Корица и ваниль (Cinnamon and Vanilla)

      Несмотря на то, что он не хотел, Адриан был рад, что послушал Маринетт и остался позавтракать с отцом и Натали. Ему не нравилась то гнетущее напряжение, которое царило в доме всю последнюю неделю и, хотя атмосферу за завтраком сложно было назвать комфортной или теплой, она была… нормальной. Ну, или, по крайней мере, такой, к которой привык Адриан. Юноша всё ещё был недоволен тем, как узнал о своей матери, но он готов был простить отца и двигаться дальше. По тому, как его отец уклончиво рассказывал о своей болезни, Адриан был готов биться об заклад, что у того осталось куда меньше времени, чем он говорил. Кроме того, Адриан был почти уверен, что его отец намекает на свадьбу осенью следующего года, которая должна была совпасть с Парижской Неделей моды. Ох какие будут заголовки! Хотя Адриан ценил то, что его отец одобряет его девушку, чрезмерный энтузиазм Габриэля слегка озадачивал. Переступив порог пекарни, Адриан перестал об этом думать. Сегодня утром у него на уме были гораздо более важные вопросы. Он вдохнул теплый запах свежего хлеба и выпечки. В последнее время он проводил там так много времени, что это был для него не просто второй дом, а скорее возвращение домой. Том был занят у прилавка с толпой покупателей, а Сабина была на кухне. Адриан был удивлен, что Маринетт не помогала за стойкой, как обычно. — Ох, Адриан, я так рада, что ты здесь. Можешь отнести это Маринетт? — Сабина передала ему поднос с грелкой, стаканом воды и парой таблеток ибупрофена. Адриан посмотрел на эти предметы и почувствовал, как его сердце сжалось. Сабина улыбнулась ему и потрепала по щеке. — Всё в порядке, дорогой, — сказала она. — Это неотъемлемая часть жизни. Боюсь тебе придется к этому привыкнуть. Адриан не мог не улыбнуться. — О, я знаю, Сабина, — он усмехнулся. — Не волнуйтесь, я хорошо о ней позабочусь. — Я в этом не сомневаюсь, — сказала она, слегка сжав его руку, прежде чем вернуться в магазин, чтобы помочь своему мужу. Адриан прошел с подносом через весь дом и подошел к люку. Он остановился на мгновение, чтобы собраться с мыслями. Он сказал себе, что ведёт себя нелепо. В конце концов, он не имел абсолютно никакого права расстраиваться по этому поводу. Он постучал и подождал, чтобы услышать «Войдите». Когда он зашел в комнату, Плагг вылетел из кармана и направился к Тикки, которая сидела рядом с Маринетт на кушетке. Они смотрели фильм на ее ноутбуке, но, увидев Адриана, она села и с благодарностью приняла вещи с подноса. Проглотив таблетки, она положила грелку на живот и откинулась на спинку кушетки. Адриан сел рядом с ней, взял её руку и поцеловал. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он, поглаживая пальцем тыльную сторону её руки. Маринетт вздохнула. — На самом деле не так уж плохо. У меня были месяцы и похуже, мама просто любит суетиться, — ответила она. Адриан кивнул, прикусив губу, прежде чем задать вопрос. — Так… я полагаю, это означает, что ты не…? — Маринетт отвернулась и покачала головой. — Ну, это хорошо, наверное, — продолжил он, потирая шею и опустив глаза в пол. — Я имею в виду, что мы это не то, чтобы планировали и потому не должны были надеяться… — Маринетт приподнялась и остановила его бормотание нежным поцелуем. — Всё в порядке, Адриан, — сказала она, поглаживая его щеку большим пальцем. Именно тогда он увидел, что её глаза опухли от слёз. — Я тоже была расстроена. Адриан склонил голову набок. — Да? — удивленно спросил он, и она кивнула в ответ с грустной улыбкой. Он смотрел на неё с любовью, и её сердце всё ещё замирало от этого. — Я знаю, что не должен был, но думаю, я просто сжился с этой