие шаги. Человек в чёрном одеянии и в металлических ботинках и маске медленно прошёл в помещение и закрыл за собой дверь. Своим кованным посохом, сделанным из спаенных кусков разных деталей, он передвинул тряпочку, лежащую в какой-то коробке на полу, и закрыл ей все окна. Друзья ещё сильнее зажмурились. Сердце стучало в бешенном темпе, руки дрожали, страх переполнял. Вот она — смерть. Они уже приготовились к пыткам и прочим извращениям, но человек снял маску и знакомым голосом сказал: — Привет ребят. *** В подвальном помещении, больше похожем на подземелья, уже который час раздавались щелчки и крики. Кричал мужчина, которого схватили только вчера. Подумать только! Ещё пол дня назад он относительно свободно разгуливал по грязным улочкам Сан-Франсокио, а уже сейчас его избивают, пытают и калечат, надеясь добыть нужную информацию. И сколько не объясняй, всё равно эти дурни в масках упорно продолжают колотить его своими посохами из металлического мусора и хлестать сплетёнными на скорую руку плетями. По правде говоря, разницы он не чувствовал. Хоть шатаясь под извечно облачным небом, хоть сидя на табуретке явно ему не по размеру в тёмном подвале. Что там, что тут, всё одинаково, если подумать. Только,  разве что, на воле в любой момент тебя могут схватить без причины и отправить на органы, а тут тебе не приходится гадать о своей участи. Вся разница. Хотя, конечно же,  он хотел убедить себя в обратном, что разница существует, и ещё какая! Но вот что-то не получалось. И он продолжал просто плыть по течению. А что ещё остаётся? Бороться? С самим собой? С клеймом, данным тебе совсем незаслуженно? Бред полнейший! Сейчас он, хотя бы, счастлив был. В какой-то степени. Но по местным меркам, если в твоей жизни нет боли, то ты уже автоматически везунчик, а посему грех не радоваться. Вот и живут люди, не зная, что можно иначе. Зато живут. И на том спасибо. — Что замолчал?! — вдруг противным голосом провизжал один из банды, предупредительно стукнув пленника посохом — Хорошо вдруг стало?! Может ещё одного человека подозвать? Весело будет. Может и расскажешь нам всё! — Сколько раз вам, ребята, повторять?! — утомлённо ответил мужчина — Не знаю я, откуда мальчишка. Я увидел его на улице ночью вместе с какой-то девушкой,  потом зашёл в кафе одно, обчистил его. А там этот пацан поехавший. Вокруг искорки летают. На меня двое с сетями, а я и вырубился. Это всё что знаю. Уж простите, мальчики. Он уже сыт по горло допросами и пытками. Уже не вызывает азарт, как было раньше. Это такие же люди, как и он, просто попали не в то общество. Сущие дети, по его мнению. И пусть даже сам он являлся преступником, на чьём счету не один десяток серьёзных нарушений закона, всё равно это не мешает ему судить о других людях. По сути, большая часть заключённых были не в восторге от их деятельности. Но, к сожалению, выбор продоставляется немногим, и людям приходится идти на аморальные поступки. Например, ему. В своё время он славился своими невероятными способностями. Он был одним из самых влиятельных преступников города. Но сейчас его место заняли более молодые специалисты. Так что он покинул свою группировку, сделав племянника главой. Вроде как, года два назад на них напала другая группа, за день до этого разграбившая какой-то портовый склад с оружием. Больше он не видел никого из них. — Эй, ты! — прервал его размышления тот крикливый мужчина — Да, ты, с битой. Иди сюда! — он подозвал какого-то громилу, тоже в капюшоне и маске. Его шаги раздавались громкими стуками по кафелю. Из-за железных ботинок по всему подвалу разносилось