the world is dead!

острые щетинки зубной щётки больно столкнулись с десной, что пробуждило разум. немного холодной воды, теперь я почти окончательно проснулся. взглянул в зеркало, что несомненно было ошибкой, ведь там я увидел бледного уставшего юношу, под потухшими и ничего не выражавшими глазами которого были видны синяки. я так давно не мыл голову, что чёрные волосы до плеч превратились в нерасчёсанную сальную массу. но меня всё устраивало, мне казалось, что внешность-не главное, а это даже создавало мне специфический имидж. торопливо я надел чёрную рубашку и повязал красный галстук, я работал в офисе, поэтому мне не представлялось возможности носить огромные чёрные худи, но я смирился, так как в целом мне нравился этот стиль. всю ночь мне снился один кошмарный сон, но я почему-то не мог заставить себя проснуться. мне снилось, что я оказался в белой пустыне, что я просто шёл, не останавливаясь. я изнемогал от жажды, но продолжал идти. вскоре на горизонте появились блики: это была вода, я увидел её белёсую кромку и побежал что было сил. но когда я оказался рядом, в волн началось какое-то шевеление–из неё начала плавно подниматься высокая тонкая чёрная фигура с длинными пальцами и противным запахом, несущимся от тела. фигура начала приближаться, я попробовал убежать, но в какой-то момент я понял, что белый песок просто сдавливает меня, не давая возможности пошевелиться. монстр был уже в двух шагах от меня, когда я почувствовал чьи-то руки на своих плечах, а уши плавно заполнил приятный голос. - Джи, вставай, уже утро. я ощутил лёгкий поцелуй на своей щеке, а затем по моей спине начали пробегать подушечки пальцев. затем они плавно переместились на мою грудь, вырисовывая круги, при этом "ненароком" задевая сосок. я застонал и всё-таки открыл глаза, рядом со мной лежала Линдси–моя девушка. у неё были красивые длинные чёрные волосы, глубокие тёмные глаза и приятное лицо, не соответствовавшее стандартам красоты, но от этого не менее привлекательное. она улыбалась мне и гладила меня по волосам. - Джи, ты так беспокойно спал, всё время ворочался. тебя опять мучают кошмары? Линдси была самым близким для меня человеком, мне было с ней так комфортно, так приятно делить вечера и минуты, распивая кофе и вдыхая сигаретный дым, но я не мог и не хотел доверять ей самые грязные и тёмные тайны своего разума. кошмары мучали меня с того дня, как всё это случилось, как мы, будучи подростками, устраивали переворот, как жизнь изменилась после, я не хотел с ней делиться, но слишком много недосказанных мыслей слились в моём горле в чёрный ком, а на глазах выступили слёзы. я почувствовал влагу на своей щеке, понимая, что больше не смог бы ничего скрывать. - Джи, не плачь, просто скажи мне,-шептала Лин,-я поддержу, я пойму тебя. она была такой нежной и ласковой, что у меня просто не осталось сил, и, положив голову ей на плечо, я зарыдал. это было больно, так больно, всё, что я пережил. но я чувствовал несправедливость в своём молчании, поэтому отстранившись от Линдси, прошептал ей в ухо: - дорогая, я расскажу тебе всё, обязательно расскажу, сегодня вечером... *** я шёл по нашему полумёртвому району. людей тут почти не было, так как с приходом революции много что было разрушено. при этом восстанавливать наш район никто не собирался, вот уже сорок лет тут царили разруха и бедность. я шёл мимо зданий, от которых остался лишь каменный почерневший фундамент да первый этаж. мимо зданий, которые раньше были кафешками, раньше, ещё до моего рождения. облупленные надписи на стенах, мусор повсюду, сломанные остановки–всё свидетельствовало о бедности района. небо было всё покрыто серыми тучами из-за выхлопов, производимых заводами, воздух был настолько загрязнён, что дышать им одну минуту было равносильно выкуриванию десяти сигарет подряд, наверное. в наш район не ходили автобусы, поэтому я добирался до станции пешком, слушая Дэвида Боуи в наушниках. я дошёл до абсолютно разрушенного здания, а точнее, груды камней, и остановился. я не чувствовал желания делать абсолютно ничего, мне хотелось сброситься с крыши, но не одна крыша в этом городе не была достаточно высока для того, чтобы погибнуть, сбросившись с неё. можно было стать калекой, чего мне не хотелось. я отправился дальше, мне оставалось лишь 500 метров до платформы, как тут из-за моей спины появился «блюститель порядка»-надсмотрщик, весь в чёрном, с перекрытым синей маской лицом. как бы я не хотел убежать от него, кинуть камнем, накричать, но я понимал, что это не вариант. надсмотрщик остановил меня и потребовал документы и свою сумку. пока я шарил по карманам в поисках паспорта, этот холодный монстр не сводил с меня неживого взгляда маски. наконец я нашёл паспорт, который надсмотрщик бегло просмотрел, а затем он вырвал у меня из рук сумку, оглядел содержимое и грубо вернул мне её обратно, после чего как будто испарился куда-то. надо сказать, что в нашей стране была диктатура, среди всей убийственной серой нищеты, в центре города стоял особняк диктатора. это был высокий белый дом, сделанный из хорошего камня, который, в отличие от камня, из которого были сделаны дома бедняков, стоял уже