идеей, — признался он, заправляя волосы ей за ухо. — И я, наверное, надеялся, что это произойдет. — Я тоже, — тихо призналась она. — Когда я осознала это сегодня утром, я заплакала. Разве это не глупо? Адриан покачал головой. — Это не глупо, Бугабу. Тикки вспорхнула между ними. — Она всю неделю гуглила ранние симптомы беременности и вчера почти убедилась в этом. Маринетт покраснела до ушей. — Что ж, к сожалению, судороги, головные боли и усталость являются довольно расплывчатыми симптомами, и также могут быть симптомами ПМС, чем они, собственно, и оказались. На днях я даже купила тест и держала его наготове в ящике прикроватной тумбочки. Полагаю, сейчас он мне не понадобится, — ближе к концу её голос надломился. Адриан подвинулся ближе на кушетке, чтобы свободной рукой прижать её к себе. — Я же говорил тебе, Маринетт, что это повышенный риск, а не гарантия, — напомнила ей Тикки. Маринетт кивнула головой в грудь Адриана. — Я знаю, Тикки. Я просто позволила желаниям взять надо мной верх, — она посмотрела на свои пальцы, переплетенные с пальцами Адриана. По правде говоря, она мечтала о детях от Адриана с тех пор, как влюбилась в него в тринадцать лет, но впервые это казалось почти реальным. — Странно, однако, когда я думаю об этом, я чувствую словно потеряла что-то, чего даже не существовало. Вот такие вот мысли у меня в голове. Адриан отстранился и провел пальцами по её волосам. — Мы думаем об одном и тоже, Миледи, — сказал он ей, поцеловав в лоб и положив голову ей на плечо. — Я был также увлечен этой идеей, как и ты.… — он остановился на мгновение, чтобы посмотреть ей в глаза. — И всё ещё мечтаю об этом. Адриан обхватил ладонями её лицо и поцеловал в губы. Маринетт обвила его руками, склонила голову набок и углубила поцелуй, задыхаясь, когда его язык заплясал у нее во рту. — Фу, вы оба отвратительны. В любом случае, ты не можешь попробовать заделать котят прямо сейчас, так, где же мои сырные шарики, которые ты мне обещал, малыш? — фыркнул Плагг, сложив лапки на груди и помахивая хвостом. Адриан и Маринетт захихикали, прижавшись лбами друг к другу. — Кому нужны дети, когда есть квами-обжора? — усмехнулся Адриан. — Я хочу, чтобы ты знал… — начал Плагг, когда его прервала раздраженная красная квами. — Ой, заткнись, Вонючий носок, и оставь их в покое. У меня твои сырные шарики, — выругалась Тикки, оттаскивая невозмутимого квами прочь. — Знаешь, в его словах есть смысл, — задумчиво произнесла Маринетт, кладя грелку обратно на больной живот. — Хммм, — промычал Адриан. — По крайней мере, сейчас. Маринетт застенчиво посмотрела на него. — О, кстати, я получил известие от Кагами и Луки сегодня утром. Они успешно добрались до Лондона, но, как ты должно быть догадываешься, мать Кагами в ярости и сказала ей по телефону, что сегодня утром она отправится в Японию и лишает дочь доли в компании. И отрекается от неё, — глаза Адриана расширились от шока. — Отрекается? Воу, это не так уж и неожиданно, но я думала, что она могла бы хотя бы попытаться понять, — Маринетт покачала головой. — Боюсь, что нет. Похоже, она вышла на тропу войны. Кагами сказала, что ей все равно, но по её голосу я понял, что ей все еще больно и, возможно, немного страшно. Но Лука её очень поддерживает, — Адриан задумчиво хмыкнул. — Что ж, теперь они в безопасности. Думаю, нам с тобой придется спланировать поездку в Калифорнию и навестить их после того, как они устроятся. Маринетт засмеялась. — Что ж, тогда мне придется купить новый купальник, — сказала она, щелкнув его по носу. Молодая пара устроилась на кушетке Маринетт, продолжая смотреть фильм, который она смотрела вместе с Тикки. Прошло совсем немного