звонкое эхо. — Наш приятель очень не любит, когда пленники врут или молчат — пояснил пленному писклявый человек — Поэтому ты сейчас либо сознаёшься, либо… Он выразительно продемонстрировал, что с ним может стать, проводя рукой поперёк шеи. И хоть сия угроза никого не впечатлила, азиат сделал вид, что ему неимоверно страшно. Мало ли что, вдруг у кого-то из них разбухшее эго. Так и влететь может. Хотя… какая уже разница? В любом из случаев ему не выбраться живым. Если он прав, то эта шайка бандитов спонсируется крупнейшей преступной организацей Сан-Франсокио. (Ничего из себя не представляют, но по какой-то причине их главы согласились на взаимовыгодную помощь). Им поставляется новейшее оружие, лучшее снаряжение и мощнейшие артефакты, с которыми даже дурак может справиться и разрушить целый город. И злить их лучше не стоит. А уж тем более пытаться сбежать. Это сразу смерть, уж простите. — Так что, жирный? Колись. Кажется, ты уже понял, кто мы такие? — с какой-то непонятной гордостью произнёс писклявый парень. «Жирный» угрюмо нахмурился. Он еле удержался от едкого «Да, просто кучка избалованных идиотов». — Не хмурься так — его самомнение задели — Громила! Пора! Скала начал медленно и опасно приближаться, попутно доставая из-за спины увесистую палку с металлическими шипами на конце. Тот уже замахнулся, но жертва в последний момент вспомнила ещё кое-что важное — ГЛАЗА!!! — заорал мужчина — у него были глаза такие… Пискля жестом остановил Громилу и перевёл всё внимание на азиата. — Ты что-то вспомнил? — жадно спросил мужчина — Давай, говори! — У-у него г-глаза… они… — Нууу!.. — подгонял мужчина. Он придвинулся вплотную к пленнику, отводя в сторону свой посох. — Они… — Давай! — терпение на исходе — СВЕТИЛИСЬ! — наконец крикнул толстяк. Посох больно ударил по седьмому позвонку. — Что значит светились?! — восклицал и негодовал со скрежетом в голосе мужичок. — Громила!!! Прибей его! Он просто тянет время! Потом он наклонился к самому лицу пленника и прошипел: — Ты ещё шутить вздумал?! Сейчас дошутишься, жирдяй! Не то чтобы ему было дело до этих пустых возмущений, но он сказал правду. И оскорбления в его сторону звучали несколько неуместно. Очевидно, никого этот факт не волновал, и уже через секунду он лежал на холодном полу, а над ним грозно возвышались четыре фигуры в капюшонах и масках. — Знай своё место! — аки змея процедил главный — Убей. И его бы убили, если бы в этот самый момент дверь скромно не приоткрылась, и из-за неё не показалась вечно взволнованная физиономия заикающегося мальчика. — Да сколько можно?! Дайте уже нормально работу выполнить! — возмутился писклявый, не убирая посох с горла пленника. — И-извините, с-сэр.Тут Б-босс хочет п-погов-ворить с в-вот ним — он указал тощим пальчиком на толстяка — П-приношу глубоч-чайшие из-звинения, с-сэр. — Не извиняйся. В комнатушку статно прошествовал Обаке, чуть раздражённо оттолкнув пацана с прохода — Эти безмозглые тупицы даже не понимают нормальной речи. Не трать на них время. Мальчик был крайне польщён, услышав в свой адрес так много советов и наставлений от самого Обаке! — Не стой столбом. Развяжи его. Верёвки и трос упали на пол, глухо звякнув о камень. Люди в капюшонах отошли к стене, позволяя Боссу разгуливать по темнице свободно. — Ну и? — презренно произнёс Обаке — Кто ты такой? Он начал, словно хищник, медленно описывать круги вокруг стула, на котором сидел пленник. — Яма — мрачно ответил он, не отводя взгляда от мужчины. — О, так ты тот самый Яма — он остановился — И как ты только так скатиться умудрился, а? В глазах толстяка загорелась