около сорока лет. из этого особняка отдавались приказы огромным отрядам надсмотрщиков, которые отличались особой жестокостью, всегда грубили, если не избивали. поэтому в народе из очень не любили и боялись. сколько неприятных воспоминаний было связано с этим местом, но всё же... я постарался отогнать дурные мысли до вечера–ночью я обо всём думал, размышлял, а потом плохо спал около четырёх часов, что приводило к полумёртвому состоянию. только три кружки кофе с утра придавали мне бодрость. я подошёл к станции и поднялся на платформу. где-то метрах в двадцати от меня стояла маленькая касса, покосившаяся от времени и постоянных непорядков. камень уже потрескался, из него рос мох, но правительству было всё равно, главное–чтобы боялись, а диктатор жил как в Раю. я купил билет и сел ждать на также покосившуюся скрипучую лавочку. она вся заржавела, но хотя бы не проломилась под поим весом. издали послышался стук колёс электрички, я мог бы узнать этот звук из тысячи похожих! серо-зелёная скрипящая масса приблизилась, теперь можно было разглядеть номер–290. окна электрички были все в мутных разводах, но в них всё равно никто никогда не смотрел, так как пейзаж оставался одним и тем же на протяжении всего пути: всё время перед глазами мелькали серые дома, да смердящие заводы. я зашёл в третий вагон и сразу наткнулся на контролёра, уставшего высокого мужчину с чёрными волосами и маленькими мутными глазами. он лениво проверил мой билет и пошёл дальше по вагону. я же сел и провалился в размышления на тему смысла моей жизни, так как я неизбежно возвращался к этому каждый грёбанный день! мой смысл заключался в том, чтобы вставать каждое утро, кроме выходных, идти на работу, сидеть в этом чёртовом офисе, а потом ехать домой и от утомления засыпать, не успевая даже поговорить с Линдси. а по выходным можно было весь день лежать и ничего не делать, что тоже было не очень интересно, но за неимением лучших альтернатив, такой вариант казался не самым худшим. но вот какого-то определённого смысла у меня никогда не было, точнее был, когда-то давно, но сейчас эти воспоминания больно аукались в моей груди, поэтому я лишний раз к ним не притрагивался. я понимал, что вёл не особо осознанную жизнь, я просто выполнял приказы, делал то, что мне говорили, сам ни над чем не задумывался, просто делал. я был такой тупой свиньёй, но ничего с этим не мог поделать... бессменный пейзаж и размеренный стук колёс убаюкивали меня, я бы так и заснул, но мне снова начал сниться кошмар. на этот раз я шёл по лесу, по тёмной чаще, из которой доносились до меня крики, рёв, плач, какие-то другие звуки, которые уже невозможно было различить. а потом я вышел на опушку, которая была покрыта сочной зеленью, на окраине этой опушки даже бежал ручеёк. но когда я подошёл к воде, в ней началось движение. из неё снова поднялся монстр, начал наступать на меня, но я не мог убежать, на этот раз из-за опутавшей мои ноги травы... во второй раз я очнулся с гудящей болью в голове, лёжа на полу. видно, я задремал и упал на пол электрички. немногочисленные пассажиры смотрели на меня с удивлением, но у них было слишком много проблем, чтобы волноваться о каком-то молодом парне, который выглядел неважно, за что я был им в какой-то степени благодарен, так как не вынес бы общих осуждающих взглядов. голос диктора объявил мою остановку, поэтому я побыстрее вышел из поезда и поспешил к офису. *** весь день я перебирал бумажки, вникал в текст, что-то кому-то отвечал, но всё это происходило как в тумане. что есть я был полностью погружён в свои мысли, думая только о предстоящем разговоре с Линдси. мне предстояло рассказать ей всё, так как врать или утаивать что-то от своей девушки я не собирался, но вываливать всю правду было страшно. я старался отвлечься, но всё время только витал в облаках, теряя концентрацию. когда наконец я закончил с работой и вышел из офиса на улицу, было уже около семи часов вечера, а на улице было светло. из-за бледно-серых выхлопных облаков у нас никогда не темнело, всё время было светло, но не было видно ни солнца, ни неба. я даже не знал, какого оно цвета... дорога до дома прошла легче, чем дорога до офиса: я задремал, но не погрузился в достаточно глубокий сон, чтобы увидеть кошмар. я проехал свою остановку, но следующая за ней была конечная, поэтому я решил не тратиться на билет обратно, а дойти пешком, это всегда помогало мне в трудных ситуациях. у меня довольно часто случались приступы паники, от которой сводило живот и казалось, что мир сейчас рухнет. прогулки под музыку было единственным, что мне помогало. вот и сейчас, нервничая перед предстоящим разговором, я искал расслабления именно в этом занятии. *** я зашёл в квартиру и уже почувствовал запах свежего ужина, Линдси возвращалась раньше меня, так как работала учительницей. она подошла ко мне и заключила в свои объятия. я ответил ей тем же и поцеловал девушку. мы немного постояли так, а потом она потянула меня в кухню. пока я ел, Лин молчала и не задавала никаких вопросов, но я понимал, что моё молчание выглядело странно, поэтому всё-таки погрузился в воспоминания, погружая и Линдси в них вместе с собой.