времени, прежде чем болеутоляющие, которые она приняла, погрузили Маринетт в сон. Накрыв ее и нежно поцеловав в макушку, Адриан оставил Плагга с Тикки и направился в пекарню. После утреннего наплыва, посетителей стало меньше, и Том мыл столешницы, пока Сабина укладывала посуду в посудомоечную машину. — Я могу чем-нибудь помочь? — спросил Адриан. — Маринетт заснула. Сабина вытерла руки о фартук. — Пойдем, выпьешь со мной чаю, дорогой. Я хотела бы с тобой поговорить, — голос Сабины был теплым и спокойным, но Адриан не смог сдержать приступ паники, захлестнувший его. Обычно, если его отец хотел поговорить с ним, ничего хорошего это не предвещало. Он последовал за Сабиной в семейную кухню и сел за стол. Сабина принесла чайник и налила улун. Усевшись за маленький круглый столик, она придвинула стул поближе к блондину и накрыла его руку своей. — Как поживает твой отец? Маринетт рассказала нам о его диагнозе, мне очень жаль. Адриан опустил голову. — Я, честно говоря, не знаю, — сказал он, сдерживая слезы. — На самом деле он не говорит со мной об этом, сообщил лишь, что едет в Лондон на лечение. Натали постоянно рядом с ним, поэтому я знаю, что она позаботится о нем. Но я чувствую, что он не всё мне рассказывает. Он всегда был одиночкой. У нас… ну, мы не очень близки, никогда не были по-настоящему близки. Сабина похлопала его по руке. — А как насчет мисс Санкер? Она тебе близка? — Адриан снова посмотрел на неё, затем, пожав плечами, отвернулся. — Натали всегда была очень добра ко мне, и я думаю, мы стали ближе, чем были раньше. Я знаю, что ей не все равно, но, полагаю, она не самый радушный человек. Может быть, поэтому они с отцом так хорошо ладят, — он попытался рассмеяться, но это прозвучало натянуто. Затем Адриан нахмурился. — Когда я говорю об этом вслух, звучит ужасно, не так ли? У меня нет матери, я не близок со своим отцом, его помощница, вероятно, знает обо мне больше, чем он сам, а у моей тети и двоюродного брата есть свои проблемы. Всё это как-то неправильно, — он тяжело вздохнул и стал смотреть на пар. Подняв чашку, Сабина сделала глоток чая и одарила его доброй улыбкой. — Семьи бывают всех форм и размеров, Адриан. В одной ты рождаешься, вторую выбираешь сам, чтобы создать свою собственную и третья рождается из любви. Адриан заколебался, прежде чем снова взглянуть на Сабину. — Она рассказала вам? — тихо спросил он. Сабина кивнула, и Адриан расправил плечи. — Мне так жаль, Сабина… — он начал трясти головой, прежде чем она остановила его. — Я не сержусь и не расстраиваюсь из-за этого, Адриан, — заверила она его. — Маринетт не всегда рассказывает мне обо всём, что её огорчает, но когда я обнаружила её плачущей сегодня утром, я честно думала, что это потому, что она беременна, а не потому, что она не беременна, — она положила руку ему на плечо. — Когда два человека любят друг друга, вполне естественно, что они хотят стать ближе. Я не осуждаю тебя за это. Маринетт сказала, что вы говорили о риске, на который идете, и что вы берете на себя ответственность за это, — Адриан кивнул головой. — Могу я поинтересоваться, о чём шла речь? Я знаю, что у тебя теперь есть квартира. Вы собирались жить вместе? Адриан покачал головой. — Не совсем, — ответил он. Сунув руку в карман, он достал маленькую коробочку и подвинул её через стол. Сабина с любопытством посмотрела на него, прежде чем открыть, и с ее губ сорвался тихий вздох. — О, Адриан, это прекрасно, — воскликнула она. — Рубин и изумруд… Как необычно. — Это фамильное кольцо, — поспешил объяснить он. — Моя двоюродная бабушка леди Шарлотта, Лотти, дала мне его, когда мы ездили на фотосессию в Шато Розарий. Я.