странная искра. — Точно ведь! Как я мог забыть?! — Акен резко развернулся на каблуках — Ты ведь завязал. Гадкая ухмылка расплылась на худом лице. Что-то вновь вспыхнуло в сердце Ямы. Давно забытое такое. Приятно тёплое, называемое азартом. — Да, я завязал — но разум продолжал упрямо кричать, что искры те совершенно неразумны, и пора уже прекращать надеяться на весёлое будущее. Не нужен никому старый жирдяй. — А что, если так? — Обаке лёгким движением руки развернул бумажку с текстом. Письмо — Адресовано… вам, мистер Яма. Яма молчал, но по его взгляду стало понятно, что он немало заинтересован. — Читать, полагаю, умеете? — усмехнулся Боб. Азиат нахмурился — Вы меня за дурака держите? Давайте его сюда. — Какой же вы нетерпеливый, мистер Яма… Чтож, прошу… Листочек в мгновение оказался в крепких ручищах. Получатель пробежал глазами, не сильно вникая в содержание. Однако смысл был ясен и незамысловат. Предложение присоединиться к новообразованному клану преступников в отставке. — И к чему это? — действительно не понимая, зачем ему вручили это письмо так, будто оно на что-то повлияет. — А вы не собираетесь стать их участником? — удивился Обаке — Мне казалось, вы заинтересованны в этом. — Ха, что вы такое говорите — в открытую заржал Яма — Я же сказал, что завязал. Это предложение ничего не меняет. — Раз так… — Обаке подошёл ближе к стулу, на котором сидел, как прилипший, пленник, и наклонился — Может, тогда примете моё предложение? У нас лучшие условия работы. Вам наверняка понравится… — Нет — отрезал мужчина. — Вы уверены в этом? — уже не так самодовольно переспросил Акен — Абсолютно — подтвердил Яма, чей внутренний голос так и орал, что нет, он не уверен. Он ужас как хочет, но его разум, к сожалению, так не считает. — Я-то надеялся увидеть вас в расцвете сил, полным авантюризма, опасности — притворно-печально начал Обаке. На него уставилась пара непонимающих глаз. — О, да, мистер Яма. Я Вами вдохновлялся, когда был маленьким. Только благодаря Вам я добился таких высот!.. А теперь… — он брезгливо поморщился — Передо мной гниющая кучка жира и безнадёжности. Кем вы позволили себе стать?! Все эти реплики были произнесены чересчур натянуто, нереалистично как-то… но абсолютное большинство велось, и Яма не стал исключением. Пленный прожигал взглядом наглеца. — Вы думаете, это на меня подействует? — скептически отозвался толстяк, выгибая бровь. — А разве я не прав? — Обаке вовсю веселился. — Конечно нет! — возмутился мужчина — Мне это не нужно! Боб вырвал письмо из рук Ямы и скомкал его одной рукой. Он раздражён. Крайне раздражён. Обычно у него получается за пару реплик переубедить человека встать на его сторону. Но, похоже, этот индивидум был непробиваем как танк. Однако тут появилась одна идея… — Хмм… Ну, тогда вам будет не важно, если я вам гарантирую… некую сумму — он выделил слово «сумму», потягивая каждую гласную — Или, может, известность? — всё как же вкрадчиво — Или внимание женщин? Мужчин? Боб перечислял самые популярные желания обычных людей, наблюдая за реакцией азиата. Но тот не вёлся. Ему уже плевать. Обаке беззвучно вздохнул. То есть, вам не хочется вернуть былые чувства и эмоции? — последняя попытка задеть его, или этого мужика отправят на органы. Попытка сработала. Удивительно, но действительно сработала. В глазах Ямы загорелись те самые озорные огоньки, которые горели адским пламенем десяток лет назад. Он хочет. Жуть как хочет вернуть это. Это давно забытое ощущение — свобода. И Обаке видит это. Он торжествует. И, понимая, что это шанс, произносит: — Как я понимаю, это значит «да»?