… собирался подарить ей его сегодня, если бы оказалось, что Маринетт ждёт ребенка. Сабина оторвала взгляд от кольца и посмотрела Адриану в глаза. Ее добрые глаза встретились с его полными надежды глазами. — А теперь? — спросила она. Адриан снова потер шею, прежде чем спохватился и опустил руку, на его лице расцвел легкий румянец. — Я всё ещё хочу, — признался он. — Я никогда не захочу быть ни с кем другим. Я знаю, что мы очень молоды, и знаю, что подумают люди, но я также знаю, что Маринетт чувствует то же самое, и это всё, что для меня имеет значение. — Ты её очень сильно любишь, не так ли? — это был не вопрос, потому что она уже знала ответ. Адриан откинулся на спинку сиденья и посмотрел в потолок. — Не думаю, что могу даже выразить это правильными словами, — сказал он, снова подаваясь вперед. — Она значит для меня всё, и я отдал бы всё за неё. Сабина снова посмотрела на кольцо в коробке. «Может быть, ты уже это сделал», — подумала она, проводя пальцем по изумруду и рубину. Закрыв крышку, она вернула ему коробку. Её лицо стало более серьезным. — Я знаю, что вы с Маринетт хотите иметь детей, но ты же знаешь, что её врач подозревал, что у нее эндометриоз? Адриан сунул кольцо обратно в карман. — Я так и думал, — сказал он, и в его голосе послышалось беспокойство. — Мы узнали об этом на биологии, и я заметил, что у неё было много симптомов, включая спазмы и боль. — У меня было тоже самое, — сказала Сабина. — Но я согласна с тем, что Маринетт воздержалась от лапароскопии, по крайней мере, на время. Иногда все может уладиться само собой. — Её мысли вернулись в прошлое. — Когда я была молодой девушкой в Шанхае, известный французский шеф-кондитер приехал в шестинедельный культурный тур. Он привез с собой своего потрясающе красивого ученика, и я с самого первого дня нашей встречи знала, что люблю его. Я выступала в качестве их переводчика, и мы с Томом проводили вместе столько времени, сколько могли за эти шесть недель, а когда ему пришло время возвращаться во Францию, я знала, что буду жалеть всю оставшуюся жизнь, если не поеду с ним. Я собрала чемоданы, поцеловала маму на прощание и больше не оглядывалась. Мы хотели сразу же создать семью, но шли месяцы, и каждый цикл встречался с разочарованием. И вот однажды случилось чудо. — Маринетт? — Адриан улыбнулся. Сабина кивнула: — Я знала, что она особенная, с того самого момента, как впервые увидела её. Поверь, нет на земле чувства лучше, чем держать на руках собственного ребенка. Адриан застенчиво улыбнулся. — Не могу этого дождаться, — сказал он, вспоминая фотосессию, где Маринетт держала маленькую Луизу. — Я знаю, дорогой, но я просто хотела, чтобы ты знал, что иногда нужно набраться терпения. Впрочем, удача всегда была на стороне Маринетт. — Это так, — согласился Адриан. Конечно, квами созидания в ее сумочке чрезвычайно помогло бы в этом деле. — Но не окажешь ли ты мне одну услугу? — спросила Сабина. Адриан нервно заерзал на стуле. — Конечно. Сабина усмехнулась, увидев нервное выражение его лица. — Подожди её дня рождения, чтобы попросить её выйти за тебя замуж. Адриан выдохнул, сам не заметив, как задержал дыхание. — Это я могу, — сказал он, наклоняясь, чтобы обнять её и наслаждаясь ощущением материнских объятий. — Вы лучше всех, вы это знаете? Сабина похлопала его по спине. — Так мне и сказали, — она рассмеялась, откинувшись назад и положив руки ему на плечи. — Ты же знаешь, что всегда можешь прийти и поговорить со мной и Томом, о чем угодно. Ты не одинок, Адриан. Я знаю, что Том уже думает о тебе как о сыне, которого у него никогда не было, и мы оба любим тебя. Ты уже являешься частью нашей семьи, и мы всегда рады новым членам. Адриан потерял дар речи, когда по его лицу скатилась слеза. Он слишком долго чувствовал себя одиноким, но с Маринетт и ее родителями он действительно ощущал себя частью семьи, которая любит его самого, а не то, что он может для них сделать. — Мама, почему ты заставляешь Адриана плакать? — спросила Маринетт, входя в кухню. Адриан вытер лицо, встал и нежно поцеловал ее. — Клянусь, это слёзы счастья, Принцесса. Тебе уже лучше? — Намного, — она улыбнулась. — Хочешь прогуляться перед обедом? Я чувствую, что мне нужно размять ноги. Схватив свою шляпу от солнца, Маринетт взяла Адриана под руку, и они направились к парку. Был прекрасный солнечный день и в парке яблоку негде было упасть. Пока они шли, Маринетт прижалась головой к руке Адриана. — Так, о чем вы с мамой говорили? — спросила она, хихикая над уклончивым выражением лица Адриана. — О, всего лишь о твоём дне рождения, — соврал он, потирая шею. Это было ложью лишь отчасти, но он знал, что Маринетт на это не купится. — Хах, — задумчиво протянула она, останавливаясь перед Адрианом и потянув его вниз за воротник. — Ты всегда был никудышным вруном, Котёнок, — поддразнила она его, вставая на цыпочки и прижимаясь губами к его губам. Адриан обнял ее, притягивая ближе к себе, и весь остальной мир исчез. Он почти полностью потерял самообладание, когда Маринетт провела рукой по его прессу под рубашкой. — Знаешь, несправедливо дразнить меня, когда я ничего не могу с этим поделать, — надул губы Адриан. Маринетт хихикнула, дотронувшись губами до его уха. — Это обещание грядущего, — прошептала она, прежде чем снова завладеть его губами.       Вскоре они устроились уютно под деревом. Маринетт села между ног Адриана, прислонившись к нему, когда он откинулся на ствол. Он лениво поцеловал её в плечо и шею, позволяя ей раствориться в его объятиях. — Я хочу попробовать ещё раз, — тихо сказал он ей на ухо. Маринетт повернулась в его руках, чтобы видеть его лицо. — Но если ты не хочешь, то я не буду настаивать. Я буду держать руки при себе, если придется. Маринетт обхватила его щеку ладонью. — Я тоже хочу, — прошептала она ему в губы. — Я хочу, чтобы мы были семьей, Адриан. Ты уже часть меня. Их поцелуи вскоре были прерваны звонком телефона Адриана. Он неохотно отпустил Маринетт, чтобы ответить. — О, привет, Хло, что случилось?.. Как ты узнала, что мы в парке?.. О, это было быстро, — он посмотрел на Маринетт. Тикки передала ей телефон и снова прижалась к Плаггу. Конечно же, там была фотография Адриана и Маринетт, сделанная несколько минут назад, когда они целовались, уже ставшая трендом в Instagram. — Так чем я могу тебе помочь, если ты, конечно, не позвонила только ради того, чтобы поддразнить меня?.. Он что?.. А ты?.. Но я думал, что Феликс останется на некоторое время… Ну тогда, я думаю, мы увидимся когда ты вернешься… Ой, заткнись, Хло, за своими руками следи… Да, да, давай, пока. — Что все это значит? — спросила Маринетт. — По-видимому, мой отец предложил Феликсу поработать с нами, но он отказался, вместо этого приняв предложение поехать в Нью-Йорк с Хлоей и Одри на несколько недель, так что они уезжают. Маринетт удивленно вскинула бровь. — В самом деле? Они…? — спросила она, оставив вопрос висеть в воздухе. — Честно говоря, я не думаю, что хочу знать, — Адриан усмехнулся. Маринетт тихо вздохнула. — Лука и Кагами уехали, Хлоя будет далеко, Алия и Нино вернутся из отпуска только на следующей неделе… Похоже, на мой день рождения будем только ты и я, Котёнок. Адриан приподнял ее подбородок пальцем. — Разве это плохо, Миледи? — спросил он, и она в ответ обняла его. — Это идеально, — пробормотала она, улыбаясь в его рубашку.

***

      Неделя в штаб-квартире Габриэля прошла в лихорадочной суматохе. Спенсер повыдергивал бы себе все волосы, если бы они у него были. Заказы на ткани для осенней коллекции были утеряны при доставке, а заменители не соответствовали замыслу Маринетт. Единственное, что пришло, это мериносовая шерсть, так что, по крайней мере, пальто будет готово, и они смогут запустить линию городской одежды. Адриан согласился представлять коллекцию на Неделе моды, чтобы стимулировать продажи. Компания боролась за то, чтобы вернуть себе позиции на рынке. Платья от-кутюр не продавались, и парочка СМИ уже говорили о том, что имя Габриэля как бренда почти исчезло. Сам Габриэль уже больше года не создавал новые наряды, и, хотя Спенсер день и ночь работал с командой дизайнеров, они не могли добиться того же вау-фактора, который произвело «платье на закате» Маринетт. К вечеру пятницы все были измотаны. Маринетт откинулась на спинку стула, разминая шею после того, как долго просидела, сгорбившись над столом и делая наброски. Перед ней, рядом с вазой оранжевых роз, которые Адриан подарил ей утром на день рождения, стоял дымящийся стакан с кофе. — Где ты был весь день? — спросила Маринетт, надув губы. Адриан озорно ухмыльнулся. — Готовил сюрприз на день рождения. Мы должны уйти отсюда пораньше, Баг, сегодня днём мы всё равно ничего больше не сможем сделать, — предложил он, массируя её ноющие плечи. — Ты просто хочешь папиного шоколадного торта, — рассмеялась она. — Не отрицаю. О тортах твоего отца ходят легенды. — Я предпочитаю сыр, — заявил Плагг из-под стола. Тикки закатила глаза.  — На праздничном торте не может быть сыра, — заявила красная квами с невозмутимым видом. — А почему бы и нет? — возразил Плагг. — Для чего тогда существует чизкейк? Тикки расхохоталась, когда Адриан покачал головой. — Плагг, в чизкейке нет настоящего сыра, — рассмеялся Адриан. Плагг хмуро посмотрел на него, прижав уши. — Там скорее творог, — ответил Адриан, продолжая дразнить невеселого кота. — Это называется ложной рекламой, — проворчал Плагг. Когда Натали вошла, квами снова спрятались под стол. — Резервная поставка прибудет в понедельник, но китайский заменитель шелка слишком колючий, придется искать что-то другое. Маринетт с громким стоном уронила голову на стол. Ей не хотелось обвинять Плагга в неудачах, но конкретно эта неделя выдалась невероятно плохой. — Я не могу этого сделать, — простонала Маринетт. — Я недостаточно умна, чтобы придумывать достойные идеи. Если Спенсер со всем его многолетним опытом не может спасти коллекцию, то на что мне надеяться? Адриан погладил её по спине, а Натали присела рядом с ней. — Маринетт, это не твоя вина. Некоторое время у компании были проблемы. Габриэль сейчас на заседании совета директоров, и инвесторы недовольны тем, в каком направлении он движется. Компании время от времени переживают спады, но реальная проблема заключается в негативном освещении прессой, — она вытащила свой планшет и показала им статью «Габриэль умылся и смылся». Статья сопровождалась весьма неудачной фотографией Габриэля, входящего в здание, с изможденными глазами и бледной кожей. — Твой отец не хочет, чтобы стало известно о его болезни, опасаясь, что это отпугнет инвесторов, но я не знаю, как долго он сможет это скрывать, — Маринетт постучала карандашом по блокноту, Адриан и Натали увидели, как у неё в голове крутятся колесики. Натали положила руку на подпрыгивающий карандаш. — Закончи сегодня пораньше, Маринетт. Ты много работала всю неделю, и вы с Адрианом заслужили выходной, особенно в твой день рождения, — она вытащила из кармана небольшой сверток. — Это маленький подарок от нас с Габриэлем. Маринетт развернула подарок и видела ручку. И это была не просто ручка, а золотая перьевая ручка с маленьким бриллиантом наверху и монограммой «M». — Очень мило, Натали, — улыбнулась Маринетт. — Пожалуйста, поблагодарите мистера Агреста, — Натали улыбнулась и кивнула, прежде чем выйти из кабинета. — Ну, это куда приятнее, чем те дурацкие ручки, которые всегда получал я, — съязвил Адриан. — По крайней мере, пока я не получил твой шарф. Маринетт повернула голову и посмотрела на него. — Как ты об этом узнал? — удивленно спросила она. — Натали рассказала мне несколько дней назад, — он наклонился и поцеловал ее в лоб. — Она почувствовала себя виноватой и призналась. Мне следовало бы догадаться, что мой отец не такой чуткий. После этого я связался с Алией, и она рассказала мне всю историю. Жаль, что ты не сказала мне тогда. — Ты был счастлив. Это было самое важное. Адриан взял её за руку и притянул к себе. — Ты делаешь меня счастливой, Миледи, — проворковал он. — Давай, бери свой кофе и пойдем отсюда. Пекарню Том и Сабина закрыли рано, повесив в доме гирлянду. В центре стола возвышался двухъярусный шоколадный торт, украшенный розовой каймой на шоколадной глазури. Сверху стояли свечи в виде цифр один и восемь. Рядом с тортом была большая коробка, обернутая розовой бумагой с фиолетовым бантом. — С днём рождения, милая, — просиял Том, заключая её в медвежьи объятия. — Подойди и открой свой подарок. Маринетт посмотрела на Адриана и увидела, что он явно знает, что внутри, и казался почти таким же взволнованным, как и её родители. Осторожно развернув бумагу, она поднесла руки к лицу. — О, боже мой! — - взвизгнула она. — Огромное спасибо! Она вскочила и обняла родителей, прежде чем вернуться, чтобы осмотреть свою новенькую швейную машинку, одну из самых лучших на рынке. — Мы решили, что будущий главный дизайнер «Габриэля» должен иметь самую лучшую швейную машинку, — улыбнулась Сабина. — Адриан помог нам найти нужную и забрал её сегодня днем. — Так вот где ты пропадал, подлый кот, — сказала Маринетт, ткнув его в бок. Если кто-то и заметил её легкую оговорку, то предпочел промолчать. — Это от меня, — улыбнулся Адриан, передавая ей маленькую шкатулку. По упаковке Маринетт поняла, что он дорогой. — Адриан, что ты там купил? Адриан послал ей кошачью ухмылку. — Тебе придется открыть и посмотреть. Открыв, её глаза мгновенно наполнились слезами. — Ох, Адриан, — воскликнула она, вытаскивая серебряную цепочку. На ней висел круглый серебряный кулон со звездой посередине и синим аквамариновым камнем в центре с четырьмя точками компаса, отмеченными бриллиантами. — Я же сказал тебе, что ты моя полярная звезда, Маринетт, помогающая мне всегда находить дорогу домой, — он взял ожерелье из её рук и застегнул на шее. Маринетт провела пальцами по нему, после чего повернулась, обхватила его щеку и нежно поцеловала в губы. — Мне очень нравится, — прошептала она. — Люблю тебя. — Не скрою, сынок, я ожидал увидеть в этой шкатулке совсем другое украшение, — рассмеялся Том. — Папа! — Маринетт испуганно вытаращила глаза. Сабина взяла мужа под руку. — Ну-ну, дорогой, я думаю, что ты просто безнадежный романтик. — Надеющийся, — поправил Том, подняв палец вверх. — Я романтик, полный надежд. Хоть Адриан и наследник модной империи, но я настаиваю, что по крайней мере один из их детей будет пекарем. Мне нужно передать это место кому-нибудь, если вы понимаете, о чем я. Маринетт уткнулась ярко-красным лицом в рубашку хихикающего парня. Позже той же ночью в одном из пляжных курортных отелей был слышен отчетливый визг некой Алии Сезер, разбудивший её спящего парня, ведь была опубликована первая фотография Ледибаг и Кота Нуара, обнимающихся и целующихся под луной.